Начало: http://www.proza.ru/2013/03/22/1992
Первая уральская осень запомнилась Шатрову декадой бабьего лета с запахом прелой листвы и «пряжей богородицы» в стылом и чистом воздухе, сырью обложных дождей, камуфляжем смешанного леса, а более всего – отупелым стоянием в очередях за проездными билетами в кассах вокзалов. Имея возможность дать за переработку отгульные дни, Колманский никогда не отказывал: «Семья без секса – Россия без детворы». Лояльно вскидывал шалашиком лохматые брови: «Лучший афродизиак есть умеренное воздержание. На мокрую стыковку, юноша, довольно трое суток, не зачитывая дороги. Остерегайтесь сексуальных перегрузок!..» Однажды только, будучи подавленно угрюм, свирепо буркнул: «Если в кране нет воды, значит, выпили жиды. Езжайте, езжайте, милый юноша. Приспеет день, и воздадите лукавому еврею за его доброту. Что не используем, то неизбежно слабнет. Успехов в постели!..»
Шатров поспешал в круг знакомых вещей к ждущей Олюшке либо незваный являлся в Надинск, северный город. Со смущённой душой просителя шёл на гостевое общение к подросшим детям, в противоречии охоты и нежелания добровольно сносить злостные ущемления родительских прав. Правда, не в столь пещерном нраве, как некогда одержимая мщением бывшая жена номер два осаживала бегущего к нему сына грозным окриком: «Митя, назад!! У тебя нет папы!..» Сбитый властным распоряжением малыш пугался, не постигая смысла абсурдной команды. Действовала хитрей, измыслив уважительные причины. Навсегда и сразу пресекла общение детей с родственниками по отцовской линии. Ссылаясь на мнимую простуду, не отпускала на прогулку с приехавшим папой. В день отъезда намеренно уводила к бывшей тёще номер два, свирепой как пират на абордаже. Обречённый на унижение Шатров уезжал как оплёванный, не повидав сына и дочь либо не простившись с ними. Шемякин суд разводит родителей, а затем злорадствующая мать разводит детей и отверженного отца; препятствует встречам, приветствуя алименты. Отринутая супруга консервирует ненависть, время ей каверзный судия.
Хотя многие браки легко расторжимы, нельзя развестись со своей памятью. Из суждений о браке и безбрачии верно одно: что ни избери, одинаково раскаешься. Таково резюме всей жизненной мудрости. Вольтер полагал, что женатые люди храбрее и добродетельнее холостяков, и Дидро превозносил радости семейной жизни, а Руссо бросил пятерых детей. Сократ, женившись, поплатился за явное унижение философии. Как к сорту вредоносного табака, ко всякой жене привыкаешь, и от пагубной привычки не отстать. Однако бессердечие сварливиц губит мужей. В городе Степногорске благоверного ждали. Разумеется, уже не кидались порывисто на грудь, встречали сдержанней первой побывки. Вкусив самоволия и свободы, обвиняли в проволочке с обменом; лучший способ оправдываться, когда неправа. Просили вернуться с увезённым багажом назад, да и провожали с каждым разом прохладнее, без слёз и домашней выпечки в дорогу. В пылу кухонной полемики Шатров заявил: жена должна разделять участь мужа, или он вправе забыть о ней. «Выгляни во двор, гений непризнанный! Беззаветные декабристки повымерзли в Сибири! – дерзко и плаксиво, и вульгарно огрызнулась всегда покорливая Олюшка. – Бытовые неудобства заранее гнетут, а задержка с обменом изводит! Дочь повезу только в добротное жильё…»
Бунтарства супруги ухудшали настроение, отягчали мысли, но каждый очередной отъезд из дому давался легче предыдущего. Регулярная смена пейзажа закаляет психику; одна любовь заглушает другую, старая истина. Шатров жил на два адреса, и новая уральская среда казалась интереснее покидаемой. Держась за поручень, всходил по трём ступеням в вагон, занимал плацкартное место у окна. Глядел на плывущие за ним степи и думал о ждущей двойной работе. Утешал себя наличием койко-места в общежитии, ватного спального мешка в арендуемом доме на тихой Хвоинке. Вспоминал казённый письменный стол в кабинете в Каменске, сидящую справа за другим столом геологиню и неясный пока душевный разлад в связи с ней. Понимал, что назрел критический взгляд на Олюшку, да и на писаную уральскую красотку такой же. Когда любовь на ущербе, знакомые черты искажаются к худшему и заметнее безобразные. Невольно соотнося и сравнивая двух несходных ровесниц, поведение одной поверял словами и поступками второй. Жизненный опыт и есть возможность сопрягать нажитые познания.
Анатомия как судьба; влияние первых красавиц на ход истории очевидно. Меняя лик и фигуру, можно поправить свою биографию. Симпатичное лицо как немая рекомендация, мы склонны потакать красивым. Новая радость милей, слаще чужое добро. В непроизвольном беглом сравнении Ровская зримо первенствовала. Наперво секретом новизны; превосходя обличьем, не уступала женственностью и обаянием. Даровитый, чувственный скульптор наверняка ваял Ровскую под себя, из цельной глыбы наилучшего мрамора. Наделил правильными чертами лица и функционально ёмким тазом роженицы, выбив крутую волну на стыке верха и низа. Тут главное соблюсти классическую пропорцию: узкая талия в семьдесят процентов объёма мощных лядвей. Мужчины оглядывают женщин снизу вверх, и каждый лишний изгиб добавляет интереса, распаляя похоть. Однако воплощение телесных совершенств наблюдается крайне редко. Олюшка имела склад фигуры аляповатый, средняя корпуленция с отлогой волной. Первую одержимо творил, ловя наитие, взыскательный мастер гармоничных извивов женского тела; вторую наспех изготовил непритязательный кустарь. Вроде всё при ней и прямая нога под ней, но так, средство передвижения.
Красота обязана симметрии и отсутствию крайностей. Все красавицы близки к абсолюту симметричности в овале лица и обводах фигуры. Женские комплексы в ёмкости таза и грудей, мужские – в мускулатуре и эрекции, его размере. Ножки уральской геологини действительно были великолепны: ровненькие, ни одна не косит. Божья мета! Находя симметрию Ровской прельщающей, Шатров стал дурно придирчив к законной супруге. Натруженные кисти умелых рук казались уродливо крупными, крикливый голос коробил слух, а чёлка и конский хвост сжатых резинкой волос нестерпимо раздражали. В этот приезд особенно гнело, что жизненная энергия музыкантши флегматично текла, а не бурлила как в непоседе Ровской, взбудораживая его. Мирно прибираться по дому, да кухарничать её любимые занятия. Что дано, то не влечёт, как всё запретное и недозволенное. Лицо жены не умилило как прежде, в нём явственно проступили черты постылого тестя. Где и когда тесть уважал зятя, а свекровь возносила невестку; напускное притворство, даже австралийские аборигены признают это. Лев Толстой не одобрил романа своей дочери с писателем Чеховым.
Но и красота дородной уралочки была с превеликим изъяном. На поверку с рачительной Олюшкой, от мании к чистоте имевшей дюжину цветных тряпок, сумасбродная Ровская выходила жуткой неряхой: абы как, зато одномашкой! Ни одна личная вещь геологини не знала места, брошенная, где попало валялась. Да и саму её, видать, покидая город, цыганский табор обронил; мать набегу родила. Тут возьмёт, здесь оставит, где разделась, там и кинет, схватит немытый стакан и напьётся, майонез хлебает ложкою из банки. Забывчива как старушонка, вечный кавардак и бестолковые поиски; строгая экономия и пустой расход вперемежку. Да и верно сказано: на хороший цветок летит и мотылёк. Красивая жена, как талант, служит всем. Сокровище не для домашнего пользования, воровская отмычка у каждого в штанах. Мужьям красоток не завидуй, они увенчаны… ну да, нимбом. Удачный перевод стихотворения, если верен, так некрасив, а красив, так неверен. Впрочем, чего это он возбудился чужими семейными проблемами? Весело мысли колобродят! Красных жён оставь парням без воображения. Думай о деле, а лучше примись, здесь и сейчас!.. Женщина расслабляет. После акта ты как корабль, сбитый с курса, нет творческого пыла. Россказни о распутстве гениев есть выдумки праздных болтунов. Хотя… впрочем… да… конечно… Почему бы и нет?!.. Умный кот не пренебрегает глупой мышью. Потрафи капризу зарвавшейся крали. Шатров встрепенулся как от испуга. Плыть в потоке любви всегда правильней, чем недвижно сидеть на берегу. Избегая азарта любовной игры, он заведомо в невосполнимом уроне. Науку любви не постичь одному в читальном зале!..
В первые недели и месяцы вынужденной разлуки Шатров грезил воссоединением с Олюшкой, чей образ отменно хорошел от воздержания. Писал жёнушке сентиментальные письма на двойных тетрадных листах, едва влезающие в конверт. По упрочении кабинетного знакомства толику внимания неизбежно забирала навязчивая геологиня. Думы спонтанно уводило со своей жены на чужую, разнузданные от столь долгой аскезы. Кажется, наступило шаткое равновесие. Олюшку он чистосердечно любил, она родила ему не менее любимую дочь. Отчего же, трогательно простившись с ней на перроне, он неотвязно думает о Светлане Ровской. Неужели он и её… ну да, вроде как любит?.. Этого лиха ему недоставало! Забавный софизм!.. В супружескую любовь он склонен верить. Мужская фигура с соотношением талии и бёдер в девяносто процентов идеальна. Эндимион! канону отвечает. Среднеевропейская длина эрегированного члена в шестнадцать сантиметров даже смешит. Но питать равноценное влечение к двум несхожим мамочкам разом, грезить ими, совокупно и чередуя?.. Достоевщина какая-то: двойная любовь, две привязанности слились воедино. Сразу двух легче соблазнять, советовал Казанова. Женитесь на приятных вам женщинах, призывает Коран, пусть их будет две, и три, и четыре. Миллион любовей миллион миллионов любят, и прочий пиитический бред. Ведь и султан в гареме выделяет в любимые одну одалиску.
Колманский однажды метался от жены к метрессе и обратно, когда обе восхотели его разом. Ну дак, шеф посивел на этом спорте: нагибайся буквой зю, я тебе любовь воньзю!.. Свести бы всех его любовниц в одно место, да поглядеть, что будет?.. Нелепица, нонсенс, но ему впрямь обе женщины равно милы и любы. Так на впадении рек вода резко разделена по цвету. На протяжении многих километров, практически не перемешиваясь, мутная вода одной может течь параллельно с прозрачной водой другой. Неслиянные потоки. Он действительно любит двоих; не враждуя, равносильные чувства угнездились в нём. Но более мощная река неизбежно растворит в себе воду притока. В приподнятом настроении едет в Степногорск, губы зудят к поцелуям, будоражит мысль о совокуплении с Олюшкой, ненужно скованной в постели. «Ах, опять эти нелепые движения!..» Здесь не тронь, там не целуй, сюда не поворачивай, хотя позу раком даже кузнечики любят. Раздеться догола средь бела дня ей совестно. Ночь, миссионерская поза, сексуальный труп ждёт удовлетворения, которое ты ей обеспечишь. По окончании акта трогательная забота о санитарной белизне простыней: «Толюшка, возьми платочек и вытри кончик». Брезгливые, чинные тихони нехороши на ложе: не нагнуть, не отхлестать! Им нужен петтинг, а не секс, одни предваряющие ласки.
Но далеко уезжать от любимой легче в её терпких запахах, не подмываясь. Как говаривал один матёрый десантник, в бой парни должны идти с пустыми яичками. Издоенная корова не ощущает веса пустого вымени, так и Шатров возвращался в Каменск, излеченный от похоти. Они лишь слегка привлечены друг другом, просто манит беседовать наедине. Хотя нелишне бы к чувству со-любия добавить и чувство со-владения. Ничто не мешает женщине быть любимой всеми, и две из них могут согласно любить одного. Многие китайцы, например, кроме жены содержат наложницу, и жёны одного человека считаются сёстрами. Измени обстоятельства, и любой недостаток геологини Ровской обернётся немалым достоинством. Лишь снисходя до женщины, сполна насладишься ею. Неистовых вакханок пестуют любовники.
Продолжение: http://www.proza.ru/2013/03/24/2069