Лёха пил уже две надели. Каждое утро начиналось с мучительной головной боли и думы о том, где бы взять очередную дозу спиртного. Из дома было продано все, что имело отношение к цветному металлу. Алюминиевый бидон для молока, алюминиевая фляга под воду, бак из нержавейки вывороченный из бани, старинный бронзовый самовар доставшийся по наследству от бабушки, а в последний раз алюминиевые ложки и вилки вместе с алюминиевой сковородой, в которой так и осталась недоеденная жареная картошка. Весь "цветмет" друзья-алкаши помогли стащить к барыге, на соседнюю улицу, где и обменяли на спирт. Продажа цветных вещей из дома проблему решала ненадолго, опьянение от вырученного спирта быстро проходило, а вместе с ним заканчивалось и веселье. Начинало тошнить, сильно болела голова, чтобы унять эту злую боль, приходилось идти на всякие ухищрения. Для начала, у старшей дочери выманили деньги, которые Лёха щедрой рукой отвалил ей на школьные завтраки, после продажи бака из нержавейки. Затем прошлись по соседям, занимая у одиноких пенсионерок под будущую помощь по хозяйству. Бабушки доставали свои кровные пенсионные, давали на бутылочку, приговаривая: «Ты уж Лёшанька нас не оставь, приди помоги»,- и Лёшанька помогал, когда заканчивался загул. Кому тюк сена выворотит из снега, кому воды принесёт, кому дорожку почистит… В итоге всех бабушек-соседок обошли не на один раз и уже стали получать отказы, а Лёхе грозило трудовое рабство на несколько дней. Сам Лёха понимал, что пора завязывать с пьянкой и был готов совершить этот подвиг..., но шуряк Серёга получил расчёт за шабашку 500 рублей и решил отметить это событие, тем более он эти дни не пил! Лёха не мог отказать в помощи родственнику побороть мировое зло (спирт), и в последний раз перед завязкой гульнуть...
Сто рублей потратили на приобретение видеодиска подпольного изготовления, про зомби, так как Серёга любил посмотреть ужастики, тем более деньги были его. На 400 купили спирта, вышел целый литр, пить решили у Серёги, одновременно просматривая новый фильм...
Последний Лёхин двухнедельный загул начался с похорон, его и ещё четверых, таких – же как он «перекати – поле» позвали рыть могилу. Отказываться было не принято, да и кто откажется от приличного заработка, хотя и разового. И Лёха не отказывался, его постоянно звали рыть могилы, когда кто-то умирал, позвали и на этот раз...
Хоронить должны были старого деда, умершего прошлой ночью. Сам дед при жизни был сварлив, склочен, любил поскандалить с соседями, строчил кляузы в сельсовет и районную прокуратуру на всех, кто перейдет ему дорогу. Поэтому его смерть, кроме родственников приехавших из города на похороны, особой жалости ни у кого не вызывала, да и сами родственники больше думали об имуществе деда, чем о нём самом.
Утром сельсоветовский трактор прочистил дорогу на кладбище, затем автомобиль УАЗ привёз копальщиков. Выгрузив ломы, заступы, лопаты сразу приступили к работе, надо было успеть к двум часам дня, в это время принято было хоронить. Зима стояла снежная, оградки могил скрыло под сугробами, пришлось сначала убирать лопатами снег, греть стылую землю, разведя на этом месте костер. Могила поддавалась с трудом. Крепкий мороз с пронизывающим ветром быстро утомляли копальщиков. Медленно, слой за слоем из могилы выкидывали тяжёлую глину, по очереди меняя друг-друга. К полудню родственники покойного привезли обед и две бутылки водки для сугрева. К 2:30 дня могила глубиной 1,8 метра была готова, а из деревни показалась похоронная процессия...
Народу за гробом шло немного, большинство проводили покойника в селе, а по ветру и морозу не решились идти на кладбище, так как расстояние было приличное. Попрощавшись с покойным, родственники отошли и Лёха с напарником стали на гроб одевать крышку. Лёха был со стороны головы покойного и успел хорошо его разглядеть, перед тем как закрыть гроб...
Разглядывая, про себя подумал: "Не дай Бог оказаться на месте трупа, уж больно мало места в этом деревянном ящике". Заколотив крышку гроба гвоздями, при помощи полотенец, просунутых под низ гроба, приподняли гроб, убрали подложенные под него ломы и начали опускать в могилу. Но скверный характер деда, проявился даже после его смерти, гроб до самого дна не опускался, был шире могилы, пришлось поднимать наверх, Лёха полез в могилу, подтесывать стены лопатой. Бабки, бывшие на похоронах, посчитали это плохой приметой, а когда после очередного спуска гроб снова не вошёл в могилу, стали креститься и шипеть между собой как змеи...
Так целых три раза прыгал Лёха в могилу, подтесывал стены, пока наконец гроб занял своё место на дне могилы. Закидывая могилу стылой глиной, Лёха думал о случившемся, настроение было на нуле...
После похорон копальщиков пригласили на поминальный обед по покойному, где сытно накормили, что было кстати после тяжёлой работы на морозе. По обычаю налили по стакану водки, которые были выпиты залпом, а в конце обеда, выдали по бутылке водки и деньги по 500 рублей на человека. С этих денег и водки Лёха ушел в загул, пытался спиртным заглушить плохие мысли о прошедших похоронах...
И вот, расположившись на диване перед телевизором, Лёха с шуряком Серёгой принялись употреблять спирт, которого у них был целый литр. Спиртное разжигало кровь, зомби в телевизоре добавляли адреналина, вечер складывался удачно! Пили до потери сознания. Лёха, изношенный за время двухнедельного загула, вырубился первый...
Сознание медленно возвращалось, налитые свинцом веки невозможно было открыть, ужасно болела голова, горло обожженное неразбавленным спиртом жгло огнём, сильно хотелось пить. Лёха лежал на спине на чем то твердом, тело затекло, и онемела одна нога. Он решил согнуть ногу, но не тут-то было, сверху что-то мешало. Из самой глубины души робкий внутренний голос подсказывал ему..., нет, нет, он не хотел в это верить! Звенящая тишина ещё больше подтвердила догадки его внутреннего голоса. В голове роем метались шальные мысли и предательница память упрямо возвращала его к последним прошедшим похоронам! Сковавший ужас не давал пошевелиться, перед закрытыми глазами Лёхи ясно виделась картинка — старика в гробу! С большим усилием открыв глаза, он понял, что находится в кромешной тьме. Обливаясь потом, Лёха медленно пошевелил рукой и тут же с боку нащупал деревянную стенку, другая рука так же упёрлась в деревянную стенку. Малейшая надежда на избавление улетучивалась со скоростью мысли, похмелье вылетело прочь! Приподняв прямую руку, упёрся в доску, несомненно, это была доска гроба, а сам он находился в ГРОБУ! Комок подступил к горлу, становилось трудно дышать, и было очень жарко. Лёха понимал, что под 1,5 метровым слоем глины и земли кислорода надолго не хватит и жить ему оставалось совсем немного...
Животный страх смерти, обида за то, что умрёт молодым, заставляли его паниковать! Он лихорадочно снова и снова, стал обшаривать гроб руками, ища хотя бы малейшее доказательство того, что это не гроб, но ничего не находил, от отчаянья его стало рвать и захлёбываясь блевотной, он молящим голосом закричал:
-ЛЮДИ!!!- и вдруг сверху над собой услышал голос...
-ЧЕГО ОРЕШЬ? - оцепенев от неожиданности, Лёха, в голосе сверху, узнал голос старика из гроба!
Еще большая обречённость и страх за свою бессмертную душу сильнее сковали и без того онемевшее тело, но вместе с тем зародилась ничтожная надежда..., тихим, дребезжащим голоском Лёха почти прошептал:
- ЛЮДИ ПОМОГИТЕ!- и снова сверху голос вешал.
- ВЫЛАЗЬ ИЗ ПОДДИВАНА,- на этот раз это был явно голос шуряка Серёги...
Диван был самодельный, основание из деревянных струганных досок, когда диван раскладывали, то под ним образовывалось П — образное пространство, узкое и невысокое, как пространство гроба. Когда Лёха пьяный вырубился на полу, то не менее пьяный шуряк Серёга, разложил диван и лёг спать, а Лёха попал в это П – образное пространство. В комнате было темно, так как на улице была ночь, и на окнах плотные шторы. Жарко в комнате, потому что сильно натоплена печь. Тихо, потому что Серёга выключил телевизор. Всё остальное нарисовало пропитое Лёхино воображение.
p.s.
Пить, после всего пережитого, Лёха так и не перестал.
Читайте также Письмо любимой жене:http://www.proza.ru/2015/04/09/1578