Рейс в баренцбург

               


       Постоянный капитан теплохода «Иван Москвин» убыл в творческий отпуск. Александр Александрович  издавал сборник своих стихов. Для этого, по тем временам, требовалось много не только творческой работы. Беготня по издательствам, типографиям, влиятельным знакомым. Н а время его отсутствия на судно пришел новый капитан.
      Александр Дмитриевич ранее работал капитаном на танкерном флоте, затем  перешел на  работу в Администрацию Северного Морского Пути на должность главного  инспектора по охране природы этого региона. Администрация Севморпути  находилась в Москве, в одном здании с Ми-нистерством Морского Флота СССР. Александр Дмитриевич бывший фронтовик, плюс внушительная фигура и громкий  - командирский голос,  а так же прошлая работа капитаном в Новорос-сийском Пароходстве, конечно же, играли определенную роль.   В Мурманском Морском Пароходстве считали, что он близко знаком и с министром, и с его заместителями. Благодаря этому время от времени он в очередном отпуске подрабатывал капитаном на судах  Мурманского Морского Пароходства. Естественно, работал он на судах загранплавания на выгодных рейсах. Выгодными рейсы были не только в смысле денег, а рейсы с заходами в порты Канады, США.
     В июне принял Александр Дмитриевич т/х «Иван Москвин». Судно грузилось в  Мурманске на Шпицбергенский порт Баренцбург. Везли снабжение для российских шахтеров, работающих в Баренцбурге.
     Шпицберген -  остров принадлежащий Норвегии, но СССР арендовал часть территории и занимался  добычей каменного угля. И, вероятно, имел там еще какие- то политические интересы. На территории, арендуемой СССР, были свои порядки и своя служба, охраняющая советских граждан от необдуманных поступков. Из советской территории в норвежскую не сбежать. Норвежскими законами, на арендуемой территории, милиция и всякие советские службы госбезопасности запрещены, также как и органы компартии. Вместо них эти функции выполняли пожарные и горноспасатели,  а партсобрания называли профсоюзными.
     Т/х «Иван Москвин» закончил погрузку.  Оформили грузовые документы, ожидают комиссию КПП для закрытия границы. Судно следует в порт Баренцбург, где имеются свои работники, охраняющие интересы советского государства, поэтому, обычно, проверка судна, следующего на
Шпицберген, проводилась не очень строго.
     На судно прибыли два пограничника, один инспектор таможни и санврач.  Проверили грузовые документы, подписали акт, разрешающий выход судна в рейс и, вдруг, инспектор таможни, к своему ужасу, случайно услышал, что судно из Шпицбергена проследует в Западную Европу и будет грузиться на США.
     На теплоходе помимо трюмов, загрузили всю палубу до уровня иллюминаторов ходовой рубки,  тюками спрессованного сена. Сено легковозгорающийся груз. Приняли его на судно только по слезным просьбам отправителей, объяснявших, что в подсобных хозяйствах, где содержится скот для организации питания наших шахтеров, коровы остались без пищи. Правда, потом шпицбергенские  работники этих подсобных хозяйств отказывались его принимать, так как столько его навезли, что коровы не успевают съедать, оно гниет и   приходится  сжигать излишки, но это уже другая история.
     И вот видит таможенный инспектор, что на палубе можно спрятать в сене -  бог знает сколько всякого товара, и его чуть «кондратий» не хватил.Лицо  красное, начал заикаться, звонит в свою службу, а ночь и все инспекторы разошлись по другим судам. Кроме торгового порта они и рыбный порт обслуживают. Ругается с капитаном, а капитан объясняет:
- В чем я не прав? Судно следует с грузом в порт Баренцбург. Это и указано в документах, а куда пойдет потом судно - у меня официального распоряжения нет.
    Бегает бедный таможенник, от страха трясется.  Для оформления выхода судна в рейс отводится определенной время, и для задержки нужны веские причины, а их нет. Пограничникам легче, у них всегда есть кто-нибудь на службе. Прибыл дополнительный пограничный наряд. Еще раз произвели досмотр судно и надо выпускать его в рейс.  Но все-таки выпустить судно в рейс  и, самое главное,  не вытрясти  с капитана хоть какие - нибудь деньги, таможенному инспектору его душа не позволяет.
    Сошлись две службы. У капитана за спиной - Министерство Морского Флота СССР. У таможенного инспектора – его начальство, которое ждет от инспектора определенного результата, но там решили, что московская поддержка выше и разрешили выпустить судно в рейс. Жалко, что не удалось получить мзду, но это можно возместить со следующего судна.         Вспомнили некоторые члены экипажа повесть,  как большевики переправляли на судне прокламации и особо рьяный таможенник пытался их обнаружить. Завалил бумагой всю таможню, но так ничего  не нашел и вроде - как, умом  тронулся. Общее мнение экипажа, что в этой службе работают люди с определенными чертами характера и порядочные люди
там, вероятно, есть, но их на судах редко видно.
     Каждый выход советского  судна из советского порта в советское время - это было самое сложное испытание для экипажа. Проверка  документов,шмон по каютам. И, самое главное, унижение, чувствовать себя абсолютно не защищенным от любого каприза таможенника или пограничника. Некоторые вышеназванные работники этим и пользовались.Выход в рейс из советского порта даже в жестокий шторм, все равно воспринималось экипажем судна с облегчением – слава богу.
      Прибыли в порт Баренцбург. Происходит выгрузка груза. Выгрузили с палубы тюки с сеном. Выгружаем груз из трюмов. В семидесятых годах прошлого столетия в СССР был дефицит со многими товарами   плюс антиалкогольная кампания. В Мурманске среди  прочего груза, погрузили для шахтеров два контейнера с чешским пивом. Так как это являлось жутким дефицитом, то контейнеры с пивом были опечатаны и грузились днем в присутствии  грузового помощника капитана и капитана. В трюме грузился груз к бортам, а в просвет трюмов грузили контейнеры с пивом,и ставили их так, чтобы двери контейнеров были плотно поставлены к другому грузу, т.е , чтобы не было доступа к грузу.
       Выгружаем в Баренцбурге груз. Дошло до выгрузки контейнеров с пивом. Пломбы на обоих контейнерах отсутствуют. Выгружаем из трюма остальной груз и обнаруживаем в мусоре помимо пустых пивных бутылок, пивные бутылки с отбитыми горлышками. Вероятно, наши родные грузчики в порту Мурманск, изловчились украсть из контейнеров бутылочки пивка, а выпить все не смогли. На палубе стояло начальство, грузчики видят, что пиво не вынести с судна, но и оставлять жалко, поэтому взяли и оставшиеся украденные бутылки со злости и разбили.              Шахтерам Шпицбергена досталось меньше на размер подлости мурманских собратьев. Но с другой стороны и шпицбергенское начальство тоже с шахтерами не особо и делится.