Степан проснулся от ощущения тревоги, которой была пронизана предутренняя тишина. Он приподнялся, скинул с себя плащ, который служил ему одеялом и посмотрел на лавку, где спал Сенатор, она была пуста.
-Сенатор, где ты? – спросил внезапно охрипшим от волнения голосом, хотя ясно видел что никого кроме его самого в доме нет.
И в это же время услышал гул вертолета, чьи-то громкие голоса и звук длинной автоматной очереди…
Ничто не изменилось на земле. Все так же жалостно, покачиваясь на ветру, стонали сосны.… Все то же небо… Замерзшая река, присыпанная снегом, угадывалась по очертаниям высоких берегов. Искрился в бликах солнечных заледеневший пласт.
-Ничто не изменилось на земле.… Вот разве только – стон сосны чуть жалостнее прозвучал, чуть круче берега, а кромка льда, казалось, будто бы вот-вот растает и прольется ручейками.… Все то же небо, только ниже… А в остальном ,– ничто не изменилось на земле.