Бабочка и лезвие. Часть 1. The way you lie

Nevermind I've got two faces and one of it hurts
Guano Apes

My life never seemed much stranger
When killing me means love
Doro Pesch
1.
Твою ж мать за ногу! Руки бы оборвать, тем, кто этот ящик сколотил! Вот ведь делают, уроды, ни пошевелиться, ни вздохнуть, не пернуть. Я всего 10 минут, как в себя пришла, а у меня уже все, абсолютно все затекло! Не, ну я, конечно, понимаю, что обвинить их не в чем, они же для усредненного большинства заказы выполняют, а не для таких… эээ… ярких индивидуальностей, как я. Хорошо хоть, под голову что-то мягкое положили, и то ладно. И где эти прынцы, спасители мои, чтоб их? А, вот, идут, кажется. Слышу уже их. Наверху топают, лопаты по земле волокут. Вот, уже совсем близко. О чем это там они?
- Слышь, а она там, в свадебном платье чтоли?
- Ну, да. Там в подкладе драгоценности спрятаны.
- А она  че, целкой была?
- Не знаю, может, просто он извращенец
И действительно, извращенец, по-другому не скажешь. Это ж надо было, мне такой корявый телефон подсунуть. С него звонить невозможно, ладно хоть для подсветки годится, а то б  совсем тоскливо было. Не, а насчет целки… Ну, да, среди химер так называют всех, у кого было меньше 30 половых партнеров, следовательно, пока что они правы.
Так, зашуршали там сверху, слышно, как землю кидают. Вот, уже близко совсем, лопата о крышку стукнула…
- Слышь, ты вонь чувствуешь?
- Нет
- Вот и я тоже. Ее же вроде три недели назад того… Уже подгнить должна бы
- Хрен знает. Давай вытаскивать. Тяни с того края.
Вот полегче нельзя, дегенераты?! Так-то я при росте 155 см вешу 40 кг, вы, по любому, и потяжелее таскали. О да, наконец-то! Крышку открыли. Июльская ночь, пряный коктейль из запахов хвои, мокрой травы и свежевскопанной земли наполнил мои легкие. Ветерок пробежался вдоль тела, взъерошив волосы и приподняв подол платья. Ну, это так, лирическое отступление, отцовские гены дают о себе знать. Кстати, надо ему сказать при встрече, что у него в последней книге кульминация слишком размазана, эту главу вообще на половину сократить можно.
- Ну, ни хрена себе, - один из этих придурков наклонился ко мне, и меня чуть не скрутило из-за того, что от него разило чесноком и «Ягуаром». – Твою ж мать, она как живая. А если я ее поцелую, глаза откроет?
- Да уймись ты уже!
- Не, а правда – Вонь еще сильнее ударила мне в нос, и я почувствовала, как его губы касаются уголка моего рта.
- Фу, я щас сблюю – Начал ныть его товарищ. Ага, а мне-то каково. – Некрофил херов, аппетит на весь вечер испортил.
Ну, не идиот ли, еще и с языком полез. Ладно, сами напросились. Я открыла глаза и впилась зубами в его нижнюю губу. Он взвыл и дернулся, пытаясь подняться. Я еще пару секунд сжимала зубы, потом опустила его. Он свалился на спину, затем резко сел и стал пятиться назад, не вставая с земли. Его кореш, в это время, стоял, застыв с лопатой в руках и боясь пошевелиться.  Я встала, перешагнула через край гроба и улыбнулась им.
- Мальчики, телефон не дадите ненадолго, а то у меня здесь не ловит, а позвонить срочно надо.
Тот, что с лопатой сделал робкую попытку замахнуться на меня. Я развернулась и двинулась в его сторону.
- Ну, вы че? Я же со своей симкой.
Он швырнул лопату и почесал к воротам, перепрыгивая через оградки и ломая кусты. Где-то совсем рядом завыла собака. Я взглянула на моего «ухажера», который до сих пор сидел на земле, издавая нечленораздельные звуки и сжимая в руке нательный крестик.
- Ну, сигаретка-то хоть найдется? Или ты не куришь?
Я сделала шаг в его сторону. Он шарахнулся назад,  ухватился за оградку ближайшей могилы и встал. Стоя на дрожащих ногах, он кинул в мою сторону барсетку, висевшую до этого на его плече,   и завалился на спину, прямо в густые заросли крапивы.
- Ой, сыкло какое. – Я поперхнулась от смеха. Он еще пару минут покорчился на земле, затем кое-как поднялся и  поковылял в сторону церкви, то и дело оглядываясь.

Блин, темно тут, однако. Как бы на стекло не наступить  или на что похуже. Очки-то он мне хоть не забыл положить? А,  вот они, в гробу валяются. Ну, ладно, пора уже выдвигаться. Я взяла барсетку и стала пробираться к асфальтированной дороге, придерживая подол. Вдруг, в кустах послышалось хихиканье и треск ломающихся веток. Я подкралась поближе. Ну, конечно, парочка нашла скамейку в самой глубине кладбища и в данный момент была занята тем, что сами понимаете, снижает бдительность.  Неподалеку от их ложа на оградке висели женские джинсы, рваные, исписанные маркером, с цепями на поясе. Я отстегнула юбку от корсета, натянула на себя этот «подарок судьбы». Слава Богу, на них имелся ремень с заклепками, иначе бы они с меня свалились, хотя размер был почти мой. Надо же, даже автограф Кипелова есть на штанине, хозяйка точно бы мне бошку оторвала, если поймала, и не посмотрела бы на то, что я «кровавая невеста». Порывшись в барсетке, я достала две тысячные купюры и оставила их на столике у могилы вместе с подолом платья, положив сверху камень.

Выйдя за ворота, я поняла, наконец, чего же мне так хочется. Так сильно, что я готова разобрать на запчасти любого, кто сейчас попадется под руку. Курить. Самоубийца внутри меня требовал дозу никотина. В киоске на остановке горел свет, я постучала в закрытое окошко.
- Мне Капитан Блэк и зажигалку
- Нету
- А что есть?
-Восемнадцать есть
- Чего?
- Я спрашиваю, Вам восемнадцать есть уже?
Ну, да. Я знаю, что без косметики выгляжу на 12, при полном параде на 14, а на деле мне 16, забыла представиться. Вера. Вера… Пока просто Вера, так будет лучше. Об остальном давайте по порядку.


2.
Вот, и нахрена, спрашивается, я проснулась? Этот вопрос был у меня чем-то вроде утренней мантры долгие годы. Каждую ночь, засыпая, я представляла себе, как во сне мое сердце медленно останавливается, дыхание становится все тише, и с каждым вдохом остается все меньше шансов, что через несколько часов я услышу будильник и Инну.  Если хочешь встать с той ноги, то и то, и другое с утра противопоказано.  Не, ну я понимаю, она не в курсе, что является условным опекуном, она-то считает себя полноценной приемной матерью. Но, все же воспитание детеныша химеры – не лучший способ самореализации для сорокалетней «тургеневской барышни», а по совместительству, вдовы криминального авторитета. Лучше бы крестиком вышивала, чтоли. Но, так уж вышло, что она отказалась от работы и других радостей жизни, чтобы окружить заботой «проблемного ребенка». Благо наследство бывшего мужа и пособие это позволяют. Что об этом думает сам «ребенок», никого не волнует.
- Вера, завтрак уже на столе!
 – А я на  пути в ад, -  это так, мысли вслух, пока я сползаю с кровати, не дожидаясь ее четвертого вторжения в мою комнату за последние две минуты.
Подходим к воротам школы. Она неотступно следует за мной, как тень моих грехов, за все предыдущие жизни. На ней, как всегда, растянутый свитер, юбка ниже колен и стоптанные сапоги без каблуков. Волосы на затылке собраны в «дулю», а на лице ее любимое презрительно-скорбное выражение.
- В три жду тебя здесь, не опаздывай.
- У нас последний урок заканчивается в 15.45
- В три, я посмотрела
-  Я после школы к Лизе пойду, заниматься будем.
- Я тебя встречу потом возле ее подъезда, а то вчера ты на 15 минут задержалась, знаешь, сколько нервов я за это время потратила?
- Я гуманитарий и не умею в уме высчитывать процентные соотношения.
- Пока, доченька
- До свидания, Инна Владимировна.
На прощание она успевает состроить мне очередную злобную мину. Слово «мама» в принципе отсутствует в моем активном словарном запасе. Но об этом позже. Сейчас мне нужно до звонка успеть забежать в туалет и надеть карие линзы, чтобы не вызывать своим внешним видом лишних вопросов у окружающих. Ах да, теперь совершенно логично, что они возникли у вас. Первый: «А что такого экстраординарного в моей внешности?» Начнем с того, что глаза у меня разного цвета, один голубой, другой зеленовато-карий. Далее, помимо цвета глаз, от отца мне перешла нездоровая бледность. Вообще, мы с ним настолько похожи и внешне, и по характеру, что когда мы вместе – это двойной кошмар для окружающих. Ах да, плюс ко всему, из-за травмы позвоночника, я довольно сильно хромаю. Про рост, вес и физическое развитие я уже упоминала ранее. В общем, прибавьте к этому Иннино воспитание, и можете догадаться, что школьная жизнь у меня была не самая радужная. В младших классах я воевала с большей  частью одноклассников. Потом они меня тупо игнорили. А в старших классах, когда на горизонте замаячили экзамены, я открыла свой маленький бизнес. Это ответ на ваш второй вопрос: «Откуда у меня деньги на линзы?». В карманных деньгах я недостатка не испытываю, не смотря на все старания Инны. Как, в прочем, в сигаретах, шоколаде и других маленьких радостях жизни.
Как раз сейчас соседка по парте передает мне шоколадку в обмен на ответы к контрольной. В прочем, математичка тут же испортила аппетит, сказанув при всем классе:
 - Вот девочки, зачем вы так ярко краситесь? Вот, Верочка, например, у вас так естественно выглядит, такая миленькая, уютная.
В это время я переносила из блокнота на парту матерный стишок собственного сочинения, посвященный ей. Думаю, он скоро по всей школе разойдется также как и другие мои «шедевры».
А между тем, учебный день близится к концу. И, слава Богу, что у Инны, видимо, все-таки есть какие-то другие дела, кроме как рыться в моих вещах, пока меня нет дома и названивать мне на каждой перемене. Потому что… Потому что после школы я действительно помогаю Лизе, при этом и в самом деле много печатаю на английском, но, скажем так, это не имеет ничего общего с ее учебой. Нет, все началось с того, что на втором курсе я спасла ее от провала на экзамене. За это она предложила мне еще один источник дохода.
И вот, сейчас я сижу за компьютером в облезлой квартирке на первом этаже нашего дома. Лиза развалилась на кровати, напротив меня. На нее направлен объектив веб-камеры. Она у нас «звезда», одна из самых популярных. Ну, да, согласна, девчонка симпатичная, умеет зажечь, но лично по мне, так ничего особенного. Тем не менее, ее многие хотят, в том числе и этот жирный хрен вроде как из Алабамы, которому я отправляю сообщение. Она смотрит в камеру и страстно шепчет, закатывая глаза: «Ты, гондон конский, чмырдяй толстозадый, я тебя и твою мать шваброй имела». Я в это время набираю сообщение: «You're so hot. I want you. Take me now. I wanna feel your dick in me ». 
- Вера, а где мои шарики?
- Я откуда знаю? А где у нас все вообще? Вымерли чтоли?
Я открываю дверь в коридор, вытаскиваю наушники из ушей…И…И…Вот знала же я, что сегодня не мой день, сидела б лучше дома, Инна бы меня развлекала своим нытьем.
В комнату вваливаются четверо «серых братьев наших меньших» и одно более-менее разумное существо – немецкая овчарка. Все вместе они замирают, уставившись на меня, как на очередное чудо технического прогресса. И дернул же меня кто-то за язык: «Мальчики, с ментами в соседней комнате снимают, здесь девушка одна работает. А с собакой у нас никто, наверное, не согласится, так что зря вы ее притащили».

 Я знаю, о чем говорить и о чем молчать. Я знаю, куда запихать свои эмоции, чтобы их не обнаружили при обыске. Этому,  в свое время, жизнь меня хорошо научила. А Инна научила меня не плакать при посторонних, это, пожалуй, единственное, за что я ей благодарна. А нет, еще за фамилию – Войнич. Прямо, как у известной писательницы. Я лет в десять я все ее романы перечитала. Но все же,  сейчас у меня слегка подрагивают губы, и говорю я тише, чем обычно. Обидно, что я доставляю им такое удовольствие, но что ж теперь…Следователь, не помню, как там его, сейчас воображает себя героем сериала и толкает мне пафосную речь
- Вот, ты такая маленькая, только еще жизнь начинаешь, и с чего, спрашивается?
Маленькая?! Да язык себе в жопу засунь! Сам-то меня от силы лет на 7 старше.
Это я так, про себя. Вслух я красноречиво молчу и смотрю, не мигая, на его переносицу. Блин, что-то меня морозит нехорошо, голова начинает кружиться…
Тут, слава яйцам, его вызвали куда-то там из кабинета, с моих глаз долой. А у меня такое состояние… Не знаю, даже, как сказать… Но когда оно бывает, правда нечасто… Странные вещи происходят, например, я слышу разное…То, чего не говорили вслух, скажем так.
- Вот, и где, я, блин, этот реферат надыбаю, да еще и с презентацией, да еще и в форме проекта! – Вот именно это сейчас отчетливо прозвучало у меня в голове.
Открываю глаза. В кабинете еще один мент, вроде как старше по званию, а с  ним вроде как его краля.
- Я могла бы помочь, тем более, что у меня как раз сейчас по экономике материала много набралось, а презентация – это вообще минут 20 работы от силы, только вот у меня другие планы на вечер
Девчонка вылупилась на меня и промямлила:
- А… А…Ты, откуда знаешь про это? Я, вроде, не говорила
- Я знаю, и могу помочь, только, как я уже сказала, сегодня вечером буду занята более важным делом. Моя опекунша будет промывать мне мозги и пытаться довести до самоубийства. Так что извини.
Девчонка дергает своего за рукав, отводит в коридор. И, вот, не прошло и десяти минут, как меня выпроводили на улицу. Даже протокол не стали составлять. Она догнала меня, когда я выходила за ворота. Выяснилось, что зовут ее Ольга, не смотря на свои 20 лет, она учится только лишь на первом курсе и не отличается особой тягой к знаниям. На ее задание к зачету у меня ушло ровно 1,5 часа. Но, того, что началось потом, не ожидал никто.
- Вера, блин, ну ты задница! – Именно это я услышала от нее по телефону в день сдачи того самого зачета
- Что, неужели, не проканало?
- Да, блин, если бы. Меня преподша, блин, с этим делом на конференцию заслала. У нас в «Платинуме» будет проходить, для всяких там малолетних умников, вроде тебя.
- Ну, поздравляю. Награда нашла героя.
- Да че ты мелешь, твою мать! Че я там расскажу, блин?! Я ж его не читала толком. Слушай, а может, ты за меня пойдешь? А?
- И кто в здравом уме примет меня за двадцатилетнюю второгодницу?
- Вер, ну Вер…Я тебе 10 блоков сигарет твоих любимых куплю, и айпод свой отдам. Только не подведи. Давай накрасим тебя, ваты в лифчик натолкаем чтоли.
-  Мне ведь еще как-то надо Инну обойти, чтоб она ни о чем не догадалась, а это тебе не вату  в лифчик, знаешь ли. И от школы отмазаться на этот день.

Но так получилось, что придумывать ничего не пришлось. Потому что у меня появился законный повод не ходить в школу минимум неделю. Я этого не хотела, честно. Но…  Как раз накануне конференции Инна попала под машину и находилась в больнице в тяжелом состоянии в тот самый момент, когда я пришла на предварительную запись участников.
Тогда-то оно и случилось. Организаторы вещали со сцены, ботаники и офисный планктон мирно сидели на своих местах уже минут 20, когда дверь открылась и кто-то начал пробираться на первый ряд. Конечно, многие недовольно зафыркали, заоглядывались. Ну, и я тоже повернула голову. Лучше бы шею себе свернула. Лучше бы люстра мне тогда на бошку свалилась и шандарахнула, так чтоб мозги на место встали.  Лучше бы мне вообще здесь никогда не появляться. Ни в этом хреновом зале, ни в этом хреновом отеле, ни в этой хреновой жизни. У меня бывает такое, когда все выходит из-под контроля. Когда на меня направляют объектив камеры, например. Или когда кто-то прикасается к моим волосам. Инна говорит, что я должна контролировать свои эмоции, школьный психолог говорит, что должна. Короче всем вокруг должна. Но иногда не получается. Как в этот раз. Знаете, есть такая тупая картинка, бабочки в желудке и подпись: «When I see you, I feel zazazu» . Тупее не придумаешь. Но вот примерно так оно и было. А что же, собственно, произошло? Да так, ничего. По рядам пробиралась брюнетка, волосы до лопаток, прическа как у Бетти Пейдж, с треугольной челкой. И вырез на бархатной красной кофте почти под таким же углом. Какие глупости в голову лезут, «под таким же углом», надо же такое придумать. Еще я заметила у нее медальон с красной розой, старинный или сделанный под старину, издалека не понятно. Но он так здорово смотрелся на ее белой коже, в сочетании с этим вырезом. И тогда впервые за много лет я почувствовала, что мне хочется к кому-то подойти и заговорить. Сесть рядом и прикоснуться. И впервые задумалась о своем внешнем виде. Я уже научилась не слышать разговоры за спиной. Наушники в уши, и проходишь мимо. Ну, выгляжу как шестиклашка, ну джинсы на мне из магазина детской одежды, ну пиджак как от школьной формы, не говоря уже обо всем остальном. А тут вдруг… Нет, все, заткнись. Это бывает, это нервы. А девушка, тем временем, как раз проходила мимо меня. Повернула голову в мою сторону, глаза у нее такие большие, карие. И улыбнулась мне. Да с чего мне-то? Мало ли народу тут сидит. Надо все это дело прекращать. Сейчас домой и спать. А то что-то совсем странное начинает твориться. Еще голова так нехорошо кружится и живот болит. Я снова взглянула на ее вырез. И на медальон. И тут я вспомнила кое-что. Вернее, я это никогда не забывала, просто на какое-то время перестала об этом думать. У меня ведь есть похожий. Цепочка также вокруг шеи обматывается. Только там серебряное крыло и красный камень на нем. Инна прячет его от меня. Таким образом борется с «моей поганой наследственностью». Но сегодня можно его достать.  И еще можно поговорить с Ледиберд.

3.
Вот, сейчас как раз этим и занимаюсь, пересказываю ей события минувшего дня. Она смотрит на меня своим единственным стеклянным глазом, на месте второго дыра. Губы у нее раскрашены черным фломастером, а об лицо часто тушили окурки. Ее волосы совсем не испортились, хотя она была сделана за 4 года до моего рождения. Инна любит повизжать на тему того, что «если она еще раз увидит у меня «эту чертову куклу», она выкинет ее на фиг». Поэтому приходится ее прятать.
А на улице уже глубокая ночь. Я пойду в подъезд покурю и лягу спать, пожалуй. Ах, да, я ж хотела достать медальон. Я знаю, где она его прячет, пусть хоть что придумывает, пусть говорит, что она его выбросила, что его никогда не было. Я-то знаю правду. Давно уже его в руках не держала, только сейчас заметила, что он, оказывается, открывается. А что там внутри? Фотография? Нет, какая-то гравировка, надпись на латыни, кажется…   Даже не на латыни, или, может,  на перевернутой латыни, хрен поймешь. Я надела его, посмотрелась в зеркало. Ничего так на мне смотрится, не так шикарно, конечно, как…  Что за чушь опять в голову лезет?
Вот засада, только сейчас заметила, что по ноге стекает тонкая красная струйка. Втайне я надеялась, что этот день никогда не наступит. Хотя у всех моих одноклассниц уже года 3 как был  стабильный цикл, я считала, что мне еще одна проблема в жизни не нужна. Сразу вспомнилась «Керри». Ну, надеюсь, у Инны мозгов побольше, чем у ее мамаши, хотя она тоже не особо рада будет, наверное.
Я вышла в подъезд, покурила. Все это время в голове крутилась эта фраза на латыни. Или не на латыни. Интересно, что она означает? В поисковике, чтоли, потом набрать? Когда поднималась по лестнице, услышала шаги за  спиной. Остановилась, оглянулась. Никого. Нервы сдают, похоже. Весь вечер казалось, будто я в квартире не одна, вроде как на меня смотрит кто-то. Еще и дверь почему-то была открыта. Я же закрывала, вроде. Совсем, видать, с головой плохо.
Вот уже часа два как я лежала на кровати, смотрела в потолок, пытаясь уснуть. А мысли все ходили по кругу. Причем с каждым  новым кругом становились все бредовее. Вот, ненадолго проваливаюсь в сон, вижу черные волосы на подушке. И ее лицо, большие карие глаза вопросительно смотрят на меня. Ну, вот что за нафиг! Лучше подумай еще раз, как завтра выступать будешь.
Да, все нормально, в общем-то. Вон, и на улице светло уже. Даже слишком светло для 3 часов ночи. За окном какой-то постапокалиптический пейзаж, нереально огромная луна почти уже готова ввалиться ко мне в комнату. А цвет-то какой, как если на желток в яичнице накапать кетчупа. Но и это тоже нормально, бывает такое, раз в 20 лет, кажется, забыла, как называется это явление. И че это мне вдруг яичница на ум пришла? А, точно, я ж с утра ничего не ела. Хоть бы мышь в холодильнике повесилась, чтоли. Какая-никакая еда.
Ладно, все нормально, потому что завтра я прочитаю этот гребаный доклад и на этом все закончится. Все нормально, потому что сегодняшнее мое состояние  - это результат ПМС плюс нервное перенапряжение из-за нестандартной ситуации. Все нормально, потому что… Все ни фига не нормально, потому что в данный момент из правого верхнего угла комнаты на меня смотрят два горящих глаза, такого же цвета, как эта сегодняшняя луна.
Темное пятно, которому принадлежали эти глаза, скользнуло по потолку, очутилось прямо надо мной и спрыгнуло. Несколько секунд бесформенная тень сидела на мне, придавив меня к кровати. Потом, постепенно, ее очертания стали меняться, появилось что-то похожее на детское лицо…Косички…Красное платье в черный горошек… И вот уже верхом на мне была девочка лет девяти, одетая в точности как моя Ледиберд. Только оба глаза у нее были на месте, по-прежнему светились в темноте и смотрели на меня в упор. Она коснулась моей щеки и произнесла:
- Так вот как ты выглядишь теперь в этом новом теле.

Это все бутерброды, мать их, бутерброды и минералка в этом сраном «Платинуме». Я где-то читала, что на массовых мероприятиях туда наркоту толкают часто. А тут еще колбаса просроченная, похоже. Двойной удар, так сказать. О, наконец-то я могу пошевелиться. Беру телефон, это все еще сидит на мне. С минуту слушаю длинные гудки в трубке.
- Дежурная часть…
- Здравствуйте, я хочу пройти анализ на наличие в крови психотропных веществ. Также я хочу пройти освидетельствование у психолога, чтобы выяснить, подвергалась ли я НЛП, гипнозу или другим видам воздействия. Могу я сделать это в течение ближайшего часа?
- Еще раз сюда позвонишь, школота, мы твоим родителям такой штраф выпишем, что вы всей семьей без штанов останетесь! Вот, малолетки сраные, сами не спят и другим не дают!
И трубку бросили. Ну, да, согласна, по телефону мой голос кажется еще более детским.
Так, что это может быть? ЛСД?
- Нет. Под ЛСД психологические эффекты заключаются в усиленном восприятии цветов, дышащих или плавающих поверхностей вещей и обстановки (стен, пола, потолка) с переливающимися, ползающими формами, чрезвычайно сложных красочных двигающихся узоров, возникающих за закрытыми глазами. В твоем случае такого не наблюдается. – Подало голос это.
Мескалин?
- Тоже нет. Реакции не заторможены. Зрачки не расширены. – Оно взяло с тумбочки зеркальце и поднесло к моему лицу.
Деметилтриптамин?
- И снова мимо, при пероральном приеме он оказывает очень слабое действие. А если вдыхать дым или вводить его  внутривенно, приход  будет длиться не более получаса.
- Надо же, какая умная. Тебе череп не жмет, или что там у тебя?
Так, надо, успокоиться и не разговаривать с этим. Самое разумное решение сейчас – это пойти на улицу, возможно, на свежем воздухе наркота быстрее прекратит действовать.   Вот, как раз  и сигареты закончились. Придется до ларька переться, а то если я в ближайшие 10 минут не покурю, у меня крыша еще дальше уедет.
Выхожу из подъезда. Это идет за мной. Лучше бы, конечно, стрельнуть у кого-нибудь, а то в киоске все равно не продадут. Но, как назло, на улице никого. Заглядываю в ларек.
- Мне, пожалуйста, пачку… (роюсь в кармане, считаю мелочь) «Винстона» ментолового
Это садится на прилавок, обнимает продавщицу за шею и говорит ей на ухо:
- Блок «Капитан Блэк» вишневого. Нет, лучше два.
Продавщица посмотрела, словно сквозь меня и протянула два блока моих любимых сигарет. Я хотела достать мелочь из кармана, но это замотало головой, и я решила с ним не спорить.
Домой мы шли по центральной улице, а не через дворы. Когда проходила мимо ресторана, это остановило меня:
- Ты ведь вроде есть хотела?
- Ну, да…И?
- Идем.
И вот я уже сижу за столиком, ем стейк, запиваю его красным вином. А оно уселось на стол и болтает ногами.
- Итак, а теперь задавай вопросы. Кстати,  я Ледиберд - Это повернулось в мою сторону и наклонило голову. – Да-да, прямо как твоя кукла.
Я прожевываю очередной кусок. Доливаю себе вина. Молчу.
- Антимир. Хэлл. Вот наиболее часто используемые жаргонные названия того места, откуда ты меня призвала. Более точный термин – нижний астрал. – Оно снова заговорило со мной.
- Я тебя…что? – Я поперхнулась и закашлялась
- Ну, совершила определенные действия, и вот я снова здесь, рядом с тобой.
- Снова?
- Ну да, мы и раньше имели опыт сотрудничества, когда у тебя было другое тело. Как я поняла, в этой жизни ты хочешь продлить договор? У тебя для этого есть все основания. Ты наследница Силы двух родов химер и с сегодняшнего дня ты считаешься совершеннолетней по их законам. А это означает, конкретно в твоем случае, что скоро произойдет две вещи. Одна абсолютно естественная и закономерная – скоро будет твоя инициация. После этого ты либо станешь работать на Империю, а в связи с этим, недосыпать, рисковать жизнью и здоровьем и вести разгульный образ жизни, и, в итоге, тебя не станет в течение ближайших 5 лет. Либо станешь грешником, то есть  примкнешь к оппозиции, в связи с этим, опять же, будешь недосыпать, рисковать жизнью и здоровьем и вести разгульный образ жизни, и, в итоге, тебя не станет в течение ближайших 5 лет. Но при этом, еще и откроешь врата в мое измерение, от чего в этой реальности начнется хаос, и сбудется древнее пророчество о том, что химеры уничтожат сначала людей, а потом друг друга.  А вот второе, оно-то как раз совсем нежелательно. От него тебя ждет больше всего неприятностей, да и не только тебя. От этого еще никому пользы не было, в особенности химерам. Но именно оно делает меня сильной, настолько сильной, что я вновь проникла сюда.
- И что это такое?
- Подумай, чего ты хочешь больше всего? Чего ты хочешь на самом деле?
Ледиберд взяла со стола свечку и зажала фитиль в кулак. Когда она отпустила руку, пламя горело у нее на ладони. Она задумчиво посмотрела на него и проглотила.

4.
И вот настал день «Х». Я была готова, на 200%. Только я вот одного не учла. Камеры. Повсюду в зале.
Был перерыв, а сразу после него мое выступление. Я заперлась в кабинке туалета и сидела на крышке унитаза, прижав колени к груди. Пыталась дышать ровно, но с каждым вдохом меня трясло все больше и больше. И тут, конечно же, нарисовалась Ледиберд.
- Проблемы? – Она дотронулась до моей руки. На ощупь чем-то даже похожа на живое существо, ну, в смысле, из плоти и крови.
- Я туда не пойду. Вот что хотите со мной делайте.
- Ну, брось. Это всего лишь минутная слабость.
- Я сказала нет, значит нет!
- Нужна помощь?
И тут, не знаю, что произошло, мне показалось, что я отрубилась. В себя пришла только в кресле конференц-зала. Наверное, все уже закончилось. А я опозорилась, меня вызывали, я не вышла. Ну и хрен с вами, бесите меня все, тошнит уже от вас! А ведущий в это время вещал что-то умное.
- И так, после такого замечательного выступления совсем еще юной первокурсницы, остается только порадоваться за ВУЗ, в котором учится Ольга, что там готовят настолько квалифицированных молодых специалистов.
Ну, вот, Ольга какая-то уже выступила. Какая она хоть по списку? Стоп! Ольга-это ведь вроде как я. И сейчас, вроде как, должна была быть моя очередь. Да он что, издевается?!
Так, надо собраться с мыслями. Оглядеться, понять, что вообще происходит. Поворачиваю голову, вижу ЕЕ. ОНА сидит на кресло дальше от меня, смотрит в мою сторону, улыбается мне. Да фига ли мне-то?! Отворачиваюсь, смотрю, кто сидит рядом со мной с другой стороны. Никого.

После всех этих дел я решила немного пройтись по бутикам в «Платинуме», чтоб хоть как-то привести мысли  в порядок. И вот, в одном из них мне приглянулась куртка, натуральная кожа, пуговицы такие красивые, под бронзу сделаны. Сдуру решила примерить. Конечно же, подбегает злая тетя-консультант и начинает базлать:
- Девочка, у нас товар руками нельзя трогать. И вообще, с родителями сюда приходи.
Ну, я хотела ей эту куртку швырнуть и свалить. Но тут за спиной слышу голос.
- А как, интересно, она у вас что-то купит без примерки? И вообще, кто вас учил так с покупателями общаться? Вы здесь сколько работаете?
- Простите…Я…Я не знала, что она с вами… - Эта дура, кажется, сейчас в штаны наложит.
- Какая разница, с кем она? В должны быть одинаково вежливы со всеми.
Оборачиваюсь. Стоит ОНА. Меня хватило только на то, чтобы еле слышно буркнуть «Спасибо».
На выходе из отеля она догнала меня.
- Ты здорово выступила, все оценили. Оля, так ведь?
- Ну… ну… да. А ты?
- Не смешно
- Что? Что-то не так?
- Ты действительно не в курсе кто я?
- Нет
- Подсказываю, желтая пресса, скандал с фотографиями
- Я не читаю желтую прессу. И телек почти не смотрю.
- Да ты редкий экземпляр. Ну, хорошо, для непосвященных, Венера Вознесенская, - Она протянула мне руку, я пожала. Главное, не спалиться, чтоб она не заподозрила, как меня сейчас колбасит. – Да-да, дочь владельца вот этого самого здания. А фотки можешь посмотреть в интернете, если интересно. Правда там ничего особенного, обычное ню так-то, без извращений, ты не подумай. Скандал, собственно, был из-за того, что снимали на трассе, в результате этого столкнулись 12 машин. 10 пострадавших, 2 трупа. Нехорошо получилось, в общем.
- Искусство требует жертв.
- А мне нравится твоя жизненная позиция. Как сегодняшний успех будешь отмечать?
- Не знаю даже, не думала еще.
- А если в клуб куда?
- А меня пустят?
- Я знаю одно место, куда точно пустят. Могу выписать тебе пригласительный. Дай мне свой номер, вечером созвонимся.


До этого я как-то пару раз пыталась сходить в клуб вместе с девчонками из порностудии. Ключевое слово «пыталась», потому что все мои походы заканчивались на стадии фейсконтроля. Поэтому тогда я как-то особо не парилась по поводу внешнего вида. Но теперь…
Пришлось выделить из заначки энную сумму, причем такую, чтобы ее хватило не только на прикид (например,  на то платье с кружевами и латексными вставками, что я видела в одной из витрин сегодня), но и на его доработку. Естественно, что с моими анти-формами пришлось ушивать в ателье даже 34-й размер. Из обуви более-менее соответствовали образу только сапоги со шнуровкой. Тоже из магазина детской одежды, но все же…Конечно,  возникали мысли никуда не идти и не брать трубку, был страх опозориться, но я посчитала, что глупо ему поддаваться. Забегая вперед, скажу, что не поддаться было куда глупее.
Итак, в 23.00 того дня я вошла в двери места под названием «Ид». Венера сразу взяла меня под локоть и потащила к диванам в вип зоне. Я только успела подумать, как здорово оказаться с ней рядом, и то, что она ко мне прикоснулась, было очень приятно… И еще, я так гордилась тем, что все видят, как  мы общаемся, как она держит меня за руку. Как я сразу  заметила, в ее окружении почти не было девушек, компания была по большей части мужская. Разве что какая-то «тру-олдскул-готик-дива» с бритыми висками и пафосной миной периодически подходила к ним, а затем шла к какой-нибудь другой кучке народа. Подошла официантка, подала меню. Ну и цены здесь, конечно, но все равно надо взять что-нибудь, чтоб не опозориться. А то они и так на меня как-то косо смотрят уже. Особенно Венерин брат, я его тоже почему-то сразу невзлюбила, хотя они с ней очень похожи. Он, собственно, был единственным, кого я запомнила.
Выбираю что подешевле, тут официантка говорит: вашему столику сегодня все за счет заведения. Странно думаю, ну так-то а фигали… Но мохито у них тут и правда здоровский, с отравой из ларька, которой я даже полбанки допить не могу, не сравнить. Я себе его три раза заказывала, или четыре, я не помню уже. Шоты тоже прикольно пить, еще не допил, а уже в голове шумит. Часа через два они все дружно попросили организовать кальян, официантка спросила: «Вам с табаком или как?», они хором: «Или как» и давай ржать. Не, я как-то пробовала спайсы и траву буторенную, точнее, делала пару затяжек. Но тут было что-то с чем-то, еще и кальян на водке. Только потом что-то желудок свело нехорошо, я подумала: «Зря я опять сегодня ничего так и не успела поесть».
Потом Венера потащила меня на танцпол. Я не танцую, вообще-то, но ведь не могла же я отказать. Сначала мы просто скакали, а потом еще залезли на сцену, ну, в смысле, туда, где стриптизерши обычно, и крутились вокруг столбов. Я смотрела на нее, потом, вдруг, взглянула на свое отражение в зеркале. И почему-то сразу резко настроение испортилось. Вспомнилось вдруг, как в недавнем прошлом, когда мы в очередной раз ругались с Инной, из-за того, что я уговаривала отвести меня на лазерную коррекцию, она выдала: «Для женщины главное не внешность, а нравственная чистота и отсутствие вредных привычек». В тот же вечер я выкурила свою первую сигарету.
Когда мы сели обратно за столик, я все еще грузилась по этому поводу. Положила голову на локти, думала, думала об этом, и задремала. Сквозь сон я слышала обрывки разговора и не понимала, происходит это на самом деле или снится мне. Влад,  брат Венеры, спросил ее:
- А ты уверена, что это стоит делать? В любом случае, это довольно опасно...
- Все нормально, я в состоянии трезво оценить ситуацию…
Я зашевелилась, приподняла голову.
- Так, все, языки прикусили.
Венера погладила меня по волосам.
- Вставай, домой пора. Я такси уже заказала.
Когда мы выходили, я случайно сшибла соседний столик, благо за ним никто не сидел. Да и полы там такие скользкие, пипец, прямо перед  ступеньками я бухнулась на колени, Влад взял меня за локти, помог подняться и вывел на улицу. И меня еще на «ха-ха» вдруг проперло. А на свежем воздухе голова почему-то закружилась, я перегнулась через перила и тут меня как давай выворачивать, даже, непонятно, чем блевать - то было, я ж не ела целый день. Влад молча протянул мне салфетки и жвачку, а когда я вытиралась, пробубнил себе под нос:
- Пожалуй, не буду говорить тебе, на чью машину ты только что рявкнула.


5.
Мерзкий, дребезжащий звук вклинился в мой сон. Я открыла глаза. Почему-то в комнате было прохладно, а под одеялом жарко. И страшно хотелось пить. А телефон все надрывался. Это будильник я забыла отключить, чтоли? Да нет, названивает кто-то. Причем так назойливо. Неужели Инна  в себя пришла? Я ведь даже ни  разу не навестила ее за эти  дни. Нехорошо. Наверное. Я, не глядя, взяла трубку.
- Оль…Я в твоем подъезде стою, скажи, какая у тебя квартира.
Оль? Вот  туплю с похмелья-то. Это ж Венера.
Ее было трудно узнать не только по голосу. Она вся дрожала, косметика размазалась по лицу, с мокрых волос вода капала на ковер. Сапоги были все в грязи. Видимо, долго бежала под дождем, да еще и без зонтика.
Я усадила ее на диван и поставила чайник на плиту.
- Оль, я не знаю, что мне делать. Я не могу вернуться домой. Меня только что пытались изнасиловать.
- Кто это?
- Ну, сначала я принимала его за обычного поклонника, он писал мне сообщения почти каждый день, присылал подарки, создал группы, посвященные мне, на нескольких сайтах. Но потом он стал требовать, чтобы мы встретились лично. Естественно, я отказала. Тогда он начал угрожать. Сегодня подкараулил меня возле дома, еле вырвалась от него.
- Ты в ментовку ходила?
- Пробовала. Там сказали, пока у них нет доказательств, они не будут заводить дело.
- А что твои родители?
- У меня с ними не лучшие отношения.
- Понимаю.
- Отец решил, что я просто хочу привлечь к себе внимания и содрать с него денег. На друзей тоже рассчитывать нельзя, вряд ли кто-то из них в это поверит. Поржут надо мной, и только.
- Ладно, я предлагаю вот что. Давай сами свяжемся с этим мудаком и заманим его к тебе домой. А потом вызовем полицию и скажем, что он залез в квартиру. Сейчас полазаю по сайтам, где он чаще всего бывает, есть у меня одна идея.
- А пока можно мне побыть у тебя какое-то время?
- Конечно, я рада, если смогу тебе помочь.
А в голове у меня крутилось: «Надо срочно убрать подальше все лишнее, ну, чтоб она не догадалась, что я не Ольга. И телефон отключить».
Чайник закипел. Я пошла на кухню. Когда я вернулась с двумя чашками в руках, Венера уже листала одну из моих тетрадей. Слава Богу, я их почти никогда не подписываю. Но, блин, когда я увидела, какая именно тетрадь у нее в руках…
- Ты пишешь стихи? – Она повернула голову в мою сторону. Мокрые пряди так красиво прилипли к ее лбу. Так здорово смотрятся темные волосы в сочетании с бледной кожей.
- Ну,  да…Случается…
- А можешь для меня написать? Я просто вижу, что ты хорошо чувствуешь окружающий мир. Было бы интересно, если бы ты написала что-нибудь обо мне.
А я стояла просто, как дура, с чаем и пялилась на эти самые чашки, потому что на нее не могла посмотреть. Потом поставила их на стол и вышла из комнаты. Зашла на кухню, взяла коробку печенья, вернулась, поставила ее перед Венерой.
- Я за полотенцем схожу. У тебя волосы мокрые. С них в чай капает.
- Ты на меня сердишься за то, что я вот так завалилась к тебе, да?
- Нет, что ты…Я…
- Тогда почему ты меня избегаешь?
- Я просто…
- Смотри, какая ткань странная. Совсем не намокла. – Она стала ощупывать свою блузку. – Подойди, потрогай.
Я провела пальцем по ее рукаву. Она взяла меня за руку. Я посмотрела ей в глаза. Что-то уж очень знакомое читалось в них. Этот взгляд в последнее время я где-то постоянно видела. Венера положила мою руку себе на грудь.
- Ты ведь это хотела сделать на самом деле.
После этого она немного отодвинулась от меня и сняла блузку, а затем лифчик. Я, конечно, растерялась, но сделала все, чтобы не показать это. Не дай Бог, еще догадается, что это у меня в первый раз. К тому же, я ведь не в лесу росла, сейчас и посмотреть и почитать на эту тему много чего есть, так что я решила, ничего сложного. Я стала гладить и целовать ее грудь. Потом взяла в руку ее медальон, потянула на себя и стала кусать ее шею. Она наклонила голову и наши губы встретились… Вот тут я никогда до конца не понимала, как это происходит, но когда ее язык оказался у меня во рту, я быстро сориентировалась, надеюсь, она ничего не заметила. Когда мы целовались, она сунула руки ко мне под майку и взяла меня за соски кончиками пальцев.
- Теперь твоя очередь, снимай, - Венера попыталась стянуть с меня футболку. Я немного отстранилась и сама сняла ее. Конечно, мне было как-то неловко, потому что у меня очень маленькая грудь, как будто мне лет 12-13, но, опять же, я постаралась скрыть свое смущение. Она уложила меня, сама села сверху и стала ласкать губами мою грудь и шею. Потом начала целовать живот, а рукой стала гладить меня между ног. После этого она сняла с меня трусы и начала делать это языком. А у меня такая дурацкая мысль все вертелась, как бы кто из родни не завалился, а то у некоторых же ключи есть…

Я ненадолго заснула, а когда проснулась, Венера сидела в кресле, и ее знобило. Я подошла, накинула на нее одеяло. Она закашлялась, в этот момент открылась форточка, в комнату подул ветер, со стола полетели бумаги.
- Не бойся, мы его уделаем. Я обещаю. – Я обняла ее за плечи и поцеловала в щеку. Венера как-то странно взглянула на меня, даже испуганно, как мне показалось. – Я создала фейки на всех сайтах, где он зареган. Сейчас отписалась в его группах, вроде как я работаю у тебя в коттедже, и могу помочь ему проникнуть туда за приемлемую плату. Пока только тролли всякие срач разводят, но он скоро должен клюнуть, как мне кажется. Давай-ка я посмотрю…Ага, есть. Добавил меня в друзья. Сейчас предложу ему организовать экскурсию в твою комнату.
Итак, я успешно списалась с этим маньячиной, и до дня нашего с ним личного знакомства оставалось где-то 5 часов. Спать все равно не хотелось, поэтому я села писать стихи. Целых 3 написала, показала Венере, она была в восторге, забрала их себе. Потом мы легли на кровать, долго целовались и гладили друг друга по волосам. Обычно я никому такого не позволяю, ненавижу, когда ко мне прикасаются, особенно, когда трогают волосы, просто зверею от этого. А тут было даже очень приятно.

6.
На другой день мы отправились в загородный коттедж семейства Вознесенских. Утро было пасмурным, но при этом душным. Видимо, к вечеру должен был собраться дождь. Я подергала ворота. Громкий лай заставил меня отскочить. Здоровенный доберман просунул морду сквозь решетку, пытаясь укусить меня.
- Не любит чужих у нас. Подожди, я его сейчас в вольер загоню, потом войдешь. – Венера открыла ворота и отпихнула пса ногой. – Ярик, заткнись, хорош уже.
Он замолчал, но продолжал злобно коситься на меня. Точнее, за мою спину. Ледиберд была рядом и не отставала ни на шаг.
Я посмотрела на часы. У нас еще 2 часа, успеем подготовиться, как следует. Только телефон надо зарядить, а то сдохнет скоро. Попросила об этом Венеру, а сама пошла осматривать дом. Решетки на окнах везде, думаю, если запереть его, вряд ли выберется до приезда полиции.
И вот, он соизволил явиться. Я сказала Венере спрятаться в кустах и открыла ему ворота. Да, страшновато что-то, он хоть и не особо накаченный, и на персонажа из фильма ужасов вроде не смахивает, но все же взгляд недобрый (хотя какой еще взгляд может быть у маньяка), да и на скина похож. Может, даже и есть скин. Ну, что ж, лысая бошка, дай нам пирожка. Вернее, не пирожка, а два косаря за вход, и вперед. Запустила его внутрь, отдала ему ключи, подождала, пока стихнут его шаги и закрыла дверь на щеколду снаружи. После этого мы с Венерой выскочили за ворота, и я достала телефон, чтобы вызвать ментов. Вот засада, не зарядился ни хера. Давно ж хотела зарядник новый купить, дура, блин.
- Венер, дай свой телефон
- Он у меня в доме остался…
Ну что ты будешь делать?! А делать что-то надо, потому как время идет.
- Туда можно как-нибудь еще пролезть?
- Только через подвал. Ключ в сарае, под бочкой.
Из сарая, помимо ключа, я прихватила еще и молоток. Так, на всякий случай. Конечно, меня основательно потряхивало, но взглянув на Венеру, я взяла себя в руки и спустилась к двери подвала по раздолбанным ступенькам.
В подвале было темно, как у черта в заднице. К тому же мерзкая пыль забивалась в глаза и в нос, поэтому я еле сдерживалась, чтобы не чихнуть. Я кое-как нащупала дверь и толкнула ее, надеясь, что  она не заскрипит. В доме было немногим  светлее. Я прислушалась. Маньячина вроде бы копошился наверху. Я проскользнула на кухню, надеясь, что Венера забыла сотик именно там, а не в своей комнате. К счастью, он действительно лежал на столе. Так, теперь ноги в руки и гоу отсюда. Я вышла из кухни и двинулась обратно. Когда дверь была уже  примерно в пяти шагах, под моей ногой громко скрипнула доска… Нет, не под моей. Я оглянулась. Маньячина стоял спиной к входной двери и пялился на меня.
Не, я б сбежала, без проблем, но начало твориться что-то странное. У меня резко заболели виски, закружилась голова. Попыталась сделать шаг, но ноги заплелись, и я упала. А маньячина, тем временем, двинулся в мою сторону. И тут, впервые за день, мне стало по-настоящему страшно. Как давно уже не было. А когда я перестаю подавлять свои эмоции, то это ничем хорошим не заканчивается. Ни для кого.
- Леди… Ледиберд, - единственное слово, которое я смогла из себя выдавить. Но, она, и без того уже была рядом. Не успел маньячина что-либо сообразить, как она нарисовалась перед ним и отшвырнула его к стенке, даже не прикасаясь к нему. При этом он еще ударился головой об угол тумбочки, и кажется, потерял сознание. Как бы не окочурился. Я почувствовала, что мое тело снова слушается меня. Встала, подошла к нему. Да, тыква у него действительно пробита. Лежит, не шевелится. Надо пульс хоть пощупать, чтоли. Я присела на корточки и дотронулась до его шеи. Он дернулся и схватил меня за волосы. И тут все действительно вышло из-под контроля. Оказывается, молоток все это время был у меня в руке, а я и не отражала. С размаху я заехала ему прямо в лоб. Потом еще раз, и еще. Что-то громко хрустнуло. Глаза защипало от попавшей в них крови. Но это было только начало. Когда я вытерла лицо, то увидела, что от его тела поднимаются маленькие черные тени. Они окружили меня, в голове страшно загудело, я почувствовала, что вновь теряю сознание. Не знаю, солнце ли село, или просто резко потемнело в глазах, но мне казалось, что уже глубокая ночь. А вокруг все нарастал жуткий вой, от которого сводило челюсти. Господи, так же барабанные перепонки лопнут!
И тут появилась Венера. Она взяла меня под локти и оттащила на середину гостиной.
- Венер… Мне плохо… Я не знаю, что это…
- Потерпи, все в порядке. Это скоро прекратится, но мы должны сделать кое-что…
Последнее, что я помню, это то, как она стала стягивать с меня одежду, а я попыталась сопротивляться
- Нет, не сейчас… Я не хочу
Потом я на какое-то время отключилась.
Я очнулась от того, что у меня ныло все тело. А точнее, позвоночник и запястья. Я не понимала, где нахожусь, и уж, тем более, что происходит. Рядом звучал голос Венеры. Она говорила что-то нечленораздельное… Или, может, вполне логичное, но на другом языке… Вдруг, она вскрикнула… И я услышала еще один голос, странный, детский, но, при этом, хрипловатый… Ледиберд… Она тоже присутствовала здесь…И была очень зла
- А сейчас я тебе это в глотку запихаю!
Что-то стукнулось об пол и запахло горелым. Я открыла глаза. Слева от меня валялось нечто непонятное… Как будто маленькая печать с розой…Точно такой же, которую я видела на медальоне у Венеры.
Я потихоньку начинала осознавать, где нахожусь, и что со мной. Абсолютно голая, я сидела на полу, со связанными за спиной руками. Венера, видимо, была, где-то сзади. Я оглянулась. Она тоже стояла на коленях, а Ледиберд держала ее за волосы, при этом еще заламывала ей руку за спину. В глазах Венеры читался не то чтобы страх, скорее дикое недоумение.
- Подселенец…  Но ведь, не было же никаких подселенцев… Я не видела… - Она бормотала какие-то бессвязные фразы, словно сама себе пыталась что-то доказать.
- Учи матчасть, дура! – Ледиберд закатилась в приступе громкого визгливого смеха.
- Эй, ты чего это?! – Я не понимала, что происходит, но меня трясло от ее наглости.
- Пододвинься поближе, и узнаешь, как все обстоит на самом деле.
Мне это абсолютно не нравилось, но почему-то я ее послушалась. Она положила одну руку мне на макушку, а другой продолжала держать Венеру за волосы.
Перед глазами замелькали картины, было очень похоже на нарезку из разных фильмов. Вот Венера сидит за компьютером, что-то ищет, нервничает, просит того, кто стоит сзади следить за дверью. А сзади нее… Тот самый маньячина, у которого теперь бошка похожа на разбитую банку с клюквенным вареньем. На экране появляется моя фотография, рядом с ней какой-то текст.
- Все, решено, я забираю ее себе
- Погоди, здесь не указан класс.
- Это F-L, тут и думать нечего. Замедленное физическое развитие, неустойчивая психика, склонность к убийству и самоубийству….
…И потом еще картина, видимо, засевшая где-то глубоко в памяти Венеры. Лист формата А4, сложенный вчетверо. А на нем мой портрет. Она нашла его в какой-то книге… Ненависть, вот что переполняет ее сейчас. Ненависть к тому, кто нарисовал это и вложил в книгу… И ко мне. В ее голове вертится одна мысль: « Ты ответишь за свое предательство. Я отберу у тебя самое дорогое». И вновь, мое лицо возникает у нее перед глазами… Видно, что она долго шла к цели, планировала все, рассчитывала каждый шаг. Чтобы заманить меня.
- Давай я развяжу тебя, а затем мы приберемся здесь. Устраним все, что нам мешает. – Ледиберд стала распутывать узел веревки на моих запястьях.

Не знаю, сколько точно прошло времени, когда я вернулась сюда. Венера сидела, привязанная к стулу. Рот у нее был заклеен пластырем. Я подошла и села к ней на колени.
- Да, я чуть не рехнулась, пока отмывалась. Кстати, я и молоток тоже вымыла. Я молодец, правда ведь? – Я взяла ее за затылок и притянула к себе. – А вот одежду пришлось выкинуть. Я твое платье одела, и туфли. Вот эти, со стрекозами на носках. Здесь еще змейки вокруг каблуков обвиваются. Классные, правда же? И воспользовалась твоей косметикой. Но ты ведь не против? – Венера замычала и попыталась вырваться. Я оглянулась, потом прошептала ей в ухо. – Знаешь, я ей не особо доверяю. Мне кажется, она уже предавала меня когда-то. Давай, я уберу пластырь, и мы обсудим все без нее. Ты ведь расскажешь мне правду, как все было?
Я сдернула пластырь. Венера вздрогнула от боли, но не издала ни звука.
- Ну, скажи мне, что она меня обманывает. Скажи, что все, что я видела, неправда.
Венера закашлялась и презрительно взглянула на меня
- Олечка… Ах, нет, Верочка, да, ты даже для F-L слишком тупая, удивляюсь, как ты можешь быть B-E или А
Я с размаху ударила ее по лицу, разбив губу. Рука противно заныла, я даже побоялась, что выбила костяшки.
 - Скорее уж Переходной стадией, - За спиной вновь возникла Ледиберд. – А кто здесь тупица, это еще большой вопрос. Ты лоханулась, так что не сваливай свои косяки на других.
Она подошла к Венере, потянулась губами к ее лицу и стала слизывать тонкую струйку крови, текшую из уголка ее рта.


- Венера, послушай, - не знаю, зачем я начала этот разговор. Мой голос дрожал, в горле стоял комок. – Я… Когда я увидела тебя, то почувствовала, что ты особенная…Такая же как я. Я думала, что мы поняли друг друга, что мы будем вместе…
- Считаешь себя особенной? Да кому ты нужна вообще?! Ты малолетняя дура, которая живет в выдуманном мире и верит в свои же сказки. А я…  Я,  между прочим, хочу видеть рядом с собой личность, а не пустое место!
На секунду мне показалось, что я задохнусь прямо сейчас. Было такое чувство, будто на грудь упала бетонная плита. В глазах потемнело, и, сделав резкий вдох, я замахнулась молотком, целясь Венере в лоб. Но Ледиберд неожиданно перехватила мою руку.
- Не так. Сначала ты выкалываешь глаза, затем наносишь удар в солнечное сплетение. При ритуальном убийстве надо пользоваться вот этим. – Она достала откуда-то клинок и протянула его мне.
Я схватила Венеру за волосы, резко дернула назад и уже собралась выколоть ей глаз, как вдруг в моем воображении глазами возникла картина. Венера в своей кровати. Ей лет 14. Она спит, а внизу, по-видимому, полным ходом идет пьянка. Дверь открывается, вваливается один из гостей. Шатаясь, он подходит к кровати, сдергивает с Венеры одеяло, начинает лапать ее, лезет целоваться. Она пытается вырваться. И тут на пороге комнаты появляется ее отец. Недолго думая, он хватает борзого посетителя за шкварник и дает ему в морду. Потом вытаскивает Венеру из кровати, швыряет ее на пол, начинает бить. Она вскакивает, пытается убежать. На лестнице он настигает ее и толкает в спину. Венера скатывается по ступенькам. Внизу она какое-то время лежит без движения, потом с трудом поднимает голову. Ее лицо в крови, а рука, похоже, сломана. Мне потребовалось секунд 20, чтобы прогнать это видение и прийти в себя.
В этот момент сзади раздалось злобное рычание. Доберман стоял в дверях, готовый  кинуться на меня.
- Ярик, фас! – Скомандовала Венера.
Псина метнулась в мою сторону, но Ледиберд успела перехватить ее и отшвырнуть так, что та ударилась об окно, пробив стекло. Завыла сигнализация.
- Пошли отсюда скорее, сейчас охрана припрется. – Ледиберд была в ярости.
А мне было все равно. Я схватила канистру с растворителем, разлила на полу лужу и подожгла. Оставшуюся часть я хотела вылить на себя и снова чиркнуть зажигалкой. Но Ледиберд подскочила ко мне со словами: «Давай ты не будешь портить и это тело тоже».
То, что происходило дальше, я почти не помню. Я вроде бы все еще находилась в своем теле, но уже не могла управлять им. Каким-то образом я оказалась за рулем машины и выехала на оживленную трассу. Временами мне удавалось ненадолго вновь завладеть своим телом, и тогда слезы начинали душить меня. Потом какая-то неведомая сила вновь захватывала власть надо мной, и я проваливалась в небытие.
Машина остановилась, только когда кончился бензин. Я вышла наружу и огляделась. Стояла глубокая ночь, а меня занесло в самую глушь одного из спальных районов нашего города. Я снова залезла в салон, заблокировала все окна и двери, и сидела там до утра. Все тело нестерпимо болело, так, что я еле сдерживалась, чтобы не взвыть. Особенно ныл желудок. Время от времени приходилось выбираться из машины, потому что меня рвало кровью. Затем я заползала обратно и пыталась уснуть.
Утром я вылезла оттуда и еще раз осмотрелась. Недалеко от места моей стоянки была набережная. Я направилась туда, надеясь покончить со всем этим. От воды пахнуло холодом, в нос ударил запах гнили. Стало противно до тошноты, но я решила не останавливаться.
- Эй, может, хватит дурью маяться! – Опять приперлась  Ледиберд. Как не вовремя.
- Пошла на хер!
- Вообще-то мы еще не перезаключили договор, хотя я, со своей стороны, выполняю все условия
- Какие условия? Ты  о чем?
- Твои желания. Я выполняю все, что ты мне приказываешь. Даже Венеру под тебя подложила. А ты вместо того, чтобы сотрудничать со мной, пытаешься испортить свое последнее тело раньше времени.
- Как это, «подложила под меня»?
- Как-как… что здесь непонятного? – Ледиберд криво ухмыльнулась
- То есть, когда мы с ней..? Это на самом деле была..?
- Не, я не поняла, в чем проблема-то? Мы раньше так постоянно делали. Я и в твое тело могу вселяться, если ты еще не поняла. Как бы, интересно знать, ты без моей помощи оказалась здесь, если даже водить не умеешь? И как бы прочитала доклад, если тогда двух слов связать не могла из-за камер?
Опять трудно дышать. Я ухватилась за ограду и сжала ее с такой силой, что  у меня хрустнули костяшки. Хотела что-то сказать, но наружу вырвался только хриплый вопль. Несколько секунд я сидела на корточках, закрыв глаза и продолжая орать. Затем вскочила на ноги. Ледиберд все еще стояла рядом и смотрела на меня в упор. Я схватила пустую бутылку, которая валялась у меня под ногами, и швырнула ей в голову. Бутылка взорвалась в воздухе, не долетев до цели несколько сантиметров. Тогда я пнула в ее сторону урну. Она ловко увернулась и исчезла, пробормотав себе под нос: «С каждым разом все дурнее и дурнее становится». А мне оставалось только завершить то, чем я занималась до ее появления в это совсем не добре утро.

Я уже почти перелезла через резную ограду моста, как вдруг кто-то схватил меня за локоть и резко сдернул на землю. Моему «спасителю» на вид было примерно лет 40, он был слегка небритый, при этом одет в длинный плащ, сразу видно, что дорогой. Неизвестный молча затолкал меня к себе в машину и нажал на газ. А я только подумала с досадой, что утонуть в говнотечке все же было бы лучше, чем погибнуть от рук маньяка.
Но, если это и был маньяк, то какой-то уж очень странный. Он завел меня к себе в квартиру и закрыл за мной дверь. Я хотела что-то сказать, но тут у меня вновь прихватило желудок. Пришлось согнуться и сесть на корточки. Хозяин жилплощади подхватил меня на руки и понес в комнату. Он еще не успел включить свет, но я уже увидела, что было в ней, и взвыла,  так, что оконные стекла задребезжали. Камеры. Кругом одни камеры. Это была не комната, а фотостудия. И  мебели здесь присутствовал только диван и тумбочка в углу. Я вырвалась у него из рук и выскочила в коридор. Боль снова резанула по животу так, что я не смогла устоять на ногах и рухнула на пол. Он подошел ко мне и протянул руку.
- Я здесь не останусь. – Все, что у меня получилось выдавить из себя.
- Ну, спи на кухне тогда. Я раскладушку достану.


7.
Не знаю, сколько я провалялась.  День, два, может больше. Каждая попытка пошевелиться приводила к тому, что адская боль расползалась по всему телу. От нескольких глотков воды меня рвало кровью, соответственно, о еде даже думать было противно. Время от времени было слышно, как хозяин квартиры заходил на кухню и хлопал дверцей холодильника. Он вообще довольно редко бывал дома. Приходил, в основном, только ночевать. Когда мне стало получше, я пошла в ванную, вымылась и прополоскала рот. Хотелось сменить одежду, но под рукой оказалась только одна чистая майка, и то детская. Даже мне маловата, ну да ладно. Я снова улеглась на диван, укрылась пледом и уснула.
Проснулась от того, что в коридоре хлопнула дверь и зазвучали голоса.
- Иди быстрее, поешь и переоденься, у нас времени мало.
Кто-то зашел на кухню и включил свет. Я лежала лицом вниз и не шевелилась.
- Вал, а он на кухню покойницу притащил и на нее мою майку надел, - Законючил детский голос у меня над ухом.
- Ну и че теперь? Я-то тут причем? Может, это у него новый концептуальный арт, покойниц в твоей майке снимать
- Вал, мне майка нужна
- У тебя что, маек нет?
- Мне эта нужна. А она на покойнице.
- Ну,  так сними. Хуже ей от этого все равно не будет.
Кто-то скинул с меня плед и начал раздевать. Я подскочила и треснула ему локтем в нос. Оказалось, что спать мне мешал мальчишка лет 11. Он спрыгнул с кровати и заблажил на всю квартиру.
- А, Вал, она дерется!
- Ну, что там у тебя опять неладно.  – В дверях кухни возник тот самый «Вал». На вид ему было лет 25. Высокий, смуглый, черные волосы до плеч, правильные черты лица.
- Вал, пусть она майку отдаст.
- Отдай лучше, а то он так и будет гундеть до второго пришествия. – Вал сел на край раскладушки и ткнул меня пальцем в плечо.
- Идите на хрен, оба, я спать хочу. – Я попыталась спихнуть его с раскладушки.
- Вал, мне майка нужна.
- Будет тебе майка. – С этими словами он схватил меня, перекинул через плечо и потащил в комнату с камерами. Я орала и лупила его кулаками по спине, но его это нисколько не смущало. Когда он попытался усадить меня на диван, я завизжала ему прямо в ухо, он шарахнулся, задел штатив с камерой и та свалилась  ему на голову.
- Нет, только не камеры! – Вопила я вне себя от страха и злобы.
- Камеры, не камеры. – Проворчал Вал, потирая ушибленное место, и отнес меня в смежную комнату. Там не было камер, только двуспальная кровать, шкаф и письменный стол.
- Можешь спать здесь, пока нас нет. Только в одежде под одеяло не залезай. Трахаться можно только на покрывале. Если притащишь клопов – прибью.
Он достал из шкафа мужскую футболку и кинул мне.
- Давай, переодевайся.
- Отвернись хотя бы тогда.
- Нужна ты мне, было б на что смотреть вообще. – Он развернулся лицом к двери и продолжил свой монолог. – Вечно Велимир таких баб себе находит, жуть просто. Еще и инициировал тебя коряво, вон, вся пятнами  покрылась. Нашу раскладушку хватает без спросу. Вот не поленюсь, приду сегодня специально в 6 утра, чтоб ему по рогам надавать. Итак я за комнату переплачиваю, а он мне еще тут устраивает. Ну, что, ты все там?
- Да
Он подошел, чтобы забрать майку. Только теперь я обратила внимание, что все время ощущала какой-то дискомфорт… Точно,  резь в глазах!
- Фак, я в линзах спала чтоли! – Я сняла их и протерла глаза. Вал вылупился на меня так, словно увидел привидение.
- Ну, ни фига себе. Хреново выглядите, Виконт,  честно Вам скажу.
- Спасибо, Кэп. Это у меня врожденное. Так, погоди, какой еще Виконт?!
- На вот,  посмотрись.
Он взял с полки зеркало и поднес к моему лицу. Да, зрелище не айс. Неудивительно, что меня приняли за покойницу. Синие губы, круги под глазами. И, что за на фиг? Еще и трупные пятна на щеках, на шее, на плечах!
- Я тебя даже не узнал сначала. Чувствую, запах знакомый, вроде, думаю, что к чему
- Эй, а мы разве знакомы?
- Слушай, ну не придуривайся, а. Прям, как папаша твой. Никогда не забуду, как проснулся от того, что он под боком гундит: «Ширли, эээ, прости, Кристина…Ну…Азуса, закрой форточку, будь добра». Я лежу, естественно, вставать не собираюсь. Он меня пощупал, понял, что я не Ширли, и уж тем более, не Азуса, и дальше давай нудить: «Дэн? Ой, сори, Марк…Ой, то есть…» Я не выдержал, говорю: «Может, все-таки вспомнишь, как меня зовут?». А он мне на это выдает: «Может, мы с тобой еще в «Города» поиграем?! Будь другом, закрой форточку, а!». Ты, я чувствую, его превзойдешь. Давай договоримся уже, когда проклятье снимать будем. Надо же еще день выбрать благоприятный.
Он взглянул на меня и понял по моему выражению лица, что разговор зашел в тупик.
- Так, а вот это мне уже совсем не нравится. Сейчас я твоим родителям позвоню и все выскажу.
- Ой, не надо звонить этой истеричке, прошу тебя, только не это! – Я уже услышала воображаемый визг Инны.
- Да не буду я ему звонить, тем более, что он все равно в самолете сейчас. Я с твоей матерью поговорю.

8.
Согласна, давно уже пора сделать небольшое отступление  и прояснить некоторые моменты, чтобы у того, кто это будет читать (если найдутся такие психи) мозг окончательно не взорвался.
Да, конечно же, в этот мир меня занес не аист, и даже не астероид. У меня есть биологические родители, и я была зачата самым естественным способом (правда, во время магического обряда, но это уже детали). Это случилось 17 лет назад, в пригороде Нью-Йорка. Тогда неведомые силы свели 14-летнюю Ширли Райдер и 21-летнего Ангела Фоллета, чтобы свершилось древнее пророчество.
Я всегда знала, что я не человек, хотя с определенного возраста не помню многих моментов, и, именно это является основной причиной всего того, что произошло со мной за последние 2 недели.
Итак, как там пишут в романах, пора собрать осколки воспоминаний воедино. Хотя, если честно, это для меня довольно болезненная тема, и мне не доставляет никакого удовольствия лишний раз ее затрагивать.
Я часто вижу один сон. Яркий свет слепит глаза. Голоса дребезжат в воздухе и отдаются болью в висках.
- Ужасная смена, давно такого  не было…  Поскорее бы домой…
- …Времени мало, надо принимать решение….
- …Жалко-то как, ребенок же еще совсем…
- …Мы не можем ждать, пуповина обмотана вокруг шеи…  Задыхается…
…По коридору бежит девочка-подросток, смуглая, высокая, кареглазая… На другом конце открывается дверь, из нее вырывается поток света, такой же яркий и слепящий, как и до этого. Девочка понимает, что ей надо идти туда, но, тем не менее, на ходу открывает все двери, которые попадаются ей на пути. За одной из них слышны голоса. Девочка заходит туда.
В комнате народ стоит полукругом напротив алтаря. А возле него женщина, невысокого ростра, светлые кудрявые волосы убраны назад, на голове белый платок. Приглядевшись к ней, можно увидеть наши фамильные черты: треугольной формы миловидное, почти кукольное личико, маленькие пухлые губы и большие глаза. Она наверняка выглядела бы моложе своих лет, если бы не брезгливо-унылое выражение, застывшее у нее на лице. Чем-то напоминает Инну, те же морщины в уголках рта, точно такой же осуждающий всех и вся взгляд. Это моя бабка по отцовской линии. Она готовится к завершению ритуала, но перед этим ей вдруг вдумалось толкнуть пафосную речь.
- Не дадим злу прийти в этот мир, только от нас зависит…
Девочка (теперь уже совершенно ясно, что это моя мать), кидается к алтарю, но тут же понимает, что ее никто не видит и  она не в силах остановить происходящее. Ширли в панике озирается, и тут появляется Ледиберд.
- Ты же понимаешь, что это бесполезно.
- Пожалуйста, спаси ее. Бери все, что хочешь, только…
- Ты серьезно?
- Да, забирай.
Ледиберд  подходит к моей бабке, хватает ее за горло, та начинает хрипеть, но вырваться никак не может. В комнате поднимается вихрь, он опрокидывает чашу с алтаря и задувает свечи. Народ поднимает визг. Наконец, Ледиберд отпускает бабку, но она уже лежит без сознания.
- Твою душу?– Усмехнувшись, она  исчезает
Идем дальше. Лет до 5 у меня было какое-то подобие «традиционной семьи». Мы с матерью и ее братом Бобби разъезжали по стране, нигде надолго не останавливались. Время от времени в нашей жизни мелькали разные другие лица, то появлялись, то исчезали. Я была недостаточно взрослой, чтоб понимать, что к чему, да и меня это не особо интересовало. Мне было вполне комфортно в моем мире, где я могла быть сама собой.
Но однажды все изменилось. Сначала в нашей жизни появился Алекс (как позднее выяснилось, Александр Скворцов, русский криминальный авторитет) и его сын Миша. Мать как-то уж очень поспешно вышла за него замуж,  отбив его, буквально за месяц, у его невесты Инны, дочери русских эмигрантов, имевших в Америке свой бизнес. Впрочем, вполне понятно, как ей удалось переманить его на свою сторону в столь короткий срок, учитывая, что Инна в свои 23 года хранила девственность до свадьбы и при первом знакомстве поклялась заставить его бросить курить. Сразу после того, как они расписались, Алекс увез нас и Мишу в Россию, а конкретнее, в свой родной город, Екатеринбург. С этого момента моя жизнь, как принято говорить, дала трещину. Я жутко скучала по Бобби и по прежним временам. Мне не нравился этот город, он был для меня абсолютно чужой, и не было никакого делать его «своим».
А однажды произошло следующее. Ширли сидела на кухонной табуретке, подогнув под себя одну ногу, и мяла двумя пальцами фильтр сигареты. Я подошла и протянула ей пустой стакан.
 - Mom, pour me the juice, please
- Скажи это по-русски. – Она налила мне сок, но не спешила отдавать.
- I don’t wanna speak this fucking language
Она отвесила мне оплеуху и выплеснула содержимое стакана в лицо.
- You will speak this fucking language! You will live in this fucking country, in this fucking city! Because you need it.
Я опустила глаза, сжав при этом кулаки. Ширли притянула меня к себе и обняла за плечи.
- Послушай, Вера, скоро я уйду. Не знаю, как много пройдет времени перед тем, как мы снова увидимся, и увидимся ли вообще. Тебе будет трудно, очень трудно. Ты никогда не станешь своей в этом мире. И он никогда не станет родным для тебя. Но надо быть сильной, и идти вперед, что бы ни случилось.
Вскоре после этого она действительно пропала. Алекс, похоже, был в курсе всех дел, потому что не стал подавать  в розыск, хотя, я видела, что ему было не по себе. Он заботился обо мне, как и положено условному опекуну ребенка-химеры, но, тем не менее, понимал, что настанет тот день, когда я также исчезну из его жизни. И тут вновь нарисовалась Инна. Поскольку Алекс был, хоть и весьма неглупым, но все же человеком, он  решил, что нам нужна полноценная семья. Инна, как оказалось, ждала его все это время, поэтому с радостью побежала с ним в ЗАГС.
Через полгода Алекса убили на разборке, и вот тут у меня начались настоящие неприятности. Если до этого он как-то сдерживал Иннины порывы «бороться с моей дурной наследственностью», то сейчас она решила развернуться по полной. И я сама, по глупости, дала ей повод.
Наступило первое сентября. В первый же учебный день я в полной мере осознала смысл фразы: «Ты никогда не станешь своей в этом мире». После того, как мой сосед по парте заорал на весь класс: «У этой глаза, как у чудища!», показывая на меня пальцем, последнее, что я помню, это как учительница вместе с кем-то из родителей оттаскивали меня от него, когда я пыталась его задушить. В тот же день я утопила в ванне все выданные в библиотеке учебники.
Инна не нашла ничего лучше, чем сдать меня в психушку. Проведя день в палате с мальчиком, который бился головой о стену и орал: «Где моя собака?!» и девочкой, которая писалась каждые 10 минут, я решила, что с меня хватит. Как ни странно, на окне не оказалось решеток, поэтому мне удалось вылезти и встать на железный подоконник с наружной стороны. Было сыро, только что прошел дождь. Держась за кирпичную стену, я пробиралась по карнизу. До пожарной лестницы оставалось совсем чуть-чуть, но тут включился фонарь, который был скрыт за ветками деревьев. Свет ослепил меня, нога соскользнула, это был восьмой этаж… Ловушка захлопнулась на долгие годы. Я частично потеряла память, и мое физическое развитие резко замедлилось из-за травмы позвоночника и головы.

9.
- Вал, разогрей мне, - Опять заныл мальчишка на кухне.
- У самого руки отвалятся чтоли?
- Ну, Вал
Вал вышел из комнаты, через несколько минут вернулся. В руках у него был пластиковый пакетик с темной жидкостью.
- На, поешь хоть. – Он сунул его мне под нос.
Я взяла пакет в руки. Похож на тот, в которых хранится физраствор в  больнице. А внутри…Кровь? Да, вот это новости!
- Чего ты рожи тут корчишь? – Завозмущался Вал, глядя на мое выражение лица. – Есть нормально надо, а то скоро тебя комары через форточку вынесут. Если F-L, B-E и даже А еще могут без этого обходиться какое-то время, то Переходной стадии, то есть тебе, и Перерожденному, то есть мне, нужно употреблять достаточное количество сырого мяса и крови, чтобы нормально себя чувствовать. А у тебя, к тому же еще и демон - подселенец, которого нужно кормить. Уже выполняла жертвоприношение?
Я опустила глаза и мотнула головой. Затем сделала глоток. Потом еще один. Это как если пьешь пиво с похмелья, сначала противно до жути, поэтому надо отпивать «по чуть-чуть», чтоб не стошнило, зато потом постепенно становится намного легче.
- Как я понял, ты совсем ничего не помнишь, благодаря тому, что твоя мать решила в свое время сумничать? – Он сел напротив меня и посмотрел мне в глаза.  Сама не знаю почему, но в этот момент я почувствовала тревогу.
В замке зашуршал ключ. Входная дверь лязгнула. В коридоре послышались шаги.
- О, замечательно! Владелец сих апартаментов вернулся. Велимир, зайди сюда, проведи с девушкой ликбез, а то я на это время тратить не собираюсь.
В комнату вошел тот, кто привел меня сюда и, судя по всему, именно он владел наибольшим количеством информации. Велимир взглянул на меня удивленно, и как мне показалось, немного боязливо. Сел рядом с кроватью, попытался дотронуться до моей руки. Я ее отдернула. Он отодвинулся и начал свой рассказ.
–Думаю, тебе стоит знать, кем мы с тобой являемся. Начнем с того, что мы, химеры, отличаемся от людей тем, что у нас несколько генотипов в одном теле. Мы по природе своей хищники и начинаем убивать еще в материнской утробе, так как у женщины-химеры ежемесячно созревает от 20 до 60 яйцеклеток, и после оплодотворения наиболее жизнеспособный эмбрион поглощает своих собратьев. Соответственно, мы отличаемся от людей, с одной стороны, более высоким уровнем интеллекта, большой скоростью восприятия информации, паранормальными способностями и выносливостью, с другой стороны, неустойчивой психикой и склонностью к насилию.
Химеры класса F-L, или, как их  еще называют «ключи», владеют способностью открывать порталы в параллельные измерения. Они обладают наименьшей психической устойчивостью, но при этом ими может управлять класс B-E, другое название «стабилизаторы». Они имеют право инициировать F-L, когда те достигают периода половой зрелости. После инициации их сила раскрывается в полной мере. В свою очередь, существует также класс А, который может управлять  и инициировать В-Е. Представители этого класса стоят во главе организации Империя, которая была создана для того, чтобы контролировать химер по всему миру. Идея может и неплохая, но есть две проблемы. Во-первых, Переходная стадия, которой являешься ты, и Перерожденные, то есть такие как Вал, Кир (он кивнул в сторону кухни), и им подобные. Вы обладаете гораздо большей силой, чем все классы, вместе взятые, и, при этом абсолютно нестабильны и неуправляемы. Поэтому вы долгие века были объявлены вне закона. Сейчас ситуация немного изменилась, но, в любом случае, Империя  называет вас «грешниками», и постоянно следит за каждым вашим шагом. Причем Перерожденные считаются самой опасной категорией, поскольку им ежедневно нужно пить кровь в больших количествах. Еще они  отличаемся от вас тем, что не стареют с того момента, как произошло перерождение из Переходной стадии. Собственно, из-за них в мире людей появились легенды о вампирах.
За время его рассказа Вал успел сходить на кухню и вернуться обратно. И снова начал проявлять ко мне интерес:
- Слушай, Виконт, а кто тебя инициировал так херово? B-E поди? Дай-ка посмотрю. -  Он взглянул мне в глаза и коснулся моей щеки. Я шарахнулась от него.
- Да не дергайся ты. Опа, вот за это я тебе руку пожму! Давно мечтал, чтоб Вознесенская огребла. Еще и от Империи получит, за незаконную инициацию. Если руководство узнает, то сразу приказ о ее ликвидации подпишет. А перед этим еще хорошенько попозорят и ее, и ее семейку, им только волю дай. Жаль только, что теперь ты дней 20 не сможешь использовать свою силу в полной мере. – Он хихикнул, я вздрогнула.
-  Так, а вот это ты о чем сейчас?
- Ну, блин, ты и этого не знаешь, чтоли? – Он громко заржал, меня это жуть как выбесило. – Что нельзя делать перед инициацией? А?
Меня затрясло еще сильнее, потому что я догадалась, на что он намекал.
- Ты чего покраснела? Что не так опять?
- Вот что, иди-ка ты отсюда к своему Киру, пока он опять ныть не начал!
- Ну и пойду. – Он опять фыркнул и пошел на кухню. Уже у самой двери развернулся и выдал фразу. – Самый короткий анекдот: « Химерам запретили бухать и трахаться. На дворе был 2012 год»
- Вал, вот давай ты ее лишний  раз нервировать будешь, а? – Велимир повернул голову в его сторону.
- А ты чем возникать, лучше б следил, чтоб она ела нормально. А то ее скоро тараканы под обои затащат и изнасилуют.
- Не смешно, - буркнул Велимир, но сам едва сумел удержаться, чтоб не фыркнуть.
Когда он вышел, я подумала:
- Вот, придурок, еще и майку-то какую мудацкую мне дал, розовую
И тут же услышала у себя в голове голос Ледиберд:
- Слушай, скажи спасибо, что не серую, и… И относись ты уже ко всему проще

10.
Прошло несколько дней. Я чувствовала себя лучше, начала регулярно есть, но апатия никуда не делась. Едкая, колючая боль все также пожирала меня изнутри, и, самое ужасное, что у меня не было никакого желания что-либо менять. Целыми днями я валялась на кровати, спала, либо смотрела в потолок. Велимир старался как можно чаще бывать в квартире, но у него это плохо получалось. На носу была персональная выставка.
Однажды ночью опять объявился Вал.
- Все дурью маешься? А, Виконт?– Он без стука вошел в комнату и сел на край кровати.  – Вот тебе проходка в Ид, сегодня там концерт местных групп, потом афтапати. Иди, нажрись, побесись, и чтоб до утра тебя здесь не было.
- Не думаю, что это хорошая идея. – В дверях показался Велимир.
Вал бросил на него красноречивый  взгляд. Я поняла, что он передает ему мысленное послание и попыталась тоже подключиться. Конечно, я плохо помнила, как это делается, но кое-какие навыки с былых времен у меня все же остались. К сожалению, сил у меня было мало, а они поставили хорошую защиту, поэтому все, что мне удалось услышать, это: «…Она скоро в себя придет, начнет здесь везде шариться, и тогда…Поэтому надо…»
В Иде действительно было неплохо, группы нормально отожгли, звук был на уровне. После нескольких коктейлей настроение у меня резко поднялось, и я решила, что надо почаще сюда заглядывать. Еще я заметила одну странность: меня абсолютно не волновало, что пришла сюда одна, да еще и в Венериных шмотках. 
Я вышла из клуба где-то за час до закрытия. На улице было свежо, но при этом, не холодно. Зато освещение не ахти, к тому же я забыла очки дома, поэтому видела не слишком хорошо. Я надела наушники и погрузилась в себя, как я это обычно делаю на улице. Вдруг, что-то резко ударило меня по ноге сбоку. Он неожиданности я потеряла равновесие и свалилась на асфальт. Наушники выпали. Где-то слева хлопнула дверь автомобиля.
- Девушка, ну что ж вы под колеса лезете? Вы в порядке? – Ко мне подбежал парень. Светлые, чуть с рыжиной, короткие волосы, серые глаза, невысокий, слегка сутулый. В темноте, да еще и без очков мне не сразу удалось разглядеть его лицо. Но когда я поняла кто это…
- Миша?
- Так, погодите… Вера? Неужели?
Через 20 минут мы уже сидели в одной из круглосуточных кафешек. Не особо стильной и дорогой, но вполне приличной.
- А как там Инна? – Миша осторожно придвинул к себе мою чашку, чтобы долить сливок в кофе.
- Она в больнице. Я сейчас живу у…у родственников матери. Моей настоящей. Ну, биологической в смысле. И, если честно, не особо горю желанием возвращаться обратно, даже когда она поправится.
- Вер, она же любит тебя. Ты для нее как родная. И я не осуждаю ее за то, что  тогда она…
- Слушай, давай закроем тему. Расскажи о себе. Ты как?
- Ну, закончил ВУЗ с красным дипломом. Сейчас живу в Америке. Сюда езжу изредка, по делам. Знакомых у меня здесь не осталось, поэтому в Ебурге я почти не выхожу из квартиры и спать ложусь в десять вечера. В общем, вот такой я зануда.
- А сегодня ты что собирался делать в столь позднее время?
- Сейчас поржешь надо мной, наверное. Мне не спалось, и я вспомнил одну свою детскую мечту. Лет до 10 я хотел переночевать в зоопарке.
- А полезли вместе?
- Ты серьезно чтоли? Я же…
- Погнали, не ссы!
Я закурила.
- Ай-ай-ай, никотин – это яд! – С умным видом выдал Миша
- Спасибо, Кэп. – Буркнула я в ответ. И, знаете, так резко в морду захотелось ему дать, не смотря на то, что он меня только что накормил.

11.
В зоопарке хоть и не самый приятный запах, но воздух кажется почему-то чище, чем в городе. И атмосфера здесь особая, даже днем. А ночью… Ночью, оказавшись здесь, попадаешь будто бы в другой мир. Конечно, кое-где видны напоминания о том, что на самом деле территория принадлежит людям: ветер разносит по земле мусор из переполненных урн, на дереве болтаются отпущенные на свободу воздушные шарики. Но все же ночью это место не для людей. Миша чувствует это, и ему не по себе. Я же абсолютно спокойна. Сегодня я решила вновь дать волю своей Силе. И Ледиберд почувствовала это. Именно, благодаря ей, мы проникли сюда, и теперь можем делать здесь все, что хотим. Божья коровка расправила крылья и вновь готова исполнять желания . То тут, то там слышатся странные звуки - это местные обитатели дают понять, что не все спят ночью. Время от времени мы видим, как кто-то из них провожает нас взглядом в темноте.
Я заметила, что у Миши трясутся руки, и дотронулась до его ладони. Он отпрянул от меня, я вновь приблизилась к нему и взяла его за руку. Мы остановились.
- Чего ты боишься? – Я улыбнулась и посмотрела ему в глаза. – Что из всего этого пугает тебя больше всего? Расскажи мне про самый большой твой страх.
- Ну, я всегда боялся змей, например.
- Пойдем. – Я потащила в сторону помещения с террариумами. С Ледиберд для нас открыты все двери.
В здании с обитателями жарких стран воздух особенно тяжелый и влажный. Но мне всегда нравилось здесь больше всего.
Змеям, как и многим здешним обитателям, этой ночью не спалось. Одна из них пыталась карабкаться вверх по стеклу. Я запустила руку в террариум и достала ее. Какое приятное ощущение – держать нечто упругое, холодное, но при этом, живое. Я поцеловала змею в голову и повернулась к Мише:
- Погладь ее. Давай, не бойся. – Он испуганно посмотрел на меня и шарахнулся назад. Но ему было не уйти, потому что рядом стояла Ледиберд.
- Тогда снимай рубашку. – Он медленно, как во сне, выполнил мой приказ. Я подошла к нему, вытянула вперед руку, вокруг которой обвилась змея, так, чтобы она уткнулась  головой в его шею. Змеиный язык то и дело высовывался, щекотал кожу. Мишино дыхание становилось все более тяжелым и неровным, но он не двигался с места. Я опустила руку чуть ниже, на уровень его груди, так, чтобы змея коснулась языком соска. Миша вздрогнул. В его глазах застыл первобытный страх, но когда я положила руку ему на ширинку, то поняла, что он не только напуган. Что бы там ни говорили моралисты, но, черт возьми, как же все-таки приятно ощущать власть над кем-то. Я повесила змею себе на шею, дотронулась до его затылка, притянула к себе и поцеловала в губы.
- Так на чем мы тогда остановились, 5 лет назад?
Он молчал. Я расстегнула ему ремень, затем ширинку, сняла с него джинсы и трусы. Да, никогда не думала, что у кого-то может быть стояк от страха. Я приказала ему лечь на спину,  сама разделась, села сверху, взяла в руку его член и ввела в себя. Что тут сказать… Это не было больно, это не было феерично, это не было хорошо или плохо… Это было просто никак. Но, в, общем-то, сносно.
Правда опыта у него маловато, как я поняла. Возможно, это из-за психологической травмы, которую нанесла ему Инна в свое время. Просто 5 лет назад, когда он жил у нас, я к нему была очень привязана. Мечтала, что в 18 лет отдам ему девственность, и возможно, после этого, он станет моим спутником жизни. Потом я подумала, что сначала надо бы научиться целоваться. И как-то раз, когда он смотрел телевизор, я неожиданно запрыгнула к нему на колени и поцеловала, скажем так… совсем не как сестра. В тот момент в комнату зашла Инна. После этого он исчез из моей жизни.
Когда все закончилось, Ледиберд ослабила контроль. Миша немного пришел в себя и задал вопрос, толи мне, толи кому-то неведомому:
- Что? Что это было? Неужели змеи так…
И я отчетливо услышала ответ Ледиберд:
- Змий был змий, не больше, но и не меньше тех, что соблазнились.
- Он тоже прах, но он мудрее их, затем, что победил их.  – Закончила я за нее.
- Что, прости? – Миша взглянул на меня с недоумением.
- А… Это Байрон. Любимый автор, идеал детства.
- Понятно. Романтический образ поэта и странника.
- Ага. А еще бисексуал, наркоман, спавший со своей сестрой.

Миша, Миша, ты, конечно, очень милый, я бы еще побыла с тобой, но у меня сегодня есть одно важное дело. Поэтому на выходе мы распрощались, и я поспешила к Велимиру. Надо уточнить, что перед этим я написала ему СМС, что нахожусь на другом конце города и буду не раньше 9 утра. А сейчас было 5.30.
Ледиберд помогла мне бесшумно проникнуть  в квартиру. В коридоре было темно, но в дальней комнате горел свет, и слышалась какая-то возня. Когда я вошла туда, Велимир стоял возле шкафа, держа в руках толстую папку. Я громко хлопнула дверью, от неожиданности он вздрогнул, бумаги полетели на пол… Альбомные листы, фотографии… А на них Венера. И еще мой портрет.
Дальнейшее я помню смутно… Вроде бы у меня в руках оказался резак, я кидалась на Велимира, он уворачивался, пытался что-то объяснить… Ледиберд, где ты, твою мать?! Ледиберд! Она мне так нужна сейчас… Я пришла в себя только на улице, опять одна, в утреннем тумане сонного города. Единственная здравая мысль, которая пришла ко мне в голову, это позвонить Мише, благо, мы все-таки обменялись номерами.

12.
И началась другая жизнь. Почти нормальная, почти человеческая. Как ни странно, роль домохозяйки меня вполне устраивала на тот момент. Все, что произошло со мной в ближайший месяц, казалось каким-то сюрреалистическим сном. И я, как непризнанный гений лжи и лицемерия, решила, что смогу обмануть себя и забыть его.
Но все же, когда Миша вдруг начинал говорить о том, что надо бы позвонить в больницу, где лежит Инна, узнать, как она там, и что, возможно, вообще неправильно, то, что мы вот так вот живем, я делала так, что он вдруг резко забывал, о чем идет речь, и разговор переходил на другую тему.
Прошло 2 недели. Я была не то, чтобы счастлива. Просто на душе стало спокойней. Знаете, на что это похоже? Когда первый снег скрывает осеннюю слякоть. Выглядит это красиво и вполне безопасно, но надави на тонкую корку льда, и вляпаешься по самое «не могу».
Так оно и произошло, когда однажды, зайдя в социальную сеть с Мишиного аккаунта, я вздрогнула, увидев, вроде бы вполне безобидное оповещение: «Венера Вознесенская добавила Вас в друзья».
С этого момента начался отсчет последних дней моей «нормальной» жизни. Я знала, что если это действительно она, а не фейк, если она выжила тогда…Короче, лучше даже не думать о том, что меня ждет. Чтобы как-то развеяться, я стала ходить в «Ид». Мише всегда говорила при этом, что ухожу к Инне в больницу, помогать ночной сиделке.
 Как-то раз, когда вечер особенно удался, и я танцевала на столе, меня кто-то резко дернул за край юбки. Я посмотрела вниз. Это был Велимир. Я отчетливо услышала его голос у себя в голове: «Нам надо поговорить. Дело серьезное». Не знаю, что на меня нашло, я со всей дури пнула его в грудь. Он отлетел, но быстро встал на ноги, подскочил ко мне и сдернул на пол. Я попыталась вырваться, но упала. К нам подбежал охранник и схватил его за локоть. Воспользовавшись ситуацией, я выскользнула на улицу. Забежав за здание клуба, остановилась, чтобы покурить. Но, как только я наклонилась  к зажигалке, меня кто-то схватил за волосы и дернул, так, что моя голова запрокинулась назад.
- И вот за эту куклу Венера обещала по 10 косарей каждому? – Услышала я голос у себя за спиной. Из-за угла вышла девчонка, примерно моего возраста. Куртка с капюшоном, надетая поверх топика, несвежие волосы забраны назад. Она подошла ко мне и ткнула ногтем в щеку.
- Сопля какая
Я попыталась врезать ей, но парень, который держал меня сзади, перехватил мою руку и заломил назад.
- Э, шалупонь! А ну, отпустили ее и свалили отсюда по-хорошему. – Послышался откуда-то голос Велимира.
- Гуляй давай, дядя. – Парень достал нож и прижал к моему горлу.
- А ну-ка проверим, кто быстрее - Велимир подскочил к девчонке, выхватил пистолет из-под пальто и приставил дуло к ее виску.
Парень отпустил меня и уже собрался уходить, но вдруг резко развернулся и дернул меня за косичку. Ледиберд. Да, она слишком резко появилась слева от меня и была чересчур отчетливо видна. Он все понял, медлить было нельзя. Велимир выстрелил девчонке в висок, затем прострелил ему ногу. Парень рухнул на асфальт и заскулил. Велимир ударил его прикладом по затылку, чтобы вырубить. Потом  перетянул ногу парня жгутом и положил его на заднее сидение. Тело девчонки мы запихали в багажник, предварительно надев ей на голову несколько пластиковых пакетов.
После этого мы поехали за город, где находился его гараж.  Там он занес парня внутрь, связал его, достал полиэтиленовый дождевик, резиновые перчатки и протянул мне. Я надела это и вошла внутрь, закрыв дверь.
Ледиберд сунула мне в руку клинок, я подошла к парню, села на корточки перед ним. Он начинал приходить в себя, приоткрыл глаза. Вдруг на меня что-то накатило, люди обычно называют это «душевный подъем», а я… даже не знаю, как охарактеризовать. Похоже на то, как, например, если вгрызаешься в мякоть спелой дыни, или когда лопаешь воздушные подушечки на упаковке от компьютера. Я сжала клинок и воткнула его парню в глаз. Оттуда брызнула кровь, и еще что-то желтовато-прозрачное. В тусклом свете единственной лампочки эта густая жидкость, которая потихоньку начинала заливать пол, почему-то казалась черной, как в ужастиках 30-х годов. Я проткнула ему второй глаз, затем ударила клинком в солнечное сплетение. Мне потребовалось некоторое усилие, чтобы выдернуть орудие убийства, видимо оно застряло в кости. За окровавленным лезвием тянулись липкие красные нити, почему-то мне пришло в голову нелепое словосочетание «пуповина смерти». Как и в тот раз, в Венерином коттедже, меня оглушил жуткий вой, над трупом парня поднялась туча маленьких черных теней. Ледиберд подошла поближе и разом вдохнула их. Ее ядовито-оранжевые глаза сверкнули в темноте, она ухмыльнулась и исчезла.
Я улеглась на пол гаража и провалялась так несколько минут, затем встала и вышла на улицу. Надо было помочь Велимиру прибраться и спрятать трупы.
- Хочешь горячего шоколада? – Спросил он меня, когда все было кончено.

В круглосуточном кафе кроме нас была только одна парочка, которая, видимо, пряталась здесь от дождя, и полусонный алкаш, дремавший над стаканом. Я снимала ложкой взбитые сливки, вдыхала тягучий шоколадный запах и слушала рассказ Велимира.
- Ее звали Пола, ей было 26, а мне 13. Она была моей тетей, моей самой первой, и, наверное, единственной настоящей любовью. И ты очень похожа на нее, надо сказать. Она лишила меня девственности, и потом, когда ее законный муж, Бенджамин Холден отсутствовал, мы часто проводили время на их супружеском ложе. Я был одним из ее постоянных любовников. Кроме меня такой чести удостоился Генри Смок. Она, Бен и Генри руководили проектом по восстановлению штаба Империи после взрыва.
И вот, Пола забеременела. Но, вместе с ее животом росла и ненависть Бена. Дело в том, что незадолго до этого врачи сообщили ему, что его сперматозоиды нежизнеспособны. Пола же была не в курсе. Через некоторое время стало известно, что у нее будут близнецы. Рождение двух девочек у химер считается добрым знаком, рождение двух мальчиков предвещает беду. Родились Ширли и Бобби. У Бобби присутствовали как женские, так и мужские первичные половые признаки, Ширли же с виду ничем не отличалась от других детей. Она росла крепкой и здоровой, рано начала проявлять интерес к музыке и спорту. Правда, она не знала о существовании Бобби, которого сразу после рождения забрали, и он воспитывался в интернате Империи.
И вот подошло время инициации. У химер класса А она это выглядит довольно жестоко. Особенно это было принято в те времена. Сотрудники Империи разыгрывают похищение ребенка. Его держат несколько дней в подвале, для этого нанимают человека, который не в курсе событий. Он бьет, истязает похищенного, до тех пор, пока у того не пробуждается его Сила. После этого похитителю уже не жить. Маленькая химера убивает его, выбирается из плена. А наверху ее уже ждут с поздравлениями и пожеланиями удачной карьеры.
Это идеальный вариант. Но в нашей семье с самого начала все шло не так. Дело в том, что во время похищения и содержания в плену, ребенок не должен догадываться, что к этому причастны его родители. Но Бен пожелал лично участвовать в пытках Ширли. Он постоянно был в маске, когда приходил в подвал, чтобы посмотреть, как ее избивают. Но она все равно догадалась. С каждым своим приходом Бен, не зная того, вбивал новый гвоздь в крышку своего гроба. Он заронил в Ширли зерно ярости, которая день ото дня росла и распирала ее, так что ей хотелось кататься по полу и выть, как от колик в животе. Но, вместо этого,  Ширли копила ее с таким же упорством, как когда-то откладывала монетки на новый велосипед.
И, подобно тому, как она в свое время разбила переполненную копилку, Ширли открыла свой личный «ящик Пандоры» во время инициации. Ее злоба позволила ей добраться до врат Антимира и притянуть оттуда нечто, назвавшееся Ледиберд. Ему удалось слиться с личностью девочки, поэтому мы не сразу его заметили. А когда заметили, то было уже поздно.
Ширли нашла Бобби, они вместе убили Бена, сбежали из Империи, и стали нелегалами. К тому времени, Пола уже была мертва. Сразу после похищения дочери у нее ни с того ни с сего отказали тормоза в машине.
А я еще 20 лет служил Империи, стараясь защищать Ширли и Бобби, насколько мне позволяли возможности. 5 лет назад, когда врата в Антимир появились в Екатеринбурге, и здесь открылся новый штаб Империи, я встретил Венеру. На тот момент влюбленность в красивую, неглупую девочку, которая сама попросила инициировать ее, была для меня чем-то вроде глотка свежего воздуха. Но все же было одно обстоятельство, которое, в итоге, разделило нас  навсегда. Венера фанатично предана Империи, не смотря на всю боль, что та ей причинила. Я же выжидал удобного случая, когда смогу перейти на другую сторону. И вот он настал.
Когда Ширли встретила твоего отца, и они зачали тебя, стало ясно, что сбывается Пророчество. Оно гласит, что в 20 веке родится девочка - Переходная стадия, которая откроет врата в Антимир. Поэтому, как только я понял, что это именно ты, я, не раздумывая, послал Империю по известному адресу. Венера расценила это как самое большое предательство в своей жизни. В поисках объяснений моему поступку, она наткнулась на информацию о тебе. Круг замкнулся.
Я собрала ложкой остатки шоколада и взбитых сливок со дна бокала. Надо идти. Надо показаться Мише, а то, как всегда, наверное, кипишит. Надо найти возможность посидеть в одиночестве и обдумать услышанное.

13.
Велимир подвез меня до дома. Перед тем, как выйти из машины, я потянулась к нему, коснулась губами колючей щеки и прошептала: «Спасибо».
Когда я зашла в квартиру, то сразу поняла, что все кончено. Миша отвел взгляд и спросил:
- Кто это был за рулем?
- Никто, тачку поймала.
- Иногда мне кажется, что я тебя абсолютно не знаю. Как будто бы кто-то другой вселился в твое тело, как в этих дурацких фильмах про похищения инопланетянами. От той тебя, какой ты была раньше, в детстве, ничего не осталось.
Я села к нему на колени и обняла за шею.
- Детство – это время, когда думаешь, что ты – принцесса, которую заточило в замке чудовище. Что вот-вот должен прийти принц и спасти тебя. Но, повзрослев, понимаешь, что никакая ты не принцесса. На самом деле ты и есть чудовище, которое заперли, чтобы оно не причиняло никому вреда.
- Вер, ты все время врешь. Я уже не знаю, как тебе верить. Так нельзя. Я тебя абсолютно не понимаю. - Он покосился на кровать. Там лежала книга «Я дышу» Анн-Софи Брасм в мягкой обложке. На раскрытой странице была выделена маркером фраза: «Иногда я убиваю тех, кого люблю».
- А что тут ужасного? Между прочим, автор за этот роман премию получила. – Я попыталась улыбнуться.
- Вера, послушай меня… - В этот момент я увидела Ледиберд. Она стояла рядом и ухмылялась. Ее глаза горели как тогда, в ту ночь, когда она впервые появилась. «Он нам мешает», Прозвучал у меня в голове ее голос.
- Вера,  тебя люблю искренне желаю тебе добра, но…
ОН НАМ МЕШАЕТ!
- Так больше не может продолжаться
ОН НАМ МЕШАЕТ! МЕШАЕТ! МЕШАЕТ! МЕШАЕТ!
- Вот что, - Я резко соскочила с его колен. – Сейчас я уйду. Не останавливай меня. Если вернусь, не открывай. Все кончено.
Прежде чем он успел что-то ответить, я вылетела за дверь.
14.
В подвале дома было жарко и сыро. Воняло плесенью и  мочой. Но мне было все равно. Я не выходила отсюда уже третий день, но знала, что недавно в новостях сообщили, что из окна этого дома выбросился молодой человек, Михаил Скворцов. Знала, потому что вскоре после моего ухода к нему в дверь позвонили. Он увидел в глазок меня, вернее то, что выглядело как я. И открыл.
НЕ ПРОСЫПАТЬСЯ! НЕ ЧУВСТВОВАТЬ! НЕ ВСПОМИНАТЬ!
Сколько я уже тут лежу? Три дня? А может неделю? Сначала меня морозило, потом осталось только приятное покалывание. Постепенно тело стало неметь, оно все меньше слушалось меня. И, наконец, я оказалась заперта в нем, как в камере пожизненного заключения. Но я знала, что скоро дверь откроется, и я стану свободной навсегда.
НЕ ПРОСЫПАТЬСЯ! НЕ ЧУВСТВОВАТЬ! НЕ ВСПОМИНАТЬ!
Где-то вдалеке послышался мерзкий лязг и звук шагов. Ну, конечно, так топать может только одно живое существо из всех, кого я знаю.
- О, Виконт, Вы опять в тоске? – В голове раздался знакомый голос
- Вал, сгинь! Без тебя тошно! – Конечно, я могла произнести это только мысленно. При этом я с огромным усилием приподняла веки – это было единственное движение, на которое я в тот момент была способна.
- Ну, сделаю все возможное, чтобы отравить тебе последние минуты жизни.
- А я тебе даже врезать не могу…
- Прямо как твоя мамаша. Если за день никому табло не разбила – все, жизнь не удалась. Никогда не забуду, как проснулся, решил пойти на кухню, воды попить. Приподнялся, значит, на кровати, и тут откуда-то с потолка в меня летит стрела из арбалета. Слава Богу, успел увернуться, она в тумбочку воткнулась.  А маман твоя подскочила и двинула мне по морде. А потом выхватила из-под подушки пистолет и направила на меня. А после этого, когда уже окончательно проснулась, еще и обругала за то, что я ее сигнализацию задел. Она как в новое жилье вселится, первым делом везде ловушки расставляет. Ходишь по дому, как по минному полю, блин.
- Да, занимательная история. – Тут меня такая злость взяла, я даже не думала, что еще способна проявлять эмоции.
- Эй, показать тебе кое-что? Артхаусную короткометражку, так сказать? – Он взял меня за руку и в моей голове начали возникать картины.
Прокуренный бар. Даже не «Ид», так, какая-то рыгаловка. За столиком, к которому направляется Вал, кто-то дремлет в одиночестве, положив голову на руки. Рядом стоит бутылка водки и пакет с соком. Вал садится за столик, гладит спящего по густым, кудрявым волосам. Тот нехотя поднимает голову. На Вала смотрят большие, выразительные глаза. Точно такие же, как у меня, один голубой, другой зеленовато-карий.
- А что такой ангел делает в этом ужасном месте? – Вал кладет руку ему на плечо. Стандартная фраза, которой химеры приветствуют друг друга, если знакомство происходит не на их территории.
- Уйди, я не… - Ангел пытается высвободиться.
- Ответ  неверный. – Вал запускает пальцы в его кудри.
- Какой я к черту ангел?! – Отец хватает его руку и резко скидывает. Затем наливает в стакан водки, разбавляет соком и делает глоток.
- Кстати, Ангел, я Валентайн. Для тебя просто Вал. – Он вновь взглянул ему в глаза и вытер большим пальцем капельки сока с его губ. – Поехали к тебе, я обещаю, что не дам тебе грустить.
- Не сегодня. – Отец встает, делает шаг, но запинается, задев при этом столик и разлив водку. Вал подхватывает его и выводит на улицу.
В машине Вал застегнул на нем пальто, поправил шарф, наклонился и поцеловал в губы, на которых застыл иней. Водила попробовал что-то вякнуть по этому поводу, но когда встретился взглядом с Валом, глаза которого имели свойство отражать свет,  поэтому были похожи на два красных уголька, то резко изменил свое отношение к ситуации. Даже денег за дорогу не взял. Правда, чуть в столб не врезался, но это уже детали.
И вот, после бурной ночи, после того, как Вал несколько раз «наказал» «имперского сучонка», настало похмельное утро.
- Я же сказал тебе, вали уже отсюда. Без тебя херово. – Ангел встал с кровати, направился к двери. Но, не дойдя, рухнул на пол без сознания. Вал на руках отнес его в ванную и стал брызгать ему холодной водой на лицо.
- Ну, что, чучело имперское, 3 дня выходных взял? Ни фига не ел? Только водку жрал?
- Да что ты…
- Знаю, знаю. Сейчас она маленькая, беззащитная, лежит в больнице со сломанным позвоночником. Но придет время, и твоя дочь еще всей Империи все что можно переломает, и раком ее поставит. Именно поэтому я здесь вожусь с тобой. В прошлой жизни она наложила на меня проклятие. Из-за этого один мелкий гаденыш отобрал у меня Силу, и теперь таскается за мной, а я вынужден это терпеть. Я хочу, чтобы, когда  придет время, ты и Ширли помогли мне избавиться от этого.
Отец согнулся над раковиной и начал кашлять.
- Эй, ангелочек синюшный, у тебя марганец есть? А, еще банка литровая нужна. Стой здесь, сейчас тебя в чувство приводить будем.

Последняя мысль, которая мелькнула у меня в голове перед тем, как я провалилась в темноту, была
- Не смей рассказывать Велимиру где я!
- Увидимся через 3 недели.
И уже где-то вдалеке я вновь услышала удаляющиеся шаги и противное лязганье  железной двери.
И все же Велимир опоздал. Когда он примчался сюда, я уже впала в состояние каталепсии. А через два дня ему надо было ехать в Питер, на какое-то мероприятие, забыла название. Поэтому он не придумал ничего лучшего, кроме как подсунуть меня в гроб вместо какой-то человеческой девчонки, которую хоронили в подвенечном платье. И заплатить кладбищенским ворам, чтобы они ровно через 3 недели разрыли могилу. За это время я должна была определиться, в каком из миров мне хочется продолжать свое существование.


15.
Начинал моросить мелкий дождик. На улице все еще довольно жарко, не смотря на то, что глубокая ночь. И вот, на пустынном шоссе показалась машина. Я подняла руку. Возле меня остановился джип. В темноте я плохо вижу, к тому же стекла были тонированные, поэтому не разглядела, кто именно сидит за рулем. Вроде бы женщина, коротко стриженая брюнетка со спортивной фигурой.
- Девушка, вы не на «Фестиваль Современного Фэнтези и Фантастики» случайно? – Она разблокировала двери.
- Пожалуй что. – Я села на заднее сидение.
- Не боитесь вот так вот одна путешествовать?
- Моя сила со мной
-  А что такой ангел делает в этом ужасном месте?
- Какой я к черту ангел?!
Она сняла с себя косуху и протянула мне, только теперь я увидела на ее плече татуировку, парень-дьявол обнимает девушку-ангела. Много лет назад я любила раскрашивать глаза этого чертяки красным фломастером.
Накинув на себя куртку, я нащупала в кармане пачку сигарет.
- Можно сигу стрельнуть?
- Бери
- А можно две
- Вот я в твоем возрасте столько не курила
- Конечно, ты ведь меня грудью кормила.
-Уже не кормила, тебе в это время больше года было.

Я проснулась от того, что где-то взорвали петарду. Концертная программа на сегодня закончилась, но народ продолжал гулять. На заднем сидении спать не слишком удобно, я приподнялась и пошевелила пальцами ног. Ширли вела машину, одновременно, с кем-то разговаривала.
- Ангел, добрый вечер, - Сказала она на английском
- Извините, сегодня автографов больше не даю, только завтра, на конференции
- Спасибо, у меня уже есть твой автограф. Садись  в машину, поговорить  надо.
Сев на переднее сидение, он попытался дотронуться до меня. Она резко одернула его.
- Эх, ты и тогда не дала на нее посмотреть.
- Тогда у нее всю ночь зубы резались, уснула только перед твоим приходом.
- Как она сейчас?
- Вот,  привязала дочку Вознесенских к стулу и подожгла их коттедж
- Ну, Ширли, девочка взрослеет, развивается, учится строить отношения. На этом этапе ошибки неизбежны. Сколько ей сейчас? Пятнадцать?
- Шестнадцать.
- Но, хотя, конечно, могла бы себе кого-нибудь поинтереснее найти, чем Вознесенская. Она ж такая дешевка, вечно обводит губы темным контуром, и мажет сверху прозрачным блеском. Думает, что это круто смотрится. 23 года девушке, а ума не особо-то, кое-как шарагу  закончила в этом году и гордится этим, как будто президентом стала.
- Слушай, это че такое у тебя? – Ширли включила фонарик и посветила на Ангела
- Вот, хот-дог купил только что. Хочешь?
- Да ну тебя, убери, а то салон мне заляпаешь.
- На, попробуй, он с корейской морковкой и маринованными огурцами, - Ангел протянул руку с хот-догом к ее лицу.
- Это чтоб ночью спалось веселее? - Ширли взяла двумя пальцами кончик сосиски, дернула за него, потом откусила.
Ангел забрал фонарик и посветил ей на лицо. Затем достал из кармана салфетку и вытер кетчуп с ее подбородка. Они оба захихикали, я не удержалась и тоже фыркнула. Они повернули головы в мою сторону.
- Ну, что надумали? – Я села, потянулась и уставилась на них.
- Ширли, насколько я знаю, ты можешь контролировать Ледиберд? – Ангел вновь направил на нее фонарик
- Да, но этого не достаточно. Вера не сможет спокойно жить в этом городе, если здесь есть штаб Империи.
- Так, и что ты предлагаешь?
- У меня есть идея. Я постараюсь сдерживать подселенца, чтобы он не проявлял активность. А ты, в свою очередь, выдашь Веру за F-L, объявишь в Империи, что инициировал ее.
- Мда, конечно большая часть наших офигеет, когда узнает, что я изменил своим принципам и инициировал кого-то, да еще и ключа, но в целом, мысль неплохая. Что скажешь? – Он вновь повернулся ко мне.
- Не вопрос. – Я улыбнулась и развела руками.
- Нам придется сделать тебе фальшивую печать. Это довольно больно. – Ширли перегнулась через сидение и приблизилась ко мне.
- Да без проблем. И татуировку тогда уж мне замути, чтоб все как положено было.


16.
Старая заброшенная больница совсем рядом с центром города. Облупленное серо-бежевое здание смотрит на горожан черными провалами пустых глазниц - окон и хищно скалит острые зубы–обломки досок и кирпичей в дверных проемах. И, как магнит, притягивает к себе человеческую молодежь. Когда заходишь внутрь, оно окружает тебя скрипами и шорохами, хрустит под ногами, забивается в поры. Съедает самое ценное, что  есть у юных посетителей  - поцелуи и оргазмы, боль и отчаянье, капли крови, слез, красного вина на чьих-то губах и покалывание в кончиках замерзших пальцев, которые можно отогреть, только спрятав кому-то за пазуху. Когда выходишь на улицу, то больница еще долго не отпускает. Она остается у тебя под ногтями, на подошвах ботинок, в твоих мыслях и снах. Именно здесь, глубоко под землей, находится Правление Империи и Образовательный  Центр. Прямо рядом  с вратами в Антимир.
Да, я была согласна на все. Поставить на себе фальшивое клеймо. Тренироваться с 5 утра, чтобы сдавать нормативы наравне с F-L, хотя для Переходной стадии это вдвойне сложно, поскольку мышечная масса у нас, как правило, намного меньше. Я получила по всем тестам высший балл, оставалось только сдать итоговый экзамен. Это значит, что после прохождения стажировки я буду работать здесь, в самом Правлении.
Я заполнила бланк раньше всех, к тому же успела дать пару подсказок народу, сидящему рядом со мной. За время трехмесячного курса я особенно скорефанилась с Виолеттой, она большая поклонница дарк-эстетики, а еще начинающий дизайнер одежды и костюмер в группе Яна. Он как раз сейчас списывает с моей шпоры. Их команда играет что-то близкое к джей-року, и Ян там вокалист. На этой почве мы с ним и сошлись. Надо сказать, что я тоже изменилась, по крайней мере, внешне. Я покрасила передние пряди волос и челку в ярко-малиновый цвет, сделала пирсинг в брови и языке. А сегодня, вообще вставила красные, светящиеся в темноте линзы с вертикальными зрачками. Поэтому, когда я выходила из кабинета, препод недобро на меня покосился. Ну, да, из всего комплекта форменной одежды студентов Образовательного Центра Империи на мне был только пиджак. А клетчатая юбка с кожаными ремнями, рваные чулки, высокие латексные сапоги и рюкзак в виде чертика с ним как-то не вязались. Поэтому я зашла в раздевалку, чтобы окончательно переодеться и дополнить образ макияжем. Ведь уже примерно через 40 минут мы пойдем в парк, чтобы начать праздновать, а вечером нас ждет торжественное мероприятие в «Иде».
Когда я вешала пиджак в шкаф, то услышала стук каблуков за спиной. Я оглянулась и встретилась взглядом с Венерой. В голове сразу стало пусто, все мысли улетучились, колени задрожали. Я захлопнула дверцу шкафа и быстрым шагом пошла к выходу. Венера встала у меня на пути.
- Вера, а мы что теперь не здороваемся?
- Девушка, извините, но я вас не знаю, и знать не хочу.
- Ты как разговариваешь со своим стабилизатором?!
- Мой стабилизатор Ангел Фоллет, а вы не имеете ко мне никакого отношения.
- Но, тем не менее, у меня есть листки, на которых написаны стихи, твоим почерком. А в конце приписка: «Венере Вознесенской».
В этот момент в дверях раздевалки показались Ян и Виолетта.
- Вер, ну ты скоро? У нас пиво греется!
- А мы все Ангелу расскажем!
Увидев их, Венера отошла в сторону, и я смогла пройти.
Когда мы вышли на улицу, Виолетта хлопнула меня по заду и спросила:
- А Ангел не ревнует тебя?
- Мы с ним не…
- Да, ладно тебе! С кем мы все девственности лишаемся, а Янчик? – Она подмигнула Яну, который держал в руках листки с результатами экзаменов. – Смотри-ка, покраснела!
В этот момент в дверях показалась Венера.
- Ладно, дай посмотрю. – Я подошла к Яну и попыталась забрать у него бумаги. Он нарочно поднял их над головой. А надо сказать, что он довольно высокий, 183 сантиметра. Я подпрыгнула несколько раз, но он не опускал руку. Только обнял меня за талию и начал корчить рожи. От него так приятно пахло каким-то одеколоном, аромат «унисекс». Я почувствовала, что Ледиберд опять где-то рядом. Наконец, Ян сжалился надо мной и дал мне листок с моими результатами.
- Ну, кто бы сомневался, опять высший балл. Заучка, блин.
- Ага, вот сейчас как нажрусь...
В этот момент Венера прошла мимо нас и вышла за ворота.
Думаю, если бы я была Булгаковым, я бы сказала, что недавно что-то там выскочило передо мной, как из-под земли выскакивает убийца в переулке, и поразило как молния, или финский нож, или еще не знаю что. Но я не Булгаков, я живу в двадцать первом веке, мне 16 лет, и я едва не продала душу дьяволу за раздолбанный айпод и резиновую копию Бетти Пейдж. Поэтому не ждите от меня красивостей. Скажу только одно.
Теперь у меня есть цель в жизни. И я никому не советую вставать у меня на пути.