Некоторые страницы истории Горьковского (Нижегородского) паруса.
1969-1977 годы.
Парусом, мы с другом и однокурсником Володей Котельниковым, стали заниматься во время учебы в Горьковском институте инженеров водного транспорта. Окончив курсы рулевых, пришли в экипаж Германа Шальнова на швертбот класса «М». Я был шкотовым матросом, а Володя – баковым. В 1969 году в областной регате, проводившейся 23-29 июня в городе Городце, наш экипаж занял первое место.И в городских соревнованиях 1969-1970 годов мы занимали I-II места.
После института, отслужив год в ВМФ, в апреле 1973 года я заглянул на стадион «Водник», где в ту пору во дворе хранились яхты в осеннее-зимне-весеннее время. За время моего отсутствия из программы областных, не говоря уж о более крупных, соревнований по парусному спорту были исключены гонки в классе «М». Поэтому экипаж наш распался. Шальнов купил себе моторку, а мы с Володей стали ремонтировать свободный, не новый швертбот-двойку «Летучий Голландец». Гера Шальнов почему-то не захотел примкнуть к своим одноклубникам старшего поколения, которые строили два крейсерских швертбота класса Т2 по проекту Чайкина В.В., опубликованному в журнале «Катера и яхты» № 20. Швертботы размерами 7.0х2.3 м оборудованы тремя койками, шкафом, камбузом и гальюном. Крейсера назывались «Скиталец» и «Боцман». Первый строила бригада Олега Николаевича Березина, второй – Владимира Николаевича Кирилловых.
Приведя «Голландец» в порядок, стали на нём ходить, я – рулевым, а Володя – шкотовым. Постепенно приходило понимание, как настраивать мачту и паруса, что надо делать, чтобы лодку вывести на глиссирование в сильный ветер и как закренивать её в слабый, чтобы двигаться с максимальной скоростью. В городских и областных соревнованиях 73 года мы занимали места в середине списка участников.
После областной регаты 1973 года, которая проходила в начале июля, по согласованию с Бюро парусной секции, я оставил «Голландца» на Белой речке и, загрузившись продуктами, пошёл в поход по Горьковскому морю на реку Нёмда. Компаньоном и шкотовым матросом у меня был Сергей Прытин, парень из окружения В.Котельникова. Накануне я прочитал статью Р.Новодережкина в журнале «Катера и яхты» №33 о том, что «Летучий Голландец» - лодка перегруженная парусами и поэтому строгая в управлении, на ней в поход не пойдёшь.
Но! Я был в отпуске, не женат, другой яхты не было, стоял июль… Не в душном городе же слоняться! Помню, при кренах лодки сковородка перекатывалась с борта на борт под кормовой палубой, а рюкзаки с нашими вещами, привязанные в носовой части кокпита к мачте, отвисали, как толстые маятники-кренометры. Сергей был парень невысокий и лёгкий, для откренивания лодки в свежий ветер, но с хорошей реакцией, перебегал с борта на борт при поворотах очень шустро, и это нам помогало.
Идя вверх по морю, обогнали в районе залива Шмиль крейсерский швертбот «Боцман». Мы шли быстрее, зато они на ходу готовили еду, тогда как нам приходилось останавливаться на берегу и разжигать костёр. В районе Асафовых гор ветер со стороны Юрьевца 4 балла усилился порывами до 5. Шли в «потравку», только задняя часть парусов работала, но деваться было некуда: под ветром – остров. Новодережкин был неправ – на «Голландце» можно ходить в поход! Только мочало не жевать, шевелиться надо.
Когда зашли в устье Нёмды - стало поспокойнее. На Нёмде мы остановились на левом берегу в красивом месте Боровушка. Мы там были в 1971 году на двух «Эмках», нам место очень понравилось: пляж с чистым песком, на берегу сосны, ели, березы, в лесу много черники и грибов. Вода в Нёмде чистая, набирали её для супа и чая. Пробыли там три дня и, неторопясь, пошли обратно вдоль левого берега Горьковского моря.
Первая стоянка на обратном пути была в устье реки Алёшинка. Мы зашли в заливчик к вечеру, расположились на стоянку до утра, сделали костерок. Вскоре туда на ночёвку пришёл и «Боцман». Очень хороший проект, и очень хорошо сделан! Особенно мне понравился камбуз и гальюн! Лет через двадцать сделаю себе такой же.
После похода по Горьковскому морю нам пришлось, чтобы вернуться в Горький, пройти через шлюзы плотины между Заволжьем и Городцом самостоятельно. (На море все яхты «Водника» тащили на буксире за катером «Ярославец»). Подошли к молу аванпорта, там телефон связи с диспетчером шлюза. Он согласился нас пропустить, велел зацепиться за плоты, которые в то время перегоняли из Унжи на бумкомбинат в Балахне. Как раз в зоне ожидания находился такой плот, с буксиром и двумя водомётными катерами. Когда буксир тянет плот – катера хвост плота на поворотах заносят. Около восьми вечера нас запустили в верхний шлюз, потом тащились с плотом к нижнему шлюзу и к полуночи вышли из него. В те времена шлюзоваться было довольно просто. Последняя стоянка была чуть ниже Городца, на левом берегу, спали в лодке…
В середине августа мы вчетвером пошли на «Голландце» в минипоход на выходные, на Дрязгу. Это вверх по Волге между Горьким и Балахной. Вытащили лодку на песочек, ставим палатку, разжигаем костёр. Подул ветерок. Потом – сильнее и сильнее. Налетевшим шквалом «Голландца» положило на бок, и мачта хрустнула выше крепления вант… Зачем я только пошёл в этот поход!!! Переночевали, поставили грот на остаток мачты и отправились обратно. Спускаясь по Волге до Горького, течение помогало, а, поднимаясь по Оке до водной станции, пришлось достать вёсла в помощь уменьшенному гроту.
На дебаркадере водной станции работал столяр, и были сухие сосновые доски. Где-то нашли чертёж мачты, столяр нарезал сосновых брусков, склеил их по чертежу, и через две недели у нас была новая мачта. Оказывается, не только Боги мачты делают!
В 1974 году наши гоночные дела пошли получше. Тренировки и курс начертательной геометрии, пройденный в институте, дали ощущение времени и пространства в предстартовой зоне, что позволяло брать старты у наветренного знака через несколько секунд после сигнала «старт открыт». В соревнованиях на приз Открытия сезона 1974 года мы заняли III место из десяти участников. В областной регате, которая проводилась на Горьковском море в районе города Городца в середине июня, приняли участие 12 «Летучих Голландцев» из Горького - ДСО «Водник», Центральный яхтклуб, спортклуб Горьковского автозавода «Чайка», парусной секции завода «Красная Этна» - а также из городов Чкаловск, Заволжье, Дзержинск. Мы переместились на четвертое место, второе из «Голландцев» - водников. На первом в нашей команде был экипаж рулевого Бориса Девицина.
С 5 по 15 июля 1974 года в г. Тольятти на Куйбышевском водохранилище проходила
XXIX Поволжская парусная регата. С матросом Сергеем Стариковым, (Котельникова не отпустили с работы), в составе команды яхтсменов Верхнее-волжского ДСО «Водник» мы в ней участвовали. Гонки проходили при ветрах 2-4 балла. Заняли 14 место из 19 участников. В Куйбышевской команде подсмотрел систему быстрой постановки спинакера из раструба в носовой части корпуса, перед штагом, запланировал переделку на осень.
В сентябре 1974 меня (Котельников опять не смог поехать, дали другого матроса) послали на первенство Центрального совета ДСО «Водник» в город Туапсе. Лодки погрузили в речном порту в товарный вагон дней за десять до соревнований, и они поехали железной дорогой, а мы, команда спортсменов, полетели самолётом до Адлера за два дня до начала. Из Адлера в Сочи добрались на автобусе, а до Туапсе - на СПК «Комета». Мне, как работнику ЦКБ по СПК, интересно было пройти по морю на скоростном судне, спроектированному старшими коллегами.
Город расположен на берегу залива, аванпорт выпуклой дугой выдаётся в Черное море. Если смотреть на море с правой стороны, внутри аванпорта, расположен стадион «Водник», а на его краю - помещения парусной секции с бетонным пандусом к воде - слипом.
Выступили мы плохо. Заняли место ближе к концу списка. Семнадцатое место при девятнадцати участниках. Сказалось «не новость» матчасти и отсутствие тренированности в экипаже. Мой матрос был старше меня по возрасту и немного амбициозен. Когда я командовал: «К повороту!», он говорил: «Давай ещё пройдем…». Когда командовал: «Откренить!», он выполнял команду нехотя, делая мне большое одолжение, естественно, с потерей времени. Из-за этого мы однажды легли парусами на воду при ветре всего метров 5 в секунду. Пришлось нам вспомнить навыки восстановления швертбота на ровный киль! Зато я первый раз ходил на яхте в морских условиях – более длинная, чем на реке волна, иногда волна движется в одном направлении, а ветер изменился и дует под углом к волне, иногда ветер стихает, а волна остаётся – накат… И ещё – вдвое большее количество участников, чем в областных соревнованиях. Допустишь ошибку на старте – затрут и съедят без масла. Словом, набирался опыта.
В Туапсе, в московской команде, был «Голландец», оборудованный по последнему слову техники – импортная алюминиевые мачта и гик, выполненные сплава типа Д16 с толщиной стенки 2.5мм, рычажная гик-оттяжка, регулировка натяжения вант полиспастами с металлическими тросиками. Конечно, я эти штуки сфотографировал.
Вернувшись в Горький, на работе в ЦКБ по СПК вечерами нарисовал (это у конструкторов так называется проектирование и черчение) мачту, гик и остальные новшества. Мачту с гиком сделал из трубы 50х4 из сплава Амг-61, ликпаз – из двух бульбополос 19х1.2. Поскольку импортная была в минимальном сечении 65х2.5, а моя 50х4, по весу они примерно получились одинаковы. Чтобы обеспечить равную жёсткость на изгиб - поставил дополнительные ромбовидные краспицы.
Поговорил с председателем парусной секции О.Н.Березиным по поводу возможности изготовления. Он меня поддержал в желании совершенствовать лодку. Наш тренер Алла Сиянова подготовила гарантийное письмо в ЦКБ по СПК, подписала у Председателя Верхневолжского совета ДСО «Водник» и отдала мне. В ЦКБ я обратился к старшему товарищу, члену нашей парусной секции, В.Н. Кирилловых и он помог разместить этот заказ в конструкторско-экспериментальном отделе (КЭО).
В двадцатых числах мая 1975 года в конце рабочего дня мы с Котельниковым забрали мачту (7.5м), гик и остальное из КЭО, вынесли это на своих плечах через проходную. Пешком из Сормова (район г. Горького), с мачтой на плечах, где по тротуару, а где по обочине дороги, подчиняясь светофорам, через Канавинский мост и улицу Черниговскую, донесли до водной станции (это 10 км), которая располагалась тогда между Мельзаводом №1 и Молитовским мостом.
У нас было заведено ещё Шальновым – ежегодно ремонтировать, шкурить и красить корпус. Не отступили от традиции и в этот раз. Для установки полиспастов натяжения вант пришлось в корпусе, для его усиления изнутри, ниже палубы, поставить деревянные бруски и закрепить их каждый шестью болтами с плосковыпуклыми головками. Когда мы это сделали, Володя посмотрел оценивающе, и сказал: «Бронетёмкин поносец»! Умеет он сказать веское слово!
Поставив новые мачту, гик и прибамбасы, наш «Летучий голландец» был готов к новым победам! С 14 по 20 июня 1975 года проходила областная парусная регата. В нашем классе было 13 лодок. Нам «повезло» - Б.Девицин пересел на катамаран, и правление парусной секции отдало нам его паруса, очень хорошие. В это время на Горьковском море дуют хорошие ветра, 4-5 баллов. Мы с Котельниковым на новой мачте, с хорошими парусами «поехали».
В первой гонке ветер был 4 балла, светило солнце. Старт дают по старшинству классов, сначала запускают килевые яхты – “Драконы”, “Звездники”, потом швертботы - “Летучий голландец”, “Финн”.
На первом старте мы пересекли линию правым галсом через одну секунду после сигнала колоколом и с хорошей скоростью. Наветреннее нас был только “Голландец” из клуба “Чайка” рулевого Виталия Калиева, но он стартовал почти без хода, и мы оказались впереди. Наша лодка стремительно неслась вперед, Володя висел на трапеции за бортом, откренивал яхту. Верхний знак №1 мы обогнули первыми, за нами “Голландец” из Центрального яхт-клуба рулевого Юрия Сулоева, третьим – “Голландец” Калиева.Гонялся Виталий прилично, был чемпионом города в прошлом сезоне.
Курс на второй знак – попутный, бакштаг. Поставили спинакер - пузатый парус для полных курсов. Ветер становился все острее, и на половине галса спинакер пришлось снимать. Пока мы “путались” со спинакером, Калиев подошел ко второму знаку первым, следом за ним – мы, и сразу за нами Сулоев. После второго знака вымпельный ветер – бакштаг другого галса. Мы опять поставили спинакер и помчались на третий знак, догоняя соперника.
После третьего знака лавировка опять на первый знак. Мы с нашими конкурентами разошлись по дистанции разными галсами. Я держал в поле зрения и Калиева, и Сулоева. Сулоев на два корпуса был позади нас и все повороты на дистанции делал одновременно с нами. Калиева я поймал на его левом галсе, когда он вынужден был уступить нам дорогу. За 50 метров до финиша мы вырвались вперед и уже не уступили победы в первой гонке. В таком же стиле, в напряженной борьбе проходили и остальные шесть гонок.
По правилам соревнований, из семи результатов в зачет принимаются шесть лучших. Перед седьмой гонкой у нас были 3 первых и 3 вторых места. У нашего конкурента – Калиева – 2 первых, 3 вторых и 1 четвертое место. То есть по шести гонкам мы были первыми. И могли победить в этой регате.
И вот последняя гонка. Ветер северный, 5 баллов. Старт берем отлично. На первом знаке мы первые, на втором и третьем тоже, на петле никому не уступаем, подходим к последнему поворотному знаку. Соперник – Калиев – метрах в тридцати сзади, идем попутными курсами. На подходе к знаку убираем спинакер и готовимся к приведению на курс “гоночный бейдевинд”. Чуть впереди нас идет “Дракон». Он огибает знак, мы тоже, но чуть сзади его и на большем радиусе. “Дракон” как лег на правый галс, так и пошёл. Мы его догнали – у “Голландца” скорость, естественно, выше, и оказались в тени его парусов. «Дракон» не стал менять свой курс, что было бы логично, чтобы идти к финишу, а продолжал идти этим галсом, почему-то придерживая нас.
В общем, “Дракон” оказался из клуба наших конкурентов, из “Чайки”, и увел нас в сторону от нужного места. Тем временем Калиев обогнул последний поворотный знак и устремился к финишу. Как только до меня дошло, что “Дракон” специально нас уводит, сбросил ход, растравив паруса, сделал поворот на другой галс и пошел к финишу кратчайшим путём. Но было уже поздно. Конкурент пересёк финишную линию на полкорпуса раньше нас.
Количество штрафных очков, с учетом выброса худшей гонки, у нас с Калиевым оказалось равным, но так как он выиграл последнюю гонку, ему и присудили первое место в областной регате. Нам досталось второе, Сулоеву - третье.
10-20 июля 1975 года в Тольятти проводилась ХХХ Поволжская парусная регата. Мы с Котельниковым в ней участвовали. Требовалось подремонтировать лодку, и нас отправили на грузовом теплоходе «Дудинка» грузоподъемностью 2000 тонн. «Голландца» погрузили в речном порту на крышку люка, а нас поселили в двухместной каюте, поставили на питание. Три дня пути до Тольятти, за это время мы заклеили небольшое повреждение днища, зашкурили и покрасили корпус. А теплоход всё шёл и шёл, мимо проплывали леса, луга и поля, посёлки и города. Красота! Благодать!
В Тольятти наш теплоход пришвартовался к причалу грузового порта часа в три дня. Кран выгрузил нашу лодку, а теплоход пошёл дальше, в Волгоград. Поставили мачту, сняли «Голландца» с кильблоков на траву, а кильблоки погрузили поперёк лодки (они же потребуются для её стоянки). Обвязали крепкой капроновой верёвкой лодку для её подъёма краном, я скомандовал «вира», а потом «майна». Высота причала в Тольятти примерно как в Горьком, т.е. метров 10 от воды. Когда кран поднял лодку над водой на такой высоте, с замиранием сердца я подумал: «Только бы не сползла, только бы не перекосилась»! Но всё было нормально. Спустившись по вертикальному трапу до воды, забрались на нашу дорогую яхту, отцепили строп, поставили паруса и, с кильблоками на борту, пошли вверх вдоль левого берега искать турбазу, где обосновалась наша команда. Хорошо, ветер был спокойный. Что бы мы делали в сильный, с кильблоками поперёк лодки!
Перед первой гонкой, после завтрака, у меня почему-то разболелась голова, навалилась слабость. Пока Володя ставил паруса, я лежал без сил рядом на песочке. Гавань опустела, все яхты ушли на дистанцию. Немного оклемавшись, я собрался, и мы вышли. Курс на скопление яхт перед стартом – бакштаг. Чтобы наверстать упущенное время, решил поставить спинакер. Ветер был баллов 5, разгулялась волна, косая для нашего курса. На порыве ветра, рею спинакера подняло вверх. Володя, вместо того, чтобы вернуть рею на место, отпустил спинакершкот. Спинакер превратился в большую тряпку, трепещуюся на ветру и раскачивающую лодку. Раскачивались мы недолго, три – четыре раза, и легли на подветренный борт. Оказавшись в воде, почувствовал, что резиновые сапоги тянут меня вниз. При этом они сползают с ног. Жалко стало, ведь они почти новые! Напряг ступни, чтобы сапоги не сползали, и так плавал на прямых ногах, пока не подошла помощь – парусный катамаран.
Меня вытащили за шкирку на его тент, Вова плавал рядом с лодкой. Ветер к тому времени ослаб. С катамарана подняли мачту нашего «Голландца», он выпрямился. Мне осталось прыгнуть в воду и забраться в лодку. Хорошо, что конструктор сделал её со вторым дном и открытым транцем - не пришлось воду откачивать. Убрав мокрый спинакер, мы продолжили путь на старт. «Голландцы» минуты четыре, как ушли в гонку, но старт был ещё открыт и мы его приняли. Нам никто не мешал, и мы никому не мешали… Пришли последними.
В следующие два дня мы занимали места в середине группы из 20 лодок. Четвертая гонка была штилевая. Яхты разошлись по дистанции в поисках ветра. Мы тремя лодками «закисли». В жилетах жарко, а снимать нельзя, то стоим – то идём, голова тяжелая; пришли семнадцатыми. На пятый день соревнований дул южный ветер баллов 5, со стороны Жигулёвских гор. Уже во время гонок, когда яхты разошлись по дистанции, «свистнуло»- прошёл смерч с силой ветра (как потом сообщили) 9 баллов. Все швертботы полегли, на пяти «Драконах» срубило мачты. Гонку отменили. В следующие дни судьи провели 6-ю и 7-ю гонки при нормальном, 3-4 балльном ветре. Мы опять поднялись в таблице результатов. По итогам ХХХ Поволжской регаты в моей зачётной книжке записано 12 место.
В августе 1975 года, четыре дня (две субботы с воскресеньями) проводилось на р. Оке первенство города Горького. Старты давались на водной станции «Сармат». Было 10 конкурентов. Выступали мы с Котельниковым хорошо, в каждой гонке выигрывали и стали чемпионами города. Наш соперник В.Калиев тоже участвовал, но без поддержки одноклубников (как это было на Областной регате) не имел против нас никаких шансов и стал вторым.
Мы с Котельниковым уже набрали кое-какой гоночный опыт и нас послали на первенство Центрального совета ДСО «Водник» по парусу, который опять проводился в Туапсе в третьей декаде сентября 1975 года. Разгрузив на товарной станции свои лодки и перевезя их на стадион, мы поставили рангоут и посмотрели на лодки соперников. Было девятнадцать «Голландцев» из разных городов европейской части России. У москвичей и ленинградцев корпуса лодок блестели как полированные шкафы, мачты с гиками – импортные алюминиевые. Две «Голландца» были постройки Лазаревской судоверфи, тоже хорошие. Наша лодка по оснащению была на четвёртом-пятом месте. Такой результат мы могли, и должны были показать в соревнованиях, а может и лучше, поскольку не всё зависит от состояния матчасти, а и от слаженной работы экипажа, умения рулевого выбрать правильный курс… и удачи. Я был настроен решительно.
В день начала соревнований была переменная облачность, ветер южный 3 балла, тепло. Спустили лодку, отчалили. Пока выходили из аванпорта, небо сплошь затянуло облаками, ветер усилился, начал накрапывать дождик. До старта времени оставался час, и мы решили вернуться за самодельными непромоканцами из детской клеёнки, благо недалеко ушли. Вернулись, оделись, пошли снова. Ветер усилился до 5 баллов. Гоночная дистанция располагалась с левой стороны от города. Усиливающийся ветер разогнал волну, высотой примерно 1 м. Выйдя из аванпорта, мы в полный бейдевинд полетели к месту старта. Там уже находились судейские катера и сновали туда-сюда яхты. Ветер продолжал усиливаться, налетали шквалы до 6 баллов, небо ещё больше почернело, высота волны составляла 1.1 – 1.2 м.
Мы шли в бейдевинд наискосок волны. Когда лодка взбиралась на её вершину, налетел шквал, нас привело и закренило на левый борт. Володя замешкался. Пока он выходил на трапецию, лодка сильно накренилась, легла парусами на воду, и он упал в грот. Я соскользнул в воду как таракан с вертикальной стенки. Всё-таки Новодережкин был прав – «Голландец» ошибок не прощает!
Оказавшись в воде, я подплыл к шверту, взобрался на него. Тут подплыл Володя, и мы оторвали мачту от воды. Мачта встала вертикально, и лодка тут же легла на другой борт – ветер продолжал дуть, а гика шкот был на стопоре, грот ей «помог». Отдав стопор, я поплыл опять к шверту. Снова поставили лодку мачтой вертикально, паруса уже были растравлены, а лодка опять перешла нормальное положение и снова легла на левый борт. При этом она несколько погрузилась в воду. Видимо, на волнении корпус сдеформировался и от этого нарушилось крепление второго дна к основному, которое обеспечивало непотопляемость. Мы продолжали попытки поставить лодку в нормальное положение, она делала поворот вокруг продольной оси на 180; и тонула всё больше. Кроме нас парусами на воде лежали ещё 4 лодки, и судейская команда гонку отменила.
Пока мы барахтались в воде, к нам подошёл судейский катер, метров 15 длиной, с высоким носом, как раз для такой погоды, предложил оставить лодку, а нам подняться на его борт. Я отказался, так нашего «Голландца» ветром сносило к каменистому ограждению аванпорта, жалко было терять лодку, в которую было вложено столько труда. Мы сделали ещё несколько попыток поставить лодку, но каждый раз она с одного борта ложилась на другой и погружалась в воду всё больше, теряла плавучесть и остойчивость. В воде, температура которой была около 20;, мы провели уже часа полтора, а может и больше, пришла усталость и безразличие. Наш «Голландец» плавал уже вверх килём, мы плавали рядом. Плавучести алюминиевой мачты, хоть и конструктивно непроницаемой, не хватало, чтобы лодка плавала на боку.
Вскоре к нам подошёл другой судейский катер, поменьше размером, типа «Элан». До камней ограждения аванпорта оставалось метров 25. Я поднырнул, привязал буксировочный фал за мачту лодки и отдал на катер. Ветер и волна уменьшились вполовину. Нам сказали: «Забирайтесь»! Мы подплыли к «Элану» с кормы, но сил подняться по трапику из воды уже не было. Тогда Сергей Зюзин, здоровый парень (он ходил матросом на катамаране с Юрием Чабаном, они были чемпионами России) прыгнул в воду, и коленкой под зад подсадил нас по очереди в катер. «Элан» пошёл малым ходом в гавань, а наш «Голландец» вверх килём потащился на его буксире. Когда мотористу показалось, что медленно идем, и он прибавил оборотов двигателю, «Голландец» скрылся под водой. Носовые образования корпуса на скорости в нормальном положении выталкивают лодку вверх, а в перевёрнутом - тянули его вниз. Мы закричали, и моторист уменьшил скорость.
Нас дотащили до слипа, пришлось опять прыгать в воду на глубине 1.2 м (а так уже не хотелось), и за верёвку вытаскивать лодку с помощью людей на берегу. Мачта, при буксировке вверх килём, задевала дно и, когда «Голландца» вернули в нормальное положение, изображала из себя букву «Г». Амг-61, сплав пластичный, поэтому мачта не сломалась, мы её поправили, зажимая между двух столбов, но полностью привести в порядок не удалось.
Мокрые, голодные и смертельно усталые, мы сняли паруса (они оказались целы), другое оборудование, переоделись в сухое и пошли на обед. Было уже часа 4 дня.
С этого времени я верю в примету: вернешься – пути не будет. Стараюсь не возвращаться, а уж если вернулся, надо посмотреть в зеркало…
Наш представитель Борис Малов договорился с местным клубом, что нам дадут на время соревнований другую лодку, на которой нет экипажа. Корпус этого «Голландца» был «чист» от оборудования, у мачты ликпаз шёл винтом, и верхняя её часть смотрела налево. Весь следующий день мы с Володей ставили стопора, блоки, ремни для откренивания, мачту с гиком, разные снасти. А люди гонялись, ветер был уже поспокойнее… И почему нам так «повезло»?
На третий день с начала соревнований мы вышли в гонку. Ветер был балла 3, переменная облачность. Хорошо взяли старт, но сразу стали отставать, лодка была не настроена. Пришли последними. Придя в гавань, передвинул и наклонил мачту чуть назад, на следующий день пришли третьими с конца. «Голландец», из-за кривой мачты одним галсом шёл более-менее, а другим вообще не хотел. Между прочим, корпус у этой лодки был чёрным. В регате ЦС ДСО «Водник» 1975 года мы заняли последнее место. Вот и строй честолюбивые планы!
Весной 1976 года нам с Котельниковым правление парусной секции выделило швертбот «470». Эта лодка перед нами отходила два года с юношеским экипажем - Евгением Попиковым и Владимиром Маянцевым. ДСО «Водник» получил новую «семидесятку». Им, как молодым и перспективным, выдали новую лодку, а нам, «старикам» было уже по 28 лет, отдали их прежнюю. Лодка хорошая, но по сравнению с «Летучим Голландцем», меньшей парусности и потому более спокойная.
На ней мы гонялись два года. В 1976 году на ХХХI Поволжской регате в Тольятти взяли 6-е место из 18 лодок, а на первенстве ЦС ДСО «Водник», проводившемся в Ленинграде – 7-е место из 19. В 1977 году на ХХХII Поволжской регате – 9-е место из 19.
И все-таки «Летучий Голландец» - отличная лодка, яхта для настоящих мужчин!!!
*В 1996 году, проектируя крейсерские швертботы микрокласса «Лагуна» и «Синичка» («К и Я» №180,183), я нарисовал на топе деревянной мачты дополнительную плавучесть – закрепил пластмассовую бутылку 2 литра, для того, чтобы избежать переворота лодки мачтой вниз. Учёл свой туапсинский опыт!
**В том же 1996 году, в конце сентября, в поисках парусов для проектируемых швертботов, я зашёл в Центральный яхт-клуб к директору. Директором оказался Сергей Зюзин. Когда я вошёл, он сначала меня не узнал – больше двадцати лет прошло. Потом спросил: «Матвеев»? – «Да». Тут он вышел из-за стола и обнял меня. А я – его. Он мой спаситель, а я его спасённый. Видно, что этот эпизод и ему тоже запомнился. Потом он открыл шкафчик, достал бутылку коньяку, две маленькие стопочки и их наполнил. Мы выпили за мужскую дружбу, и за тех, кто вернулся из моря, которое, как известно, ошибок не прощает!
***После того, как я сломал мачту на «Голландце» в 1973 году и затем принимал участие в изготовлении новой, я перестал робеть перед любой яхтенной работой. «Лагуна» и «Синичка» построены в моём гараже, как говорят, от киля до клотика, и мачты в том числе.