...вот только очень мерзнут руки!
Я стоял на огромном серо-коричневом скользком бугре. Смотрел на окружающую меня воду. На бескрайнюю свинцово-грязную воду, взволнованную дующим в лицо ветром. Ветром колючим и нерадостным. Тем, что залетал он мне под одежду сквозь дырку неприкрытую воротником. Через то, что можно было условно назвать головою. Через то, что уже не хотела носить мускулистая натруженная шея. Через то, что покинули мозги просверлив направленным взрывом выход наружу прихватив заодно и весь извилистый интерьер.
«Стойте! Остановитесь!» - кричал я им вслед, напрягая горло и напрягаясь ротом. Но они, словно крысы, прошмыгнули быстро и мимо. И в мгновенье скрылись все. Но, тщетно. Упаковав в чемоданы даже самую последнюю мысль они ушли.
Наступала ночь. Наступала медленно, но верно в тишине и в тиши тишины. И эта тишина была именно тишью. Спокойствием. Пустотой. И не хотелось никуда бежать. Не хотелось действовать и творить. А хотелось ничего не спрашивать. Не говорить. Не слушать и не слышать. И холод. Неотвратимый холод бытия. Холод холодов. Его принесла еще и эта мерзкая, гадкая погода, свернувшая на нет все благие начинания. Выведшая из игры лучшую половину человечества. И еще меня.
А пока есть смысл написать объявление: Сдается в аренду пустое футбольное поле. Безразмерной пустоты. Поле полей. Только не под каток. Не под каток!
А я пожалуй сниму сухие ботинки и вступлю в эту отвратительно-холодную вперемешку с крупинками льда лужу. И пройду несколько шагов до следующего грязного островка. А потом еще до следующего. А потом еще… и еще… А потом сяду и растерев ноги сухим махровым полотенцем почувствую легкое горение. Горение хотя бы ног. И легкость. Легкость хотя бы ног.
Ведь говорят: все, что не доходит через голову – доходит через ноги.
Кто знает?
И тогда я подойду к окну и открыв форточку трубным голосом крикну: Здравствуй,весна!