Этот эпизод моей жизни повторялся на протяжении семи или восьми лет с периодичностью один раз в год. Отношение к нему было неоднозначное... И затронул он два таких разных периода, как детство и отрочество.
В советское время было принято выделять населению земли сельхозугодий под посадку картофеля. Граждане, они же товарищи, сажали семена, пололи всходы, затем окучивали уже окрепшие кусты картофеля и, наконец, выкапывали урожай. Да, кстати (или же совсем некстати), последние пару лет еще и проводили обработку кустов от вредителей - заморско-колорадской заразы.
Когда мне сравнялось шесть лет, а дело было в конце апреля, родители решили, что в семье появилась дополнительная рабочая сила и меня уже можно привлекать к полевым работам. Брат ездил «на картошку» уже несколько лет. Теперь наступил и мой черед.
Итак, история урожая сезона 19.. года, вернее его начала. Посадка.
Как правило, сажали картофель на майские праздники.
Папа мой работал на грузовом автотранспортном предприятии, он был водителем, хотя предпочитал название — шофер. Так вот, водил он большущую, как мне тогда казалось, машину «ЗиЛ». Это был бортовой автомобиль. Синяя кабина, зеленые борта, на которых было написано то ли «уборочная», то ли «урожайная», сейчас уже и не вспомню. Но гордость за отца, за его вклад в наполнение закромов Родины урожаем, всегда была в моем сердце.
Рано утром, часов в шесть, а может даже чуть раньше, мама разбудила нас с братом. На диване лежали «рабочие» штаны, которым давно место на свалке, теплые свитера, куртки и, даже, шапки. Погода была «нелетная», моросил дождик, да и температура была достаточно низкая для этого времени года. Мы только успели умыться и одеться, что-то наскоро перекусить, как дверь в квартиру открылась и на пороге появился отец, уже пригнавший машину из гаража.
«Ну, банда, готовы? Тогда вперед!» - с этими словами папа подтолкнул нас с братом к выходу, а вслед за нами вышла и мама, с авоськами, в одной лежал термос со сладким чаем и незамысловатым обедом - вареными яйцами, картошкой в «мундире» и хлебом, а в другой — сменная одежда.
Как только мы спустились к машине, так сразу на меня посыпались неприятности. Брат зацепившись руками за какой-то крюк, подтянувшись и встав на колесо, лихо перемахнул через борт в кузов. Я уже приготовилась последовать его примеру, как мне тут же было указано, что, мол, мала еще и место тебе в кабине. Очень было обидно, даже досадно. Маме же отец помог забраться в кузов, так как нам еще предстояло забрать бабушку, а ей было уготовано место рядом со мной. Так сказать, «стар и мал».
После того, как вся компания была в сборе, мы заехали к тетке в частный дом, где арендовали погреб. Родители забрали там мешки с семенной картошкой, лопаты и ведра. И потом мы уже выдвинулись к месту работ. Ехали мы около часа, и всю дорогу бабушка методично говорила мне о том, что я должна буду делать.
Приехали. Машину оставили на дороге - на пашню заезжать было рискованно, могли увязнуть в грязи. Выгрузили инструмент, семена и пошли к нашей делянке. Каждые три сотки (стандартный участок под посадку) были отделены друг от друга колышками с натянутым между ними шпагатом.
Мама, бабушка, я, мешок семян, одно ведро и одна лопата остались с одной стороны участка, а папа с братом и соответствующим инвентарем пошли по меже на другую сторону.
Как показала практика, в этой технологии был один несомненный плюс, о котором скажу позже.
Брат крикнул мне командирским тоном: «Объявляется готовность номер один!», взмахнул рукой, как-будто в ней был стартовый флажок, и командой «старт» положил начало работе.
Не знаю, как там было на другом конце поля, а мне было очень тяжко.
Мама копала ямки по ширине делянки. Наша с бабушкой обязанность заключалась в посадке, т.е мы в эти лунки должны были сажать картошку.
И здесь началось. Скажу, что бабушка была очень властная женщина, возражений не принимала, мнение правильное было только одно — ее.
Набрав из ведра, в руки (стоит заметить, голые - о перчатках тогда только мечтали, а может и не мечтали даже) несколько картофелин, я сразу услышала недовольное бабушкино: «Ну где твоя голова? Сейчас обломаешь все ростки, какой уж урожай тогда?»
Дело в том, что семена специально проращивали перед посадкой, поэтому пришлось брать по одной штуке в каждую руку, дабы их не испортить.
Следующая порция бабушкиных указаний последовала сразу, как только я бросила картошку в лунку: «Что же ты делаешь? Кто ж тебя так надоумил? Я ж тебе говорила — берешь «картошИну» (именно так она произносила это слово), смотришь с какой стороны у нее больше глазков и кладешь ее в лунку, аккурат ростками вверх».
Пришлось мне понаклоняться в тот день: то за картошкой к ведру, то к лунке, чтобы ее положить. После нескольких рядов посадки у меня уже ныла спина, порой я вставала на коленки, чтоб положить семена в ямку, за что так же, получала от бабушки выговор.
В моменты, когда мама отдыхала, я выпрямив спину устремляла взгляд на брата с отцом. Папа копал, брат бросал картошку (я думаю, что, именно, бросал). Выглядели они вполне довольными, казалось, что делают они все играючи.
Мои неприятные ощущения усиливались тем, что куртка намокла от моросящего дождика, казалось, что тепла от нее не было, лишь тяжесть на плечах. И еще ужасно мерзли руки, мокрые и грязные.
Заметив, что я порядком измотана, мама отправила меня в машину отдохнуть и погреться. Выпив горячего чая из крышки термоса, я, немного передохнув, опять вышла в поле. Очень хотелось, чтобы все это быстрее закончилось.
Копали, сажали, закапывали, и так пока между нами и братом с папой не остался один рядок. Отец сказал, что сам закопает этот ряд, и мама с лопатой наперевес пошла к дороге, а мы с бабушкой заканчивали свою работу.
Заканчивал ее и брат. Только он двигался с одной стороны ряда, а мы с другой. И вот она последняя лунка, по последней картофелине в руках. Мы с братом, не сговариваясь наклонились к заветной ямке (все-таки он наклонялся) и тут ударились головами.
«Стыковка! Ура! Стыковка!» - что есть мочи закричал он. Я подхватила: «Ураа..!»
Мы аккуратно положили каждый свою картошину в эту ямку, он ближе к одному краю, а я к другому. Папа бросил поверх последнюю лопату земли.
«Ура! Мы - молодцы! Ура!» - провозгласил он окончание посадки картошки. Откуда взялись силы, когда мы с братом, размахивая, как флагами грязными мешками из-под семян, бегом побежали к машине.
Пока мама переодевала нас в сухую одежду, подошли и отец с бабушкой. Брат застелил сиденье кабины газетой, выложил на нее еду. Мы с ним ели первыми. Такого аппетита у меня не было очень давно, хотя его отсутствием я никогда не страдала. Я ела картошку прям с «мундиром». «Давай почищу яичко, а то ты и его со скорлупой проглотишь!» - пошутила мама.
Я довольная, сытая, согревшаяся уютом сухой одежды и чаем, посмотрела из кабины на улицу.
Бабушка стояла рядом с машиной, смотрела в поле. И я видела, как она подняла руку в благославляющем жесте... Мне, кажется, что я даже слышала, как она шептала: «Расти с Богом! Чтобы не было пусто на обеденном столе, чтобы детки всегда были сыты!»
«С чего я взяла, что бабушка строгая? Хорошая у меня она! Просто справедливая!» - пронеслись в моей голове мысли.
«Да и, вообще, семья у нас замечательная! И мама, и папа, и брат, и бабушка, и, конечно, я!» - скромно подвела я итог.
И день уже не казался тяжелым и ненастным, а был очень даже счастливым.
« Прополка не за горами...» - несколько остудил мой восторг отец.
апрель 2012 г.