Когда девушки ругаются матом, то я чувствую некоторое облегчение оттого, что они защищены этим языком психологического воздействия от хамства в жизни, не ждут от нее иллюзий идеалов как в годы советской власти братства, дружбы и прочих, а опустились на дно социального сознания, соответствующего современному интеллекту взаимоотношений.
Просто был такой случай. Я приехал к брату, живущему около станции Перловская в поселке Дружба и шел к нему от станции. А в это время девушка ехала верхом на лошади и выглядело очень эффектно и красиво. А по пути стоял парень, которые выгребал вилами навоз за забор через калитку и высказался девушке насчет того, что вот если б ее лошадь была конем, то… и добавил несколько непозволительных догадок в нецензурных выражениях.
Миг был испорчен: культура и красота из него испарились. Я хотел двинуть этому хаму по морде, но сильней было ощущение вины за переживания этой девушки, ее моральные страдания, но тут в ответ от этой девушки я услышал мат в такой изощренной форме, что стал спокоен за нее, что мир в прекрасных чертах ломался на глазах, а она не верила тому прекрасному, что обещала власть, зная, что она лживая, подлая, продажная и надо надеяться на себя. Есть хорошие люди, но они пока не у власти. А нас как защита солидарность ругающихся матом.
Второй случай случился на демонстрации в честь праздника Первого мая в то же время в начале девяностых годов того века, когда в колоннах демонстрации появились ребята в красных галстуках. И какой-то либерал в резко-непозволительной форме стал отзываться о них, как об отрыжке советской власти, то и дело обзывая ребят словом «вы****ыши».
Картина душевного переживания была страшная. С одной стороны высокое духовное содержание людей прошлого с их верой в человечность, что мы люди должны жить в братстве, которая всколыхнулась как праздничное настроение. А с другой стороны этот хам, который распоряжается чувствами этих людей как рабовладелец рабами ударом хлыста загоняя их в хлев, в стойло как добрых, но беспомощных животных в силу своей щепетильности высокого сознания, но вместе с тем видеть в каждом человеке с большой буквы обреченных как на смерть на это рабство стать быдлом и допустить этого хама к власти, который оказался сильней лишь потому, что хам.
У нас то и дело слышатся слова о воспитании, что можно смотреть что нельзя, а вслед за этим на экране возникают бандитские рожи, растлевают такими фильмами, как школа номер два, а на памятниках Вечного огня подонки голые пляшут, а когда дело доходит до принятия к ним мер, то оказывается, что несовершеннолетние. Вне закона. Никаких мер к ним принять нельзя. У нас только говорят и от этого в людях с идеалами с человечностью в душе возникает бессилие перед хамом, а тот обретает себя. Понимает, что только так и надо жить в этой безнравственной стране. Рабство идеалов.
Мы морально вырождаемся. Степень прочности государства это его нравственность. А в нас хотят избить эту нравственность как веру в идеалы, разрушить святые понятия веры в Бога в нас. Взять хотя бы Пуси Райт с ее плясками на святом месте. Это моя собственность общения с Богом, чтобы покаяться перед ним, познавать его, а они хотят разрушить. А что они в тюрьме не пляшут перед заключенными? Что, не интересно, что нет духа созидания, а только разрушения поиздеваться над людьми.
Мы стали другими со времен Сталина, потому что во времена Сталина нас воспитывали на книге Николая Островского «Как закалялась сталь», где герой произносил слова: «Жизнь надо прожить так, чтобы потом не было мучительно больно за бесцельно прожитые годы.»
И это были не слова. Люди во время войны отдавали сбережения на строительство самолетов, танков для Родины, если выдающиеся люди получали премии или выигрывали по облигациям, то жертвовали во имя Родины на мероприятия общества. У самого Сталина не было никаких накоплений и на сберкнижке после смерти у него лежало пять рублей тринадцать копеек, и нам все время подчеркивали и воспитывали в духе чести жить и трудиться во имя Родины, и она не оставит тебя в беде. Не предаст.
В детстве я с родными ездил к бабушке в деревню около города Осташков. И одни раз, когда шли с пассажирами с вокзала на пристань на пароход, то увидели пьяного, лежащего на земле, а один из туристов в группе людей стал фотографировать этого пьяного. Одна же из местных девушек, увидев эту картину, стала кричать на этого туриста: «Вам что, больше нечего заснять городе, как этого пьяницу? У нас такой прекрасный город!»
И дальше она произносила такие прекрасные слова о городе. Ну точно как в монологе Райкина, в котором житель одного города сломал велосипед из-за ротозейства героя Райкина, но, узнав, что тот приезжий, стал показывать город.
Я так думаю, что если б такие люди застали таких подонков на могиле солдата у вечного огня или Пуси Райт в церкви, то разорвали бы их на месте на части. И эти бы люди во времена Сталина за свой поступок не понесли никакого наказания, потому что во главе тогда всех поступков, а также экономических преобразований стояла честь. И разница между самым высокооплачиваемым трудящимся страны и низким имела коэффициент не более, чем в семь раз. Самая справедливая в мире.
И если сравнить время девяностых, когда закладывалась система тех баснословно высоких окладов и сталинское, то, хотя Сталина упрекают в жестокости, но я думаю, более жестоки те, кто получает такие прибыли в наше время, потому что из-за их непомерно высоких доходов у другой подавляюще большей части населения нет никакой жизни: ведь не развивается производство, сельское хозяйство и у других людей бюджетных должностей, пенсионеров доходы ниже прожиточного минимума.
Я хочу взять время девяностых и исследовать его тоже как систему голодомора и геноцида, направленную против населения России, когда людям не давали по несколько месяцев зарплаты, пенсия была ниже прожиточного минимума. И я сам видел, как девочки подросткового периода ходили по помойкам, собирая отбросы. Причем, когда люди хотели дать им денег, они закрывали лица, чтобы их не узнали и с криком убегали прочь. Потому что воспитали в сознательной стране, а жили в криминальной.
Время Сталина это время гениев. После войны голодно было, но хватало как в притче труда «Новый Завет», когда Бог дал собравшимся пять хлебов и от них осталось еще. Я до сих пор еще помню запах жареной картошки, и она еще мне кажется самой вкусной в мире. Но зато как весело было среди ребят, когда не было господ и у всех были равные возможности показать себя и каждому так хотелось выделиться, но талантом, а не папашей с деньгами. И наши дети были самые способные, умные, самые талантливые в мире. И дружные.
И этот процесс совершенствования личности был настолько самым совершенным в мире, что по интеллекту развития мы на столько превосходили другие страны, что десять первых мест по шахматам были у советских гроссмейстеров.
В то же время я представляю девяностые, когда какому-нибудь инженеру за какой-то месяц подряд не выдавали и без того не великую зарплату. Вот пришел он домой, встречает угнетенные глаза жены и детей, глубоко несчастные с мыслями о голоде. Сын решает задачу как через одну трубу вливается вода, а через две другие выливается, и через сколько времени наполнится бассейн. Но у ребенка такое ощущение, что есть третья труба, о которой никто не знает, и бассейн никогда не заполнится водой.
И ребенок становится рабом таких представлений через математику жизни, и его мозг не развивается в правильном направлении. И у них в классе есть такие, которые платят деньги учителям, и те им ставят хорошие отметки. Сейчас уже идет разоблачение купленных диссертаций. А кто считал, сколько погублено талантов в России, которые не развиваются из-за того, что остановилось сознание на третьей трубе, что думай не думай, а ты все равно будешь нищим, хотя кретин, но раз богат, то как Чубайс будет в номенклатуре успешных деятелей.
А кто считал, сколько этот мальчик, эта семья теряют децибел или каких там еще ген радостного ощущения жизни, когда отцу как человеку второго сорта во время не дают зарплату? И из-за того, что чиновник над ними в документе вместо одних цифр поставил другие как мошенник и теперь благоденствует то ли в ресторане среди проституток, то ли уже где-то в Майами купил себе виллу и процветает.
Какие у этих чиновников радости? Пойдет в туалет и переведет ценности в говно или же в бассейне среди шлюх. А мальчик в обделенной семье не может решить задачу про трубы через которые в бассейн вливается и выливается вода, и не рождается гений. А может уже важнее шлюхи в том бассейне. Поэтому Россия теряет свой интеллект.
Нам то и дело внедряют очень упорно по заданию ЦРУ эти бандитские рожи в фильмах с экрана телевизоров. Уже невмоготу их преступная, подлая логика, которая хочет подавить сознание тем, что ни перед чем не остановятся, лишь бы срубить бабла в неограниченном количестве. Надоело.
У нас в стране феодально-рабовладельческий строй. И это жестокая реальность, от которой никуда не уйдешь, и это страшно. Признаки такого строя в коэффициенте разности окладов высокооплачиваемых должностей и нижестоящих на социальной лестнице общества. Как при рабском строе. И для меня ужас заключается весь в том, что наверху этой структуры общества, созданной Горбачевым, Ельциным, их приспешниками люди худших моральных качеств общества как прихлебатели власти, как холуи среди холуев, а внизу наиболее достойные как представители культуры, интеллигенции, наших технических работников в сферах науки, областей хозяйства.
Ложь и подлость отношений в обществе заключается в том, что деятели культурных взаимоотношений в обществе стараются представить нашу страну как свободы, демократии на том же уровне нравственности, как и развитые страны и для говорливой части плебеев нашей страны это возможно, если то и дело обсуждать, что сказал Путин или не сказал или какие отношения с Медведевым. Или про Шойгу, что почему не в кителе.
Но сама культура личности у нас останется на том же уровне Чубайса в насмешках над ним, когда представился на Западе деятелем по борьбе с коррупцией. Но настоящий специалист этой организации профессор Кудрявый сказал: «Для этого надо из РАО ЕЭС Чубайса выгнать.»
А Ельцин? Ему хотят все поставить памятник, хотя вот от радиослушателей слышатся реплики на счет Храма Христа Спасителя, что он уже обесславлен тем, что там хоронили Ельцина. А Ельцину все хотят поставить памятник, хотя он политический труп, потому что чуть что слово про Ельцина, там сразу как о покойнике предупреждают: «Или хорошо или ничего не говорите».
А я ведь помню, как третьего октября в девяносто третьем году, когда освободили Белый дом от осады, и депутат Дронов, выступая с трибуны, сказал: «Я знаю, что Ельцин сейчас слышит меня по спутниковой связи, но пусть эта жирная свинья знает, что…» - и что-то еще он говорил, но то я не запомнил, но только первые слова, потому что после них раздался рев восторга. Эти же настроения существуют, но их подавляют в нас, потому что продажные средства массовой информации существуют на грязные деньги оппозиции, а те все нажили капитал и выдвинулись при Ельцине, как, например, Гозман, который повторяет то, что при Ельцине была свобода выборов и демократия. Особенно ж высшим актом этой демократии считается расстрел депутатов в здании Белого дома.
Били в Белый дом снарядами, которые рассыпались на осколки для большего поражения цели, а в Белом доме было много женщин и детей. Когда четвертого октября Белый дом оцепили и в него было не прорваться, один залез на дерево около метро «Краснопресненская», наблюдал, что на захваченной территории делается и докладывал, что омоновцы бьют студентов, стреляют над ними, и если те шевелятся, опять бьют. Что, тоже демократия?
Но особенно наше вырождение как личности в сфере искусства заметно на фоне юмора. У нас никак не поймут то, что в наше время Райкин невозможен. Жизнь была другая, когда задачи стояли перед обществом стать личностью в избираемой профессии. .и сопутствующие этой цели вера в идеалы. Я помню монолог Райкина как он в роли таксиста катал мальчика, у которого кончились деньги, но он довез его до дома.
А что сейчас? Ведь разве в наше время рыночных отношений1 рвачества таким можно быть? Как Степаненко еще в начале девяностых с задаче для школьников про воронье гнездо у галок при нем и таращила при этом и так до нельзя раскрытые глаза. А что там ворье гнездо, если выше бассейны со шлюхами?
У нас все время стараются показать дурака в нелепых ситуациях. Как, например, Оганесян исполняет номер как купить участок земли и вместо конторы по распродаже земельных участков попадает в похоронное бюро.
Но не смешно. Потому что жизнь гораздо нелепей и страшней: знакомый работает в научном центре, а мечтает о Газпроме.
Или же Ещенко выступает как пошел с любимой на свидание, а забрел на участок с ульями и захотел взять меда, угостить любимую, а пчелы пообщались с ним. Когда передали сообщение, как один заемщик, купивший квартиру, до то замучен процентами по кредиту, что повесился на мосту.
А Дом номер два? Даже не хочется ничего говорить на эту тему, только одно ощущения как в кадрах фильма о том, как антилопы хотят перейти брод, а их хватают крокодилы. Конечно, нам предназначается роль антилоп. А они крокодилы.
Но хуже всего критики, которые то и дело вопят о безнравственности нашего общества, все такие умные, продвинутые и особенно те, которые говорят о том, что молодежь надо воспитывать и что можно и чего нельзя показывать. И, и, и… после этого все разбегаются. Как будто их и не было и все то же.
Мы проходили через муки разочарования в идеалах, когда и сейчас с такими умными лицами заявляют об этом с той же решительностью, с какими твердили еще поколению Николая Островского, Зой Космодемьянских. Что мы должны. Но тогда было кому верить.
Потому что когда нас учат дружить, жить достойно, верить в идеалы, то это мы уже проходили, когда верили коммунистам, а они шли в это время по головам нашим к власти. Но не организовали народ против прихода к власти реакционной демократии на защиту Белого дома как власти советов в девяносто третьем.
Когда общается молодежь, слышится мат, и для меня этот мат как самоутверждение молодежи, потому что это язык рабского сознания с психологией того, что весь мир бардак и все люди ****и. Конечно, они сами, молодые люди, не такие, и у них есть высоконравственные патриоты, которым они готовы подражать. Но морали нашего общества либералов они не верят с такой разницей доходов господ и рабов, живущих в этой стране. И я рад, что они не верят власти либералов. Их не обмануть. Не столкнуть с пути.
Цель оправдывает средства. А какая великая цель у нас была при Ленине, Сталине: сделать всех трудящихся земли братьями и счастливыми людьми, жить в братстве. А это великое счастье для простых людей с идеалами веры в человечество.
Как у Николая Островского в книге «Как закалялась сталь» Павка волею обстоятельств, что работал простым рабочим, шел в рваных галошах перед любимой, вышедшей замуж за другого и стоящего рядом с ней, и был счастлив солидарностью ко всем людям земли. И мы были самой великой державой в мире. Китай взял на вооружение идеологии эту доктрину и тоже стал самой великой державой в мире, в которой эта идея осталась в первозданном виде, такой, что негодяев, мешающих строить справедливое общество, расстреливают.
Но цель была в надежных руках. Когда у Сталина во время Отечественной войны сына Якова взяли в плен, а немцы хотели обменять его на фельдмаршала Паулюса, то Сталин ответил им: «Я маршалов на солдат не меняю.»
Когда солдаты уходили в бой, то оставляли записки: «Если меня в бою убьют, прошу считать меня коммунистом!»
Но партия за годы советской власти переродилась в лице ее вождей Ельцина, Горбачева и других партийных работников таких, например, как Яковлев, генсек, который стал сотрудничать с ЦРУ и разница получаемых ими бонусов, оклады, в сотни раз превысила среднюю заработную плату трудящегося человека.
И теперь молодежь разговаривает на языке мата. Господи, как был высок слог языка не только героев, а обычных трудящихся при советской власти при Сталине. Например, у Чкалова, когда его после перелета из СССР в Америку американский журналист спросил, богат ли он, то Чкалов сказал, что богат, а в качестве богатства назвал число километров, которые налетал.
Теперь у молодежи нет единого отношения к Родине как при Ленине, Сталине, когда общество страны для всех было как одна семья. И это видно не только по эквиваленту величины зарабатываемых денег, но и по правам которые имел просто человек при Сталине.
Я беру в пример отмены смертной казни в девяностые годы. Я помню, как пространно выступала депутат Старовойтова за отмену смертной казни, а ей слушатель задал вопрос: «А если это случится с вашей дочерью?»
Я помню, в какой запальчивости Старовойтова воскликнула в ответ: «Это неблагородно, задавать такие вопросы!»
А для меня отмена смертной казни показатель нравственного состояния нашего общества. Даже со стороны церкви утверждающей, что чуд не вправе лишить жизни живого человека. Но ведь души бессмертны, и те, кого он лишил жизни, наблюдают за жизнью на земле, как и родные погибших. А я видел, с каким бездушным видом следователи глядят на трупы погибших девушек. Как на отработанный материал.
А ведь какую-то девушку ждет ее бабушка, какая-то могла стать знаменитой скрипачкой.
А как при советской власти о таких восклицали: «Студентка, комсомолка, спортсменка!»
А погибали как безвольные куклы, не могущие оказать сопротивления насильнику как вопиющей несправедливости. Нет, при Сталине девушек с психологией Зои Космодемьянской только тронь, она бы воскликнула: «Да как эта мразь смеет прикоснуться ко мне!»
И разорвала бы такого Чикатило на части, но после Сталина о такой преступной мрази стали рассуждать как о человеке, и дошли до того, что о погибших молчат, как о несущественном элементе, а о Чикатило восклицают: «Он человек!» - так, что только памятник ему осталось поставить. С надеждой, что исправится.
А ведь позиция власти очеловечить Чикатило объяснима, потому что тот же хам, тот же насильник как и власть либералов, действующий в узкокорпоративных целях, чтобы за счет насилия над населением добиться благ, благополучия, Чикатило, чтоб удовлетворить свои половые потребности, а власть либералов присвоить созданное народом за счет в виде реформ и беззакония ограбить собственный народ, используя те же средства в достижении цели. Насилие.
По сути олигархи не предприниматели, а чиновники типа Ельцина, Горбачева, Лужкова, Чубайса те же фашисты, потому что те возвысили себя над прочими, заявив, что они особая нация, потому что у них голубая кровь, а наши чиновники олигархи либералы чувствовали себя вправе проводить такую экономическую политику в девяностые годы, что морили людей голодом как в концлагере. В самой богатой стране мира. Чтоб разбогатеть самим.
Ну а как, например, расценивать такие факты нашего существования, при которых людям месяцами не выдавали зарплату, а пенсия, например, имела сумму ниже суммы прожиточного минимума.
Как надо не уважать собственный народ, что пообещать на ваучер две «Волги», хотя при использовании его цена ему была бутылка. И при том врать народу, глядя ему прямо в глаза, нашему народу, а потом как ни в чем ни бывало требовать переживать свободу и демократию как Павка Корчагин из романа Островского, чтобы жертвовать собой во имя всеобщего блага.
Или же дефолт, при котором за счет перепродажи облигаций ГКО семейка заработала на этом акте четыре с половиной миллиарда долларов, а как помню, выступал известный адвокат Барщевский и заявил: «Средний класс был вырезан под корень».
Он, - я по его лицу видел, - чувствует себя героем, что на таком уровне вещи в экономике назвал своими именами. Сказал об этом как отделался от обязанности делать что-то. Но наша страна находится на уровне средневековья мрачного подавления личности, что никто из экономистов не завопил: «Грабят! Караул!»
Наоборот. В эти девяностые годы вопила Хакамада: «Надо затоплять наши отечественные угольные шахты. А уголь покупать во Франции. Он там дешевле!»
Стародубцев, бывший губернатор Тульской области, затопил в своей области шахты. А после рвал на себе волосы. Пробовал купить уголь во Франции. Тот стал дороже.
А что делать шахтерам, если затопят шахты? Если попробовать представить, то ужас, о чем можно подумать. Ведь для сталелитейного производства не будет угля, а как же выплавлять сталь. А Хакамада по этому поводу выступала перед всей страной. Я помню, с каким непринужденным видом она в телепередаче встречи с шахтерами заявила им: «А вы затопите шахты и займитесь бизнесом, - а на вопрос каким, с безапелляционным видом заявила, - а вы собирайте грибы, ягоды. Продадите, купите более производительный комбайн, будете больше собирать.»
Один из шахтеров сказал: «У нас в Воркуте нет грибов и ягод». А Хакамада не нашла ответ, что делать, и прибавила: «Ну что-нибудь еще.»
Не нашлось шахтера сообразить, что ответить, а я бы ответил, например, так: «На вокзале Воркуты собирать окурки и открыть табачную фабрику.»
А тем, кто собирает грибы, ягоды после удачного эксперимента купить самолет, полететь в Америку, доложить Клинтону об успешном развитии бизнеса в бывшем СССР, Клинтон был бы очень рад.
На меня Хакамада производит впечатление полоумной женщины, абсолютно безграмотной и очень опасно для цивилизованного общества России, потому что удары ее по обществу целенаправленны так как ясно, что кто-то ею руководит.
Как она на передаче Соловьева против Проханова по делу усыновления наших детей в Америке кричала: «Спасайте наших детей! Продавайте в Америку, потому что наша страна пьяниц, наркоманов, проституток, преступников.»
Мне даже захотелось оглянуться от страха, что это так. Но вроде у знакомых, родных до этого не дошло, да и в детских домах, которые я знал, дело обстояло благополучно. Хуже было состояние только после монолога Нарусовой о том, как нашу девочку калеку воспитала, удочерила итальянская женщина, как наши корреспонденты приехали посмотреть на нее, а та ужаснулась, увидев русских, как раньше узники от вида гестапо, прижалась к той итальянке, завопила: «Мама, спаси меня!»
Боже. Каким свободным я раньше чувствовал себя в советском обществе, а теперь как при ненависти друг к другу, что мы чужды друг другу. И я не на цифрах, а так почувствовал то, что по нравственности мы уступаем Африке. Что только Сомали нет.
А если пройдет закон об ювенальной юстиции, то моих девочек, моих дочек могут выхватить из семьи под надуманным предлогом, отдать в опеку, а оттуда продать в Америку на органы, в международный картель по порнографическим работам, который и руководить этой организацией продажи наших детей в Америку, частным педофилам американцам, потому что и в судах наших детей не считают за полноценных детей, а преступников, наркоманов, пьяниц. И еще что мы много говорим о Набокове. Какое двуличие.
Но ведь и Соловьев руководитель передаче «Поединок» подошел к Хакамаде с очень предупредительным видом, знал, с кем имеет дело, как об особе, котирующейся в кругах особых, посвященных в это дело людей, поддакнул ей, назвав по имени-отчеству: «Да что Россия. Девушка родила ребенка, захотела от него избавиться, пошла и бросила в помойку.»
Это и Чубайс. Это Путин не дал ему развернуться, когда тот на слова о том, что от его реформ перемерзнет Приморье, заявил: «Не вписались в рыночные отношения.»
Это и Гудков младший, чтобы бороться с коррупцией, поехал в Америку и обратился к бывшим работникам ЦРУ. А когда я вышел на улицу и услышал мат проходящих мимо девчонок, то почувствовал облегчение, точно услышал родной язык и почувствовал ненависть к этому высокопарному языку свободы и демократии, в котором одна ложь и подлость нашего криминального подлого общества.
Господи, а я наслушался этих голосов по информационным каналам, что теперешняя молодежь потерянное поколение и жил в шоке от того, что страшился того, что наше общество окончательно разложится, и мы по показателям настолько очутимся позади Африки, что нас затопчут, что мы действительно станем сырьевым придатком развитых стран, и те будут смотреть на нас сверху вниз как на недоразвитый народ.
А ведь, как я наблюдал, все признаки такого состояния молодежи были налицо. Я уже помню как на митинге коммунистов один молодой парень произнес: «Старики, что вы оставили для нашего поколения: страну обанкротили инее оставили никаких идеалов.»
А потом этот писатель Сорокин либеральные идеологи, которому устроили бум и его спектакль показывали в Большом, главным достоинством которого было то, что народу показывали половы органы. Но я сразу понял, что это лауреат Нобелевской премии по разрушению страны. И точно: грозятся дать.
Если Пастернак талантливый поэт стал ныть о том, как плохо живется в стране, Солженицын, не подпоясанный мужичонка, прославился тем, что описал, как бомж выживает в тюрьме, то этот показал зрителям член как некоторое глубокомыслие во взгляде. Думая, что народ устремится в сексуально-философское размышление определенного направления.
Как есть такая песня: «Вечерний звон, как много дум наводит он.»
Я думаю, как Ваня из провинции приедет, разинет рот на сцену и не закроет. Особенный страх в душе у меня зародился после того, как Доренко стал на канале рассуждать о достоинстве Сорокина, что как какие монологи действуют на него, а какие не действуют.
Но я помню, как Доренко восклицал о том, что Россия поставляет как товар на Запад нефть, газ и шлюх с таким оптимизмом, что если русская женщина превратилась в шлюху, то это ему весело. Как он про Лужкова сказал, что есть лицом и жопой, и у самого бабла не меряно перебирать этих шлюх в ресторане ли, бассейне или еще где.
На меня надвигался чудовищный мир, что как злой волшебник от вида органов заворожит Настю, она станет фарфоровой, Ваня не узнает ее, и они погибнут, потому что в роботов превратятся, в рабов. Все, подумал я, кончена Россия. Я шел по дворам между домов, увидел парочку и вдруг до меня донеслись их голоса.
Он, обычный парень в шапке с опущенными ушами, кричал на девчонку: «Ты что, сука, Петьке говорила? Не помнишь? Прощай!»
Она, зарыдав навзрыд, запричитала: «Коля, не уходи. Я ему ничего не говорила. Он все не так понял. Если уйдешь, то пидарас последний.»
Я слушал их объяснения, еще не вдаваясь в смысл слов, а только в звуки как в симфоническую музыку.
Я остановился около них, сказал им: «Какие вы счастливые!» и стал читать стих Пушкина: «Я помню чудное мгновенье».
Парень мне сказал про эту девчонку: «А что она говорит!..»
И дальше о том, что у них произошло и мне кажется, что примирил их. Но когда пошел дальше, то неожиданно подумал: вот она, молодежь, сука, пидарас эти слова для писателя Сорокина, для его Нобелевской премии. А для них ценное высшее, что есть на земле: любовь. И не какая-нибудь, а самая настоящая, начиная прежде все с ее духа, сознания, что любовь есть, а уже потом все остальное.
И тут до меня дошел чудовищный смысл истории в ошибке Сталина и тогдашних патриотов у власти, верящих в то, что все отрицательные прототипы в жизни – родимое пятно как негативное последствие капитализма, и она исчезнет при развитом социалистическом обществе и люди будут хорошими, положительными все.
Сталин глубоко ошибался в своем предположении, потому что хотя б, что вслед за ним к власти пришел Хрущев, который по складу характера был холуй: при Сталине он восхвалял его как никто, вплоть до того, что был любимцем Сталина, а после смерти Сталина дискредитировал Сталина, вплоть до самых крайних черт, представив чуть ли не палачом народа.
Я понял, что сделал историческое открытие: гражданская война при Сталине не кончилась, наоборот, усилилась, потому что к власти пришли правильные люди, выражающие интересы трудящихся и история не борьба идей, а борьба личностей, борющихся за власть, а история делается этими личностями. И тут важно, кто у власти, патриот как человек, для кого государственные интересы выше личных, или холуй, живущий по закону феодального строя: ты начальник я дурак, я начальник ты дурак.
История изобилует такими примерами: царь Петр I и Меньшиков. При Петре I Меньшиков проявил себя как государственный деятель, но после смерти Петра личные интересы поставил выше государственных, скурвился и его судьба как и России оказались плачевными.
Или царь Иван Грозный был жесток в расправе с боярами, но тем и была справедлива власть царя, что они все были казнокрады, изменники, душегубы. И когда Иван Грозный отлучился в Александровскую слободу отречься от престола, народ бросился в слободу, встал перед царем на колени, чтобы царствовал, чтобы защитил их от разбоя бояр. Хотя может у царя и руки в крови. Но надо. Такая у царя обязанность быть жестоким и справедливым.
И при советской власти пока Ленин, Сталин были у власти как патриоты и не изменяли идеалам, то Россия была могучим государством. А начиная с Хрущева вплоть до Путина все правители были холуи. Они приходили к власти как деятели партии, выражая на словах задачу максимально удовлетворять постоянно растущие потребности населения, но на деле их собственные потребности так переросли конституцию, что та стала только фикцией, что трудящиеся имеют какие-то права.
Развал советской власти, падение СССР это результат правления у нас в стране коммунистической партии, схема правления которой была одна и та же: холуи вступали в партии, клялись в верности, достигали высоких постов, а потом изменяли партии, становились либералами, превращаясь в негодяев, которые свои интересы ставили выше государственных. А в силу обстоятельств их лозунги были не в интересах государства, а Запада.
Как Хакамада кричала: «Спасайте русских детей, продавайте в Америку, потому что наша страна – страна преступников, наркоманов, проституток. Они у нас в стране погибнут!»
Или Нарусова как о дочке Ксении пеклась, когда та выходила замуж, что девочка, а не терлась по Домам номер два. А у удочеренной девочки в Италии вдруг прорезалась такая животная ненависть к России в интонации Нарусовой, когда она, передавая ее интонацию на русских операторов, кричала своей новой матери: «Мама, спаси меня! Это фашисты!»
И когда расправляются с Путиным как с каким-то Митькой с нашего двора в его принимаемых решениях, то вот тот уровень, на каком надо отстоять Россию. У нас есть Путин. И русскими я считаю тех, кто голосует за Путина и Медведева, потому что они патриоты и государственные интересы для них выше личных как каких-то меркантильных соображения для обогащения.
И молодежь наша не пропащая, потому что у нее есть Путин и свобода, демократия от способа выражения ругаться матом. И я попробовал и словно в другом мире стало намного легче жить, отношения упростились до сути, и я почувствовал себя человеком.
Нам свобода и демократия не оставила свободного пространства выжить. Как в деле Димы Яковлева вопль то ли Минкина, этой дубины из газеты МК, Хакамады, Нарусовой, что чтобы спасти Россию, надо продавать детей в Америку. Или Соловьева, ведущего передачи «Поединок», что вся Россия, это девушка, которая родила и бросила ребенка в помойку. Ведь им так ничего не объяснишь: у них уже заготовлены цитаты о том, что дума такая-то, а тот в данном случае сказал то, а перед этим не то. И что в каком-то случае сказал Маркс или Христос.
И я по воплям их, крикам реагирую в ответ матом, что вот, мол, ебнутая или ебнутый. Сука, падла или же, что тебе член вместо слов между ног. Иногда на крайний цинизм прибавляю: «Вот мразь, а князь.»
И это уравнивает мои шансы с теми, кто говорит так, что я ощущаю свободное пространство, в котором могу жить и свободно дышать. Как, например, показывают Чубайса, и повторяю одно слово и чувствую, что наши шансы уравнялись. Или про Ельцина, что сука, а не матрос.
И дочек своих хочу научить ругаться матом, потому что у них там чуть ли не бальным танцам обучают. Культуру прививают чуть не на высшем уровне. А вдруг этот театр завтра рухнет, что холуй вместе со всеми изображает на, а завтра предаст. Так пусть, если общаться матом в классе не позволяют, про себя ругаться, чтобы быть готовым к этому акту. Двойному миру. И мату.