Мне снилось, что я стою в школьном туалете и делаю свои дела. Как только я их закончил, обнаружилось, что смыв в сливном бачке не работает. Я поднял глаза и увидел пришпиленную к деревянной стене канцелярскими кнопками записку карандашом, крупным квадратным почерком:
СОВЕТ
ДЛЯ СЛИВА ОТКРОЙТЕ СТВОРКУ ШКАПА И ПОВЕРНИТЕ ВЕНТИЛЬ. ПО ОКОНЧАНИИ СЛИВА ЗАВЕРНИТЕ ВЕНТИЛЬ ОБРАТНО.
АДМИНИСТРАЦИЯ
- Как же мне надоела эта грёбаная страна Советов со всеми её советами! - в сердцах выругался я, прибавив к этой фразе ещё одно нецензурное слово.
Когда я открыл дверь, собираясь выйти, я вдруг увидел то, что заставило меня остановиться и замереть на месте. В коридоре стоял Сталин. Тот самый, Иосиф Виссарионович.
- Вы ничего сейчас не слышали, товарищ? - строго спросил он меня, попыхивая трубкой. Да-да, той самой трубкой, с какой мы его помним по картинам и художественным фильмам. Сталин был очень похож именно на этот свой образ, без оспинок, без сухорукости... Глаза у него были не гипнотически-грозные, а просто внимательные, какие-то дымчато-золотистые, словно у кошки. Чем-то он напомнил мне путешественника Пржевальского.
Тем не менее, от эффекта внезапности или ещё от чего, по моей спине уже ползли мурашки страха.
- Нет, ничего... - ответил я трясущимися губами.
- Пройдёмте, товарищ, по коридору. Будем думать вместе, кто бы это мог сказать... - Сталин широким жестом пригласил меня пройти вместе с ним.
"Что - это?" - хотел было я спросить, но язык не слушался меня, и я послушно побрёл по коридору, впереди вождя. Сзади чётко раздавался стук его кованых начищенных сапог. Мне становилось всё страшнее и страшнее.
Мы зашли в какой-то кабинет, слабо освещённый единственной маломощной лампочкой. В комнате был кто-то ещё. Я пригляделся и увидел мальчика с девочкой. Девочка была примерно на голову выше. Больше о них не могу сказать ничего, было слишком темно.
- Располагайтесь, товарищи. Они тоже будут думать, - сказал Сталин, второй фразой обращаясь лично ко мне. Он стал расхаживать по кабинету, всё сильней и сильней дымя своей трубкой... Мне даже показалось, что он сунул одну руку за отворот кителя, как Наполеон. Я без сил присел на подоконник, обливаясь холодным потом. Дети, кажется, тоже сидели где-то неподалёку. От дыма трубки лампочку было уже почти не видно. Тягостное молчание повисло в комнате, прерываемое только звуком сталинских шагов. Сталин стал медленно приближаться ко мне.
- Ну как, надумали, товарищ? Кто бы это мог быть? М-м? - последний вопрос Сталин произнёс с особенно вопросительной интонацией, даже интонируя как-то вверх.
Руки мои тряслись. Внезапная мысль осенила мою голову. "Меня спасёт только одно. Я - цирковой лев!" Голова моя тут же трансформировалась, став большой и гривастой, рот оскалился и превратился в широко открытую клыкастую пасть. Я сам содрогнулся от собственного грозного рыка. На лице Сталина прочитались явственное изумление и неготовность к такому повороту событий. Оно попыталось преобразиться в такую же ужасную маску, но у него ничего не получилось. Вместо этого оно стало беспрерывно меняться, приобретая различные очертания и облики, подобно роботу из жидкого металла в фильме "Терминатор-2: Судный день", упавшему в раскалённую лаву. Или подобно волшебнику-чудищу Ээху из мультфильма "Ух ты, говорящая рыба!" по мотивам сказки Ованеса Туманяна. Я бы назвал его даже Оно, ибо Оно вызывало такие же ощущения, как в одноимённом фильме по Стивену Кингу. Наконец, Оно взлетело, и я увидел, что тела у Сталина уже нет, а есть нечто, мечущееся по всему кабинету, наподобие стремительно сдувающегося воздушного шарика... Я проснулся. Сердце бухало, как колокол. Ощущения мои, однако, сложно было бы назвать страхом, скорее, это было чувство какой-то странной победы, преодоления... "Интересно, какой у меня сейчас пульс", - подумал я. - "Надо бы пойти выпить корвалола или ещё чего-нибудь такого..." Но корвалол пить я так и не пошёл, пульс довольно быстро успокоился и я опять заснул. Что мне снилось потом, я совершенно не помню. Но почему мне так запомнился этот сон, к чему он был? Вот, я подробно изложил его, а ответа у меня всё равно нет. Единственное, что могу сказать: сон этот не был случайным. Возможно, многие скажут: чушь собачья! Чушь не чушь, а пора идти в душ. В тот самый душ, который ничего из этого не смыл, - не важно, что во сне, - это было... как на самом деле. Несмотря на то, что я кое-где приврал. Совсем немного.