Доктор Павлов (никак не могу его убедить, но ещё раз попытаюсь) некоторым незаметным для него самого образом производит ПОДМЕНУ.
Мы наблюдаем в обществе (и в нашем, и вообще) культурную, этическую, социальную, национальную, экономическую, экологическую деградацию.
Павлов связывает эту деградацию с изменением мозговой конфигурации: мол в городской среде человек вырождается, потому что в лесах, среди гор и рек ему было комфортней, а сейчас в городе среди адвокатских контор и прочих Акакиев Акакиевичей ему нервно.
Тут всё просто, но Павлов почему-то этого не видит.
Если человек не имеет или теряет нравственно-идейный стержень, он начинает вести беспорядочную половую жизнь и пить вино. В результате он заболевает сифилисом и алкоголизмом.
Павлов здесь совершает вот эту ПОДМЕНУ, исходя из так называемого научно-материалистического постулата о первичности материального и бытийного. Материальное – это сифилис и алкоголь. Сознательное – это культура, этика, идеи. Значит сифилис первичен, а нравственная и духовная деградация, являющиеся феноменами сознательного и идеального - вторичны.
Эвальд Ильенков тоже заметил эту типа «научную» пургу и предложил обратить внимание на социальную материю. Сознание с его идеями детерминировано не сифилисом мозга, а социальной материей, социальными отношениями. Тут явно проблема, но как её решить, чтобы не попасться охотникам за идеалистами да и просто не скатиться в идеализм, Ильенков не нашёл решения.
Мозг с его серым веществом также не порождает сознания, как его не порождает компьютер с его фиксиками.
Чтение-понимание-уяснение сказанного текстом происходит не так как на эскалаторе, подающем картошку в кузов грузовика. Адресат сообщения должен знать и язык текста и принимать терминологию и вообще быть в теме проблематики, то есть, для чтения требуется чтобы сигнализирующий и принимающий сигнал были так или иначе в одной «банде», в одной идейно-семантической социальности. Если мы трех-летнему ребенку говорим: это кенгуру, это троллейбус, он понимает нас и если мы путаем картинки, он поправляете: это не кенгуру, это бигендонк. Мы поправляем его: не Бигендонк, а бегемот. И он понимает нас и соглашается: Я и говорю бегендонк. Коммуникация есть. Но если мы начнем ему рассказывать про интенциональность Бергсона иди позитивизм Конта, коммуникации не состоится (причем её не состоится если я даже об этом сообщу Павлову, потому что я и сам не в курсе, что это такое).
Человек добывая уголь, мрамор, нефть из земной коры, выбрасывая из своих фабрик в атомосферу углекислый газ, вырубая леса, становится фактором геохимической истории земного шара.
Когда человек кушает, пьёт и всё такое, он ведёт как биологический организм.
Так что у Вернадского человечество – это разновидность геологического.
Также для иных биологов человек – вид животного.
Так что иные ученые и философы –материалисты считают научным и философски корректным понимать человека сквозь биологию и геологию. То есть, они не видят социальной материи. В психиатрическом смысле они «придуряются», так как невидеть социальной материи они не могут, просто её видение с точки зрения биологии или геологи ненаучно. И это на самом деле так: если в биологию впендюрить эстетику эпохи Ренессанса или лингвистиченскую теорию Хомского, то это будет абракадабра. Есть непонимание других наук, есть непонимание задач ( в том числе научных задач) гуманитарной сферы (она же социальная материя в общем-то).
Знаковая деятельность, знаковая реальность и реальность человека в его социальных сваязях не есть просто ещё одна биологическая ниша. Это процесс (знак не существует без чтения и его понимания) . Социальная реальность – это посылание другим и себе знаков-сигналов. От сигнальной деятельности живоных сигнальность человека отличается тем, что имеет и иной объём (постоянно растущий), знаки-сигналы классифицируются, усложняются (её сложно математизировать, рационализировать, но гораздо проще знаковая реальность культуры понятна через язык, через религиозные, художественные и прочие тексты). Даже биологи вынуждены признать, что человек адаптируется в среде с помощью феномена культуры. Но биолог не может изучать культуру (потому что это не его собачье дело). Биолог-медик, например, может поставить медицинские диагнозы извекстным литературным авторам, определить паранойу у святых. Но существо социальной (знаковой-разумной) материи человека ни биология, ни геология не определяют, также как геометрия не может определить вопросов физики элементарных частиц, а алгебра не может исследовать природу раковых клеток.
Как говорится: всё сказал и облегчил душу.
Даю свою седую голову на отсечение, но Павлов продолжит со мной спорить и настаивать.
Экспериментально ни один раз проверено. Можно поставить диагноз и облегчить душу. Но по некоторым моментам наших обсуждений с В.Павловым (я, конечно, не самый-самый спец в этом) впечатление, что «поехала крыша» не происходит. Наша гипотеза относительно вменяемости: скорее адекватен. Как тогда всё это объяснить?
Одно объяснение возникло.
Наблюдая за феноменом религии и критики её атеистами (я не первый это заметил) обнаружилось, что "атеисты" в своей позиции не выступают как ученые. Они навязывают религии качество лженауки, туповатой философской системы и атакуют выстроенную ими самими версию религии. Цель религии как института со своей специфической функцией может быть определена научно. Потому что религий много, кроме того предполагаемые функции мы обнаружим и в светских идеологических системах и много где ещё, так что возможно выделить инвариант и сделать обобщения. Религия- институт, занятый с тем или иным успехом пестованием ориентации на Сверхзадачу , Доминанту, Великую Социальную Задачу, Скрепу Народа, Великий Путь, Главное, Веру в Торжество, Нацеленность на Победу, Оптимизм, Поисковую Активность, Правду, Благодать, Святое, Свет и т.д.
Религиозная фантастика не мешает выявлению этой задачи (кроме того в архаических обществах избежать религиозной фантастики было невозможно). Сверхзадача, Большой Другой не выразима (или сложно выразима) рационально или образно, так что иррационально-фантастические притчи религий вполне уместны, и потом религиозные сюжеты вполне годятся как иллюстративные метафоры.
Теория Павлова о здоровых с деревенской конституцией гетеросексуальных молодых юношах и девушках, способных поднять социальную Доминанту, здесь также эмоционално оправдана и понятна, как метафора.
Фантастика религии, абракадабра рерихнутых, ненаучное присобачивание теории эволюции мозга к задаче Возрождения Всеобщего Коллективного Аттрактора-Сверхзадачи в целом не мешают.
Не мешают, главным образом потому, что сама идея Доминанты-Сверхзадачи проста, ясна, элементарна. Вопрос лишь в том как её реально запустить.
Если мы желаем найти способы запуска Сверхзадачи в наше время, когда она всеми правдами и неправдами гасится, то тут нужен научный поиск, тут фантастическая ортодоксия, паранаука и аутичность узких специалистов нам вряд ли помогут.