Чёрная дыра
*****
Вид её был растрёпанным. Она не сразу поняла, кто перед ней. На заспанном лице медленно появлялась улыбка.
— Блин! — проговорила Таня и шире открыла дверь, приглашая войти.
Гость был ниже её, в расстегнутом пальто, из-под которого выглядывала белоснежная рубашка. Правой рукой он опирался о дверной косяк. Его трясло, свободная рука то сжималась, то разжималась, а на лице выступали крупные капли пота. У Тани создалось впечатление, будто он только что пробежал стометровку. Молчание, с которым вошёл гость, сменило её улыбку на озабоченность. Она быстро закрыла дверь и помогла ему раздеться, после чего они сели друг против друга за столом, так привычно стоявшим у стены.
— Ты что, опять выходил? — спросила Таня. — Они опять засекли?
Гость непрерывно смотрел на неё. Она была все такой же, что три года назад, её волосы так же пострижены и не изменились манеры. Каждый раз одни и те же вопросы, на которые он отвечал всегда: «Наверно», что говорило ей о пытках и камере забвения. Но сегодня все иначе.
— Здесь новенький. — Проговорил юноша. — Возможно, он не подозревал, куда идёт.
Таня нахмурилась. Ей не привычно стало от мысли, что сюда кто-то проник. Она надеялась, что Макс всё наврал, иначе бы сразу поднялся вой глухаря. Хотя сейчас утро и все спят, но это будет замечено скоро.
— А ты уверен?
— Да.
Она встала и подошла к своей койке, над которой висела карта, где мигало множество зелёных точек, обозначающих, кто, где находится. Одна из них горела красным цветом. Максим посмотрел сначала на карту потом на Таню. Его смуглое красивое лицо было хмурым. Таня знала этого человека как искателя приключений и неудачника, и он мог читать её мысли, потому был привязан к ней все те годы, что они провели в этом чёртовом месте, в тайне называемом «Чёрная дыра». Ей не верилось во всё, что он рассказывал про внешний мир, про каких-то людей, живущих за тем лесом, про необычные растения, воду, бегущую с помощью ветров… Ей казалось, что там темно и что людей нет. Она не хотела оказаться за рубежом, боясь быть наказанной.
— Зачем ты выходил отсюда? — Не выдержала Таня. — Тебя ведь схватят и на пытки. А потом в камеру. А потом…
С трудом перехватывая дыхание, она стала бродить по комнате и проговаривать про себя «Зачем! Что же теперь! Как теперь быть…» Остановившись перед Максимом, который уже надевал пальто, резко спросила:
— Что, ты куда?
— Тань! — Он смотрел на неё снизу, его глаза блестели. — Сюда кто-то проник, я это знаю, повсюду забегали светляки. Они ищут его. Я должен спешить, иначе он всё забудет.
Её без того большие глаза округлились и налились слезой. Она только хотела что-то сказать, как Максим, хлопнув дверью, скрылся. В комнате замигал свет, становясь красным. Из неоткуда загремел страшно-громкий свист — типичный сигнал тревоги, вой глухаря.
*****
Вдали стеной стоял лес. В темноте он светился, как будто каждое дерево имело свой внутренний источник. Жители деревни, что находилась ниже, мало придавали значения этому. Кто говорил, что там край света, кто думал, что неподалёку есть болото, где хранятся огромные залежи торфа, а кто считал, что лес не большой и что за ним какой-то город. Слухи и мнения только полнились, но ни кто не желал их проверить.
Когда начало светать, в деревне уже мало, кто спал. Так же рано проснулась и Даша. Она жила в домике прямо у самого леса вместе с пьяницей-отцом. Было слышно, как громко он кричал из кухни, перебивая лай соседского пса. Окна в её спальне стали просвечивать сиреневым светом. Она быстро оделась, желая успокоить расстроенного пустяком отца, и поспешила на кухню. Но, не дойдя до порога, резко остановилась. Может быть, ей показалось, но прямо около уха прозвучало: «Стой!» Резко повернувшись на голос, она даже вскрикнула — в углу что-то зашевелилось, и из сумрака блеснули очки. Всё вокруг стихло, свет сам по себе медленно включался, проявляя то, что в углу. Сгорбленный черноволосый юноша с жутким страхом в глазах смотрел на девушку с точно таким же испугом, постепенно становясь прозрачным. Остался на виду ещё кончик его горбатого носа, как в спальню вбежал взволнованный отец с топором в руках.
— Дашка! — Крикнул он и посмотрел в тот угол, куда она так странно глядела. — Это ещё что за такое?!
Вмиг выключился свет, послышался шум, где окно, и душераздирающий вопль папы. Он стоял на коленях и прижимал ладони к лицу. Сквозь пальцы текли тонкие струйки крови. Даша стояла, так и не поняв, что сучилось; отец повалился к её ногам, изрекая разные ругательства, а она только и могла выдавить: «Чёрт!»
Страх сковал её сознание, не давая даже глянуть на уже затихшее тело родного человека. Мысленно представив себе ужас смерти, она стремглав побежала прочь из дома, не замечая, что громадный соседский пёс сорвался с цепи и погнался за ней. Ей думалось, там есть город, и она кого-нибудь попросит о помощи. Гавканье пробежавшей мимо псины свалило с ног перепуганную до смерти Дашу, и та покатилась куда-то вниз по мокрой траве. Неизвестно, сколько времени прошло, пока она вдруг не остановилась возле большой серой стены, бесконечно тянувшейся в стороны. Лес исчез, точно его и не было, вокруг только пустошь и эта непонятная серая высокая стена. Небо уже блестело.
Трясясь от страха и от волнения, Даша со слезами на щеках сидела на земле и судорожно размышляла, что делать. Встав на ноги, она оглянулась и решила идти вдоль стены. Стена точно должна иметь конец, думалось ей. Если только она не круглая. Вдруг сзади послышался звук, похожий на свист и скрип. Оглянувшись, Даша увидела, как на нее летит странный предмет с щупальцами, похожий на куб. С другой стороны раздался громкий отчетливый голос.
— Скорей за мной! — Это был черноволосый юноша, точь-в-точь похожий на того странного гостя, что смотрел на неё из угла. Только этот не горбился и не носил очки. Он протянул ей руку — Пошли!
*****
В небольшую жёлтую комнатку вошла женщина пожилых лет с вытянутым лицом, узкими глазами, длинным острым носом и тонкими губами, держа за руку маленькую девочку, по имени Катя. За столом, выдвинутым на середину, сидели двое похожих друг на друга стариков и восьмилетний Павел. Все встали, а мальчик кинулся в объятья вошедшей Клавдии Фёдоровны.
— Ну-ну! — Проговорила она и взяла его на руки, после чего, закрыв дверь, обратилась к присутствующим — Вы слыхали? Наверно Бивнев опять делов натворил.
— Я ничего не успел. — Откуда-то с боку появился Максим, в руках которого спала Даша.
— Кто это? — Спросила Катя, перебив свою спутницу.
— Даша Ломова из села, что за лесом. — Ответил один из стариков, на вид худощавый, но с крупными руками. — Он только успел спасти её воспоминания, как тут же подоспел один из светляков и выхватил бедняжку прямо из рук.
— Ты её положи куда-нибудь, — обратился к Максиму второй старик. — Вон там кровать свободная.
Юноша посмотрел на Дашу и аккуратно опустил её. Он ещё долго не мог оторвать от неё взгляд, пытаясь осмыслить увиденное в её памяти.
— Я ведь не успел. — Как-то про себя сказал Максим.
Старики переглянулись, а Клавдия Фёдоровна, которая склонилась к Даше и коснулась мягкой рукой её лба, посмотрела осуждающе на молодого человека. Он почти успел, ему оставалось напрячь волю и представить закрывающуюся дверь в подсознание, но отвлёк вой глухаря. Чуть не теряя сознание, разглядел лишь, как из стены образовалась мигающая коробка светляка с обжигающими колючими лианами-щупальцами. Окутав себя и Дашу непроницаемым мысленным щитом, он чудом вырвался и прыгнул в первый попавший коридор. На пути встретился один из сторожей, которому от взрыва телепатической энергии снесло половину черепа, откуда брызнула кровь и посыпались искры. Пролетев два пролёта, на втором этаже он встретил Павла, а тот поспешил им помочь дойти до этой комнатки.
— Тебе не следовало этого делать, Бивнев! — сказала Женщина, отвернувшись от девочки. — Как тебе только в голову такое пришло? Ты словно не знаешь, чем этот проступок грозит!
— Все я знаю! — огрызнулся Максим.
Старики переглянулись, один из них попытался было что-то сказать, но перебил его брат.
— Мне кажется, нам лучше уйти…
— Я никуда не пойду!
Клавдия Федоровна опять посмотрела осуждающе на Максима и проговорила еле слышно: «Знать бы, что за этим последует…»
Потом все разошлись.
Пытки
*****
Человек в маске, раскрашенной разными цветами, сидя наблюдал странное явление. Растение с невероятной быстротой тянулось из земли и распускалось ярко красным цветком. Отец всегда говорил, что нужно замечать такие знаки, ибо они могут означать будущие беды. Цветок быстро распустился, потом лепестки его начали опадать, и вскоре сам стебель плавно лег в землю.
От наблюдений отвлек лай собаки и крик бегущей девушки. Человек в разноцветной маске привстал и сделал три шага вперед, потом резко остановился. Может, ему показалось, но вышедший из ближайшего дома юноша, посмотревший в страхе на него, вдруг исчез. Наблюдатель посмотрел на исчезнувший цветок и невольно усмехнулся внезапным мыслям. До того домика было шагов сто, настораживало только существование невидимого мальчика, а вдруг он до сих пор рядом? Но любопытство человека в цветной маске, подбадриваемое интересом ко всему странному, победило.
Когда был обнаружен труп, собралась небольшая толпа. Женщины прикрывали рот при виде крови и отворачивались, пряча страх. Мужчины склонялись посмотреть поближе. Один из стариков пребывал в раздумье.
— Очень странная смерть. — Изрек он через некоторое время, когда гомон несколько приутих.
Человек в маске рассказывал ему об увиденном.
— Что еще странное ты заметил, шаман?
— Цветок смерти, старейшина…
Какая-то женщина возразила:
— Это бред! Для таких цветов время не то.
— Погиб твой муж, Валя! — Ответил старик. — Разве это не подтверждение знакам?
Валя недоуменно открыла рот, потом, фыркнув что-то под нос, резко возразила:
— Мне до него какое дело?
— Нужно отыскать этого юношу… — Проигнорировав изречение Вали, сказал старик. — Тут «убийство без рук»… Помнится мне, так умер предыдущий старейшина?
Вопрос заставил всех замолчать, люди уныло поглядели на труп, потом их лица стали серьезнее.
— Что ж, — продолжил старейшина. — Дело для каждого из нас важное. Все, кто может, должны отыскать его, пусть даже если он невидим. Обо всем мне докладывать, без каких-либо результатов не подходить.
Собрались все мужчины и несколько смелых женщин. Серафим велел всем быть на стороже, а сам отправился в свой дом. Было, над чем подумать, ибо впервые за столько лет в его деревне кто-то умер.
Смертей не было еще с тех пор, когда умер первый старейшина. Вместе с этой смертью исчезло все! Вся цивилизация, весь труд, даже память. Старик вообще не помнил о своем прошлом и ничто не мог с этим поделать.
*****
Даша проснулась от какого-то шороха. Немного приподняв голову, она увидела чью-то спину, трясущуюся в судорогах. Внезапно тело выпрямилось и резко вскочило на ноги. Даша отпрянула в сторону, стукнувшись головой о стену. Максим тоже испугался, но потом решительно спросил:
— С тобой все в порядке?
Девушка осторожно кивнула. Юноша приблизился к ней, коснулся какого-то синяка у глаза, от чего тот как бы перестал существовать, хотя до этого он сильно болел. Та же операция была проделана и с небольшой ранкой на губе, причем было ощущение лишь маленького укола. Через несколько секунд она уснула, повалившись на бок, а Максим болтался между огромными сторожами с одинаковыми лицами в кабинете директора. Толстяк, развалившийся в крутящемся кресле, вертел в руках узловатую палку и смотрел исподлобья на прибывшего.
Кабинет был узким и вытянутым, стены явно не поддавались никакой акустике. Обои яркие, посередине стол, черный, лакированный, длинный. Окна выходили куда-то в сторону леса, откуда сейчас светило солнце и лучи его падали на лицо директора. Мужчина перестал сверлить Максима взглядом, причиняя слабую боль, от чего все мысли вились в беспорядке. Теперь в голову стали подступать слова, которые не слетали с этих разжиревших губ.
— Это заведение построено специально для таких, как ты. — Слова с болью врезались в мозг Максима. — Для обучения таких, как ты, овладеть своими способностями. Тебе невдомек, какие усилия мне пришлось потратить, чтобы найти вас и объединить в социум, создать комплекс упражнений и уроков и добиться успехов в этом деле. Благодаря мне и только мне вы овладели собой, и благодаря лишь мне вы будете моими помощниками в создании нового мира — мира, похожего на рай, мира, где люди помогают друг другу, лечат смертельные заболевания, спасают от неизбежного и… — он повернулся к Максиму. — Не хранят секреты!
От боли Максим застонал и глаза налились кровью. Голова толстого мужчины отвернулась в сторону окон, подставив лицо лучам. Вдохнув побольше воздуху, директор уже вслух заговорил:
— Как ты думаешь, есть ли за пределами этого корпуса еще один такой же? — ответа снова не последовало. — Интересно было бы посмотреть, какие там дети, и есть ли они там вообще… А вас собирали потому, что после ядерной войны практически не осталось нормальных людей. Огромное количество вымерло после первого удара, остальные спасались в разных уголках задохнувшейся земли. Ты понимаешь, что случилось бы, если бы не это мое умение и сила воли? Я же не управляю миром…
— Ты им хочешь управлять! — не выдержал Максим такого натиска информации. Директор посмотрел без каких-либо эмоций и просто заставил юношу корчиться от сильнейшей боли.
*****
В дверь постучали. Старейшина Серафим поднялся, думая, что поиски окончились. На пороге стоял черноволосый юноша в очках и пристально смотрел на старика. Старейшина побледнел, невольно пошатнувшись, отошел назад, впуская гостя. Через некоторое мгновение реальность смешалась со сном, пространство начало меняться и в голову стали проникать непрошенные мысли.
— Ты знаешь, кто я, старик. — Утвердительно прозвучало где-то глубоко в сознании. — И я знаю, кто ты. Наверняка ты меня не помнишь, твое сознание было предано обработке, но не полной. Я помогу тебе вспомнить, но не все…
Вдруг все прояснилось. Старейшина находился на стуле, напротив сидел мальчик. Он смотрел себе под ноги и молчал.
— Но как?... — Не удержался хозяин дома, после чего снова умолк.
Глаза юноши поднялись, но на этот раз он говорил уже устно.
— Мне где-то семнадцать. Жил я один. В лесу, тут не далеко. Недавно я наткнулся на стену, которая состояла из ничего…
— Я не понимаю…
— Не перебивай! — Словно гром, прозвучало в мозгу. — Ты знаешь, что твоя деревня не всегда была отдаленной от цивилизации, просто не помнишь, что случилось десять лет назад.
Что-то шевельнулось в сердце старика, его лицо помрачнело. Буквально за долю секунды он понял, что произошло и до сих пор происходит.
— А вчера, — продолжил гость. — Я обнаружил, что не один такой. Еще ночью мне казалось, что я чувствую какую-то энергию, мысленную энергию… Там у стены был похожий на меня человек, скорее всего мой ровесник. Может он почувствовал и меня, поэтому мне пришлось скрыться. Та девушка проснулась слишком рано. Я не хотел ее напугать, а когда ворвался этот…
Снова пространство изменилось. Из глаз старейшины полились слезы. Юноша встал, подошел к нему. «Что нужно этому гостю?» — мелькнуло в голове.
— Имя! — Прозвучало там же, только громче и смертоноснее.
Миша не стал смотреть, как старейшина свалиться мешком со стула. Его гнала жажда мести.
Бешенство
*****
Максим очутился на столе, ощущая себя изысканным блюдом. В отдельные частицы тела врезались ножи и вилки, сознание истекало кровью. Надо было что-то делать. Но мозг уже устал сопротивляться. Все силы потрачены только на ощущение себя. Оттолкнувшись от разума, он погрузился в глубь своего я. Здесь время прыгало ускоренным сердцебиением, за ним гнались чуждые воспоминания, мощным потоком снося все на своем пути. Дыхание тормозило и становилось более прерывистым. Надо было найти уголок в своем подсознании, чтобы сохранить прежние качества души. Но мощная лавина не давала протиснуться ни в одну трещину.
Решение пришло спонтанно. Максим повернул назад и с треском в ушах врезался в эмоционально-информационный поток. Сквозь ядерные взрывы и россыпь осколков различалась едва заметная улыбка. Уцепившись за нее, Максим резко прыгнул вперед, пролетая сквозь непрерывную цепь воспоминаний.
Его звали Алексей Дмитриевич Бивнев. Директор учреждения, где обучают детей разного рода способностями. Вот он еще молодой, его жена так похожа на Клавдию Федоровну, рядом два маленьких мальчугана, так похожих друг на друга… Потом переворот вселенной. Споры, взмахи руками, крики отчаянья и злоба. Всплеск телепатической энергии — вся семья в странном месте. Вот деревня. Дом Серафима, погруженный в полумрак. Бивнев сидит в мягком кресле, раскачивая информационный маятник. Через несколько дней все жители в страхе, который вскоре забывается. Образовалась новая цивилизация.
Максим не выдержал. Ярость добавила сил, и он рванулся к этой улыбке, распахивая свою душу и накопившуюся боль. Реальность плавно вздрогнула, показался тот же кабинет, старая кушетка, на которой проходили пытки. Не было камеры забвения. Ее выдумали, чтобы пугать. Рядом на полу корчился от боли толстый директор, оказавшийся отцом Максима.
— Кто он? — Рванулся юноша к отцу. — Кто он, я спрашиваю?
Человек закашлялся, прикрывая окровавленное лицо. Ему недолго осталось. Лишь бы узнать, в самом ли деле был у него еще один сын. И для чего вся эта тайна? При чем здесь деревня? Там же невинные люди…
Юноша напрягся от понимания, ладони сжаты в кулак. Через секунду тело отца разорвало в мелкие брызги и осколки, пролетевшие мимо сына.
*****
Что-то исчезло. Все это почувствовали. Мир стал по-новому дышать, появились другие звуки, другие цвета. Все, кто был в деревне, оставили свои дела, стали прислушиваться к новым ощущениям. Они не понимали, что произошло, не имели представления. Те, кто искал исчезнувшего мальчика, стояли как вкопанные, размышляя, что делать дальше. Миша тоже остановился и даже испугался. В его голове пробегали какие-то мысли, говорящие о смерти… Оставшаяся в деревне Валентина, обнаружив в воздухе изменения, шла за советом к старейшине, но тот оказался мертвым. Через некоторое время уже все остальные знали об этом и пребывали в страхе.
Черной дыры не стало. Ее жители не хотели этого понять, они стали метаться по сторонам, в поисках воображаемых стен. Таня, с застывшим от ужаса лицом, шарила вокруг себя руками, не обращая внимания на окружающие вопли, крики и рыдания. Словно мир потерялся, и вместо него образовалась пустыня, вдалеке непонятный лес и выходящие из него какие-то люди.
У Клавдии Федоровны застрял крик отчаянья и боли в горле, а глаза налились слезами. Ее руки тряслись. Она смотрела на плачущую Катеньку, на обезумевших стариков, на свернутого калачиком Павлушу, сотрясаемого судорогами. Блестящие краски солнца румянили бледные лица, одежда превратилась в рваные лохмотья. Старый привычный мир резко заменялся другим, более жестоким… И правдивым…
В этот момент Даша очнулась и не смогла понять, где она. Вокруг царил хаос, все бегали в разные стороны, рыдали, кричали, и крики эти были ужасны. Она встала с земли, оглядываясь, и невольно издала истерический смешок. Неподалеку от нее появился тот черноволосый юноша в очках, он смотрел все в одну точку озлобленным взглядом. Обернувшись, девушка увидела Максима, который смотрел на своего близнеца.
*****
Незримая волна окутала всех, кто находился поблизости, словно впервые все ощутили настоящий ветер, солнце стало греть, трава мяться под стопами, чувствовалась земля и чувствовалась тяжесть тел, тяжесть атмосферы, разнообразие запахов заставляло кружиться вокруг своей оси, а люди словно находились в состоянии эйфории. Вместе со стенами и многими мелочами исчезло чувство страха, но появилась неопределенность. Никто не мог понять, что делать дальше, никто не мог вспомнить, была ли когда-то еще такая же радость, но и никто не мог подумать, что это начало, всем казалось, что это конец всего, конец всей их жизни.
Максим смотрел на своего брата без злобы. Десять лет жизни в Черной дыре он принял за три года. Все осознанное рвалось наружу в словах, но он не мог их выразить, выговорить, боясь, что никто не поверит. Это осознанное мешало думать, нагнетая странную боль где-то глубоко в сердце, а мозг рвался на части. Брат смотрел точно так же, словно и у него в голове все прояснилось и одновременно начало разрываться, став похожим на некий взрыв. Его нужно вытерпеть, ибо от него не спрятаться…
Даша встала вся в слезах. Она хотела направиться в деревню, к себе домой, где наверняка все будет так же. Но боялась того чувства, которое постигло всех. Вместо привычного страха все получили новый, неопознанный, как страх перед внезапной смертью. Кратковременная радость испарилась, желание сделать все, как было, возросло до поднебесья.
Внезапно крики и стоны в одну секунду затихли, превратились в тихое отчаянье. Эти внезапные перемены мира похожи на конец света, их никто не выдерживает.
— Будет хуже. — Проговорил Максим, глядя брату в глаза. Тот уже не выдерживал. Нарушив тишину, голос Максима прогремел у всех в мозгу, выпуская свет того, что он уже понял, а другие лишь противились.
Прокатилась еще одна волна, только не ветра… Это была цепная реакция. Максим не жалел правды, но и не жалел тех, кто ее принимает мысленно, а иначе он просто не мог. Все образы в его голове, оставшиеся после пытки, с бешенством проносились в глазах у всех, кто еще оставался в сознании. И это бешенство опустошило всю поляну, лес и деревню от людей, окрасив солнечный день багровым всполохом крови и счастья.
2010 год.