Мир боли.
Прошло несколько… Интересно, какой системой отсчета, в каких единицах измерить то, что происходит?
Время потеряло своё обычное значение для Марка. Он не помнил, как и когда это случилось. Все перепуталось в его восприятии в этом странном состоянии, где единственным ориентиром оставалась боль. Она сопровождала его в темной безмолвной пустоте все последнее время, у которого не было ни начала, ни конца. Он даже не знал, было ли когда-нибудь другое состояние.
Иногда боль усиливалась до невыносимости, иногда отступала, позволяя провалиться в очередной отрезок безвременья, оставляя чувство благодарности даже за это.
-Неужели когда-то было по-другому? Что-то подсказывало, что есть, должна быть другая жизнь, он просто сбился с пути, потерялся во тьме.
Боль позволяла понять, что он существует в этом мире, и у него есть руки, ноги, тело, голова. Все эти части болели. Болели постоянно и изощренно.
Жизнь, пусть состоявшая из боли, казалась очень разнообразной. Ее оттенки имели огромный диапазон. Порой боль доходила до предела терпения, вовлекая все до последней клеточки в организме, оставляя единственное желание – умереть. Но что-то держало его, не давая перейти невидимую грань, лишь иногда, на самом ее пике, позволяя провалиться в участок бессознательного безвременья, где нет ничего, даже боли. Иногда она ослабевала, и тогда можно было даже наслаждаться этим состоянием, грезя, что когда-нибудь все измениться. Так он жил, радовался, огорчался, мечтал.
С некоторым течением боли, когда она, наконец, перестала вызывать только отрицательные эмоции, появилось новое состояние. Абсолютно новое, неведомое, даже пугающее. Тогда впервые возникло перед мысленным взором что-то неясное, нечеткое, непонятное, но такое красочное, светлое, яркое, что он растерялся. Марк не мог вначале поверить, что может существовать что-то еще, кроме многогранного черного мира, но появление света заставило задуматься о его представлении жизни, а затем его теория устройства мира окончательно рухнула. И, самое главное, – в этом новом состоянии не было место боли! Пусть на немного, всего на чуть-чуть, но боль перестала быть единоличным властителем его времени, его жизни. Периоды света и красок появлялись все чаще, зарождая тысячи вопросов, ответы на которые найти оказалось не так просто.
Одно стало понятным, что кроме боли есть и другой мир, пусть, пугающий, непонятный, необъяснимый, но он существует. Осталось только дождаться очередной подсказки.
Это случилось во время светлого красочного сна, когда на разноцветном радужном фоне мысленного взора появился размытый, нечеткий силуэт человеческой фигуры. Неужели он не один? Неужели в этом мире есть кто-то еще? Чуть позже, четко, как никогда он увидел глаза. Красивые, недоступные, словно два изумрудных зеленых кристалла, наблюдавшие за ним из бесконечной дали с такой нежностью и любовью, что сердце забилось по-другому. А еще он ощутил запах - неповторимый, пьянящий нежный аромат. Из каких-то запредельных, недосягаемых сознанием кругов бытия возникли эти образы, но он был уверен, что они реальны, и что это уже когда-то происходило с ним.
- Что все это значит? Что вообще с ним происходит? Вопросы всплывали, накапливались, будоражили, тащили все дальше от боли, для которой оставалось все меньше места в его сознании. Ах, если бы найти ответы. Они где-то рядом, он чувствовал это, но те каждый раз ускользали и терялись во тьме.
Как бы то ни было, жизнь изменилась. Можно сказать, перевернулась. Теперь вместо привычного пассивного движения по течению мутной реки страдания, появились видения, ощущения, появились вопросы, а вместе с ними надежда. Он ждал очередного провала в сон, чтобы вновь увидеть глаза, ощутить уже знакомый запах. Он чувствовал непонятную, необъяснимую связь со всеми этими новыми проявлениями, ждал перемен.
Осталось только проснуться.
Однажды разбилась и последняя невидимая преграда.
В этот раз он увидел последний сон, где все было по-другому.
В то раннее субботнее утро дороги, обычно переполненные машинами в обычный рабочий день, оставались пусты и приятны. Солнце еще не взошло, а на заметно просветлевшем небе не виднелось ни единой тучки, предвещая чудесный весенний день. Любимое радио пока работало в автономном режиме, передавая нон стоп популярную музыку.
С детства он считал своим призванием спорт, отдавая большую часть времени изнурительным тренировкам, постоянно стремясь к новым достижениям и вершинам. В его стране, где спорт не считался профессией и не оплачивался, каждый заботился о своем благополучии сам. Благо, он мог позволить себе не работать.
Чемпионат мира по каратэ во Франции год назад, где он завоевал золотую медаль среди юношей в среднем весе, стал большой неожиданностью для спортивного комитета, подстегнул интерес общественности, и укрепил его веру в правильности пути.
- Жизнь прожить – не поле перейти – сказала ему как-то мать. Не вернуться, не переделать, и никогда не узнаешь наверняка, что будет завтра. Она не разделяла его стремлений на спортивном поприще, считая это опасным для здоровья, хотела, что бы он выучился, получил нормальную профессию, хотела увидеть внуков. Марк же хотел отделиться, жить самостоятельно, но без работы этого не осуществить.
Может быть, кто- то скажет, что для чемпиона, развозить по утрам хлебобулочные изделия не достойно, но Марк думал иначе. Вернее, особо выбирать не приходилось. С плотным расписанием тренировок вариантов работы не так много. Развозить по утрам хлеб было для него находкой. Конечно, приходилось вставать еще до рассвета, но это гораздо лучше ночных дежурств, после которых сил на тренировку порой не оставалось.
Дорога закруглялась, под острым углом, сливаясь с другой трассой. Как обычно, на этом повороте, он снизил скорость - все-таки, его фургон не гоночная машина, может и перевернуться, да и аварии тут частое дело.
- Что за!?
Слева от дороги, за металлическим ограждением, вернее в треугольнике между двумя трассами, лежал перевернутый легковой автомобиль. Колеса еще продолжали по инерции крутиться - вероятно, авария произошла совсем недавно.
Остановив машину справа на обочине, он бросился к месту аварии. Участок от асфальтового полотна до машины весь в рытвинах, похож чем-то на плохо вспаханное поле – наверняка она сделала не одно сальто перед своей последней остановкой.
-Не поле перейти – почему-то вспомнились сейчас слова матери.
Переднее стекло, измятое, в многочисленных трещинах, будто лист бумаги, неаккуратно согнутый в нескольких местах нерадивым учеником, лежало метрах в десяти. Чуть поодаль, рядом с большим камнем, валялся вырванный с корнем передний бампер. Земля усыпана мелкой крошкой битого стекла боковых окошек.
Кажется, внутри двое. Так и есть две девушки, без сознания. Над двигателем поднимался парок, пахло антифризом, маслом и бензином.
- Нужно торопиться - мелькнула мысль,- может рвануть в любую секунду.
Открыть дверь оказалось не так просто из-за повреждения каркаса, но недюжинная сила чемпиона и адреналин позволили буквально вырвать правую дверку голубого «пежо».
Только бы не загорелось - подстегивало сознание.
Средней длины вьющиеся каштановые волосы, испачканные кровью с запутавшимися мелкими осколками стекла, свисали как ветви ивы. Девушка лет двадцати пяти - тридцати с неестественно запрокинутой рукой, подвешена на ремне, сдавленная окровавленной подушкой безопасности.
Кажется, она приходит в себя - во всяком случае, пытается освободиться, но скованная ремнем и подушкой, не может справиться. Слева от нее, за водительским местом другая девушка, так же без сознания.
Только бы успеть.
После значительных усилий Марку удалось освободить первую девушку из плена ремней, подушки и узкого искривленного пространства. Красивая - мелькнула мысль, хотя трудно сейчас даже думать об этом. Главное, что сейчас она уже в безопасности. Он отнес ее за камень, где лежал оторванный бампер - единственное безопасное место по близости, и бегом вернулся к автомобилю.
С другой стороны дверь тоже покорежена, но приоткрыта. Из узкой щели безвольно свисает исцарапанная осколками тонкая рука с длинными ухоженными пальцами. Внутри и снаружи машины разбросаны маленькие квадратики разбитого стекла. С дверкой проблем не возникло, подушку он просто вырвал с корнем, но с ремнем пришлось повозиться. Дотянуться до его замка между сидениями оказалось не так просто. Мешал руль, ремни и узкое пространство.
Девушка пришла в себя. В распахнутых изумрудного цвета глазах отражался страх. С ужасом и мольбой она смотрела на него, не понимая, судя по всему, что происходит.
- Я помогу тебе выбраться, только и ты помоги мне.
Она кивнула. - Кто ты? – голос ее казался тихим, слабым, похожим на стон.
- Ты можешь отцепить ремень?- Вместо ответа спросил Марк. Времени нет, машина может в любую секунду загореться.
Девушка пытается повернуться, но в туже секунду вскрикивает: - рука!
Ее правая рука действительно выглядит неестественно, завернутая за спину, наверняка сломана или вывихнута.
Только бы успеть – отражается в висках неслышимое эхо от каждого звука.
Кажется, бензином пахнет значительно сильнее. Одной искры достаточно, чтобы превратить это место в полыхающий факел, из которого уже не выбраться никому.
-Где же помощь? Как полна эта трасса в обычный день, но сейчас суббота, да еще раннее утро. По основной дороге слева проносится на большой скорости автомобиль, наверняка не замечая признаков аварии из-за высоких кустов.
В маленькой двух дверной спортивной машине не развернуться. Девушка по-прежнему скована ремнем, который никак не удается отцепить, стонет при малейшем движении – скорее всего, сломаны еще и ребра.
Марк с ужасом замечает горящие лампочки включенного зажигания. Инстинктивно поворачивает ключ в замке, понимая, что это не устранит угрозу возгорания. Как добраться до защелки ремня? К сожалению, ни ножа, ни другого острого предмета по близости нет. Мелкие осколки стекла не в счет – они не подходят.
- Другая сторона! – Он пулей бросается к машине с другой стороны, откуда только что вытащил первую девушку. Не без труда, но ремень отцеплен.
Последнее усилие, невзирая на крики и стоны девушки - не до церемоний. Трещит ткань разорванного цветастого платья, разлетаются оторванные пуговицы, девушка вскрикивает, но высвобождается из плена.
На руках Марк относит изможденную болью и страхом зеленоглазую красавицу подальше от опасной машины, укладывает рядом с первой. Только сейчас он замечает у ее виска рану со струйкой свежей крови.
Ни испорченная прическа с вкрапленными осколками битого стекла, ни испачканная разорванная одежда, ни страх в лице, ни абсурдность ситуации не могли оттенить ее красоту. Она пахла какими-то потрясающими духами, к запаху которых примешался запах крови и бензина. Подумалось, что это невероятная взрывоопасная смесь, но она так влекла.
Внезапно глаза девушки закатились, голова неестественно закинулась назад. Ей нужна срочная помощь - мелькает в голове.
- Лера! - вскрикивает пришедшая в себя первая девушка, заметив состояние подруги.
- Нужна скорая - Марк хлопает себя по карманам. К сожалению, мобильник остался в машине.
-Как тебя зовут?
- Марина - в глазах страх и растерянность. Она тоже едва пришла в себя и вряд ли осознала, что с ними произошло.
- Подожди, я вызову помощь и быстро вернусь. Позаботься о ней. Марк понимал, что в помощи нуждается и она сама, но по-другому поступить нельзя.
Наверное, он никогда не бегал так быстро, даже на тренировках. В мгновении ока перемахнул через ограждение, пересек пустую двухрядную дорогу, оказавшись у кабины своей машины, взял телефон, на ходу набирая номер скорой. К счастью, ответили почти сразу. Не останавливаясь, Марк передал данные места аварии, возвращаясь к девушкам.
Взрыв застал его на середине дороги. Собственно, звука он не услышал, лишь невероятно яркая, мощная вспышка пламени, взметнувшаяся в небо, обдала жаром лицо. Сильный удар, почему-то со спины, а не спереди, сбил с ног, а чудовищная сила подняла его, словно пушинку, в воздух, переворачивая и бессовестно вертя. Ускользающее сознание запечатлело странную, неестественную, сюрреалистичную картину. В центре треугольника между двух дорог лежал, объятый огненным шаром искореженный автомобиль, в стороне от огненной стихии за камнем находились спасенные девушки, а по дороге мчалась на большой скорости случайная машина, только что сбившая его. Мир закрутился, завертелся и исчез из поля зрения.
А дальше наступило бесконечно длительное время боли и тьмы, из которой его тащила медленно, но уверенно другая сила. Сила красоты, человечности, благородства, долга, любви. Он вспомнил, где видел эти изумрудные кристаллы, он вспомнил, откуда знает этот неземной запах. Осталось лишь открыть глаза.
- Здравствуй, Лера - он попытался улыбнуться - как я мечтал снова увидеть тебя.
- Здравствуй, Марк - говорили губы. Я очень рада, что ты вернулся - излучали изумрудные глаза, полные слез.
3.2013