Стоял жаркий сентябрь восьмидесятого. По улицам туда – сюда бродили сонные, как мухи, кошки, теплый ветер обдувал плечи приунывшего сада, в котором еще золотились ароматные яблоки и падали поздние груши… Под окнами цвели георгины, красовались сентябрики, колыхались петуньи…
В это бабье лето в середине прекрасной палевой осени, когда Валентина, уложив маленьких дочерей спать, и открыв окно, села за проверку тетрадей своих десятиклассников, в дверь постучали… «Наверно, опять забыл ключ», - подумала она и пошла открывать двери… На пороге стоял давний друг мужа Валерий, за ним, переглядываясь друг с другом, стояли еще два милиционера.
«В чем дело?» - спросила взволнованно Валентина Петровна... Валерий ответил вопросом на вопрос: «А хозяин дома?» Не спрашивая разрешения, милиция прошлась по комнатам… Убедившись, что её мужа нет, задали тогда тот коварный, поставивший всё сверх наголову, может быть, привычный для них вопрос: «А знаете ли Вы, что у Вашего Валентина Сидоровича давно есть другая замужняя женщина, которая, кстати, работает вместе с ним весовщицей на складе, куда собственно Ваш супруг её и устроил?» И, увидев, что Валентина, побледнев, стала дышать, как рыба без воды, учтиво подали ей стакан…
Опомнилась Валя только тогда, когда села в милицейскую машину. Её попросили позвать скрывающегося мужа на крыльце соперницы, а потом уговорить его сдать оружие, которым он якобы угрожал сожителю своей тайной подруги…
Почти до утра Валентина провела в обществе милиции и Валерия. Именно он поведал ей о том, что извечно галантный муж, отутюженный, ходивший в приталенных, сшитых руками Вали, модных рубашках, с запахом дорогих сигарет, давно «зажигает» на работе с маленькой рыжей весовщицей Надюхой. Она без ума от его рыжих усов, извечных отборных матов на работе и его щедрости, поскольку премиальные подписывает первым сначала заведующий производством, коим и являлся муж Валентины. Что на жизнь у дорогого мужа были совсем иные планы, что умная жена ему совсем ни к чему, и лучше бы он женился на хуторской дуре, умеющей готовить наваристые борщи со свининой и делать вареники с творогом… А еще лучше, чтобы она была с детства глухая, косая и слепая… Обиженный на друга за проигранную партию в шахматы, Валерии Ильич тут же сделал Валентине предложение поехать с ним на курорт в Ессентуки, а там «перетереть» по поводу совместной жизни…
Потом все вместе они поехали ещё к одному закадычному другу мужа и Валерия в поисках беглеца, который, оказалось, отнял винтовку у сожителя своей тайной подружки. Вернувшись неожиданно из командировки, он застал любителей острых ощущений врасплох отнюдь не за чашкой кофе и мирной беседы на новом диване, обшитым кожей… Конечно, схватился за висевшее рядом незаряженное ружьё. Муж Валентины, изрядно перепугавшись за собственную жизнь, сгоряча дал оплеуху заодно и своей пассии, полезшей заступаться за сожителя… Валерка находился рядом, в другой комнате с бухгалтершей …
А потом Валентин Сидорович скрылся, прихватив и оружие…
Когда допрашивали другого друга, то его жена тихо шепнула, чтобы Валентина не волновалась, ибо нашкодивший благоверный находится в надежном месте: под замком в их новой бане в конце огорода.
Униженная происходящим, вернувшись под утро домой, Валентина долго мылась в ванне, пытаясь смыть грязь, в которую, как изверг, втолкнул её холеный «овен», четыре года ухаживающий за ней перед их красивой январской свадьбой…
Слез почему - то не было, только ощущение пустоты и одиночества…
Она подошла к окну: рассветало… Красные и белые маргаритки протягивали ей свои вихрастые головки, незабудки пели марш Мендельсона, последние рыжие гладиолусы осени просили водицы… В легком халате она щедро поливала благодарные утренние цветы… Нужно было собирать девочек в детский садик…
Перед уходом взглянула на себя в зеркало: на неё с вызовом смотрела красивая, молодая женщина с персиковым цветом лица, пухлыми капризными алыми губами… Искусно накрашенные темные ресницы дополняли прелесть зеленых глаз. Вишневое новое платье подчеркивало красивую фигурку. На ходу надев туфельки на каблуках, Валентина взяла за руки своих прекрасных дочурок: « Ну, что, мои хорошие, без папки справимся в новой жизни?»
И услышав положительный ответ любимых крошек, шагнула навстречу бабьему лету…
Легкий теплый ветер в палевую осень обнимал её нежными руками и ласкал своими чистыми губами…
«Не позволяй себя размазывать по стеклу… Люби себя и свою жизнь», - назойливо шептал он…
Через пятнадцать лет одиночество и водка медленно поедали бывшего заведующего производством, поселившегося в старом доме матери, доставшегося ему по наследству с младшим братом. Тот тоже до шестидесяти лет бродил от дома к дому в поисках счастья…
Злобно мел он в такую же палевую осень осыпающиеся листья в палисаднике старого ветхого дома, проклиная свою бывшую красавицу - жену Валентину, жившую теперь с дочерьми в Париже. Но это уже совсем другая история…
21.03.13