1
В краю радужных пагод
http://www.proza.ru/2013/03/25/914
В краю радужных пагод и созвездий из бронзовых колоколов, в стране, где ветры пиликают на двухструнных скрипках, а горы пронизаны тысячами изогнутых сосен, в небольшом уютном домике на берегу Жёлтого моря жила молодая пара – Чжеин и Чжон. Миниатюрная красавица Чжеин умела искусно вышивать шёлковые покрывала и шали, а высокий сильный Чжон слыл в округе лучшим ловцом жемчуга.
Однажды ночью он вышел на барке в отрытое море, чтобы наловить летучих рыб, любящих резвиться над лунной дорожкой. Когда же его корзина с уловом была почти полна, в сачок вдруг попала невзрачная горбатая рыбешка с низкой чёрных жемчужин во рту. Удивился Чжон и отпустил рыбку, а украшение решил подарить жене. Но, как только он бросил жемчуг в корзину, заволновалось море, забурлило, зашумело и, невиданной силы шторм накрыл барку пенящимися гигантскими волнами. С рёвом и клокотом буйствовала и шумела стихия до самого утра, а на рассвете Чжеин обнаружила на причале лишь разбитую лодку, на дне которой зацепились за гнутый гвоздь диковинные бусы.
Старики говорили, что это Дракон Жёлтого моря навсегда похитил её мужа, но она не хотела в это верить и продолжала его ждать. Чжеин сидела на берегу, вышивала и пела, надеясь, что звёзды-колокола повторят её песни и их звон будет слышен и в небе, и на морском дне.
Новая золотистая шаль на этот раз получилась красивее прежних – на широкой канве качались цветущие лотосы, сверкали перламутром раковины и, коралловыми ростками переплеталась крученая бахрома. Поздно вечером девушка развесила её у окна и всё смотрела и смотрела на живые узоры, пока не уснула. Ночной ветер поддел шаль своим скрипичным смычком, закрутил серпантином и пустил по небу невесомой ночной пеленой. Полетели сновидениями раковины, лотосы и гонги, задымили курильницы и заплескались морские брызги, а над верхушками старых сосен пролетел огнедышащий Дракон.
Чжеин выбежала из дома, и вдруг легко, словно ночная птица, взлетела над лунной дорожкой. Под ней проплывали косяки неонов и светящиеся шляпки медуз, скелеты затонувших кораблей и стайки морских коньков, а по поверхности воды дрожащей рябью струилось тончайшее полотно её волшебной шали.
Изумрудная Черепаха, словно островок, приютила её на своём панцире.
- Поймай раненого Ската, - посоветовала она, - и остерегайся маленькой горбуньи!
Чжеин расплела косу и вытянула из неё длинную ленту. Затем острой заколкой провела по своей ладони и опустила руку в воду. Учуяв вкус крови, к ней подплыла рыбка-вампир, и девушка быстро обвив её лентой, бросила обратно в прозрачное море. Увидев, как та молниеносно приклеилась своей присоской к спящему на песчаном дне, скату, Чжеин потянула ленту на себя, и… Скат был пойман!
- Я ждал тебя, - сказал он, - ведь звёзды-колокола поют по ночам твои песни, а на белых раковинах шёлковые стежки вышиты твоей иглой! Плыви за мной!
* * *
Храм-дворец утопал в ореоле диковинных водорослей, а пёстрые рыбы, словно придворные франты, чинно кружили у трона, на котором лежал трёхглавый Дракон. Три пары его болезненных глаз глядели сквозь розовые очки на коллекцию удивительных чёток: золотых и серебряных, медных и янтарных, сделанных из семян лотоса и дерева бодхи, а ещё – сандаловых, хрустальных и даже костяных, каждая бусина которых была выполнена в виде миниатюрного черепа. Только не было здесь его любимых - из ста восьми чёрных жемчужин, на которых им было начитано сто восемь тысяч мантр. Без них Дракон слабел с каждым днём, а Жёлтое море всё меньше и меньше повиновалось ему.
Уродливая, с горбатой спинкой, рыбёшка крутилась рядом и всё твердила ему на ухо:
- О, мой повелитель! Это ловец жемчуга похитил твоё сокровище! Он мечтает стать владыкой моря, он хочет погубить нас! Я бы его превратила в креветку, но он сумел скрыться. Ему кто-то помогает! Это заговор! Вели всех казнить!!!
Скат бесшумно приблизился к трону и полыхнул электрическим разрядом – яркое зарево, словно молния, осветило дворец, а стремительное подводное течение закрутило-завертело всё водоворотом. Завились гирляндами водоросли, рассыпались горошинами чётки, придворные франты кинулись кто куда, а три оправы розовых очков разлетелись на мелкие осколки прямо перед глазами Дракона. Он, словно очнувшись от сна, грозно глянул на рыбёшку-советницу, та хрипло ойкнула и превратилась в старуху-горбунью, облачённую в серые отрепья. Она собралась было броситься наутёк, но обмякла, ещё больше сгорбилась, согнулась и застыла чёрным подводным валуном.
* * *
Дракон приподнял три свои головы и сладко зевнул. Чжеин поднесла ему в чаше горку салата из морской капусты, а изумрудная Черепаха сказала:
- Ну, что, Дракоша? Теперь ты понял, кто на самом деле был вором и желал тебе погибели? Если – да, то пришла пора мне расколдовать Чжона.
- Да, - виновато пролепетала правая голова, средняя улыбнулась, а левая всё ещё продолжала жевать диетический салат, - я был так доверчив, к тому же – влюблён… мне она казалась невероятной – самой красивой и самой мудрой!
Черепаха беззвучно засмеялась:
- А нечего было принимать от неё в подарок розовые очки! Я тебя вырастила и знаю почти тысячу лет! Пора бы уж жениться и перестать увлекаться самозванками. Кстати, у Дракона Мраморного моря – дочь на выданье!
Она легонько укусила Ската, и тот в одно мгновение превратился в Чжона. Он обнял свою любимую Чжеин и они поплыли вверх, навстречу светлеющему небу, касаясь первых, но таких тёплых и долгожданных солнечных лучей.
- А где же похищенные чётки? – воскликнул Дракон тремя голосами.
- Скоро они будут у тебя, а сейчас, мой господин, – поспи немного!
* * *
Прохладный предрассветный бриз еле слышно запиликал на своей воздушной скрипке и дунул на золотистое шитьё у окна – на широкой канве закачались цветущие лотосы, засверкали перламутром раковины и, коралловыми ростками переплелась крученая бахрома. Чжеин проснулась и зажмурилась от солнца, ручьём лившегося в дом. Набросив на плечи шаль, она побежала на берег, где её муж чинил лодку.
- Вот и всё, - сказал он, - днище залатал, корму подправил, можно опять на летучих рыб охотиться! Поплыли?
- Поплыли, - кивнула Чжеин, прижимая к груди длинную нитку чёрного жемчуга, - а я их починила - кисточку из восьми разноцветных нитей прикрепила и заменила надколотую жемчужину на бОльшую, как и положено в чётках!
- Ты - моя жемчужина! - признался Чжон и подхватил её на руки. - Нас уже заждались!
И действительно, Изумрудная Черепаха, катая черепашат на своём панцире, всё поглядывала на берег, а далеко на горизонте причудливым облаком парил трёхглавый Дракон, повторяя мантры о доброте и щедрости Жёлтого моря.
В краю радужных пагод и созвездий из бронзовых колоколов начинался новый день…
2
Вишенка
http://www.proza.ru/2013/03/25/1496
Старинная усадьба давно заросла травой. От особняка на холме остались лишь коринфские колонны, полуразвалившаяся церквушка с синей луковкой и обломки декоративных ваз. Лианы хмеля беспощадно выжили виноградные арки и розарий, а над расколотым блюдцем бывшего фонтана изогнулся каменный мостик, на котором когда-то горели керосиновые фонари.
На гигантской ели, почти сто лет, сидела золотая дикая кошка – с кисточками на ушах и одним изумрудным глазом, высматривающая лишь одного человека на свете - того, кто сможет разорвать заколдованный круг и, наконец, отправить её на покой.
Лунный свет окутывал поместье тревожной дремотой, но уснуть не давал - сверкали тонкими клинками аквамариновые травы, синели островки фиалок, вились над флоксами мохнатые бражники, а по тропкам бродили призраки прошлых лет.
Садовник, в рубахе из конопляного полотна срезал верхушки самшита, необъятная бонна баюкала туго спелёнатого младенца, а повар колдовал над тортом. Сквозь веера еловых лап пробегали тени борзых, конюх вел вороного жеребца, шли помещики - кто с тростью, кто с трубкой во рту. Хозяйка сидела за роялем, а хозяин поглядывал сквозь монокль по сторонам. На их лицах, словно тончайшая пенка на горячем молоке, дышали тысячи морщин, а глаза были чёрными и пустыми.
- Ах, Глафира Лексевна! Наш сын, наш единственный наследник, вздумал жениться на Настьке безродной! Хоть и грех это, - барин перекрестился, - но, придётся к ведьме одноглазой идти! Перстень золотой ей поднесите, камушек-то в нём – кошачий глаз, для ворожбы самое то!
- Хорошо, Гордей Игнатьич, - барыня поджала губы, - Петя ведь картины с неё пишет!
Она протянула акварель: синеокая девушка с пшеничными косами сидела у реки.
Ночной туман накрыл их, а на смену пришли конюх и садовник.
- Слышал, Петра Гордеича обманом отправили в Европу – мануфактуру изучать!
- А Настю опоили и обвенчали с кузнецом!
Прокричал сыч, а на поляне уже маялась заплаканная бонна:
- Горе-то какое! Дитятко всего несколько дней пожило! Под крайней вишней похоронили девчушку, а Настя в реку бросилась. И кузнеца жаль - жену и ребёнка в раз потерял, а Петеньке написали в Неметчину, что уехала она с хутора незнамо куда.
* * *
Старая Вишня с надломленным стволом доживала свой век. Она буйно цвела в мае, зная, что это в последний раз, а теперь склонилась под небывалым урожаем до самой земли.
Её внучки - вишнёвая поросль, были настоящими почемучками:
- Бабуль, было щекотно, когда пчёлки собирали твою пыльцу?
- Ба, а смородинки говорят, что они полезней!
- Ба, а люди – деревья? Они тоже расцветают весной?
Вишня лишь улыбалась:
- Щекотно. От каждого своя польза. Люди не деревья и расцветают от любви даже зимой.
- Мне опять снилась речка. - сказала младшая Вишенка. - И русалка снилась, она целовала меня и плакала. Бабуля, я хочу к людям!
- Что ж, время пришло! Сегодня, в ночь на Ивана Купалу, деревья могут переходить с места на место. Если сможешь дойти до реки и окунуться в воду до полуночи, то превратишься в речную русалочку. Сплети венок из цветущей крапивы и брось в воду, если подхватит его течение - станешь прекрасной девушкой!
- Я смогу! - воскликнула Вишенка и стала высвобождать свои корешки из земляных оков, разрывая тысячи древесных капилляров и вен. Старая Вишня напоследок прижала её к себе, а затем оттолкнула как можно дальше:
- Беги, внученька, вдоль ручья, он приведёт тебя к реке!
* * *
С ночными облаками поплыли над хутором протяжные девичьи песни, заискрились нити волшебства, и золотая кошка стала пристально смотреть вдаль. Ей были видны купальские костры, хороводы русалок у реки, лешие, дымящие камышом в зарослях осоки и летящие на шабаш ведьмы, а под черноклёном, увешанным венками и лентами - звенящий монистами, соломенный бог Купала.
В её глазу отражались далёкие равнины и острова кувшинок, крыши заморских деревень и снежные перевалы, и альпийское озеро с эхом, гуляющим между уступами берегов и, преодолевающий крутые тропы, человек в лётных очках. Он добрался до горизонтального плато на вершине горы и, устроившись в кабине серебристого длиннокрылого планера, взлетел, легко лавируя среди воздушных потоков.
- Мрр-мррр, - одобрительно замурлыкала одноглазая кошка и мягко соскользнула по стволу, словно тягучая капля золотисто-янтарной смолы. Коснувшись земли, она выгнула спину и крутнулась на месте – кисточки на ушах опали и свесились длинными прядями, а мордочка вытянулась в измученное женское лицо. Когтистые лапы превратились в руки с тонкими пальцами, на одном из которых сиял золотой перстень с «кошачьим глазом»
- В царстве слепых, одноглазая – королева! – прокричала она, - Летите за мной, незрячие призраки, сегодня мы обретём вечный покой! Столетнее проклятье истончило в невесомую дымку наши души, а Купальская ночь развеет их без остатка!
Она сорвала перстень, бросила его вверх и взлетела. За ней ринулись невесомые фантомы Глафиры Лексевны и Гордея Игнатьича, садовника и бонны, повара и конюха, пронеслись борзые, закрутились трости, монокли и разбитые клавиши старинного рояля. Призраки прошлого переплелись между собой и растаяли навсегда.
* * *
Наступило утро. На поляне стоял молодой человек – загорелый, с тёмными волосами до плеч. Он поднялся на холм и залюбовался: коринфские колонны и ряд декоративных ваз, ухоженные виноградные арки и розарий, а над блюдцем живого фонтана изогнулся каменный мостик с ниспадающей бегонией и солнечными фонарями.
У гигантской ели приютился современный домик с черепичной крышей, на которой сидели спутниковая антенна и пара длиннохвостых сорок.
Юноша огляделся по сторонам и заметил у реки девушку с книжкой в руках.
- Guten Tag, Frаulein! Здравствуйте! Неведомая сила забросила меня в ваши края. Здесь очень красиво, так и хочется писать акварели!
Девушка с чудными синими глазами и пшеничными косами пошла ему навстречу.
- Вы - иностранец? – улыбаясь и щурясь от солнца, спросила она.
- Да, хотя мой прапрадед родом с Украины. Он однажды уехал на учёбу в Германию, да так и не вернулся. А я живу на полпути к горе Цугшпитце и увлекаюсь полётами на планере. Меня зовут - Питер, а Вас?
- А я - Вишенка!
Они рассмеялись.
- Почему Вишенка?
- Не знаю, меня бабушка так звала. Хотите, я Вам покажу сад? Он огромный, в него из леса приходят олени, и я их кормлю. А в нашем храме, вон в том, с синей луковкой, недавно стала мироточить старинная икона, а по веткам столетней ели стекает целебная янтарно-золотистая живица! Пойдёмте, а потом я Вас горячими блинами угощу!
- С удовольствием, здесь очень легко дышится!
По ясному небосводу неспешно катился горячий блин солнца, на осинах и тополях весело звенели птицы, а в воздухе витали ароматы полевых цветов и вишнёвого варенья.