Мама меня никогда не любила. Не знаю, как уж так вышло, однако родила она рано. Едва ей стукнуло восемнадцать. Отец всегда был рядом, потому что очень ее любил. В то время он мечтал стать военным, но обремененный семьей, бросил учебу и отправился на поиски денег. Однако, трудностей он не ожидал. Приходилось и правда очень сложно: ночами подрабатывал сторожем в старшей школе, а днем развозил продукты. На сон оставалось около трех часов.
Все детство я чувствовала на себе вину за искалеченные судьбы родителей, но когда разговор заходил об этом мне тот час же хотелось крикнуть: «я ведь не просила меня рожать!». Наверное хоть раз это говорит каждый обиженный ребенок. И до сих пор я считаю это справедливым. Ведь если люди боятся трудностей, отступают, наткнувшись на преграды, то зачем возлагать на себя лишнюю ответственность? Но в солнечные дни, когда у отца был выходной, и нам удавалось провести день с семьей, мать выглядела абсолютно счастливой. Иногда она пела мне песни или читала «Алые паруса».
Ярких воспоминаний о детстве осталось не много. Помню, когда мне было четыре года, к нам приходила бабушка, она рассказывала что-то про власть и плакала. Родители тоже расстраивались и сочувственно кивали. Я тогда понимала не все их слова, но уловить угнетающую обстановку могла. И что бы еще сильнее не расстраивать родителей, я тоже делала печальное лицо на весь день. Времена тогда и правда были очень трудные, но простые житейские радости всем могли поднять настроение.
Вот папа приносит леденец на палочке, я радуюсь, кидаюсь ему на шею, он обнимает меня и кружит в воздухе. Мы все смеемся. Потом мама разогревает обед, и они мирно болтают.
Иногда родители ссорились. Мне было страшно. Я закрывала лицо ладошками и тихо плакала, чтобы никто-никто не мог услышать. Я могла не стараться, родители все равно были слишком увлечены и не замечали меня. Мне сейчас кажется, что им даже нравилось ссориться. Это вносило разнообразие в их пресную жизнь. Но если все заходило слишком далеко, я собиралась и убегала к бабушке. К счастью, она жила в доме напротив и со мной не могло приключиться никаких казусов. Бабушку я очень любила. Она была милой, одинокой старушкой со светлыми, кудрявыми волосами. Она даже разрешала мне с ними поиграть.
Мои родители очень любили старинную мебель. Я не знаю откуда она появлялась в нашем доме, но происходило это часто. Так часто, что порой я не успевала проследить. Казалось, она появлялась из ниоткуда. Еще вчера тут была кадка с каким-нибудь полузасохшим кактусом, а сегодня уже красуется огромная напольная ваза, какого-нибудь страшно-зеленого цвета.
Через пару лет весь дом был заставлен антиквариатом, так что пришлось хорошей мебели искать себе новых хозяев. Но мне была безразлична обстановка дома.