Это случилось в одном самарском зоопарке приблизительно в конце августа. Тогда солнце еще согревало головы суетливых граждан, но в воздухе уже парила осень. Все чаще сгущались тучи, все громче кричали птицы.
Сотрудник зоопарка, Геннадий Зыкин, как всегда убирал вольер со страусами, напевая себе приевшуюся мелодию. Он не сильно любил свою работу, хотя все видели, как он по-доброму относился к животным. Убирал за ними без видимого отвращения, говорил с ними, заботился. Больше всего он любил страусов и кенгуру, поэтому больше времени уделял им.
На прошлой неделе другие сотрудники зоопарка обнаружили ужасные вещи: изуродованные тела небольших животных вроде кроликов, кошек, собак, находили за клетками, граничащих с лесопосадкой. Когда стали проверять этот небольшой лесок, где протекал ручей, всплыло еще больше продуктов деятельности пожилого Геннадия.
Он родился в 1960 году, был одним ребенком в семье, по крайней мере, так думают все. По молодости пошел работать на завод, там и остался, пока его не подставили по-крупному. Видимо, он был важной персоной. Все товарищи вмиг обернулись гадкими змеями, лишь двое заступались за него. Виктор Шило и Аркадий Никифоров. Но, не смотря на усилия Аркадия и Виктора, Геннадий все же угодил за решетку. Немногим позже его перевели в сибирскую тюрьму. А самым горьким оказалось то, что Марфа Зыкина осталась одна с восьмилетним сыном Кешей. Под давлением врагов мужа, при поддержке двух друзей приходилось выживать. Марфа писала письма мужу, через пару лет,Гена стал радоваться письмам сына.
«Дорогой мой Иннокентий,– как-то писал седой отец – мне здесь невыносимо тяжко, особенно без вас. Пусть Аркаша подарит тебе мой портрет, я боюсь, ты совсем забыл меня. Помогай матери всеми силами, она у нас одна. Берегите себя, сынок ». Послание было обратной стороне клочка какого-то договора. Клочок был помятым и грязным, словно по нему водили углем.
Семья Зыкиных претерпевала множество всяких бед. Праздников не существовало, а радость была тусклой и редкой. Заводские змеи охотились за Аркашей и Витей. Но им удавалось ускользнуть от ядовитых клыков. Годы ползли, оставляя рубцы на теле жизни, словно танковые гусеницы. Вскоре к такой “жизни” привыкли, ведь не одни они такие и любые невзгоды воспринимались как обычное явление.
Однажды отец перестал отвечать на письма. К тому времени Кеша вырос и нашел работу. Он крепко любил отца, невзирая на разлуку, поэтому хотел сам броситься на поиски отца, но Виктор опередил:
– Сядь, Иннокентий! Мать без тебя погибнет. Вы останетесь под присмотром Аркадия.
Буря эмоций юноши уложилась в пару предложений:
– Я верю вам, дядя Витя. Но, боюсь, в ваше отсутствие может произойти трагедия.
Так и произошло. Мать так сильно истосковалась по мужу, что даже Кеша и друзья не могли послужить утешением.
«Как эгоистично, мама… – думал Кеша, прохаживаясь по больничной палате – зачем мучила себя, зачем придумала, что без памяти любишь папу? У нас есть Аркадий, он любил тебя всей душой, он отдал бы тебе все, а ты отмахнулась от его любви».
А когда мать впала с предсмертное бредовое состояние, он все говорил:
– А ты знаешь, мама… я слышал, что Аркашу нашего упекли, ему грозить повешенье… подпольное повешенье. Представляешь? Что мы натворили, мама?
Марфа мотала головой, из ее рта с хрипом вырывались обрывки слов:
– Кеша, про… милый… дай.. проща…
Он встал около матери. Ее руки судорожно сжимали простынь, взгляд безумия скользил по сыну. Марфа Зыкина мычала, плотно сжав губы, будто хотела что-то сказать, но невидимая ладонь, зажавшая рот.
– Мамочка…
Больной и в то же время свирепый взгляд сверлил глаза сына. Она издала последний хриплый вздох, все тело содрогнулось и застыло. Через мгновение, когда мышцы расслабились, тело погрузилось в испачканную кровью и желтыми пятнами постель. Можно было увидеть, как черная с проседью голова сорокалетней женщины оседает в подушке.
Кеша упал на колени, схватил руку Марфы и прижал к заплаканному лицу. Аппараты визжали и гудели, пока не вошли люди в белых халатах. Они окружили мать и сына. Понурив головы, спрятав руки в карманы, они молчаливо скорбили вместе с Кешей. А он все всхлипывал и целовал сухую, тощую кисть своей матери.
А тем временем Виктор Шило своею хитростью и уловкой хотел узнать, что с другом и вызволить из заключения. Отношения, сложившиеся между друзьями и семьей, окрепли с годами. Недруги поражались их сплоченности и мечтали разорвать цепь. Добравшись до Аркадия, они воплотили задуманное. Но и Гене было не легче. Было чуть легче от того, что здесь его никто не знал. Правда, длилось это всего пару лет.
История умалчивает, что случилось в Сибири. Не известно, что произошло, когда Марфа Зыкина скончалась. Будто история семьи прекратила свое существования, оборвались все нити: Аркадия убили, Виктор и Кеша испарились, отец затерялся в дебрях России.
Наступило затишье, злосчастный завод закрыли, от всей грязи, хлама и дерьма избавились, а люди, связанные со всем помешательством, растворились в городской, а кто и в деревенской, повседневности.
Раздался звонок в дверь. Старушка в больших очках не обратила внимание и перелистнула страницу «Аргументы и факты». Звонок не прекращался и уже надоел.
–Ох… – глубоко вздохнула старушка, – да сейчас, открою.
Она проковыляла к черной двери. Встав на носочки, она посмотрела в дверной глазок.
– Зинаида Евгеньевна, это я…
– Ух ты, господи, кого занесло! Гена, проходи! А я уже забыла тебя совсем. Хотя ты не изменился, только поседел и постарел, как я.
– Вы уж простите, что я вот так…
За ужином они обговорили все. Гена узнал подробности происшествий в его отсутствие. Лишиться всего из-за предательства коллег, вот так, за пару десятков лет. Но вопрос Зинаиды, где он пропадал и где Витя, поставил его в тупик.
– Витя? Он искал меня?
– Бедный Гена, тебя будто вырезали из реальности…
Позже Гена попросил ключи от своей квартиры.
Застоявшаяся тесная квартирка не хотела впускать Геннадия. Внутри было темно, даже со включенным светом. На подоконнике в зале в рамке с черной ленточкой улыбалась его Марфа.
Утро Гена привык встречать на лавочке у зоопарка. Каждый раз он старался вспомнить, как он оказался здесь. Все тщетно. Мысли в его голове больше походили на ржавую бочку с тухлой водой, и отрывки воспоминаний, что иногда проскальзывали, падали черной каплей и растворялись в омуте. Если так призадуматься: что-то случилось с одной семьей из миллионов таких, они жили, любили, ненавидели, умирали и, наконец, исчезли для общества. Что с того? Что изменилось?
К сожалению, после пережитого, давно поседевший человек был не в состоянии стать одним из нас, простым гражданином ненавистной страны.
Гена завлекал бродячих животных и с увлеченьем ковырялся в их телах. Он втыкал нож им в шею, от чего любой зверек умирал мгновенно, потом разрезал живот и вытаскивал органы покрупнее. Он пересчитывал кости, изучал органы, щупал промытые мышцы, словно хотел запомнить. Свои творения Гена раскладывал по кустам или закапывал в землю в лесопосадке. Когда он видел драку псов или котов, он отлавливал их и тащил в вольер со страусами. Животные чувствовали недоброе и жутко боялись того, что может произойти. Притащив в вольер, он звал страусов жестами и заставлял собак, котов бороться так, как они делали на свободе. Охваченный ужасом, один загрызал противника до смерти, и тогда Гена хвалил животное, а потом говорил страусам:
– Смотрите, эта шавка убила своего сородича. Она убила его от страха, будто выбора у нее не было. Все они – ваши враги. Они будут обгладывать ваши кости, будут охотиться за вашим потомством, они жаждут вашего мяса. Но стоит их прижать, как они топчут друг друга.
И каждый раз в таких случаях он говорил со страусами и настраивал пустых животных против ненужных им созданий.
– Никчемные существа… они за все расплатятся, эти гниды привыкли уничтожать только то, что, по их мнению, мусор. Они преследуют тебя, словно рысь, а потом вонзают нож в спину и откусывают бошку. Мы должны с ними расправиться. Со всеми бродячими мертвецами.
Самка и самец страуса наблюдали проделки кровожадного старика почти каждый день и вот, под конец лета, наступил пик его сумасшествия. Он стал избивать самца страуса.
Был уже поздний вечер, вокруг фонарей роились мошки, зоопарк закрылся, лишь одному сотруднику удавалось каждый вечер оставаться незаметным. Последний раз не стал исключением. Прикончив худого пса, размозжив камень о его череп, старик повернулся на страусиную парочку.
– А что на счет твоего фаворита, милая? Думаешь, он будет рядом, думаешь, у вас будут дети? Он сбежит, или его загрызут эти твари, – он указал на два кошачьих и один собачий трупы – он такой же, как все. Он просто не достоин жизни, даже существования.
Понимая, что сейчас произойдет, самец страуса попятился назад. Его хвост коснулся решетки: отступать было некуда. В следующие несколько минут произошла потасовка между спятившим и страусом. Гена бил страуса камнем, потом достал нож вонзал в туловище страуса, который, в свою очередь, пинался мощными ногами и щипал старика за нос, уши, плечи. С первой минуты брызнула кровь и посыпались перья. Вскоре, стоявший на четвереньках, добивал ручкой ножа страуса. Кулак хлюпал в каше из перьев и плоти. Наконец, все стихло. Только учащенное дыхание Зыкина нарушала мертвецкую тишину. Самка страуса ждала этот момент, и вот, обессиленный и раненый Геннадий, свалился около каши. В положении полусидя, он был не в состоянии, чтобы думать, тем более шевелиться. Он чувствовал себя изрядно выпившим бомжом, но все еще находился в сознании.
Страус направилась к человеку и всмотрелась своими черными бездонными и чарующими глазами в него. Первый удар пришелся по плечу. Мощный удар клювом перекосил Гену, из раны показалась плоть. Множество порезов на теле мужчины привлекли страуса и она стала клевать как раз в те места, откуда сочилась кровь. Снова и снова она вонзала орудие в человека, пока он повалился на землю и не испустил дух.
– Мам, пойдем к страусам.
Пока мама говорила по телефону, рассматривая кафешку между вольерами кенгуру и страусами, девочка подошла к ограждению и протянула ручки к страусу. Пернатая бесчувственно посмотрела на посетительницу и наклонила голову к ней.
– Мам, что это? МАААМ!!!!!!!!!
Мать выронила трубку: из клюва страуса торчала копна волос, на которой повисло ухо.
Так и скончался Геннадий Зыкин от своих кривых линий на ладонях.
за иллюстрацию спасибо 230
http://vk.com/ccxxx