Глава 6.
Безумие.
Вот так я оказался за решеткой в этой чертовой параллельной реальности. Это уже какая-то закономерность!
Сначала меня долго допрашивали. Как зовут, где живешь, сколько полных лет, паспорт. Ну, тут началось.
- Это еще что? – спросил лысый высокий следователь, разглядывая справку об утере паспорта. Я объяснил.
- Издеваешься что ли? Тебе должны были выдать новый паспорт в тот же день.
Я мог бы сказать: это у вас тут, а у нас… Но что без толку объяснять необъяснимое. Я только пожал плечами.
- На какой улице, говоришь, живешь?
- На 8-ое Марта.
- Что за название такое дурацкое? – следователь уставился в монитор компьютера, видно что-то проверяя - У нас нет такой улицы.
Тут подключился еще один: коротышка, эдакий вечный мальчик.
- Зачем кражу совершил?
Я попытался рассказать как можно подробнее и доходчивее о том, что видел в подворотне, об услышанном разговоре.
- То есть, ты услышал что-то там, про гибель миллионов, разглядел какой-то пузырек в темноте, и решил, что дело пахнет терроризмом?
Я обреченно кивнул. Он криво усмехнулся. И, правда, любому, нормальному человеку, мои выводы показались бы если не смешными, то определенно поспешными.
- И разглядел в темноте лицо злоумышленника, запомнил, да еще и выследил…, - с издевкой продолжал следователь, - Хм, да на тебя вся наша полиция вкупе с разведкой равняться должны!
Как и предполагалось, полицейские в очень скором времени решили, что я либо опасный сумасшедший, либо опасный шпион, и изолировали меня от общества, до установления личности.
Меня запихнули в клетку в буквальном смысле этого слова – с четырех сторон металлические прутья. Из удобств – две кровати. Причем, одна уже была занята очередным асоциальным элементом. Одет он был в старую, выцветшую, но чистую одежду, длинные волосы и борода прибавляли возраст.
- Скоро мы все умрем, - спокойно констатировал он, не отрывая взгляд от пола, - Конец света близок.
- Да вы, ребята, найдете общий язык, - заржал конвойный, закрывая за мной дверь клетки.
Возможно, этот предсказатель тоже сенсор, только потерявший рассудок от того, что ему никто не верит. И я его прекрасно понимал!
Клетка размещалась недалеко от поста дежурного. Я решил предпринять последнюю попытку.
- Послушайте, - крикнул я дежурному, который сидел к нам вполоборота, низко склонясь над сканвордом, - а если допустить, что я все-таки прав, и вы отпустили опасного террориста…
Полицейский перестал чирикать в клетках сканворда и посмотрел на меня. Я узнал в нем того чернобрового юношу с румяными щеками, который задержал меня.
- Вот скажите, откуда я мог знать, что в портфеле ампула?- не отставал я.
- Вы мешаете мне работать, - пробурчал юнец, и снова пригнулся к журналу.
- Но ведь можно же было провести экспертизу жидкости…Еще не поздно…
Полицейский резко отодвинул сканворд и поднялся.
- Черте что! – выругался он, - нажал несколько кнопок на телефоне и приложил трубку к уху, - Седьмой, это пять-один, минут через двадцать мимо вас проедет рейсовый автобус на Москву. Надо тормознуть его и проверить одного гражданина…
Я не верил своим ушам! Неужели получилось? Я уже представлял, как эксперт в лаборатории присвистнет, разглядывая содержимое ампулы в микроскоп, как сдохнут одна за другой подопытные мышки, с каким виноватым смущением будет смотреть чернобровый юнец, выпуская меня на свободу, а я пожму его руку и скажу пафосно что-нибудь типа: «Спасибо за бдительность, офицер!».
Я нервно вздрагивал от каждого звонка, но все они были не по существу. Очередной звонок, очередная дежурная фраза дежурного:
- Пять-один на связи. И что? Как нет?! Я сам видел, как этот тип садился в автобус! Может быть. Понятно. Спасибо.
Полицейский медленно опустил трубку и посмотрел на меня.
- Вышел твой террорист, еще на первой остановке. А ты говоришь, в Москву, в Москву! Все, моя совесть чиста.
Конечно, этого следовало ожидать! Со стоном я рухнул на койку. Демон замел следы, ушел с крючка. Все предусмотрел! Теперь доберется до Москвы каким-нибудь иным способ, и финито ля комедия!
Чернобрового парня сменил другой дежурный. Он включил телевизор и уставился в экран. Экран был таким большим, что все было видно даже из клетки. Шел футбол, шумели трибуны. Мой сосед периодически выходил из транса, произносил: « Грядет конец света» и снова уходил в прострацию. Пару раз приносили еду, точнее нечто гадкого вида и цвета, что здесь употребляют в пищу. Кстати, на вкус эта коричнево-зеленая кашица напоминала арахисовое масло и оказалась вполне пригодной для употребления в пищу.
Я уже смирился с тем, что предотвратить катастрофу не удастся. И даже прочувствовал как тяжело Богу: дает он сигналы людям, предупреждает, учит, предостерегает, а они не слышат, не верят, смеются, а потом на тебе – беда. Получите, распишитесь.
Так и прошел этот дурацкий день. Я заснул в надежде проснуться в своем мире, но проснувшись, был жестоко разочарован. Звон посуды возвестил о приближении сотрудника, отвечающего за кормление задержанных. Он буквально влетел в дежурку вместе со столом на колесиках и гремящими кастрюлями.
- Врубай телек, - закричал он, расталкивая сонного дежурного, сам же схватил пульт и нервно тыкнул несколько раз кнопку включения.
На огромном экране появилась взволнованная дикторша.
- … В Москве и Московской области продолжает стремительно распространяться заболевание неизвестной этимологии… Введен строгий карантин, задействованы все медицинские службы, сотрудники МЧС, полиция…. В срочном порядке проводятся исследования, направленные на выявление возбудителя и установление методов лечения… Болезнь имеет характерные симптомы: нарушение работы нервной системы, агрессия, психозы, потеря самоконтроля и помутнение сознание.
Так, кажется, началось…
На экране появились кадры из фильма ужасов. Мне потребовалось некоторое время, чтобы осознать, что это реальность. Люди бегали по улицам, круша все вокруг, бились головами об стены, дрались, набрасывались друг на друга. Показали мужчину с жутким безумным лицом, который с разбегу ударил ногой в спину прохожего, и когда тот упал, начал жестоко его избивать. Камера приблизила лицо до смерти напуганной девчонки, которая с визгом убегала от озверевшей матери. Орали сирены, звенели разбитые стекла, скрежетали тормоза машин. Что-то горело, что-то взрывалось. Отряд полицейских, заслоняясь щитами, пытался утихомирить обезумевшую толпу. Но вдруг их ряды нарушились, и они стали избивать друг друга, при этом на лицах читалась дикая ярость.
- Матерь Божья! – выдохнул дежурный, вскочил с кушетки и куда-то помчался. «Кормилец» бросил столик с едой около клетки и кинулся за дежурным.
- Грядет конец света! – торжественно изрек мой сосед.
- Заткнулся бы ты, приятель. Это уже не актуально – конец света наступил, - не выдержал я. Но он продолжал, словно ничего не слышал.
- Брат поднимется на брата, сын на отца…
С улицы доносились крики. За дверью дежурки тоже шумели. Сотрудники полиции забыли выключить телевизор, и мы с чудоковатым прорицателем смотрели экстренные репортажи один страшнее другого. Казалось, что началась война. Города один за другим превращались в кровавые бойни. Вырвавшееся из под контроля пламя тянуло к небу пульсирующие кулаки. Дым черной портьерой навис над сценой, на которой разыгрывалось чудовищное действо – гибель человечества. Толпы психопатов разбредались по окрестностям городов. Словно обезумевшее от нападения львов стадо антилоп, люди бежали по дорогам, убивали друг друга, калечили себя.
Не могу не признать, что испытывал даже некоторое злорадство, представляя лица задержавших меня полицейских, побелевшие от ужаса и раскаяния. Если конечно, им хватило ума связать эпидемию с моими словами и маленьким пузырьком с этикеткой «Раствор для линз».
В коридоре началась стрельба. Несколько пуль прошили дверь дежурки.
Я мечтал оказаться дома и жалел, что не владею четким механизмом перемещения. Например, хлопнул в ладоши три раза – и уже в другой реальности. Я пытался медитировать, в мельчайших деталях представлял интерьер своей квартиры, лица родных и знакомых. Но ничего не менялось. Холодный липкий страх все больше наполнял душу. А что если я тут так и останусь, застряну в этой долбанной параллели? Что если так же как все заражусь и превращусь в буйно помешанного? А если меня убьют? Что если меня убьют?!
Неожиданно трансляция прекратилась, в телевизоре появилась какая-то черно-белая рябь. На улице и за дверью тоже все стихло. Неужели это конец? Но вот, в наступившей неестественной тишине раздались неторопливые шаги. Дверь дежурки заскрипела и начала медленно открываться. Сердце ушло в пятки от страха. Я даже не заметил, что вцепился в плечо прорицателя.
В комнату вошел дежурный, он шел медленно, низко опустив голову. Вся форма была залита кровью.
- Что с вами? Вы ранены? – спросил я.
Он резко остановился и повернулся к нам. Лучше бы я молчал. Все его лицо было в крови, глаза совершенно дикие, выпученные, рот перекошен. Он схватился за металлические прутья и начал трясти клетку, рыча, фыркая и истекая слюной.
Прорицатель затрясся от страха, начал метаться по клетке, что еще больше раззадорило обезумевшего дежурного. Он умудрился схватить моего соседа за воротник, притянул к решетке и с отвратительным хрустящим звуком впился зубами в его шею. Чавкая, рыча, безумец вгрызался все глубже и глубже. Я считал, что фонтаны крови из сонной артерии - это киношный спецэффект, но вымысел, оказалось, не так далек от реальности. Струя крови хлестала из шеи несчастного прорицателя, заливая все вокруг.
Я просунул руку между прутьями, кончиками пальцев подцепил ложку на передвижном столе и что было силы воткнул ее в глаз дежурного.
Я никогда не убивал человека, я и дрался-то только в детстве. От упругого сопротивления чужой плоти, от вида торчащей из глазного яблока ложки меня чуть не вырвало.
Дежурный замычал, отпустил прорицателя, попятился назад, нелепо вращая головой, затем выдернул ложку, некоторое время удивленно смотрел на нее здоровым глазом и вдруг засадил ее в этот глаз больше чем наполовину. Упал, начал кататься по полу и душераздирающе выть. Так продолжалось минут пять, потом он затих. Все это время я пытался оказать медицинскую помощь прорицателю, он зажимал дыру на шее рукой. Я оторвал кусок от его рубахи и приложил к ране, но тщетно – кровь лилась литрами.
Надо было выбираться отсюда и искать врача, хотя надежды на спасение не было. Даже если кровь каким-то образом остановят, прорицатель наверняка уже заражен.
К счастью (хотя слово счастье здесь мало уместно), дежурный упал недалеко от клетки. Я схватил его за штанину и притянул ближе. Кое-как дотянулся до связки ключей, торчащих из его кармана. Я был весь липкий от крови, ключи выскальзывали из рук.
Методом подбора удалось найти ключ от нашей клетки. Дрожащими руками я открыл замок и, поскальзываясь на крови, выбрался на свободу.
Я подозревал, что участок уже кишит такими же красавцами, как почивший дежурный, поэтому с большой осторожностью приоткрыл дверь в коридор и словно черепаха из панциря вытянул шею. Коридор был девственно пуст, однако стулья, некогда стоявшие вдоль стены, превратились в щепки, по полу тянулись кровавые следы, стены изрешетили пули. Я направился к выходу в конце коридора, перешагивая через обломки мебели, мятые газеты и какие-то изорванные в клочья тряпки. Вдруг входная дверь с грохотом распахнулась и несколько человек, вооруженные металлической арматурой ворвались в участок. Все они были перепачканы грязью и кровью, особенно дико смотрелась невысокая девушка в рванном деловом костюме. Прическа ее растрепалась, ноги были босы, а на губах застыла безумная усмешка. Заметив меня, она резко завизжала и бросила в мою сторону металлический прут. Остальные сразу оживились. Внутренний голос подсказал мне, что пора делать ноги, и на этот раз был не тот случай, чтобы с ним спорить. Я побежал по коридору, дергая ручки дверей справа и слева. Все они были закрыты. Толпа обезумевших горожан с криками и улюлюканьем помчалась за мной. Что-то тяжелое падало сзади совсем близко.
Наконец, одна из дверей оказалась не заперта, я влетел в кабинет, повернул защелку. В ту же секунду на дверь обрушились удары арматуры. Я придвинул к двери стол, да еще и шкаф для надежности. Но пока я отражал удар спереди, опасность, как это обычно и бывает, подкралась сзади. Раздался звон стекла, и в кабинет влетела бутылка с зажигательной смесью. Секунду я как завороженный наблюдал за ее вращением на полу. Затем схватил, обжигая руку, и выбросил обратно в разбитое окно. Раздался хлопок и вспышка. Кто-то закричал. К окну подбежали зараженные вирусом, невменяемые люди. Они трясли решетку, сыпали ругательствами.
Я подумал, что вероятно, меня принимают за полицейского, и теперь, когда сознание граждан не подчиняется условностям и тормозам, наружу всплывает накопившаяся «любовь» к стражам порядка.
Снова влетела бутылка с горючей смесью, затем еще одна. В это же время безумцы в коридоре выломали замок и теперь яростно пытались сдвинуть мои баррикады. Огонь пополз по шторам, едкий дым въедался в глаза и горло. Я оказался в огненной ловушке. Нужно было выбираться отсюда, и для начала открыть решетку на окне. Я обшарил ящики стола, ни ключей, ничего сколько-нибудь пригодного для взлома замка. Но вот взгляд мой упал на дрель, валяющуюся под стулом. Значит и здесь, как у нас сверлят дырки в делах, чтобы потом сшить.
Безумцы из коридора уже открыли дверь настолько, что могли просовывать руки и лупить кусками арматуры по стенам и воздуху. Да они разорвут меня в клочья, как только доберутся!
Я схватил дрель и вставил в замок на решетке. Сверло взвизгнуло и сломалось.
- Черт!- закричал я, бросая дрель на пол, и в отчаянии дернул замок. О чудо! Он открылся.
Я распахнул створки решетки, сорвал горящую штору и бросил ее на беснующихся у окна людей. Пока они были заняты свалившейся в буквальном смысле неприятностью, я выскочил наружу и побежал, так быстро, как только мог.
Красивый ухоженный город, теперь выглядел так, словно подвергся вражескому нападению. Трупы, стонущие раненые, искореженные, брошенные поперек дороги машины, из выбитых окон вырывается пламя, двери вырваны с мясом, магазины разгромлены. Кто-то в припадке безумия выбрасывает мебель из окна пятого этажа, кто-то с уродливыми воплями бежит по улице.
У опустевшей бензоколонки я замедлил шаг. Куда теперь? Где спрятаться? Машины с битыми стеклами сиротливо манили распахнутыми дверцами, у кассы лежала женщина с проломленным черепом.
Я услышал, что сзади кто-то бежит, и обернулся. Мальчишка лет десяти все еще продолжал меня преследовать. В руках у него была здоровенная палка. Взгляд бессмысленно злой, губы плотно сжаты. Он, не отрывая от меня глаз, достал из кармана зажигалку.
Я с ужасом покосился на разлитый бензин.
- Нет, не смей, не делай этого! – проговорил я, прикидывая, что успею: вырвать у него зажигалку или убежать на безопасное расстоянии. Но парень, злорадно осклабившись, щелкнул зажигалкой и бросил ее прямо в бензин. Я увидел извивающуюся змейку огня и затем столп пламени…
- Неееееееееееееееееет!