Грань дозволенного

 
  Воскресенье, обычный выходной. Сегодня день – просто подарок свыше. Ярко светит солнце, небо такого синего цвета, что не верится, что это – естественный цвет, глубокий, бездонный. Такое небо бывает только в горах. К сожалению, жителям мегаполисов редко удается полюбоваться такой красотой. Март в этом году получился какой-то совсем не мартовский. Снегопады, мороз, метели. Поэтому я в горы поехала со снегоступами, в зимней экипировке. Ветер довольно холодный, мороз -9. Но мне сегодня очень комфортно. Иду, наслаждаюсь пением птиц. Похоже, пернатые как раз живут по календарю, а погода – нет. Ветер завывает в верхушках деревьев. Звуков много - скрип снега под ногами, уханье обвалившегося снега, звон разбитых ветром сосулек. Я всё это слышу, потому что забыла дома плеер. Я и вчера его забыла…

  Вчера… То что было вчера,  сейчас вспоминается, как страшный сон. Я после работы решила потренироваться. День неплохой, солнце, мороз, чуть ветрено. На градуснике -9. Нормальная погода. Одеваюсь, как всегда – топ, велотрусы, сверху накидываю штанишки, кофточку и тёплую куртку, варежек не нашла. Взяла тонкие перчатки. А чего? На улице солнце, до захода я успею вернуться к машине, не замерзну. По ходу забываю плеер и телефон. Ну, телефон  - абсолютно бесполезная вещь на тренировке. Думаю, что полтора часа мир без меня обойдётся. А вот плеера – жалко. Привыкла бегать под музыку.

  Всё это крутилось в голове, пока я рулила на поле, по которому обычно бегаю. Три километра туда и три километра обратно – это мой круг. Сама накатала машиной, промеряла. Сейчас я не могу туда заехать. Снежные заносы такие, что могу посадить машину. Поэтому круг увеличился до восьми километров. Машину приходится оставить, не доезжая километр до рощицы, от которой начинается мой маршрут. Как раз то, что нужно. Тренироваться, так тренироваться.

  Съезжаю, с пробитой грейдером дороге, в сторону. Выхожу из машины, меня тут же до костей пробирает холод. Ветер нешуточный. Выпускаю из машину собаку. Что-то она не очень рада прогулке. Реально холодно. Решаю кроме кофточки оставить еще и штанишки. Снега – выше колен. Не хочу ноги резать об острый наст. И мы побежали. Ну, бегом этот способ передвижения трудно назвать. Нужно ногой сразу пробить снежную корку, потом, высоко поднимая колени, делать шаг за шагом. Но я упорно пробую все это исполнить в ритме бега. Представляю, как смешно это выглядит со стороны. Сама себе напоминаю сайгака. Но мне всё равно, как это выглядит. Главное – нагрузка. Я контролирую все пульсометром. Не даю себе халтурить и не допускаю перегрузки.

  Собака, которая обычно бегает по полю, где хочет, сегодня, почему-то, бежит за мной след в след. Хитрюга. А действительно, что-то тяжело сегодня передвигаться. Ноги промокли. Но это – ерунда. Пока я двигаюсь, со мной ничего не случится. Движение – жизнь.

  Четыре километра уже позади. Время, затраченное на этот путь, даже озвучивать стыдно. Да и не спортсменка я, просто так, погулять вышла.

  Солнце начинает клониться к горизонту. Тени от деревьев стали длинней, ветер еще злее. Выбегаю на пробитую грейдером дорогу. Это в воинскую часть ездят машины. Решаю, что нужно побежать по этой дороге, перпендикулярно моей тропе, а потом просто вернуться на свои же следы по целине, когда накатанная дорога свернет в поселок. Теперь бегу аккуратно, потому что под ногами – лед. А падать в мои планы не входило. Пробежала километра два. Навстречу едут военные. Уступила дорогу, помахала рукой. Глаза у ребят – очень круглые. Я их понимаю. Ну, кому придет в голову, бегать в такое время и в таком месте?

  Открою секрет. Я бегу вдоль взлетной полосы аэродрома, который давно не работает. Еще года три назад я накатала машиной дорогу вдоль взлетной полосы. И вот ужу три года бегаю по этой дороге. Вообще-то я бегала всегда. Но бегала маленькие дистанции. На бОльшие перешла всего год назад. И понравилось мне это дело. Бежать не двадцать минут, а час- полтора. Когда есть возможность – часа три-четыре. Хотя, опять же, бегунья из меня никакая. Медленно у меня всё это. Но я надеюсь, что рано или поздно, но мои результаты улучшаться. Мне нравится соревноваться сама с собой. Каждая выигранная  у себя минута – это радость. Всё это крутится у меня в голове. А что еще делать? Плеер  - дома. Мне без музыки скучно бегать, вот и лезет всякая ерунда в голову. Мысли, как назойливые мухи. И никуда от них не деться. Столько уже думано, передумано на этой трассе. Эх, пора сворачивать с накатанной дороги в снег.

  Только в этом месте снега на порядок больше. Иногда проваливаюсь выше колен. Стало уже совсем холодно, не греет меня ни кровь, ни одежда. Стараюсь двигаться активнее. Нужно греться. Но пульсометр говорит, что я и так уже вышла за предел дозволенного. Ищу золотую середину между темпом и пульсом. Только всё рано холодно. Ничего, еще километра два с половиной и я у машины. И тут…

  Тут происходит то, чего я меньше всего ожидала. Я проваливаюсь в яму. Откуда она взялась? Под снегом ее совсем не было видно. За секунду, которую я в нее летела, я успела подумать: «Только не ноги». Но мне несказанно повезло, на дне ямы ничего не было. На дне теперь была я. Яма не очень глубокая, мне по грудь. Снег смягчил падение, и приземление было мягким. Я выползла из снежной ловушки. Стала отряхивать снег, но ничего хорошего из этого не вышло. Вся одежда тут же покрылась слоем льда. Этой остановки оказалось достаточно, чтобы в секунду замерзли руки, плечи. Наверное, ноги не замерли, потому что я про них не помню. Лицо покрылось коркой льда. Я смахнула этот ледяной панцирь и побежала. Солнце уже зашло, поэтому я тут же прочувствовала всю суровость мороза и ветра в одном флаконе. Но самое страшное – это руки. Я их уже не чувствовала. Вообще. Я бежала уже по взлетной полосе, видела лесок, за которым должна стоять моя машина, но пальцев у меня уже не было. Я махала руками, работала изо всех сил, понимая, что если я остановлюсь, то замерзну окончательно. На пульсометр я не смотрела. Я извинилась перед сердцем за то, что я с ним делаю, попросила потерпеть и бежала, бежала, высоко поднимая колени, уже как раненный сайгак. Одна мысль в голове: если бы я сломала себе ногу, да какой там сломала, просто подвернула, и не могла бы двигаться, то я могла бы там и остаться. Без движения я бы просто замерзла.

  Всё, выбегаю из снега, последние метров сто до машины бегу трусцой, восстанавливаю дыхание. Я у машины. Но есть еще трудная задача – достать ключ из кармана. Я не могу согнуть пальцы, я их не чувствую, они побелели. Доигралась, прихватило таки. Кое-как, с трудом достала ключ, стягиваю зубами перчатки, нахожу в машине рукавицы, пусть холодные от мороза, но зато не продуваются. Запускаю собаку, сама ныряю в холодную машину, надеваю на себя тёплую куртку. И вот так, как была, вся в снегу и льду, еду домой.

  Вваливаюсь в дом, на ходу сбрасываю с себя одежду. Она ледяным комом падает на пол. На шум выходит муж. По выражению его лица понимаю, что видок у меня еще тот. Пока я держу руки под холодной водой, он пробует снять с меня носки, которые смерзлись со штанами. Получилось. Стою на теплом полу босая, чувствую, как от ног тепло идёт вверх, как кровь начинает греть тело. А потом начинается то, чего я не люблю больше всего. Вначале – лёгенькое покалывание в пальцах. Это радует, живые мои руки. Сейчас отойдут. И они отходят, не сразу, постепенно, так чтобы я хорошо прочувствовала всю свою глупость, чтобы выть хотелось, чтобы в голове темнело от боли. Я получаю весь этот мазохистский коктейль в полном объеме. Ничего, это полезно. Для того,  чтобы думала головой, чтобы не переоценивала свои силы, чтобы на десять ходов вперед предусматривала ситуацию. Ведь велосумка на поясе, могла решить всю проблему. В сумке – рукавицы запасные, гематоген, вода и ветрозащитный костюм. Всё, этого вполне хватило бы, чтобы не орать сейчас от боли. Когда я бегаю в горах, то всё это хозяйство беру с собой. А тут – обычная тренировка. Какие проблемы? Меня как-то упрекнул один знакомый в том, что я часто употребляю сослагательное наклонение. А вот что, если… Я не нашлась, что ответить. А сейчас скажу. Мил человек, попадание в такие ситуации – это неумение думать, это полное отсутствие чутья, опыта, головы, в конце концов. Сто раз подумать, а что если… Ведь вот такая обычная, штатная, тренировка могла обернуться для меня весьма плачевно.

  И сегодня я иду по хребту, я даже разделась, так ласково и совсем по-весеннему стало пригревать. А вот рукавицы  не сниму. Пальцы потеряли чувствительность. Это пройдет. Но в голове всё время крутится мысль о том, что у меня очень сильный ангел-хранитель. Получила хороший щелчок по носу, урок не пройдет даром. А самое страшное во всей этой ситуации, что я не смогла бы (опять это сослагательное наклонение!) играть на гитаре. Сегодня я опять без плеера. Поэтому я с наслаждением слушаю пение птиц, радуюсь солнышку, синему небу, белому снегу. Я стала еще чуть мудрее, чуть опытней всего лишь за один вечер, я не переступила грань дозволенного, хотя была очень близко.


24-03-2013г.