В детстве Надя была хорошей скромной девочкой. Мама их вдвоём с сестрой Галкой воспитывала одна. Мама была красавица, пела и играла на гитаре. У неё было много поклонников, часто выпивала. Надя стыдилась этого факта, её дразнили в школе, что они живут в бараке, а мать пьёт. Эта психологическая травма дала себя знать в будущем и наложила отпечаток на всю дальнейшую судьбу Надежды. Получив неполное образование в школе, она пошла в училище на крановщика башенного крана. И успешно стала работать, не боясь высоты. В отличие от своей сестры Галки, которая рано начала гулять с парнями, пить, Надя была скромной девушкой. Откуда была в ней эта скромность, одному Богу известно. Дело в том, что у неё был на шее атавизм: волосы как у мужчины. Она стеснялась этого факта, носила свитера и платья с глухими воротами. Но девка была хоть куда: высокая, красивая и стройная. Хоть в артистки. Была она очень серьёзная: трудное детство сказалось всё- таки. Работая в мужском коллективе почти десять лет, не смогла она как другие девчонки, выйти замуж. И подружек в своей среде у неё не было, разве, что сёстры близнецы; так они со всеми дружили. Тянулась она к людям творческим. Этажом выше её этажа в общежитии она познакомилась с Ириной Новичихиной и Любой Первушиной. Ирина играла на скрипке, Люба была вокалисткой. Обе учились в Чайковке, так называли музыкальное училище. Надя училась играть на гитаре, читала стихи Ахматовой, пела, учила просто так английский язык. Он её нравился из-за произношения. Скучно ей было в своей рабочей строительной среде. Так ведь не бросила её, эту среду, покуда денежная была работа; мама же не помогала, это Надя помогала им с Галкой. Сестра Галя брала мамины уроки: пила, путалась с кем попало, дралась, то есть взяла от родителей всё самое плохое, а Надя взяла самое хорошее. Парня у неё не было даже для несерьёзных встреч. Так дожила она до 27 лет одна без мужской ласки и любви. А тут Ирина позвала на концерт оркестра Турченко. С ними пошла и другая Надина подружка – Лена Мусихина. Она пришла не одна, а привела с работы Славу Минкина. Они оба работали на вычислительных машинах оператором ЕС ЭВМ. Это было в декабре, а в конце апреля Надя и Слава позвали Лену быть свидетельницей на их свадьбе. Вот, опять же, и мужчину нашла она не из своей рабочей среды. Недолюбливали её как-то в коллективе, считали странной девушкой.
В сентябре родилась дочь Марина, и Надя переехала к Славику в двухкомнатную квартиру.
Свекровь мешала жить, поучала, берегла своего сыночка от всех проблем. Славик был разведён и старше своей жены на десять лет. Не заладилось у Нади со свекровью: поучать любила Елизавета Максимовна во всём, даже вещи снохе покупала сама. Начались скандалы, Славик запил. В это время Надежде обещали жильё в малосемейке, она развелась с мужем и уехала одна с дочкой в малосемейное общежитие. Марина росла капризной и избалованной всеми девочкой. Стала обманывать мать, как только ей исполнилось лет семь, восемь. Вот тут как тут и объявилась Максимовна. Она стала настраивать сына забрать Марину к себе на воспитание, доказывая, что Надя – плохая мать и не умеет воспитывать детей. Плакала она по ночам, не знала, как противостоять юркой и наглой свекрови. Помогла Лена (она к тому времени закончила институт). Лена составила заявление в милицию на семью Минкиных, и дело было сделано. Дочку Надя отстояла. Нет, нет, да и выговаривала она своей подружке:
- Познакомила меня с алкоголиком…тоже.
Действительно, странная: Лена хоть как-то изменила её жизнь, а то была бы до старости лет в общаге, да и счастье материнское испытала. Но Лена не обижалась на свою подружку.
Дочки их росли вместе и тоже дружили. Всё шло своим чередом: работа, дом, дом, работа.
Всё-таки подружилась Надя с мужчиной своего круга. Конечно, разведенная, одинокая, молодая. Подвернулся красивый молодой татарин Рафик, который работал монтажником на участке. Надежда тогда работала на строительстве третьей территории НПО Автоматика. Рядом был карьер, и летом в обед многие строители ходили купаться на этот карьер. Молодая, загорелая на кране женщина с красивой фигурой, стройная, длинноногая не могла не нравиться многим мужчинах. Но Рафик всех опередил. Провожал её до дома, забирал дочку из школы, покупал сладости и подарки. Всё шло замечательно, если бы не случай:
Рафик взял у Надежды набор отвёрток что-то сделать по дому у себя и не вернул. Всё, на этом закончилась и дружба, и любовь. Странно: что так придавать значение мелочам. Так и в одиночестве полнейшем окажешься.
Так и осталась одинокою, со Славиком обратно не сошлись. Вроде и жильё отдельное, и отец Марину любил, но не получилось: Надя переехала в двухкомнатную квартиру в пятиэтажке.
Марина подрастала, всё бы было хорошо, если не очередная переаттестация у неё. Вот с этого момента всё главное неприятное и началось. Запорола она аттестацию при работе с башенным краном: и опоры стояли не по ГОСТу, и груз неверно подала.
- Что уж там неверного после стольких-то лет работы. Вон, Алия, груз вообще на солдата поставила, и не лишили же её работы, - говорила Надя с горечью в голосе, - А меня лишили права работать на кране.
Подкралась как-то беда незаметно. Давай с неё требовать диплом, который она как получила двадцать лет назад, сдала в отдел кадров, так и не уходила с работы. Диплом лежал в сейфе, а некто Мыльников требовал его от неё. Так лишился человек работы. Куда идти и что делать? На другое предприятие? Что-то страшновато. Здесь все свои, все знакомые, и диплома нет на руках. Стала работать уборщицей в бытовках здесь же, на этом предприятии.
Рафик посмеивался, решил подшутить над ней и подарил ей на день рождение новую метлу.
Унизительно, конечно, но ничего не поделаешь. Надя переживала очень сильно: до пенсии по выслуге лет ещё далеко, а как жить привыкать на зарплату уборщицы? Ужасно. Ударилась он в Бога: увидела якобы во сне сияние Богородицы и саму Богородицу. Светящийся ореол манил её куда-то вдаль за собой, и она вышла босиком по льду, открывши свою квартиру настежь. Так и бродила неодетая босиком мимо окон соседей.
- Какая странная женщина, - твердили соседи в голос. - Такая красивая и такая странная. Глаза, глаза ненормальные: мутные и ничего не понимающие.
Так эта странная женщина заработала себе пенсию, лежа в больнице по два раза в год. Закосила, думали некоторые, чтобы пенсию получать как прибавку к зарплате. Весь коридор
Был увешан иконами Божьей матери, ковёр она сдала в церковь, чтобы на нём молились.
Обленилась наша красавица, распустила живот, накупит семечек и смотрит все мыльные сериалы подряд. Марина к тому времени взрослая уже стала и жила в общежитии с молодым человеком. Бывало, прибежит домой и все возмущается: «Мама, ты опять одна. Ну, возьми уж кого-нибудь. Зачем ты навесила этих иконы?»
Максимовна к тому времени умерла. После её смерти надо было сразу Марину прописывать к отцу, так нет. Слава Минкин пропил квартиру: поменял на деревню, на Дектярск, там и умер.
А собственная дочь живёт в общаге. Вот и здесь она себя показала странной женщиной.
И муж бы был живой, и Марина пристроена. С Леной никаких контактов. Не думает ни о чём, как собралась одна жить с Богородицей. Да, всё так, да сердцу не прикажешь.
Оно творит, что хочет, не слушая голос разума.