“Сил больше нет молчать”, - она писала это пальцем в воздухе, но вместо того, чтобы закричать зажгла сигарету. Десять вдохов и ни одного выдоха. Десять минут она держалась за дверную ручку, потом её отпустило. То что держало, медленно спустилось на своей паутине с пятого этажа, село в автобус и уехало в сторону северного полюса. Через пару минут в дом вернулась её тень.
“Есть новости?” – спросила она.
“Кризис, в магазине исчезла розавая, ароматизированная трёхсойная туалетная бумага, и белая в голубые ромашки, её тоже нет”, -- отвечала тень.
Она молча побежала по лестнице теряя свои ключи, ложки, кольца, -- всё что было на руках и в карманах. Не потерялся клочёк бумаги, которой она крепко сжимала в кулаке, на нём был записан адрес доктора.
Доктор всегда плавал в ванне, он там жил, от чего у него появились жабры с помоцью которых он разгвоаривал с людьми, так как был глух и нем от рождения. Она принесла ему елочные игрушки, он их очень любил.
“Не бойся, тебе нужно просто ждать, и ты станешь целым”, - говорил доктор.
“А я больше так не могу, тень сама по себе, всегда идёт куда ей вздумается, оно то держит, то улетает когда ему хочется, а сердце я на ночь кладу в стакан с солью. Не могу так больше, надоело.”, - отвечала она.
Только пальцы сново писали в воздухе: “Не слушай доктора, у него комплексы рыбной неполноценности, у него рваное ухо, и вообше он выдумка”.
“Чья, выдумка, чья”, --закричала она по сторонам.
“Твоя”, -- ответил доктор.
Оно сново взяло за руку и не отпускала, по её закрытым глазам катились сл ёзы, и она чувствовала что они гуляют по лабиринту.
“ Не жди меня и я к тебе невернусь”, -- прошептала тень.
Она поняла этот нам ёк и вытянула вперёд руки, оно связало их кожанными ремнями.
“ Палачь будет если не ждать, или ждать тебя, моя тень”, --просила она.
“А что ты больше любишь?”
“Люблю знать, что можно валяться в осенних литьях, спать на гвоздях, пить апельсиновый запах, дышать бензином, и никогда ни о чём не жалеть”.
Через секунду палачь был на месте. Это место оказалось лестничной площадкой возле её квартиры.
“Виновна в ожидании, виновна, виновна”, -- раздавалось эхо на лестничной площадке.
Палач взял в руки огромные ножницы и разрезал тень на две части, теперь тень была ничья. Оно навсегда отпустило, расстворилось. Она заварила одну чашку кофе, две кружки чая, по привычке.