Сенатор. часть седьмая

 

Есть что-то, что  лежит за гранью нашего понимания, когда мы пытаемся объяснить внезапно возникшее чувство тревоги за близкого нам человека, причем, казалось бы, без всяких видимых причин. И совершенно не важно, находится он рядом или на значительном расстоянии.
Вряд ли удастся кому-нибудь разгадать это свойство человеческой души, которое мы называем предчувствием, когда неожиданно вдруг защемит сердце и все мысли проникнуты ощущением близкой опасности.

В те  минуты, когда Анастасия молила бога защитить ее внука. Степан под покровом сумрачного   неба   шел    прижимаясь  к заборам, боясь попасть кому-нибудь на глаза, сам не зная, куда он идет. Шел в надежде где-нибудь спрятаться, затаиться, а что будет потом, - не хотел об этом думать . Все что угодно, лишь бы не быть осужденным.

К  утру, он был возле старого дебаркадера, небольшой плавучей пристани. Несколько скамеек, дверь  с окошком для кассы, пол, устланный прогнившими скрипящими от каждого шага досками. Где здесь спрятаться. Степан хотел  было  поискать  лучшее  пристанище  , как увидел на дороге несколько  солдат  из  их  части, которые направлялись как раз к пустующему дебаркадеру.

-Всё. Нашли. Заметили – пульсирующая мысль била сознание короткими  словами, лишая надежды.
-Всё! - хлестко звучало,  повторяясь вновь и вновь это слово в котором, обреченность уступала место полному равнодушию ко всему, что должно было сейчас произойти.

Степан сделал шаг по направлению к идущим на причал солдатам, и в тот же миг почувствовал, как прогнулся под его ногами готовая вот-вот сломаться доска. Он нагнулся, потянул ее на себя. Один конец доски оторвался, открывая пространство между бревен которые были прикреплены снизу к вбитым в воду сваям. Не теряя времени, протиснулся   он   в отверстие, и лежа на одном из холодных скользких бревен царапая в кровь руки, сумел приладить на прежнее место оторванную доску. И только успел  это сделать, как услышал над собой тяжелую поступь и чей-то голос: - Кажется, здесь его видели.
Вроде бы сержант, голос как будто ему принадлежал, ответил: - Здесь и спрятаться то негде, надо  у клуба посмотреть, раз в этой стороне видели, наверное, туда  он  шел.

Целый час, не меньше, пролежал Степан под  досками скорчившись от холода.
Кроме солдат так больше никто на этот причал и не приходил. Совсем уже окоченев,  пропитавшись насквозь дыханием ледяного моря, Степан почувствовал,   что еще немного и  он уже не сможет разогнуть  свое  тело. Готовый  ко всему, лишь бы ощутить землю под ногами, разогреться в движении,  уже    не заботясь, увидят   ли   его или нет, плечом выбил   доску и, будто червь из норы выполз на причал.

Несколько долгих минут потребовалось ему, чтобы подтянуть свое тело к скамейке стоящей у стены. Когда ему это удалось, он стал постепенно сжимать и разгибать окаменевшие пальцы рук, затем, распрямляя ноги, заставил тело слушаться его. И  уже, никого не таясь, поднялся и сделал несколько шагов. Перед глазами был самый ближний дом стоявший перед спуском к причалу, над крышей которого вился белый дымок.