И. Рассказов
Изнанка победы.
Виктория – это победа. Кого и над кем или над чем? Вот меня нарекли Викторией и ровным счётом ничего: ни орденов, ни поверженных знамён «противника», а уж о трофеях и не стоит заикаться. Всё, что у меня есть – это моя жизнь. Какая она? На первый взгляд ничего особенного: жила себе жила, а когда старость провела ладонью по моему уже не молодому лицу, поняла, что всё. Что именно? А то, пора садиться за мемуары. А почему бы и нет, да и надо себя чем-то занять за шаг до финиша. Шаг-то долгий – каждый день распадается на такие тягучие отрезки, и ты по ним плетёшься больными ногами и губы закусываешь вставными зубами. Ну, вылитая лошадь перед убоем.
Собственно, эту писанину и мемуарами сложно назвать. Так небольшие наброски и потом, куда мне до Льва Николаевича.
С чего же начать? Что-то крутится в голове, а поймать не могу. Это всё от неё – от старости, хотя по мне и не скажешь, что мне уже стукнуло столько. Сколько? А достаточно, чтобы уже никуда не бежать сломя голову. Отбегалась. Ну, то, что стукнуло – это факт неоспоримый, да и паспорт всегда под рукой, а ему врать по статусу не положено. Конечно, я за собой слежу: и спина у меня ещё прямая, и живот подтянут… Вот только ноги дают о себе знать – отскакала своё.
Когда-то могла бежать вверх по ступенькам на одном дыхании и ничего под собой не чувствовала. Тогда и не задумывалась об этом, а сейчас, глядя на себя в зеркало, думаю, как давно всё это было.
Помню, как сейчас, стояла весна, и я вся такая выпуклая шагала навстречу всему, что вызывало у меня восторг. Я и не заметила, как влюбилась… Было мне тогда семнадцать лет. Как меня закрутило. Казалось бы, совсем ещё девочка, а я взяла и сама подошла. На душе столько всего было, что мне хотелось всё-всё это ему подарить, чтобы он не ушёл. Я боялась, что если это случится, то я навсегда останусь одна – всеми забытая и никому не нужная.
Интересно, откуда во мне жили на тот момент все эти страхи? И что было бы со мной, если бы я промолчала? Тогда-то у меня и в мыслях ничего подобного не было. Я так верила в то, что это моя судьба, что мне было всё равно, как отреагируют окружающие на мою эту странную любовь. И потом, у меня было имя и это обязывало быть только с «победой».
Вот такими мы бываем молодыми. Та, первая любовь до сих пор живёт во мне и временами мне кажется, что вот-вот откроется дверь, и он войдёт и скажет: «Здравствуй, моя девочка!» Кто такой? Первый мой мужчина.
Конечно, разные они встречаются… первые. Вот мне повезло. Каждый день, проведённый с ним, открывал мне всё новые и новые горизонты. Иногда брал меня на руки и качал, как ребёнка. А я и была этим самым ребёнком, жаждущим впечатлений, ощущений и однажды… я стала женщиной. Это было так красиво, что я плакала от счастья. Все сомнения по поводу нашей с ним разницы в возрасте лопнули, как мыльные пузыри. Да и это были не мои сомнения, а тех, кто шептал мне в уши, что всё это бред и только.
Как они все были не правы. Даже осень, дождливая осень стала для меня желанной, и мы колесили с ним по ней в мокрых джинсах, уплетая шоколад и нам ничего не надо было ни от кого. Вот-вот, ничего не замечали.
А время шло, и я из девочки превратилась в молодую женщину, а он продолжал меня качать на руках, как маленькую. Сладкие воспоминания… А ещё я помню его глаза – такие с грустинкой. Было ощущение, что он знает что-то такое, о чём мне ещё рано знать. Если честно, это я сейчас так думаю, а тогда… просто купалась в любви и в мыслях не допускала, что когда-то это оборвётся.
Сейчас-то я понимаю, что через что-то подобное каждый человек хоть раз, но проходит в своей жизни. А тогда некому было объяснить всё это, и когда его забота обо мне стала тяготить меня, а хотелось «расправить крылья» и в одно прекрасное утро взять и вспорхнуть с его ладони прямо в небо, я просто ушла.
Сейчас об этом вспоминаю, а у самой будто кто-то коготками по сердцу водит. До сих пор в себе ношу чувство вины перед ним. Сидит оно на старом кованом сундуке и раскачивает ногами в изношенных чулках. Это всегда трудно уходить от своего первого мужчины, а особенно, когда любишь.
Тогда-то всё списала на свою молодость, мол, надо мир посмотреть. Вот такая безумная натура. А что на него смотреть? Ну, у одних такие дома, а у других такие и всё-то у нас непохожее и нам кажется, что ради этого надо ломать свою жизнь. Зачем? Это сейчас я мудрая, а тогда всё это было слишком глубоко запрятано во мне – за семью печатями.
На тот момент я не могла найти слова, чтобы ему объяснить свой поступок и поэтому рванула на все четыре стороны, чтобы ничего не объяснять тому, кто мог стать отцом моего ребёнка. Вот так я шагнула, только на этот раз не к нему, а от него.
Опомнилась уже в другом городе. Огляделась, перевела дыхание и поняла, что не вернусь.
Что было потом? По всякому, но хорошего было больше. Первое время мысли одолевали, мол, он там, а я здесь и даже какая-т запоздалая ревность во мне проснулась к нему. Скажу большее, был соблазн вернуться и нарожать ему кучу детишек, чтобы он знал, как меня отпускать непонятно куда. Может так оно и случилось бы, а он взял и написал мне так: «Лети девочка… лети». Было это под самый Новый год, и я поняла, что всё. После этого связь с ним оборвалась. Нет, его я не вычеркнула из своей памяти. Порой глаза закрывала, протягивала руки и искала его, как полоумная. Увы, прежнего тепла не было и эти взгляды рано повзрослевших самцов вдобавок ко всему… Тут я сама виновата – нет-нет, да и подпускала к себе, чтобы сравнить свои ощущения с тем, что было в самом начале. Ведь понимала, что никакого продолжения не будет, а всё равно шла по этим «шатким мосткам» и касалась чужих рук, и… мне было мерзко.
Наверное, нам женщинам от этого никуда не уйти. Физиология, умноженная на дурь – это что-то.
Недолго я так просуществовала в образе доступности и пренебрежения ко всему происходящему со мной. Спустя какое-то время решила обзавестись хоть каким-то постоянством. Выбрала себе что-то среднестатистическое и вступила в брак, так сказать, дала себя окольцевать. Уже через месяц поняла, что и никакая я и не Виктория, а самая элементарная Фёкла. Врачи сказали, что детей у меня никогда не будет. Доскакалась, коза. Ну, мой супруг в кошки-дебошки – стал рвать и метать. Доходило до того, что в пьяном кураже предлагал меня своим дружкам, мол, попользуйтесь хлопцы «пустышкой». Вот такое счастье подвалило мне в беретке в крапинку.
И вот тут я взбунтовалась. Нас женщин обижать нельзя и если подобное имеет место, можем, и грех на душу взять. Ну, я поступила более демократично: оставила его в компании с «белочками», собрала манатки и ушла.
Что потом было со мной, помню смутно, а если что-то и припоминаю, гоню прочь от себя. Одно я уяснила тогда, что жизнь вычеркнула меня из своего списка и в буквальном и переносном смысле. Как именно? А это когда фигура ещё при тебе, но уже ничего не хочется. Сколько нас таких разбросанно повсюду. Иногда зависнешь в Интернете, а там каждая вторая в «активном поиске», а на фотку посмотришь – в гроб краше кладут.
Вот я и задумалась. Долго не давала покоя своему «серому веществу». Сама-то думаю, а на душе одна горечь. Ну, работа временами отвлекала, а особенно в конце квартала. Но в основном полное отсутствие восторга и никаких перспектив. Да, вернулась в родной город. Помогли с комнаткой в общежитии. Жить можно, только стали по ночам сны приходить непонятные и что характерно, меня в них никогда не бывает. Ну, вроде меня уже и нет здесь… на земле.
Как-то провела рукой по лицу, а там морщины. Так бы и Бог с ними, да вот стала я замечать, что смотрит тут на меня один. Как? Хорошо смотрит. Меня от его взгляда даже в жар бросает. Вот-вот, меня бросает, а он всё смотрит и смотрит. Прямо анекдот какой-то. Люди мы взрослые, а он не решается подойти и я вся в смущении. Однажды дошло до того, что я стала себя в его присутствии себя по бёдрам гладить. Ну, не дура? Нашла время. Потом-то до меня дошло, что ему надо. Ага, он меня представил эдаким бутербродом, мол, хочет куснуть.
Вот так появился в моей жизни он. Подумала, что это мой последний шанс в этой жизни, чтобы не остаться одной. Я так в него вцепилась своими мыслями, что дух перехватило от собственных фантазий. Прошла неделя, вторая, месяц. А он всё смотрит и не подходит. Мне стало неинтересно. А потом, зачем мне добровольно перед ним трясти своими морщинами? Да, этого добра с каждым разом у меня становится всё больше и больше. С таким потенциалом, да с моим опытом я любую молодуху за пояс заткну, только кому это надо. А? Так я ещё и на шпагате могу сидеть и с этого положения такое вытворяю, что… Ладно, уши развесили – на счёт шпагата я пошутила. И вообще, по утрам я выгляжу, как распаренная капуста и прежде чем шагнуть за порог, столько над собой тружусь, что если кто посторонний меня увидит за всеми этими моими процедурами, сразу застрелится, ибо потеряет интерес к женскому полу напрочь.
А потом я подумала как-то на досуге про приближающуюся старость, про мокрые простыни по утрам и мне стало горько.
Интересно, а как он? Ну, мой первый? Ему, наверное, ещё горше, чем мне. У нас же с ним такая катастрофическая разница в возрасте. Хотя, как знать – он никогда не выглядел на свои годы. Если честно, хотелось бы на него взглянуть одним глазком. Зачем? А я не знаю. Временами что-то подступает и начинаю себя выворачивать наизнанку, мол, в кого я такой уродилась… Ну, что меня так перекосолапило? То к нему летела, то от него, а теперь, как нашкодивший ребёнок, хочу тепла и ласки.
А вчера пришлось вызвать «Скорую…» Что-то сердечко стало пошаливать. Первый мне звоночек. Надо готовиться. Вот закончу свои «мемуары», да и примусь за дела… последние земные, а то как-то неудобно получается – на небо собираюсь, а ничего ещё не готово у меня.
Так, вот опять кольнуло… Скорее бы, что ли…
Январь 2013 г.