Бывает же

                И. Рассказов.

                Бывает же.

Ну да, вот такая история. Слава Богу, что всё обошлось. С чего всё началось? Так как всегда из-за какой-то мелочи: он тут, она там, а между ними тысячи километров. Всё, что их связывало на тот момент, было уже в прошлом, а оттуда кричи не кричи – никто ничего не услышит. Ну, если я вру, откусите мне язык. Что, не будете? Как хотите – дважды предлагать не буду. У меня тоже гордость имеется.
Одним словом, друг мой Витяй, это мы его между собой так с мужиками называем, как-то не свет, не заря примчался ко мне. Я только-только от унитаза оторвался и вдруг слышу – кто-то стал молотить во входную дверь кулачищами. Я сразу узнал, чей это почерк. Замечу, что у Витяя эти детальки несколько увеличены природой нашей матерью. Конечно, если она решила, пусть так и будет, но зачем же чужую дверь ломать?
Ну, открыл я, а эта детина на меня с порога, как прыгнет. В глазах слёзы, губы трясутся, того и гляди, сейчас совсем отвалятся, руками меня облапил  и что-то мямлит прямо в лицо. Я для приличия кое-что из сострадания на физию-то свою натянул, а сам гадаю: «Кто же этого бугая так разволновал? Неужто какая-то мразь на его пассию из города на Неве анонимку прислала?» Тут следует пояснить: этот тяжеловес чисто для эксперимента отпустил её на целое лето, так сказать, хлебнуть культуры в «северную столицу». Надо знать и понимать наших женщин. Это же для них что-то вроде второго дыхания. Ну, так вот она там себе окультуривается, а этот лапоть возьми и начни изучать Интернет в обнимку с одиночеством. Это я уже понял потом, когда он меня в одних трусах потащил к себе в квартиру этажом выше, до чего такая дружба может довести. Отбиваться от него, не имело никакого смысла. Разные весовые категории, да и если честно, хотелось ему сделать приятное. Так вот, втащил он меня в свою «нору» и прямо с ходу к компьютеру, мол, любуйся. Я-то сначала ничего не разобрал, а когда освоился, у меня челюсть в прямом смысле  упала на пол. Гляжу, а на мониторе его зазноба без штанов. Меня в жар бросило.
Витяй гундосит сквозь слёзы:
- Игорёха, она там… Я здесь, а она вся… Я её порешу…
Я попробовал его успокоить и так деликатно говорю:
- Посадят.
- Не успеют, - отвечает мне Витяй, а в глазах огонь нехороший. – Я тоже жить не буду.
Тут меня понесло в знак солидарности:
- Ну, если решил, валяй.
Он на меня уставился, как дитя, только крупного размера и спрашивает:
- Одобряешь?
- Как тебе сказать? – в шесть секунд сообразил, что сморозил ерунду. – Мешать не стану. А собственно, чего ты так разволновался?
- Так она без всего, а рядом этот бородач.
Тут я рассмотрел и этого хохочущего мужичка рядом с его пассией. Так, ничего восхитительного. Вот только улыбка какая-то нехорошая у толстяка этого на мониторе. Ещё он его Любку за волосья схватил и к себе прижал,  а та ладошками лицо прикрыла: то ли от стыда, то ли от радости. Ну, непонятная ситуация. Я бы на месте Витяя не знаю, чтобы со всем этим сделал. Всё это подумал про себя, а вслух сказал следующее:
- Ну и что? Он же одетый, - я даже ткнул пальцем в монитор для большей верности. – Видишь? Все пуговки на своих местах.
- Да? А почему моя в таком виде?
- Ну, не знаю, - тут я тоже задумался, но быстро нашёлся, что ответить: - Может, пообносилась? Питер – это тебе не наша провинциальная дыра. Там на одном Невском проспекте столько народу блуждает, что если попасть в людской поток, можно вообще без штанов остаться от всяких трений о народные массы.
– Какие трения? Что ещё за народные массы? Она же мне говорила про культурный город. Нет, надо ехать за ней и делать всем там вот так, - Витяй ладонью рубанул себя на уровне паха.
Удачно у него это получилось – попал прямо в «десятку». Вижу, ему уже не до
Интернета – согнулся, покраснел, и тишина такая наползла отовсюду, что будто сейчас мы с ним не у него в квартире, а где-то на реке с удочками сидим. Фантазии фантазиями, а у меня перед глазами на мониторе его Любка в раздетом виде. Я ещё подумал: «И чего бабе надо? Мужик у неё, что надо. Ручищи такие: прижмёт – след останется. Для баб это самый писк. Так нет, её в эротику потащило. Да, не фотограф, как тот, что снял Любку без штанов, но деньги не пропивает, как многие и дом у него - полная чаша». Я-то смотрю на его зазнобу, а у самого что-то со слюной происходит во рту – накапливается сволота. Так-то у меня на всё это реакция нормальная. А как иначе, если рождён мужиком? Нет, если бы моя такое себе позволила, я бы уж точно сопли не стал жевать, а дал в морду от всей души. Кому? Да хоть вам… Мне же надо свою негативную энергетику сбросить? Если этого не сделать, так она зараза весь организм порвёт в куски. И куда я потом с ним после этого?
Так я продолжаю: когда Витяй очухался, после неудачного «поглаживания» себя по интимным местам, с ним произошло нечто необъяснимое. Во-первых, сопли утёр. Во-вторых, перестал на монитор бычится и, в-третьих, слова из него полезли светлые при светлые. Стоит ладонями трогает себя за брови и приговаривает:
- Красавица моя, лапушка…
Ну, как мне было его не поддержать в этом начинании? Поддержал. Лучше бы я этого не делал. Тот-то бородач, что тискал Витяеву Любку, был там, в мониторе, а я здесь на расстоянии вытянутой руки. Чувствую, что ситуация вот-вот готова выйти из-под контроля. Засобирался домой, а тем более, если вы помните, что на мне из одежды кроме трусов ничего не было. Он же этот гад меня с унитаза сорвал, в чём я был и сразу же сюда приволок. Только я к двери намылился, мол, посмотрел и будет, а Витяй хвать меня за трусы и молвит богатырским своим голосом:
- Вот только попробуй о ней подумать плохо.
- Ни-ни, - я замотал головой, а самого мысль так одна и одолевает: «Витяй рогатый или так себе?»
Видно что-то он сумел всё-таки разгадать в моём взгляде и отпустил мне такого «леща», что я невольно пожалел о своём появлении на этом свете. Всё, что смог из себя выдавить, так это только одно слово: «Отстань».
Как я вернулся к себе в квартиру, помню с трудом. Сразу же заперся в ванной и долго рассматривал себя в зеркале. Видимых следов увечий не было обнаружено мной, но некоторый дискомфорт всё же присутствовал.
После этого случая, Витяя я не видел где-то дней пять. Положа руку на сердце, мне его было жалко: он тут, она там, а между ними непонятно что или кто. И вдруг узнаю, что Витяй расстался со своей зазнобой. Этот идиот вместо того, чтобы успокоиться, полез дальше путешествовать по Интернету и чего-то ещё там накопал, после чего разбил компьютер, сломал газовую плиту, стиральную машинку… Зачем-то пытался выбросить через балкон диван. Кстати, купленный за бешеные деньги. Не понимаю, как у него рука поднялась на такую дорогую вещь? Соседи рассказывали, что когда на него надели смирительную рубашку бритоголовые медбратья, он и тогда ухитрился ногой шибануть участкового так, что того пришлось госпитализировать. Сами понимаете, что в такой обстановке каждый на месте Витяя сделал бы тоже самое, хотя все мы разные…
Ну, взять, к примеру, моего соседа с нижнего этажа. Хороший малый: и культурный, и обходительный, и если денег занять, то не жмот и потом может не вспомнить, что давал. Редкой породы человек. Так его половинка вообще уехала и написала, кстати, тоже из этого долбанного Питера, мол, мне тут хорошо, а ты живи, как знаешь. Я когда об этом узнал, со мной чуть инфаркт не приключился. Я ведь любовался этой семейной парой и всё мечтал, что однажды что-то подобное будет и у меня… А теперь что же это получается – развод? Ничего не понимаю. Впору создавать лигу тех, кто против этого города на Неве. Чего туда люди мчат сломя голову? Ну, архитектура, ну вечная слякоть ходит под ручку с пасмурностью, ну, проститутки стоят в подворотнях, ну… Вот именно что всего там набросано, а счастья нет, да и семьи распадаются из-за этой похоти. Нет, плохой город… завистливый до чужого счастья.
Кстати, Витяя долго не держали. Он в этой психушке стал выпускать стенгазету и такое там понаписал, что лечащий врач поспешил от него избавиться и чтобы того больше к нему не привозили, так в медицинской карточке и написал: «Неопасен для общества». Сами понимаете, что это за возвращение домой, когда тебя никто там не ждёт. Подождите раньше времени слёзы лить. Пока Витяй удивлял медицину своим слогом и глотал всякие экспериментальные таблетки, его Любка вернулась к родному порогу. Я когда её увидел вылезающую из такси, ещё подумал; что вчера выпил много и на всякий случай перекрестился, мол, чур, меня нечистая сила. Только я закончил все эти процедуры, эта гулёна окультуренная «северной столицей» ко мне с вопросом:
- Моего не видел?
Я молчу, ибо, что тут скажешь, когда тебя увозят в смирительной рубахе. Она продолжает меня пытать:
- Он что на работе? Так воскресенье, а он по выходным никогда не работал – следил за здоровьем. Чего молчишь, Игорёха?
- Так, его это… забрали на перековку, - стал врать я.
- Ты хочешь сказать - на переподготовку?
- Ну, да…
- И давно он там учится защищать Родину?
- Почитай месяц, - отвечаю я, а у самого какое-то предчувствие нехорошее.
- А ты что же остался? В прошлый раз вместе окопы рыли, а теперь…
- Забраковали.
- Не повезло… И что же у тебя такое нашли, отчего нельзя в руках лопату держать?
- А мне почём знать? Да и почерк у этих врачей такой, что…
- Не говори – пишут, как курица лапой, а нам потом гадать.
И тут я рассмотрел некоторую округлость на линии талии у Любки. Меня тут же осенило – брюхатая. «Ай, да баба, никак хочет своего бугая обрадовать?» Эта бестия мой взгляд перехватила, выставила живот и говорит:
- Вот, хочу сюрприз сделать Витяю. Как думаешь, получится?
Я кивнул, а сам уже прикидываю в уме про себя, во что эта радость может вылиться. Получается, что если этот сюжет подбросить киносценаристам, серий на сто потянет вся эта бодяга. Я про своё, а Любка про своё и всё с таким вывертом, что, мол, Витяй гад, а она прелесть, каких ещё свет не видывал. Только-только мы с ней разговорились, а тут и он… лёгок на помине, выворачивает из-за угла. Идёт, голова задранная, в глазах полное понимание момента и вдруг «Бац!». Это не передать словами – его взгляд наткнулся на Любку. Я шаг в сторонку и тихим сапом подальше от этой «долгожданной» встречи. Меня понять можно: я ещё после того леща не отошёл, а тут картина неизвестного художника под названием – «Получите, распишитесь…» Эта его, с которой он в разладе, как закричит со слезами в голосе:
- Любимый мой, мне без тебя не жить!
«Правильно – рот жрать каждый день просит, а тут ещё и не одна, а с… Ох, уж эти бабы расчётливые: нам горбатить, а им понимаешь окультуриваться бы только. Вон, какой привесок привезла с собой».
Витяй стоит, ноздри распушил, брови к переносице подтащил… Ну, вылитый бык, только в человеческом облике. Я скоренько, на полусогнутых в сторону, чтобы уцелеть, а этот изверг, как гаркнет во всё горло:
- Стоять!
Дворничиха мела двор в самом конце двора и та метлу уронила от неожиданности. Да, что там метла,  когда у меня всё внутри отвалилось от страха?
- Игорёха, ко мне и не мешкай! – прорычал Витяй.
Ну, как тут не уважить? Всё-таки друг. Я возвращаюсь, а у самого на лице ни кровиночки. Встал, жду, что дальше происходить будет.
- Кто это? – спрашивает меня Витяй и тычет пальцем в Любку.
Я тяну время, ибо сказать правду язык не поворачивается, а этот бугай наседает и уже интересуется тем, что у той в области живота:
- А там что?
Любка, видно отвыкшая от такого обхождения, руки в боки и давай шпарить на своём «культурном» языке. Слог высокий и слова-то все какие-то знакомые, только с каким-то присвистом, будто кто плетью над головой машет. Я на всякий случай пригнулся, а Витяю хоть бы что: стоит и сверлит Любку глазами. Прямо не человек, а лазерная установка. И вдруг его зазноба как шваркнет его по морде своей ручищей. Замечу, что природа-мать её наделила хорошей клешнёй. Если бы она мне так сделала, я бы точно с копыт свалился, а Витяй устоял. Правильно – у него вес, какой? Большой, а у меня так себе… Одним словом, чтобы не тянуть кота за хвост признаюсь, что стоял я неудачно, как раз между Витяем и его пассией и этот самый удар вскользь задел меня. Нет, я не упал, но инстинктивно отмахнулся, поскольку реакция у меня хорошая, но отмахнулся со знаком «минус» - задел Витяя и, судя по  тому, как он рявкнул, задел «хорошо». Пока он голосом обозначал своё непонимание происходящего, его руки уже искали меня. Я юркий – сумел увернуться, но когда уходил от его объятий, налетел на Любку и та, вместо того чтобы меня как-то в сторону от себя, наоборот прижала к себе. Это уже был вызов. Кому? Так этому бычаре. Витяй так мне поддал, что я перелетел через его зазнобу и прямо лицом в грязь. Потом всё смешалось. Как сказал один классик: «кони, люди…» Не знаю, как там насчёт коней, но людей набежало много. Все же охочие до зрелищ, а тут ещё и всё бесплатно. Это же понимать надо. Я решил притвориться, мол, нет меня – вот был только что, а теперь ищи свищи. Конечно, чего зря воздух ртом мять, когда я весь тут, да ещё в грязи. Лежу и чувствую, что стали по мне ходить. Нет, если бы это были ножки тайской целительницы, я бы только возблагодарил Создателя, но по мне явно топтался обладатель сорок пятого размера. Тут у меня с интуицией всё нормально и надо понимать, чем такой «массаж» может обернуться для моего здоровья. Я взревел, как раненый зверь. Поскольку у меня голос, приближённый к тенору, то и зверь из меня получился мелковатый. Тем не менее, фактор неожиданности оказался на моей стороне и Витяй топтавшийся по мне оступился и с размаху шлёпнулся со мной рядом. Я не стал ждать, когда он начнёт меня обнимать в знак «благодарности», а поэтому вскочил и бросился наутёк. Тут и Любка спохватилась, мол, её мужика обидели, и давай орать, как милицейская машина с испорченной сиреной. Меня это ещё больше подхлестнуло. Вы не поверите: домофонную дверь открыл голыми руками, без всякого ключа и кода. Вот что бывает с нами, когда жить хочется.
Ну, потом всё утряслось. Эти голубки подсчитали, что дитё у Любки от Витяя. Он её перед самым отъездом в Питер того, а потом запамятовал. Всякое бывает. Конечно, соседи этому не поверили и всё ждали, когда ребятёнок народится, чтобы устроить всей общественностью «разбор полётов». Любка баба тёртая, а тем более после окультуривания, сразу смекнула, что если  ребёнок будет не в масть, беды не миновать, а поэтому заявила Витяю, что рожать будет у своих. У неё где-то под городом мать с отцом хозяйство держали. Витяй уши развесил и отпустил и тут нате вам сразу же нарисовались доброжелатели и давай ему такое плести, что у него от их слов случился инфаркт. Кстати, диагноз ему я лично поставил, когда он ко мне за клизмой приходил. Я как увидел его в дверях, так и сказал:
- Нельзя так себя запускать.
Витяй посмотрел на  меня мутными глазами и говорит:
- Дай клизму дня на два.
Мне не жалко, а тем более он мне не чужой, а после нашего братания в грязи, так вообще стал тянуть на близкого родственника. Я ему:
- Бери… Она всё равно  прохудилась.
- Ты что её зубами грыз?
- И ничего я не грыз.
- А отчего в ней дырка?
Вот приставучий. Я и так с ним, и так, а он гнёт свою линию, как первый секретарь райкома партии, мол, не уходи от ответа. Ну, тут меня понесло, и я ему наговорил такое, что он и про клизму забыл, а потом и вовсе слёг. Что я ему сказал? Да так… всякую мелочь. Так сказать, обобщил слухи по поводу его Любки. Я-то думал, что пора ему открыть глаза, а он взял и свернулся. Скорая приезжала и ещё врачиха такая носатая всё интересовалась у соседей, кто это его довёл до такого состояния. У нас подъезд дружный – в один голос все заявили, что во всём виновата Любка, его пассия. Витяя увезли в больницу. Только-только всё улеглось, его Любка разродилась. Ага, двойню подкинула этому оленю. Ну, я-то передачи ему носил и всё такое, а он будто в отключке – лежит, в одну точку смотрит и так еле-еле губами шевелит. Решил я ему помочь вернуться в реалии, ну и поздравил с новорожденными. Что тут началось… Этот лось сохатый, такие коленца стал выкидывать, что лечащий врач вынужден был его усыпить.
Да, вот такая история… Витяй потом съехал на другую квартиру. Любка при нём и два пацана, которых она привезла в своём брюхе из Питера, тоже прописались по новому адресу.  Если честно, молодец баба. Как-то же надо крепить семейные узы. Опять же дети на Витяя похожи. Такие же пучеглазые и ручищи дай Бог каждому. Да у них у всех эти детальки на пять с плюсом.
Кстати, мой сосед с нижнего этажа сумел-таки дождаться свою половинку, которая укатила от него в Питер. Приехала такая, прямо киноартистка: и волосы крашенные, и глаза с поволокой, и вся одета по столичному, не то, что мы - все поголовно в куртки с собачьими воротниками. Кто только такую моду для нас придумывает? Эти…как их… Букашкин по-моему или другой, который всё шею косынкой перевязывает и по «ящику» учит россиян правильно сморкаться в носовые платки. Вот тоже мне эстеты… Навязались на нашу голову и мутят народные массы, мол, пора сбросить с себя оковы стыда. Мы, мужики ещё держимся, а вот женщины наши… Эти уже поплыли. Куда не бросишь взгляд, сплошная раскрепощённость тел. Нет, если нравится, то, пожалуйста, только почему-то рождаемость в стране от этого не прибавилась. А собственно, когда этим заниматься, если на уме одни фотосессии? Это сколько времени уходит на позирование. Я тут на паспорт решил сфотографироваться по случаю, так чуть было этого фотографа не укусил за лицо. Он бедолага так расстроился, что сдачу мне неправильно дал, себе в «минус». Я только дома это понял, но возвращаться не стал, да и устал я от позирования так, что хотелось лечь, накрыть голову подушкой и проспать до следующего дня. Ну, разве дадут, когда за стеной кому-то очень хорошо, и он поливает матом собственное изображение в зеркале. Ему, видите ли, что-то там мерещится. Вот люди пошли - напьются и сами на себя пальцем показывают. Умора, одним словом. А когда так весело, какой может быть сон? Вот и слоняешься по квартире и ловишь себя на мысли: «А не послать ли весь этот мир ко всем чертям?» Наверное, так бы и сделал, но воспитание не позволяет до такого скотского состояния опуститься. Это вон Витяю хорошо – у него через слово что-то из народного фольклора выскакивает. Начитанный гад, но дурак всё же, каких ещё поискать. На прошлой неделе случайно пересеклись, так этот бугай опять свою Любку зачем-то в Питер высылает. Я ему:
- Не боишься?
Он посмотрел на меня, как на врага, но не успел ничего предпринять – я попрощался и подался по своим делам. Когда отошёл на приличное расстояние, оглянулся, а Витяй стоит и свою соображалку чешет. Видно, всё же не всё в нём человеческое умерло, раз стал задумываться. Казалось бы, всё у него есть, а он всё норовит своей Любке проверку устроить. Одно слово – измученный жаждой по экстриму типчик.
Да, чего только не бывает…
                Декабрь 2009 г.