Повесть Счастье не за горами Часть 2

               
          Повесть основана на реальных событиях
               

                Глава 1 Крещенский сочельник

          Зима нынче была необычайно теплой и мягкой. Иногда несколько суток подряд падал легкий пушистый снежок, как необходимое дополнение к настоящей зиме.  Временами же хрупкие снежинки становились  большими, как бабочки, нарядными хлопьями, превращая белый свет в добрую сказку. Наступала необыкновенная тишина, словно эти сказочные хлопья укутывали лишние звуки ватной пеленой. Столбик термометра не хотел опускаться ниже десяти градусов.
    - Наверх подниматься всегда труднее.
    Алена, глядя на эту красоту, удивленно восхищалась.
    - Почему в природе обязательно наступает утро или вечер, приходит день или ночь, но никогда не бывает выходных? И дождь, и снег, гроза и метели могут случиться хоть утром, хоть днем, вечером или ночью! Хоть в два ночи, хоть в пятьдесят две минуты восьмого, хоть в выходные! Абсолютно без разницы! И в то же время она отлично знает, когда  утро начинать и день заканчивать, и что дело к ночи идет. Не на минуту не опоздает, нигде не задержится. Почему природа не признает времени суток для дождей, ветров и цунами, но очень ревниво следит за временны'ми явлениями? ?! Парадокс, да и только!
    Суровые крещенские морозы подкрались незаметно, да такие сильные, что по ночам в домах  трещали бревна, а ртутный столбик скукожился где-то внизу тоненькой трубки термометра и боялся распрямиться. Без варежек на улице минут через пять становилось совсем некомфортно, ресницы, брови и волосы вмиг покрывались куржавиной*.
    - Такой холод на улице, что градусник, наверное, скоро в дом попросится, чтоб хоть немного отогреться, - улыбаясь, говорила Алена Анастасии Петровне, глядя на улицу сквозь пластиковое окно. - А окна совсем не замерзли. Даже жаль как-то. Такие узоры можно было увидеть на замерзших окнах в простых деревянных рамах! Мы с Таней целыми днями могли их разглядывать. Невероятные растения, волшебные деревья, какие-то звери, сплошная фантастика! А сегодня совсем не то. Как жаль, что наши дети уже никогда не смогут увидеть ту красоту...
    Незадолго перед Крещением соседское сообщество постановило.
    - В сочельник поедем купаться в иордани.
    - Не поедем, а пойдем,- уточнил Степан, - на святое дело паломники пешком ходят.
    - У нас причина уважительная есть: Алене до реки ни дойти.
Все согласно закивали. И вечером, накануне Крещения, надев полушубки на чистое белье, обувшись в валенки, не спеша поехали к реке.
    В отличие от предыдущих лет, людей на берегу сегодня не было.
    - Испугался народ мороза. Забыли, что крещенская вода - святая? – говорила Анна, слегка поддерживая Алену.
    Девушка подошла к  крестообразной проруби, тяжело опустилась на колени и, наклонившись над водой, тщательно умыла лицо. Мать помогла ей подняться.
    - Иди тихонько к машине. Мы с Настей быстро окунемся и тебя догоним.
    Подруги сняли верхнюю одежду и, перекрестившись, спустились в прорубь.
    - Ой, как холодно! Хотя температура воды даже сейчас не может быть ниже четырех градусов.
    - Три раза окунемся и вылезаем, иначе сердцу плохо будет.
    Следом купались мужья.
    - Тимофей, первым заходи, - комментировала Настя из салона машины, - а ты, Степан, после него. Два года не купался, а столько нагрешил, что сразу всю воду осквернишь.
    Мужчины, тихо переговариваясь, мирно плескались в ледяной воде. Даже незнакомому человеку стало бы понятно, что особого дискомфорта они не испытывают. С тимофеем понятно: он каждое утро холодной водой на улице обливается. Для Степана такое объяснение не подходит.
    - Настя, сколько времени твой муж не пьет? – глядя на реку сквозь ветровое стекло из теплого салона, спросила Анна, - В Новый год бокал шампанского не допил!
    - С августа. Как напугал его твой Тимоха из могилы, так сразу это занятие забросил.
    - Изменился?
    - Конечно. Спокойнее стал и по хозяйству помогает. Если я очень занята в мастерской, то и посуду помоет, и поесть приготовит.   
    - Может быть, теперь совсем пить не будет?
    - Не может. Малейший стресс и опять не сдержится. Бывших алкоголиков не бывает. Я теперь каждое свое слово контролирую, чтоб не спровоцировать.
    - А что случилось с могилой? – спросила, молчавшая до этого, Алена.
   Анастасия Петровна начала рассказывать, как потерялся козел, но в ярком лунном свете они увидели, что, раздетые до трусов, мужики торопливо бегут к машине, прихватив на ходу полушубки и валенки.
    - Потом расскажу.
    Успев согреться, Анна быстро повернула ключ зажигания и вывела автомобиль на ровную, освещенную улицу сел.
    - Степан, у тебя сегодня самый главный день в году: все грехи смыл, как будто заново родился, освятился, как вновь покрестился. Спать теперь будешь как младенец.
    - Теперь, глядишь, и в дурацкие истории попадать реже будешь, - добавил Тимофей.

                Глава 2 Девушка с вазой

          - Тихо кружит над домами
            Нежно-белый снег,
            Сказочными облаками
            Осыпая всех.
               Он мне шепчет:  «Ты не бойся
               Завтрашнего дня.
               Не печалься, успокойся
               Глядя на меня», - Алена уже не удивлялась, когда очень разные слова уютно складывались в ритмичные строчки. Конечно, не гениальные, но это были свои стихи, которые лучше чужих, отражали её  думы и чувства.
    - Да я и не боюсь, а жду с нетерпением, когда нормально встану на обе ноги. Главное, встать.  Ходить я быстро научусь, - обмолвилась она однажды Анастасии Петровне.
    - Да, Алена. Еще Сенека сказал: «Сделай первый шаг, и ты поймешь, что не все так страшно».
    - Вот всегда Вы так: что бы я ни сказала, все поддерживаете. Наверное, поэтому так много и успели сделать для меня за эти несколько недель! Потерявшаяся уверенность в будущем, вновь нашлась. Я как-то даже подумала, что всё, жизнь закончилась. Сейчас подобных мыслей и в помине нет. Такое не забудешь.
    - Это не я, а глина. По собственным  ощущениям замечаю, как она лечит. У тебя впереди очень длинная жизнь. И хорошее будет, и трудности,  но слишком многое зависит от предстоящей процедуры и твоего отношения к ней, - Анастасия сознательно избегала понятия «протезирование», понимая, как иногда может ранить невпопад сказанное слово.
    - Как бы подготовить девочку к такому неприятному медицинскому термину? Надо подумать, - размышляла  она, рисуя красивые глаза глиняной кукле.
    - Принимайте работу, Анастасия Петровна, - девушка осторожно пододвигала к краю стола большую, только что заглазурованную вазу.
    Ваза была прекрасна. Такую не найдешь в магазине. Необычно ассиметричная по форме, с  насыщенным зеленым цветом понизу, постепенно переходящим в легкий голубой у верхнего края, она  поражала рисунком. По зеркальной глади озера, окруженного притихшими ивами, плыли  лебеди. Рельефный рисунок, расположенный в наиболее выпуклой части сосуда, создавал впечатление очаровательной реальности и небывалой сказочности одновременно. Он раздвигал до неопределенности границы вазы, от чего она казалась огромной. Женщины долго смотрели на готовое изделие.
    - Какая красота! Подожди, Алена. Я сфотографирую. Грех такой момент упустить, -  хозяйка сбегала домой, принесла фотоаппарат, навела объектив на девушку с вазой и три раза щелкнула затвором. Через несколько минут они придирчиво разглядывали цветные фотографии.
    - Здесь она лучше смотрится, - Алена сравнивала изображение с оригиналом.
    - Подожди. Обожжем, она еще изменится и будет как на фотографии,- открывая дверцу печки, успокаивала девушку соседка. Она поставила готовое изделие и несколько отглазурованых чашек  в темное пространство муфельной печи, включила нагрев.
    - Через сутки увидим.
               
          За результаты выставки Алена волновалась не меньше Анастасии Петровны. Просыпаясь по утрам, она задавала себе первый вопрос.
    - Что у нас сейчас в печи?
    Сегодня вспомнила.
    - Ой, мы же вчера  на обжиг глазурованные чашки поставили и мою вазу! Скоро будут готовы.
    Сделав зарядку и старательно помассировав  культю, она неторопливо позавтракала,  преднамеренно отодвигая  момент, когда тетя Настя, как добрая волшебница, откроет дверцу печки – труженицы.
    - Неужели боюсь?
    Не ответив на вопрос, заданный себе, решила.
    - Приготовлю обед для мамы.
    Подошла к холодильнику, но зазвонил телефон. Девушка знала, что это соседка.
    - Идешь, Алена?
    - Пока нет, Анастасия Петровна. Хочу рыжики с картошкой пожарить.
    Трубка с улыбкой ответила.
    - Волнуешься или силу воли проверяешь? Знакомо мне это чувство. Хорошо, я без тебя доставать не буду. Сейчас, все равно, ничего не изменишь. Пусть остынут, как следует.
    Алена с трудом дождалась окончания обеда. Когда мать ушла в больницу, она поскорее надела курточку, накинула капюшон и, как могла, поспешила к соседям.
    Настасья раскрашивала поросенка - копилку из предпоследней закладки.
   - Здравствуй, Алена. Садись, отдохни, - она привычно приветствовала девушку и, открывая дверцу печи, непривычно добавила.
   - Чувствую, сейчас произойдет чудо.
   Хозяйка аккуратно вынимала, прошедшие последний обжиг, еще теплые изделия. Улыбаясь свободе, они весело смотрели на мир, поблескивая лакированными  боками. Наконец, она  достала большую вазу и поставила на стол перед девушкой.
   - Анастасия Петровна! Неужели это я сделала?
   На длинном столе, среди ярких чашек, изделие выглядело настоящим шедевром.
   Под тонким, отливающим перламутровой радугой, слоем глазури, лебеди, нарисованные на блестящей поверхности озера, казались живыми.
   - Еще мгновенье и поплывут, - Настасья смотрела на вазу и одновременно следила за реакцией Алены. Автор не отрывала взгляд от своей работы.
   - Я однажды в деревне видела это перламутровое озеро с радужными переливами на воде, похожие ракиты на берегу.
   - Как назовем эту красоту?
   - Давайте «Надежда».
   - Почему? – чуть не спросила Настасья, но ответ нашла в куче своих мыслей, быстрый и правильный.



                Глава 3 На выставке

            Успех выставки был неожиданным. Точнее сказать, сначала его не было совсем. В первый день по залу ходили лишь редкие посетители, с удивлением останавливаясь у Алениной вазы. Во второй, число их заметно прибавилось. В третий, было больше, чем представленных изделий: сработала реклама, называемая в народе «сарафанное радио». Многие спрашивали.
    - Почему самая красивая ваза так называется? Вас же не Надеждой зовут?
    Однажды, когда посетителей было особенно много, Анастасия Петровна решилась ответить на этот вопрос и рассказала, при каких обстоятельствах создавался этот экспонат. Тогда один из посетителей подошел ближе и положил в вазу несколько купюр.
    - На лечение, - пояснил он свой поступок, обращаясь неизвестно к кому. Его примеру последовали другие. Они осторожно, как в священный сосуд, опускали в вазу деньги.
Некоторые просили её продать, но Настя категорично отказывала.
    - Это наш талисман. Закажите, мы сделаем вам другую.
    Теперь историю про девушку с вазой ей приходилось рассказывать по нескольку раз в день.
    К концу работы выставки красивый сосуд был наполнен доверху деньгами, а люди все шли и шли.
    В последний день выставочного процесса в зал вошла красивая девушка на костылях. Уставшая хозяйка не сразу поняла, кто это. Но, когда в дверном проеме показались Анна с Тимофеем, она быстро нашла стул, принесла и поставила около Алены. Девушка с интересом наблюдала за происходящим вокруг. Её родители, как обычные посетители, тихо переговариваясь, со знанием дела, ходили по залу. Настасья встала около Алены.
    - Как твои дела?
    - Сегодня мерки сняли, будут делать протез. Через двадцать дней первая примерка
    - У нас с тобой заказами половина амбарной книги заполнена. Только ваз нужно одиннадцать штук. Кто-то приходит во второй раз,  третий… Появились новые знакомые. Один журналист взял интервью. Телевизионщики снимали.
    - Анастасия Петровна, расскажите, пожалуйста, еще раз про девушку, которая «Надежду» сделала, - раздался громкий мужской голос.
    - Сейчас не могу. Пусть она сама расскажет, - хозяйка выставки указала на сидящую рядом Алену.
    К ним подошел незнакомый мужчина и внимательно посмотрел на девушку.
    - Только такая прелесть могла создать эту красоту. Продайте её мне. Я чувствую, это необычная ваза, и она приносит удачу.
    Настасья отрицательно покачала головой.
    - Ей сейчас удача нужна больше, чем некоторым из нас.
    На следующий вечер в бывшем гараже, который теперь по праву стал мастерской, две семьи отмечали нежданный успех гончаров. Анастасия Петровна достала из картонной коробки аккуратно упакованную вазу и протянула лучшей помощнице.
    - Возьми. Она принесла мне удачу. Теперь пусть поможет тебе.

                Глава 4 Всё будет хорошо

          Проснувшись утром, Алена не стала долго лежать, как это делала последние полгода, а быстро села на диване, стараясь здоровой ногой нащупать тапок.
    -Да, хоть бы один тапок найти! Все равно, другой останется у постели. Когда же они мне оба пригодятся? – она взяла костыли и вышла на кухню. Родители завтракали и с удивлением посмотрели на дочь.
    - Ты почему так рано встала?
    - Пойду к Анастасии Петровне. Нужно помочь заказы изготовить.
    - Мы только что с мамой говорили, - отец старательно подбирал слова, - наверное, вазу справедливее Настасье отдать?
    - Я тоже об этом подумала. Если бы ни она…
    - Молодец, дочь. Деньги себе оставь. Скоро тебе их много нужно будет, а вазу отнеси. Пусть там стоит.
    Анна ушла в больницу, Тимофей со Степаном уехали на пилораму загружаться, чтоб увезти в степной Краснодарский край северный строительный материал. Девушка слышала, как вечером отец говорил.
    - Придется два рейса делать. В один не поместим.
    - Арендуйте прицеп в колхозе, также без дела стоит. Сергей Михайлович не откажет.
    - Верно, Аня. Как я раньше не догадался?  Утром сразу  заедем к нему.
    Алена сделала зарядку и пошла на кухню, завтракать, напевая

                -Накукуй, кукушка жизнь красивую,
                Пусть не райскую, но счастливую,
                Беззаботную, не жестокую
                И, хотелось бы, неодинокую.
    - Хм… Опять неплохо получилось. Надо записать, пока не забыла.
    Одеваясь, она вспомнила, что хотела записать слова. Вернулась в комнату, достала толстую тетрадь, в которой стихами было занято около десятка страниц, дописала последние, выложила из вазы деньги в ящик комода.
    - Здесь ни на один, а на несколько отличных протезов хватит.
    Выбрала самый красивый пакет.
    - Маме бы такой в её студенческую юность. А то всегда на эти пакеты с тоской смотрит, вспоминая, какими модными они были много лет назад. Студенты у  фарцовщиков за полстипендии  покупали. Даже удивительно. Сейчас всяких полно. Ни задумываясь, выбрасываем. Повсюду на улицах валяются, - она аккуратно обернула вазу газетой, чтоб невзначай не сломать, и уложил в пакет, оперлась на костыли и пошагала к соседям.
    - Как хорошо на улице!
                Тихо падает снежок,
                Белый, мягкий, как пушок               
                Дышится легко, свежо,
                А вокруг так хорошо! – похоже, эти слова уже записаны, - легонько толкнула дверь в мастерскую.
    - Открыто. Значит хозяйка уже за работой.
    Девушка осторожно переступила через высокий порог.
    - Никак ни научусь быстро заходить.
    - Здравствуй, мастерица. Садись, отдохни, - привычное приветствие в обычное утро.
    - Анастасия Петровна, я вазу назад принесла. Мы с родителями решили, что её место здесь.
    - Алена, она приносит удачу.
    - Вот поэтому, пусть стоит у вас. Будем делать копии.
    - Что ж, давай будем копировать.
    Готовое глиняное тесто сырыми караваями лежало на столе у гончарного круга.
    - Садись за круг, начинай творить.
    - Я боюсь, а вдруг так больше не получится?
    - Так больше не получится. Верно. Будет хуже или лучше, хотя лучше, вряд ли: ресурсы исчерпаны. А, впрочем, совершенству нет предела. Вазы непременно будут другими. Даже если  постараешься сделать точно такую же, после обжига она изменится. Этот процесс нам не подвластен: «Если к жару сердца прибавить энергии жар, то углерод, сталь и глина превратятся в алмаз, булат и фарфор».
    - Как Вы красиво сказали.
    - Это ни я, а писатель Овчинников. Он восхищался производством фарфора.
    - А мы можем фарфор делать?
    - Да. Но для этого нужна особая, белая глина.
    - Она здесь есть?
    - Есть. Лет тридцать назад японские специалисты нашли у нас такою глину хорошего качества. Хотели производство фарфора наладить. А измерили радиацию и сразу уехали. Показания счетчика были далеко за пределами допустимого.
    - Это что же? Мы живем в неблагоприятной зоне, как в Чернобыле?
    - Не совсем. Старые люди рассказывают свою черную быль. В шестидесятые годы прошлого столетия здесь случился непонятный взрыв. Тогда от населения большую часть информации скрывали, но кое-что народ узнал или придумал сам – сейчас не проверишь. Якобы, в полусотне километров от нас, в таежных дебрях  проводились испытания ядерной бомбы. Я не помню, маленькая была. А странную дорогу в лесу однажды сама увидела. Асфальтированная, очень ровная и ведет в никуда.
    - Значит, жить здесь опасно?
    - Жить вообще опасно. Как только наши древние предки научились разумно думать, так сразу возник вопрос: «Когда и чем закончится жизнь на Земле? Ведь не может она продолжаться бесконечно». Во и придумывают самые невероятные сценарии, начиная от всемирного потопа и заканчивая вмешательством инопланетян.
    - А Вы в это верите? – Алена опустила руки, полуготовая ваза равномерно вращалась вместе с кругом
    - Я не верю. Но боюсь, что с каждым годом этой паники будет всё больше и больше. Только ты никого не слушай. Кто нас создал, тот не допустит такого финала.
    - А кто нас создал?
    - Я тебе отвечу словами Экзюпери: «Один лишь Дух, коснувшись глины, творит из нее человека». Он, вероятно, имел в виду Всевышнего, - мастерица подняла вверх руку с грязными, запачканными глиной пальцами.
    Алена звонко рассмеялась.
    - Вы б, наверное, не обратили внимания на эти слова, если бы в них не упоминалось о глине. Думаете, правда, что человека создал Бог?
    - Допускаю. Эта версия имеет право на существование. Только Бог в моем понимании не такой, как у всех. Есть Высший разум, без участия которого не могло быть сегодняшней Вселенной, бесконечного разнообразия материи. Декарт называл его Высшим часовым мастером, который запустил временны`е процессы, наблюдает и контролирует их. Слишком разумно все устроено, даже человек. Теория вероятности пусть отдыхает, хотя есть ученые, которые иного не допускают.
    - Кажется, одну сделала, - девушка критически осматривала свое произведение. - Похоже?
    - Похоже.
    - Декорировать?
    - Декорировать. А я сажусь выводить следующую.
    Алена осторожно тонкой проволокой срезала сосуд с гончарного круга и, поставив на металлическую пластинку, руками достраивала вазу, иногда поглядывая на оригинал.
    - Вы считаете, что именно этот разум сотворил человека?
    - Нет. Людей создали представители высокоразвитой цивилизации «по образу и подобию своему», вполне возможно, что из глины. Не заметила, что твои руки стали намного мягче? – Настасья вопросительно посмотрела на девушку, которая утвердительно покачала головой.
    - Кожа на них, как шелковая, одновременно нежная и упругая. Никакой крем такого эффекта не дает. На собственном опыте убедилась, что  после работы с глиной, даже лицо свежее становится, а я им не работаю. Не зря Клеопатра часто глиняные маски делала. Кто-то лечится лепешками из глины. Говорят, помогает. Охотно верю.
    - А Вы делаете маски из глины?
    - Иногда, если знаю, что из мастерской сразу в баню пойду.
    - Вот значит, почему так молодо и хорошо выглядите, и этот блеск в глазах…
    - Пока глаза блестят, человек себя молодо чувствует. Но я еще постоянно дышу испарениями этого минерала.
    - И считаете, что инопланетяне, которые побывали на Земле, сделали нас из глины?
    - Необязательно из глины. Могли синтезировать из чего-нибудь другого. Они не только побывали, но и какое-то время жили здесь. Помнишь легенды про богов, которые обосновались на горе Олимп? Тебе не кажется, что у этих, так называемых богов, слишком много недостатков? Любили развлечения, вели праздный образ жизни, к тому же были очень воинственны. Вспомни, молнии Зевса, летящие со страшным громом, копье норвежского бога Одина, всегда бьющее в точку, волшебный молот его сына Тора. Что это, как не сверхоружие, которым владели инопланетяне? По уровню развития они намного опережали наших предков, имели аппараты, летающие по воздуху, владели огнем, которым Прометей поделился с людьми, за что и был жестоко наказан. Только я не уверена, что именно эта раса создала людей.  Вероятно,  до них были другие, более цивилизованные посетители, а олимпийские боги прилетали погостить, понаблюдать за развитием человечества, оставить потомков на нашей планете. На свет появился греческий Геракл, в Древнем Риме – это Геркулес, сын Бога и земной женщины. И не только. В американской Калифорнии и в Перу находят скелеты людей, рост которых достигал два с половиной метра, со светлыми волосами. Откуда на индейском континенте появились подобные люди задолго до конкистадоров? Однажды я увидела картинку с изображением двух человеческих челюстей. Совершенно идентичные по форме, только кость взрослого землянина раз в пять уступала в размерах необычной ископаемой челюсти. Ты не увидишь подобное в музеях, такое хранится отдельно, чтобы не шокировать. Две тысячи лет назад израильская девушка Мария родила Иисуса Христа. Непорочное зачатие? А почему бы нет? Сегодня даже на Земле научились искусственному оплодотворению и клонированию. Обрати внимание, у Христа, как у всех нас, есть имя и фамилия. Только они не похожи на земные. Никого человечество так не называло и, при здравом рассудке, не назовет. В отличие от людей, он мог ходить по воде, «яко посуху»,  превращал воду в вино, людей исцелял, даже мертвых воскрешал. Скажу так, именно сопланетники забрали тело Христа из пещеры. А мы говорим: «Воскрес».  Вполне вероятно, что позднее оживили. И наблюдает он сейчас за нами со своей планеты.
    - Он не мог еще когда-нибудь к нам прилетать?
    - Не думаю. Его бы сразу узнали.
    - Как?!
    - По внешнему виду, по поступкам. У людей есть Туринская плащаница, которой прикрывали его тело после казни. На ней хорошо виден лик казненного. Только сверхчеловек  способен на  действия, неподвластные  никому из нас.
    - Вы так говорите, как будто точно знаете, что в космосе есть другие разумно мыслящие существа.
    - Абсолютно. Не настолько расточителен Создатель, чтобы миллиарды тонн вещества концентрировать в звездах и зажигать их лишь для того, чтобы мы с Земли могли любоваться мерцанием далеких космических солнц. Нет, излучаемая энергия нужна другим созданиям, которые иногда появляются и на нашей планете.
    - Какие они, хорошие или плохие?
    - Разные. Есть хорошие, есть и плохие. Как добро и зло. Христос, например, представитель хорошей, гармонично сбалансированной высокоразвитой цивилизации. Если бы человечество жило по его заповедям! Их немного, всего десять, но это самая лучшая программа во Вселенной, показывающая, как должны жить люди. Больше ничего не нужно. Вот и вторая  ваза  почти готова. Осталось задекорировать, - Анастасия встала из-за круга, - Алена, будешь третью выводить?
    - Конечно. У меня столько вопросов.
    Соседка ласково улыбнулась.
    - Садись за круг. Я положу тебе глину и доработаю свой горшок.      
    Девушка перешла к станку.
    - Вы, почему вазу горшком назвали?
    - Само собой получилось. Я очень удивилась, когда впервые услышала, как гончары все свои работы горшками называют. А оказывается, так оно и есть, - хозяйка принялось доделывать изделие. Алена села за гончарный круг.
    - Как можно убедиться, что на Земле побывали  жители с других планет?
    - Доказательств этому больше, чем справедливости теории Дарвина. Человечество живет десятки тысяч лет, но никто не видел превращения обезьяны в человека, ни в одном фольклоре нет описаний подобных процессов. В ископаемых остатках тоже не обнаружено переходного звена, хотя до сих пор находят окаменелых динозавров, мамонтов и других доисторических животных. В пользу контактов с инопланетянами говорит множество найденных артефактов, начиная от наскальных изображений и древних статуэток людей в скафандрах,  шумерских, древнеиндийских, японских, скандинавских записей о воздушных войнах, до изображений пустыни Наска и, найденных недавно в палеолитовых отложениях, устройств, напоминающих современные батарейки, непонятных кругов на полях. Индейцы племени зуни, живущие сейчас на северо-западе Южной Америки безоговорочно верят, что произошли от людей со звезд. У них нет письменности, но устный фольклор содержит огромное количество информации о летательных аппаратах. В их наскальных рисунках, датированных тысяча двухсотым годом  до нашей эры,  есть изображения астронавтов и космических кораблей. Если бы авторы не видели подобного, то и не смогли б  нарисовать. А древнеиндийские космические летательные аппараты – виманы, описанные в Махабхарате? Археологи нашли в Индии древние заброшенные города. Куда исчезли их жители? Развалины древнего Махенджара загрязнены радиацией сильнее, чем Хиросима сегодня. Там обнаружены ископаемые слои в земной коре, оплавленные как после ядерного взрыва, нашли радиационные останки людей в необычных позах. Вероятно, погибли мгновенно. К тому же, в Рамаяне встречаются описания процессов, напоминающих атомные взрывы. Как древние, примитивно мыслящие люди, не наблюдая подобного, могли о нем рассказать? На фотографиях Марса можно увидеть около десятка объектов явно не естественного происхождения. Кто-то доказывает, что подобное способна создать природа. Согласна. Один случай, максимум- два, но не столько же. Неоднократно слышала высказывания наших космонавтов и летчиков, особенно Георгия Гречко и Марины Попович: «В космическом пространстве есть и другие разумные существа». Уж, они-то знают, о чем говорят.   
    - Получается, что наши бабушки молятся инопланетянам?
    - Получается, да. Именно внеземные представители научили людей молиться. Конкретно, Иисус Христос. Он сказал: «Молитесь так» и показал пример простейшего телепатического сеанса с призывом о помощи: «Хлеб наш насущный дай нам на сей день и прости нам долги наши…». Миллионы людей считают, что помогает. Думаю, помогает тем, кто в это верит. Их слова искренни, чувства  сильны и эмоциональны, сигнал доходит до адресата. В ответ они получают то, о чем просили. А мы говорим: «Мысль материальна».
    - Значит, если я буду очень просить, мне помогут?
    - Обязательно. Христос без обиняков сказал, что надо просить и нас услышат. Только чтобы тебя услышали, надо очень этого захотеть. Я много лет мечтала о гончарном круге и этой печке. Во сне видела. И вот сбылось. Твоей матери давно хочется свою книгу издать, даже название придумала. Посмотрим, помогут ли ей Высшие силы. Ну, вот и все, вторая ваза готова. Меняемся местами? – Настя помогла девушке срезать сосуд с круга, переместила его на пластину,  положила на планшайбу свежий каравай глиняного теста, и, пока Алена декорировала  свежую вазу, выводила новый горшок.
    - Анастасия Петровна, а Вы Библию читали?
    - Конечно. Как филолог, я обязана знать главную книгу человечества.
    - Считается, что её написали избранные, вдохновленные словом Божьим.
    - Считается, но я не согласна. Книгу написали обычные люди. Их преимущество в том, что некоторые были современниками Христа и его учениками. Конечно,  знания получили неземные. Если будешь читать, обрати внимание, как  красиво и почти научно описано сотворение мира: «Земля была бесформенна и пуста… и действующая сила Бога носилась над поверхностью вод».
    Но когда Адам с Евой съели запретный плод, Господь изгнал их из райского Эдема, сказав: «Теперь человек стал одним из нас, знающим добро и зло». Что это,  если не констатация фактов инопланетянином?  А слова о том, чтобы человек не стал, как они, жить вечно? Вполне вероятно, что представители этой расы живут бесконечно долго. Кстати, я думаю, что Господь, создавший первых людей и наблюдавший за ними на начальном этапе, является отцом Иисуса. Никто из авторов Библии не смог описать жизнь Христа от двенадцати до двадцати девяти лет. Никто его не видел. Где он был семнадцать лет? Может быть, у отца, на родной планете отдыхал от земных проблем? Прошло всего две тысячи лет и они, наверное, до сих пор считают нас очень агрессивными.
    Хотя, так и есть. История насчитывает десятки тысяч крупных войн и сражений. Кроме того, в книге много непростительных ошибок. Пожалуй, самую грубую допустил Моисей, когда описывал, как первенец Адама и Евы, Каин убил своего  младшего брата Авеля. Господь изгнал убийцу  из родительского дома, заставив скитаться. На что Каин ответил Богу: «Всякий, кто меня встретит, наверняка убьёт меня». Кто его мог встретить, если на всей Земле, кроме его родителей, да убитого брата не было ещё ни одной живой души? Зафантазировался писатель и сам не заметил? Прости меня, Господи, если я неправа: сознание человека несовершенно и может допустить  любые ошибки.
    Алена закончила работу и внимательно слушала женщину.
    - Еще пара вазочек готова. На сегодня достаточно. Сейчас поставим в печку и пойдем отдыхать. Перегрузила я тебя и физически, и морально. В следующий раз буду осмотрительнее.
    - Не надо осмотрительнее. Это так интересно и необычно. Где я еще смогу услышать подобное? А говорят: «За двумя зайцами погонишься, ни одного не поймаешь». Я сегодня обоих поймала.
    - Опять эти зайцы! Бедная девочка, если ты такая больная, умудряешься сразу двух зайцев поймать, - подумала Анастасия, а  вслух произнесла:
    - Значит, у  тебя все будет хорошо.               

                Глава 5 С волками жить

          Захлопнув за собой больничную дверь, Анна устало спускалась по ступенькам.
    - Уже семь вечера, а на улице совсем светло.
    Она подняла голову вверх и посмотрела на верхушки лип, словно нарисованные черным карандашом на сочной синеве предвесеннего неба, лишь стволы опускались в реальность.
    - Весной пахнет. В четверг Алену надо везти на примерку протеза. Скорее бы  Тимофей вернулся.
    КамАЗ мужа стоял у дома.
    - Приехал. Вот и хорошо.
    Вошла в дом. Муж, чувствуя, что жена скоро вернется с работы, накрывал на стол.
    - Здравствуй, Тима. Как съездили?
    - Неплохо, Хорошо заработали.
    - Тогда почему такой уставший?
    - Больше суток не спал. Домой торопился.
    - А Степан для чего? Не менялись, что ли? – Анна разделась и зашла на кухню. - Рассказывай все.
    Она налила полные тарелки горячего, свежего супа. Хозяин нарезал душистые ломти мягкого хлеба домашней выпечки. Анна много лет была верна старой привычке - печь свежий хлеб к возвращению мужа из длительной командировки.
    - Вперед отлично доехали. Быстро, незаметно. Один рулит, другой отдыхает. В обратный путь он захандрил. Сорвался и запил. Говорит, влюбился.
    - Ты меня удивляешь! Знаешь же, что он как выпьет, в каждую бабу влюбляется. Что за леди?
    - Мы, оказывается, сруб и пиломатериал ей везли. Заехали в казачье село, спросили, где Киселевы живут? Подъехали к дому. За калитку женщина вышла. Крупная, дородная, с черной косой вокруг головы. Настоящая казачка. Лицом на нашу соседку похожа. Но Настасья  стройнее и аккуратнее. Степан, как увидел её, впился взглядом, только рот, как рыба, беззвучно открывает. Я вылез из кабины, говорю.
    - Зови мужа, хозяйка, пусть бригаду собирает. Машину надо разгрузить.
    - А нету мужа, - услышали бойкий казацкий говор - Сама с утра хуторян соберу. Сейчас поздно уже. Заходите в дом. Угощать буду.
    Зашли. Чистенько в доме, уютно. Сосед с хозяйки глаз не сводит.
    - Мы думали, нас чубатый казак встретит, а тут такая красавица! Где же твой хозяин?
    - Представился недавно. Пусть земля ему будет пухом. Раздевайтесь, умывайтесь, к столу проходите, - она юлой крутилась по кухне, несмотря на свое объемное содержание. Как будто в ней не центнер веса, а ровно половина. С трудом отыскав, на накрытом столе, свободное место, поставила графин с настойкой, налила ароматного борща. Присела на стул вместе с нами, разлила вино, подняла бокал.
    - Меня все Любашей зовут. Ну, давайте, гости дорогие, за ровную дорогу, за хороший сруб.
    - Зачем он вам? Дом, вроде бы не старый? – закусывая, спросил Степан.
    Мне показалось, что он в тот момент забыл про полгода, которые не пил, про свое обещание, словом, про все на свете.
    - Построю в саду, пока есть силы и буду жить, не горюя. Этот состарится, в новый переселюсь.
    Настойка оказалась крепкой, подкрашенной соком, горилкой. Мы, уставшие, сразу захмелели. Разговор пошел легко и непринужденно. Узнали, что Любаша три раза выходила замуж. Первый муж повесился, второй ушел, последний после инфаркта умер.
    - Такая, значит, Любаша. Черная вдова.
    - Похоже. Степана сразу развезло, совсем пьяный стал, сидит на табуретке, как настоящий петух на насесте, а себя орлом чувствует. Неприятно мне стало с ними сидеть, спать ушел. Долго слышал, как они разговаривали, смеялись.
    На следующий день машину разгружали. Хозяйка нам двоих помощников нашла. Сама изредка наполненный графин с закуской выносила. К вечеру баню истопила. Только сосед скоро совсем пьяный стал, за доску возьмется, а нести не может: идет, держится, самому  бы не упасть. Под вечер вовсе ушел, спать захотел. Мы машину разгрузили, можно домой ехать, а он спит. Я в баню сходил, отдохнуть прилег, жду, когда сосед проснется. И сам уснул. Ночью сквозь сон услышал, что на кухне разговаривают. Вышел: сидят два голубка в полотенцах, воркуют. Видимо, только что из бани. На столе – закуска, бокалы с горилкой.
    - Поедем, - говорю, - Степан, прямо сейчас.
    Хозяйка ни в какую.
    - Пусть после баньки отдохнет, поспит. Утром село вам покажу.
    - Давай, Тима, отдохнем еще денек.
    Вижу, сосед уже опять пьяный сидит.
    - Бог с тобой. Проспись до утра. Встанем и сразу поедем. Нас дома жены ждут.
    - Женам не до нас. Им конкурсы да выставки подавай.
    Любаша вспыхнула, раскраснелась.
    - Имеет человек право на законный отдых? Замордовали там его совсем.
    - Его замордуешь, как же. Нас Алена ждет. Её в больницу нужно вести, - напомнил я.
    Уговорил кое – как соседа, а утром встал и предупредил.
    - Дорога длинная, местами трудная. К тому же, у нас там метели. Не пей.
    Он не пил. Сдержался бы, если б не хозяйка. Налила в дорогу две трехлитровые банки горилки, закусок разных в пакет положила.
    - Чтоб меня не забывали.
    Так Степан и ехал назад. Выпьет, закусит, залезет на постель и спит. Иногда я машину останавливал, чтоб поспать. А все равно устал. Хорошо, хоть денег прилично заработали.
Спрос на фуры по всей трассе большой. Видят, что прицеп пустой, останавливают, предлагают заработать. Как-то на городской заправке директор сельской школы попросила мебель из города перевезти. Согласился. Загрузились под завязку. Она объяснила, как доехать. Еду по хорошей асфальтированной дороге, без привычных  выбоин и трещин. За окном леса, перелески белоснежными полями сменяются. В голубом лунном свете такая панорама сказочной кажется. Сосед сзади за сидениями на лежанке похрапывает. Асфальт совершенно бесснежный. Вижу, дорога сужаться стала, а впереди мост, по которому только одна полоса идет, На мосту, собравшись в кучу, сидит полдесятка кур. Удивился даже.
    - Как вы тут оказались? Замерзли бедные, нахохлились.
    Нажал на тормоз и думаю.
    - Как поступить? Объехать их или пропустить между колесами? Объезжать буду, могу не вписаться. Лучше фуру над ними провести.
    Проехал осторожно и решил посмотреть, не задавил ли прицепом? Дверцу кабины открыл, на подножку встал…  И проснулся. Действительно, остановился на узком мосту. Далеко внизу речка застывшая.  Берега высокие, крутые. Кур, понятно никаких нет. Просто приснились. Если б во сне решил объехать их, точно в реку кувыркнулись бы. Еще неизвестно, с какой скоростью ехал. Сон как рукой сняло.
    - Это мои молитвы тебя хранят. Гипнагогия - явление коварное, особенно, когда человек сильно устал,  - Анна долила в тарелку мужа новую порцию горячего супа.
    - Наверное.
   В прихожей  заиграл телефон.
    - Неужели вызов?- Анна торопливо подняла трубку. - Тебя, Тима.
   Звонил знакомый бригадир из отдаленной таежной деревни.
    - Выручай, Тимофей Иванович. Волки одолели. Около ферм пасутся ночи напролет. Теленка на выгоне задрали. Доярки по утрам на работу ходить боятся.
    - В ближайшие дни не получится. А ты охотоведу позвони.
    - Звонил. Он в городском профилактории отдыхает. Всех  охотников, кого знаю, обзвонил. На тебя ссылаются: «Проси Тимофея Иваныча. Ему везет на волков».
    - Хорошо. Два дня я занят. Жди в пятницу под вечер, пока не стемнеет.
   Вернувшись к столу, пояснил жене.
    - Михаил Егорович из Марай просит волка подстрелить. Тот с колхозной фермы теленка утащил.
    - А помнишь, твой отец рассказывал, как они с дедом стаю волков по деревне гнали?
    - Конечно. Сколько раз слушал, и каждый раз мурашки по телу пробегали.
    - А почему звери тогда в стадо собрались? По-моему, так не бывает.
    - Волки в тайге жили. Привольно, хорошо. Тот год особо плодовитым для них оказался. Когда плотину построили, вода прибывать стала, лес топить. Остался небольшой островок, заросший лесом, который соединялся с большой сушей узким перешейком. Успели звери по этому перешейку на высокий берег перейти. А на берегу – наша деревня. Деваться им некуда, пошли по сельской улице. Во дворах  собаки завыли, овцы заблеяли, коровы замычали. Учуяла домашняя скотина хищников, переполох во дворах  устроила. Электричества же не было. Заправили дед с отцом фонари, вилы прихватили, вышли на улицу. Осенние ночи темные, холодные. Земля промерзла, а снега нет. Они сначала топот странный услышали, затем в темноте увидели много парных зеленоватых огоньков, которые приближались к ним.
    Дед сразу догадался.
    - Волки!
    Встали с отцом в стороне у ворот, а звери мимо идут. Тихо, с опаской, в стороны не бросаются.
    Дед шепнул.
    - Иван, забеги во двор. Под крышей  два заправленных факела в углу стоят, принеси. Надо их из деревни так прогнать, чтоб назад не вздумали возвращаться.
    Отец принес факелы, дед подождал, когда звериное шествие закончится и поджег паклю, пропитанную смолой. Так и шли по темной улице: впереди, перепуганная и обозленная, большая волчья стая, позади – отец и  сын с яркими факелами. Осталась позади надежные деревенские дома, промерзшая околица, дорога пошла мимо ржаного поля, сплошь уставленного обмолоченными копнами ржаной соломы, не пригодной даже для подстилки животным. Дед заставил отца поджечь эти копны, и скоро поле пылало десятками ярких костров, освещая все вокруг. Звери, шедшие перепуганной колонной, бросились к ближайшему лесу и быстро скрылись среди деревьев.
    - Представляю, как страшно было твоему отцу среди сотни обозленных хищников.
    - Отцу, может быть. Но рядом был дед, который всю жизнь мечтал с медведем побороться.
    - Тима, ты один не езди. Возьми Степана.
    - Возьму. Вдруг получится его на трезвую дорожку поставить.
    - Поедем в больницу, не забудь патронов на волков купить.
    - Хорошо, куплю. А если забуду, тоже ничего страшного. В патронташе есть старые металлические гильзы. Набью их картечью. На себя и на соседа хватит.
     гипнагогия - промежуточное состояние между сном и бодрствованием

                Глава 6 Первая примерка

          Вернулась Алена. В последние дни она приходила довольная, но задумчивая.
    - Устала, дочка?
    - Нет. Никогда не подумала бы, что Анастасия Петровна такой интересный собеседник.
    - Да, Настя – человек необычный. В голове столько энциклопедической информации, что хватит ни на один том. Любой вопрос с ней можно обсудить.
    - Это хорошо или плохо?
    - Для слабого человека – плохо. Может, как сейчас принято говорить, крыша поехать. Она же человек волевой, сильный. Ей это не грозит. Иногда скажет: «Где-то там, у меня на задворках сознания хранится информация по этому факту» и вспомнит, что хотела. Садись кушать, - Анна налила дочери нарядную тарелку супу и подвинула хлеб. - Много сделали?
    - Заказы почти все выполнили. Несколько выставочных экземпляров подготовили.
    Переодевшись, мать ушла в хлев, кормить коз. Потом пойдет доить.
    - С каким бы удовольствием я тебе помогла, - тоскливо вздохнула девушка вслед.
    - Послезавтра поедем в больницу, - отец правильно понял тяжелый вздох дочери. – Завтра машину подготовлю.

    Примерка прошла удачнее, чем ожидали. Обнаружились лишь небольшие несоответствия.
    Обували Алену специалисты из центра протезирования, с сочувствием глядя на красивую пациентку. Они внимательно следили за процессом, подмечая любые незначительные  отклонения.
    - Теперь попробуйте встать и опереться на протез.
    Девушка подумала, что ослышалась.
    - Как долго я этого хотела! – но вставать не решалась.
    Лишь, когда подошла мать и, взяв за руку, заставила подняться на ноги, дочь безропотно подчинилась.
    Всё смешалось в её сознании: боль, испуг и что-то еще новое, непривычное. Она не верила своим ощущениям и с удивлением оглядывала окружающих широко раскрытыми оленьими глазами.
    - Больно, Алена Тимофеевна? – как сквозь сон услышала она голос знакомого хирурга. Он неслышно вошел в кабинет и  внимательно наблюдал за происходящим взглядом опытного специалиста.
    - Не очень. Только в некоторых местах давит.
    - Вы массаж постоянно делаете?
    - Да, как инструктировали.
    - Значит, освоитесь быстро. Снимайте протез, - обратился он к техникам, - Сейчас посмотрим, что нужно переделать. Через неделю все будет готово. А, Вы, красавица, дома старайтесь постоянно опираться на больную ногу, чтоб нежная кожица успела привыкнуть к соприкосновениям и нагрузкам.
    - Ежик будет колоться и плакать, но кактус съест, - улыбнувшись, девушка  оглядела  присутствующих.
    Напряженная атмосфера, царившая в кабинете, моментально сменилась чувством легкости и оптимизма.
    - «Гвозди бы делать из этих людей. Не было б крепче в мире гвоздей!», - поддержал Алену лечащий врач, но она, казалось, ничего не слышала и только негромко повторяла.
    - Через неделю? Через неделю. Через неделю!

                Глава 7 На охоте

          Утром Тимофей достал из сейфа, стоящего на веранде, пристрелянное охотничье ружье, патронташ, принес патроны, купленные в областном  «Охотнике» и стал готовиться к предстоящей охоте, но вспомнил.
    - Надо  сейчас же к Степану сходить, узнать, в каком он состоянии и предупредить, что ближе к вечеру в Мараи поедем.
    В последние дни трезвым соседа он не видел. Вчера не видел совсем: в город уехали рано утром, вернулись поздно вечером. В окнах соседнего дома света уже не было.
    - Спят, наверное.
    Тимофей специально пошел к соседу пораньше, пока тот не успел напиться, но все равно опоздал. Хмельной и веселый, хозяин, размахивая дымящей сигаретой, важно расхаживал по дому. Он не читал жене нотаций, как бывало прежде, а монотонно и занудно рассказывал о том, как служил в Армии.
    - Когда нас на Кубе высадили, мы сначала не поняли, где оказались. Только по пальмам, морю и внешности местного населения догадались, что это Остров Свободы. Мичман подтвердил нашу догадку. Тьфу, как выпью, так все фамилии забываю.
    Настасья знала фамилию того мичмана: про Кубу и Афганистан она слышала каждый год десятки раз. Знала, о чем муж, постоянно повторяясь или пропуская значимые эпизоды, будет рассказывать дальше, стараясь доказать свою значимость.
    - Сейчас, Любаша, таких, как мы, спецназовцами называют.
    Настя удивленно посмотрела на мужа.
    - За последние дни это имя слышу раз пятый, - и негромко обронила.
    - Сказала бы я тебе, как следует называть таких, как ты, да пока промолчу.
    Прежде за такие слова, он мог бы ударить жену, но в последнее время от подобных поступков его что-то удерживало. Исходила от Насти непривычная уверенность, которая  настораживала, пугала и… притягивала.
    В прихожей раздался звонок. Хозяйка открыла дверь.
    - Здравствуй, Тимофей. Входи.
    - Доброе утро, соседка. Чем Степан занят?
    - Спецназом. Проходи в кухню.
    - Все понятно. Сосед, ты про спецназ здорово придумал! Пьешь по случаю удачного завершения операции? Нам сегодня еще одна предстоит, - он подвинул табуретку и сел, - только ты трезвым должен быть.
    - Говори, не томи.
    - Михаил Егорович из Марай попросил помощи. Волков у них много развелось. Одного подстрелим, другим неповадно будет.
    - Дело говоришь. А не испугаешься?
    - У, брат, да ты совсем пьяный. Если к вечеру проспишься, возьму с собой. Нет, будешь дома волков караулить.
    - Люб… Настя, принеси из ящика ружье с патронами.
    - Ты хотел сказать: «Любовь моя»? – с усмешкой спросила жена, выходя из кухни.
    - Нехорошо ведешь себя, Степан, - успел произнести сосед, но вернулась хозяйка и положила на диван охотничье снаряжение.
    - Тима, ты ему патроны бумагой набей. Безопаснее будет. Если спьяну тебя с волком перепутает, беды не случится. 
    - Я подумаю. У него еще много настойки?
    - Прилично скопилось, пока не пил, - она взяла ключи от гаража и вышла во двор.
    - Надеюсь, до вечера протрезвеешь, - Тимофей прихватил двустволку с патронташем и вышел следом.
    - Ни хрена себе, - Степан задумчиво уставился на бутыль с настойкой. хотелось выпить, но на охоту хотелось не меньше.
    - А пьяного сосед точно не возьмет. Посмотрю телевизор, может, что-нибудь придумаю, - он, пошатываясь, прошел в комнату и, включив телевизор, лег на диван. Ему стало скучно. Разговаривать не с кем, курить уже не хотелось. Перепуганный котенок осторожно высунул голову из-под кресла. Он чувствовал, когда хозяин становился пьяным и старался в такие моменты получше спрятаться.
    - Котенок, у меня из ушей пока дым не идет? - и, тупо уставившись в светящийся экран, Степан тоскливо закрыл глаза.

        Когда приехали в Мараи, было еще светло. Бригадир встретил охотников за околицей.
    - Я увидел вашу машину еще на горе, - он указал рукой на большой холм, с которого деревня выглядела очень уютно, по-русски. – Знал, что на вас можно положиться. Поможете, мы вам флягу меду организуем.
    - Поехали, показывай, что и где.
    Дорога, кувыркнувшись в маленький ложок, поднялась к ферме.
    - Дальше пешком. Машину оставьте здесь. Её никто не тронет, - хозяин знал, о чем говорит.
    Они прошли через теплые скотные дворы, в которых стройными рядами стояли, привязанные к стойлам, коровы. Негромко гудел доильный аппарат, и молоко по прозрачным трубкам текло куда-то в одном направлении.
    - Крепкое у тебя, Михаил Егорович, хозяйство.
    - Бережем, как можем. Нам без него не жить.
    Захлопнув за собой последнюю дверь, бригадир указал рукой вперед.
    - Вот от этих зародов** и приходят волки. Может быть, один ходит, может несколько. По ночам вой целой стаи слышим. Сначала доярки, теперь и сторожа бояться стали. Сегодня у них собаку задрали.
    Тимофей осмотрелся.
    Перед ними стройными рядами стояли большие стога сухого сена. Сразу за ними начиналось ровное поле, спрятанное сейчас под толстым слоем снега. В лучах заходящего солнца  снег казался розовым. Легкая поземка перекатывала по полю полупрозрачные снежные облачка.
    - Хорошо, что ветер в нашу сторону дует, запах отнесет.
    Дальше синел лес. Не густой и дремучий, а по- зимнему нарядный, красивый и добрый.
    Волков там, по всем законам природы, быть не должно.
    - Они из тайги приходят, - словно угадав мысли охотника, пояснил бригадир, – Я за последние дни груду литературы про этих хищников прочитал. За ночь волк до  тридцати километров может пройти. А у нас рядом огромные лесные массивы.
    Тимофей переходил от одного стога к другому, внимательно вглядываясь в следы на снегу.
    - Нет, волк здесь один бывает. Довольно крупный. Остаемся, сосед?
    Тот утвердительно кивнул.
    - Мы вам сейчас ужин приготовим, - с облегчением вздохнул хозяин, -    молочком парным напоим.
    - Не нужно. Еда у нас в машине. А с молока  в организме неприятности могут быть. Отпугнем волка.
    - Отпукнем? - как-то невесело пошутил Степан.
    Охотники проводили бригадира до машины, взяли припасенную еду, ружья, патронташи, прихватили, на всякий случай, лыжи и вернулись к отдаленному ряду стогов.
    - Пора тебе начинать понемногу шевелиться. А то, весь день как неживой. Одно слово сказал. Непривычно даже.
    - Голова болит.
    - Присядь пока на копну сена. Я нору поглубже вытереблю, чтоб ночью сидеть теплее было, а луна взойдет, начнем караулить.
    Тимофей вытаскивал из стога слежавшиеся охапки сухой травы и складывал рядом. Когда пустое пространство внутри зарода стало достаточно большим, он залез внутрь, посидел, полежал и позвал друга.
    Внутри было просторно и уютно, густо пахло душистым сеном.
    - Сейчас от такого аромата твоя головная боль вмиг пройдет, - Тимофей включил фонарик и выкладывал на сено паужину***.
    - Я для страховки свое лекарство взял, - Степан достал из рюкзака большую пластмассовую бутылку.
    - Что это? Пиво?
    - Нет, настойка.
    - Степа, я просил тебя не пить.
    - Мы как договорились? Что я к вечеру должен быть трезвым. Сейчас я трезвый и… больной. О дальнейшем уговора не было. Так?
    Тимофей, вздохнув, согласился.
    - Так. Только ты не думаешь, что запахом перегара всех волков распугаешь?
    - Откуда им знать, что это за запах? По-твоему, волки тоже пьют? – он, наклонив бутылку, сделал несколько глотков. – Может быть, наоборот, приманкой будет?
    - Сомневаюсь. Закусывай хотя бы лучше, - сосед, морщась, смотрел на него. – Сколько ты за эти дни выпил?
    - Сейчас прикину, - короткая пауза. – По-моему, ведра два.
    - Куда в тебя столько влезло? Не боишься, что галлюцинации начнутся?
    - У меня итак Любаша постоянно перед глазами стоит.
    - Нашел, о ком горевать. Горе водкой не зальешь. Хмель пройдет, еще хуже будет. Она твоей жене в подметки не годится. Толстая, рыхлая, наглая. Мужей изводит. Такой ты жизни хочешь?
    - Есть у нее один большой плюс, - усмехнулся Степан, о чем-то вспомнив. – Многое в близких отношениях от женщины зависит.
    Слишком хорошо знал Тимофей своего друга, чтобы не понять, о чем тот говорит.
    - Если б ты к Насте по-человечески относился, не блудил, то и обратно получал бы, что положено. Я ей как-нибудь подскажу, чтоб себе любовника завела и посмотрю, что делать будешь. У тебя нет её мудрости и ум последний, похоже, пропиваешь. Значит, взбесишься, запаникуешь.
    - Ты этого никогда не сделаешь, - от недопустимой мысли Степан с ходу ополовинил бутылку.
    - А ты и рад пользоваться, - охотник сложил остатки ужина в рюкзак, закрыл лаз охапкой сена и подвинул поближе ружье с патронами, - Аня иногда говорит: « Гвозди, и те, гнутся, клинки закаленные ломаются, а Настя-человек». Ты бы с ней поговорил, признался во всем. Вдвоем лучше сообразите, как поступить.
    - Я думал об этом, да что-то мешает. Вдруг она с легкостью меня отпустит? - «Если сильно хлопнуть дверью, то откроется окно».  Не переживу такое унижение. Посмотрю на жену: красивая, умная, трудолюбивая. Теперь еще на всю область прогремела со своим ремеслом. А вспомню Любашу, туда тянет. Ночи уж очень веселые…
    Тимофей долго обдумывал услышанное.
    - Как вбить Степану в голову, что всё в этой жизни суммируется? И хорошее, и плохое. А после по заслугам воздается.
    Заканчивая мысль, он услышал легкое посапывание напарника, быстро перешедшее  в громкий храп.
    - Интересно, отпугнет этот храп волка или приманит? Сам не знаю, и спросить не у кого. Медведь, когда зимой в берлоге спит, тоже, наверное, храпит. А волки? Слышал кошачий храп, козий, овечий. Но ты, друг, похоже, громче всех, - Тимофей мысленно обращался к соседу по жизни. - Ох, и скверно иногда поступаешь: «Много в жизни от женщин зависит». Не первый раз  подобное высказывание слышу, но не согласен. Смотря, кто об этом говорит. Если мужик - подкаблучник, то понятно, что процентов на восемьдесят пять семейная обстановка, действительно, от жены зависит: «Как сказала, так и будет». Если деспот и самодур, то этим выводом свои неприглядные, идиотские поступки оправдать старается. А нормальный человек скажет, что комфорт в семейных  отношениях определяется равновесием полномочий. Если муж уважает жену, бережет её, то и взамен получает внимание, ласку, доброту. Плохую женщину уважать не будут. Так сказать, пятьдесят на пятьдесят. История хранит много разных примеров. Когда мужик тупой и недальновидный, любая женщина легко его вокруг пальца обведет. Часто бывает по-другому, - он не заметил, как стали исчезать мысли и сознание заволокло сном.
    Разбудил странный, незнакомый шорох. Снаружи что-то стукнуло и чуть слышно заскрипело. Охотник, не шевелясь, пытался сообразить, откуда этот звук. Снова легкий стук.
    - Это же лыжи! Я их к зароду прислонил. Значит, волк пришел.
    Стараясь не шуршать сеном, он в темноте повернулся к соседу, нащупал его раскрытый рот, прикрыл ладонью и легонько толкнул в бок. Тот заворочался. Тимофей наклонился к уху Степана.
    - Волк пришел. Я слышал, как он лыжи уронил. Теперь, похоже, притаился где-то рядом. Бери ружье, патроны в карман. Будем зароды по рядам обходить. Ты слева, я по другой стороне.
    Он знал, что сосед- охотник опытный и сделает всё, как надо. Чуть отодвинув, в сторону от лаза, охапку сена, Тимофей осторожно высунул голову наружу. Полная луна светила так ярко, что на соседнем стогу сена различались отдельные травинки. Внимательно разглядывая снег вокруг, который еще вечером предусмотрительно разровнял, он сразу увидел волчьи следы.
    - Так и есть.
    Жестом призывая соседа следовать за собой, легко вылез  в холодную яркую ночь. Наклонившись над лазом, он успел заметить, как Степан отбросил в сторону пустую бутылку из-под настойки.
    - Опохмелился-таки, - хотелось выругаться, но понимал, что нельзя. И, взяв ружье, пошел прочь, внимательно вглядываясь в следы на снегу. Обернувшись назад, увидел, как сосед легкой тенью скользнул за соседнюю скирду.****
    - Стыдно стало или хмель в голову ударил? - Тимофей не отрывал взгляд от звериных следов, стараясь понять, куда ушел волк. Он медленно обходил один стог за другим.
    - Зароды заканчиваются, а зверя не видно. Может быть, наши шорохи услышал и в лес сиганул?
    И вдруг, где-то близко раздался громкий голос Степана.
    - Тима, он здесь! …твою мать! – сосед кричал и матерился. Нормальная человеческая речь перемежалась с ненормальным нечеловеческим матом.
    Охотник выбежал за последнюю скирду и в ярком свете холодной луны увидел, как по ровному голубоватому полю, проваливаясь по колено в глубокий снег, прочь от зародов торопливо, но как–то необычно, бежит сосед. Противоположно ему, в сторону леса, по тому же полю, большими ровными прыжками несется матерый волк. Крепкий наст стойко выдерживал вес хищника, лишь иногда ломаясь под  его мощными лапами. Беззвучно содрогаясь от смеха, Тимофей прицелился, перемещая мушку по телу зверя. Когда прицел оказался ва миг впереди прыгающего, остроконечного уха волка, нажал на курок.
    Звук выстрела эхом пробарабанил по ночным крышам колхозных ферм, гулом отозвался в синем уснувшем лесу. В деревне завыли собаки. Волк, кувыркнувшись через голову, дернувшись, упал на спину, развернув оскаленную пасть в сторону ферм.   
    Аккуратно ступая по насту и стараясь не тонуть, охотник осторожно подошел к растянувшемуся хищнику. Рядом на снегу проступало большое темное пятно.
    - Кровь, - он знал, что луна сейчас искажает настоящий цвет пятна. В солнечном свете оно будет ярко-красным. Тимофей присел, разглядывая добычу. Пуля прошла между ухом и глазом хищника. Выходного отверстия не было.
    - В голове застряла. Надо будет соседу на память подарить, - улыбаясь, он наблюдал, как скользя по снегу валенками, чтоб не проваливаться, по полю медленно приближался уставший Степан.
    - На ферму потащим?
    - Где твое ружье, бывалый охотник?
    - Я пописать остановился. К зароду повернулся, стою, наслаждаюсь, а сам по сторонам смотрю. И тут из-за угла увидел его глаза. Сразу Настины слова вспомнил: «Ты ему гильзы бумагой набей». Мысли закрутились.
    - А если вместо картечи в патронах и впрямь бумага? Выстрелом волка только разозлю. Понял, что от ружья пользы не будет, бросил его и побежал. Даже трусы нормально одеть не успел. Штаны на коленках болтаются. Надеялся только на тебя. Думал, не подведешь.
    - То не ты, а бражка думала, - сотрясаясь от смеха, говорил сосед. – Так с расстегнутыми штанами и бежал по полю? А я гадаю: «Почему ему так неудобно бежать? Что мешает»?
    - Не слишком ли часто, Степа, думаешь не в том направлении? Своим матом всех собак разбудил и зверя крепко напугал. Он и драпанул в лес. «Тима, ты только никому не рассказывай», – передразнил он Степана, вспомнив одну неудачную рыбалку.- Ладно, не расскажу. Еще неизвестно, чем бы охота закончилась, если б не ты. Волка надо под фонарь перетащить и шкуру снять.
    Луна, внимательно следившая за охотниками, начинала понемногу бледнеть. Таяла холодная мартовская ночь. Алая полоска зари медленно выплывала из-за остроконечных верхушек леса, перекрашивая серое утреннее поле в нежный розовый цвет. И вдруг белоснежные кристаллики мириадами крошечных радуг так засверкали на солнце, что на поле стало больно смотреть.
    Бригадир пришел, когда охотники заканчивали свежевать зверя.
    - Много я про вас слышал, но думал, что болтают люди, от нечего делать небылицы сочиняют. Каюсь. Чей выстрел таким метким оказался?
   Степан кивнул в сторону соседа. На что Тимофей, многозначительно улыбнувшись, ответил.
    - Сосед здорово помог. Без него бы я не справился.
 __________________________________________ 
куржавина* –  толстый слой инея
зарод** – стог сена
паужина*** – еда на ужин
скирда**** – то же самое, что зарод или стог сена.

                Глава 8 Три вопроса без ответа

           Всю следующую неделю Алена изобретательно придумывала для себя разнообразные  занятия.
    - Чтоб меньше думалось, а время шло быстрее, - она старательно избегала свободных минут.
    Хозяйка мастерской предложила сделать две небольшие статуэтки русалки и дельфина.
    - Набросаем эскизы, вылепим гипсовые формы и будем делать копии. Согласна?
    - Давайте попробуем.
    На опыты ушло несколько дней. Формы сделали легко. Но все готовые изделия напоминали страшных чудовищ.
    - Анастасия Петровна, похоже, у нас ничего не получится. Днем наглядишься, ночью забоишься.
    - Упорство и труд все перетрут. Нам необходимо научиться качественно и незаметно затирать швы после разреза и детали аккуратнее с форм снимать.
    Анализируя каждый этап, они постепенно пришли к пониманию правильной технологии всего процесса. И однажды утром достали из муфельной печи обожженные фигурки, пригодные для дальнейшей обработки.
    - Видишь, глаза боятся, а руки делают. Отшлифуем, разрисуем и посмотрим, что будет после финального обжига.
    Теперь руки были заняты уже привычной работой, но голова оставалась свободной. Алена давно ждала подобный момент.
    - Анастасия Петровна, а Вы инопланетян видели когда-нибудь?
    - Что-то видела, только непонятно, что это было.
    - Ой, пожалуйста, расскажите!
    Настя не заставила себя долго ждать. За годы педагогической деятельности она привыкла рассказывать по-многу и долго.
    - Мы с твоей мамой еще в школе учились. И однажды  вечером долго засиделись на скамейке перед нашим домом. Следующий день был выходным, поэтому про уроки не думали, разговаривали, смеялись. Ночь осенняя, темная. Луны нет, только далекие звезды в вышине мерцают, да у  нас на кухне окно светится. Вдруг из-за леса выплыла яркая полоска света. Верхний край полукруглой формы, нижний за деревьями спрятан. Нам любопытно стало, смотрим внимательно. Ярко-желтый полукруг поднимался все выше и выше, закрывая черный ночной горизонт. Ждем, молчим.
    - Что будет, когда нижняя часть выплывет?
    А он уже полнеба  заполнил и вдруг остановился, как будто землю осматривал, но тьма вокруг не рассеялась. Такая же глубокая ночь стоит. И мертвая тишина, даже собаки лаять перестали.  Это продолжалось минуты три. Затем полукруг стал также медленно опускаться. Наконец, исчез совсем. Мы с тихим ужасом смотрели друг на друга.
    - Что это было? - Аня тогда и домой не пошла, у нас осталась. На неделе всё учителю  астрономии рассказали, попросили объяснить, что видели. Он только задумчиво посмотрел на нас, но, ни слова не сказал, словно не слышал. Не принято было об этом говорить.
    - И что же это, по-вашему, было?
    - Многие явления могу растолковать. Допускаю, иногда неверно. Но это для меня - полная загадка. Даже не рискую предположить, какова природа его происхождения.
    - Я закончила шлифовку.
    - Я тоже. Почистим и будем грунтовать, - женщина приготовила нужные материалы, достала кисти и краски, - подсохнет, раскрасим.
    Работа продолжалась.
    - В другой раз я уже в институте училась. Летом, после практики, обычно родителям помогала. Однажды на машине мы везли с покоса большой стог сена. Папа с мамой в кабине, мы с братом вверху, на возу едем. Тихий летний вечер. Солнышко за горизонт скатилось, и легкая розовая заря чуть приглушила яркий дневной свет. Свежим воздухом, казалось, наслаждалась вся природа.
    Лежим, отдыхаем от жаркого дня, на небо смотрим.
    - Ни облачка. Значит, завтра погода хорошая будет, ясная. Оставшееся сено высушим и соберем.
    Вдруг я увидела, со стороны заката движется небольшой желто-оранжевый шар. В сознании промелькнуло.
    - Наверное, именно так выглядели в первый момент американские бомбы, сброшенные на Хиросиму и Нагасаки. Сознание услужливо подсказывало, что следует предпринять дальше.
    Машина остановилась. Из кабины вылезли родители.
    - Дети, смотрите, что в небе: ни солнышко, ни луна...
    А мы уже по веревкам, стягивающим воз сена, вниз спускаемся.
    Чуть не долетев до нас, шар стал превращаться в красивую необычную фигуру, похожую на две вертикально сомкнутые серебристые тарелки с прямоугольными отверстиями по корпусу, из которых  в разные стороны струились зеленые, красные и желтые изогнутые лучи. Некоторые из них, казалось, доставали верхушек деревьев.
    - Я тебе сейчас нарисую, - Настя взяла чистый лист бумаги, карандаш и, делая набросок, продолжала рассказывать.
    - Объект был огромным, но казался легким, с хорошо просматриваемыми деталями по контуру. Только внутри ничего не было видно. Он пролетел над нами. Постепенно лучи стали бледнеть и исчезать. Объект превращался в маленький малиновый шар. Мы, пораженные, остались стоять на месте, глядя вслед удаляющемуся шарику, от которого тянулась маленькая, как хвостик, струйка дыма. Затем все посмотрели на меня, как единственного в коллективе человека, имеющего высшее образование, с немым вопросом. Но ответа у меня не было, как нет его и сейчас. После каникул подошла к преподавателю астрофизики. Он  терпеливо выслушал рассказ, тоскливо посмотрел на меня. Скоро взгляд его стал серьезным, даже сердитым. Преподаватель, ничего не сказав, резко отвернулся и пошел прочь, словно давал понять, что подобные явления не обсуждаются или о них лучше забыть. Описаний подобных объектов я, как не старалась, нигде не нашла. Так и живу с вопросами много лет.
    - А есть трудные вопросы, на которые Вы уже нашли ответ?
    - Есть, - Настасья лукаво улыбнулась. – Много лет назад знакомый студент спросил: «Что женщина одевает один раз в жизни?» Я с ходу стала предлагать ответы. Перепробовала все возможные варианты, просила подсказки. А он, улыбаясь, отвечал: «Нет. Нет. Нет». Закончили вуз, разъехались по распределению. Иногда я вспоминала про вопрос и пыталась ответить, но интуитивно чувствовала: «Ответ неверный». Только недавно догадалась, что это такое. Теперь нужно узнать телефон того человека и выяснить, права ли я.
    - А что она одевает?
    - Когда голова твоя будет свободна от серьезных мыслей, попробуй догадаться сама.
    Дома Алена рассказала про загадку тети Насти.
    - Я давно её слышала, - ответила мать.
    Отец задумчиво промолчал.
    Утром девушка услышала, как он говорил матери.
    - Полночи ворочался, все ответ искал. Спроси у Насти.
    - Спрашивала. Она говорит: «Догадайся сама».
    - Какая партизанка! Нужно что-нибудь придумать, чтоб её расколоть.

                Глава 9 Лишний предмет

          В центе протезирования Алену ждали, знакомые по первой примерке, техники и лечащий врач. Как  в прошлый раз, молодые специалисты аккуратно одели девушке протез и терпеливо ждали, когда она встанет на ноги. Картина повторялась с небольшой разницей. Опять подошла мать и помогла дочери подняться. Девушка вставала осторожно, боясь вновь почувствовать острую, пронзающую до самой макушки, боль, но её не было. Появилось отталкивающее чувство лишнего предмета на ноге, который хотелось сбросить, как тапок. Она сделала шаг, второй, третий.
    - Боли нет, но неприятно.
    - Так всегда бывает. Со временем пройдет, - непонятно, кого больше, себя или пациентку успокаивал доктор.
    Снять протез девушка не позволила. Села, надела валенки.
    - Как я вам всем благодарна, - взяла костыли и осторожно направилась к выходу.
    - Можно я его не буду снимать? – спросила она в машине у сидевшей рядом матери, когда они возвращались домой.
    - Нельзя, дочь. Каждый вечер, пока не привыкнешь, будешь снимать, по утрам одевать. Иначе может появиться отвращение, от которого трудно избавиться. Дальше видно будет.
    - Странно. Пока протеза не было, мне его так не хватало. Сейчас он на ноге, но такое неприятное чувство, словно лишний предмет на ноге таскаю.
    - Алена, ты к этому быстро привыкнешь и потом будешь себя вполне комфортно.
    - У меня нет выбора. Могу только надеяться.

          Теперь по утрам после зарядки, Алена медленно ходила по квартире, осмысливая каждый шаг больной ноги. Когда боль становилась нестерпимой, она брала костыли, одевалась и шла к соседям.
    Анастасия Петровна тщательно готовилась к выставке. Казалось, гончарное ремесло – дело всей её жизни.
    Однажды девушку осенило.
    - Можно я композицию составлю с русалкой и дельфином?
    - Не обсуждается. Что тебе для этого нужно?
    - Лист фанеры и готовая глина.
   Хозяйка удивленно подняла брови, но принесла фанеру и положила на стол большой кусок глины. В глазах помощницы вспыхнули веселые искорки, и она принялась лепить. Соседка внимательно наблюдала за процессом, но пока ничего не понимала. Когда на листе стали проступать грязные гребешки волн, с такими же рыжими завитками, она облегченно выдохнула.
    - Идея превосходная. Я б не догадалась. Мы в твою композицию добавим сухоцветы с берега.  Перед ними, на отмели расположим русалку. Так же можно и лебедей подать. До выставки успеем. Растения с берега нам рыбаки принесут. Но для этого надо оставлять небольшие отверстия.
    Теперь в мастерской надолго поселились творчество и вдохновение.
    Пока Алена подправляла свой пейзаж, Анастасия вывела небольшой горшок, перевернув, одела на палец и вылепила лебяжье тельце, из которого вытянула длинную изогнутую шею и принялась декорировать крылья. Девушка закончила  работу и, поместив сушиться, подошла к станку.
    - Я второго лебедя сделаю.
    - И второго, и третьего. Пока время есть, сделаем несколько. Обожжем и выберем лучших. 
    К вечеру длинный стол оккупировали пять лебединых пар. Грязные, рыжие, даже глаз не  видно.
    - Так и просятся помыться.
    - Обожжем, загрунтуем, через двое суток поплывут. Алена, сколько времени в день ты пользуешься протезом?
     - Трудно сказать. Утром надеваю, вечером снимаю. Встаю, стараюсь опираться. К Вам шла, на ногу приступала, но за костыли держалась. Как-нибудь попробую без них обойтись.
     Анастасия Петровна поставила лебедей в муфельную печь, проводила девушку на улицу и долго, качая головой, смотрела вслед.
    - Нелегко дается тебе новая жизнь.
    Алена медленно шла домой, держа костыли на весу.
    - Что-то не очень легко мне дается новая жизнь.
    Соседка перевела взгляд на дорогу и, в конце улицы, увидела серебристую девятку Ильи, которая двигалась в их сторону. Улыбнувшись, она вернулась в мастерскую.
    Машина инженера остановилась около Алены.
    - Какая молодец! Казалось, всё про тебя знаю. Оказывается, не совсем. Одна из такой передряги выкарабкалась!
    - Не одна. Родители помогают, а что сделала для меня Анастасия Петровна, вообще трудно оценить.
    - Подвинься немножко, впустила меня в свою жизнь. Я бы…
    - Ты уже там был, - перебила его девушка, - теперь в своей жизни порядок наводи.
    - Без тебя не получается.
    - Представь, что мое место заняла другая, пусть она все по местам расставит.
    - Тебе легко говорить.
    - Мне легко? – Алена удивленно подняла брови и медленно пошла к дому.
    Илья, не сдержав эмоций, ударил сжатыми кулаками по рулю. Громко загудела машина. Девушка резко обернулась и, улыбнувшись, открыла калитку. 
   
                Глава 10 Лебединая песня

          Весна пришла неожиданно рано. Веселая, солнечная, дружная. Словно, спешила куда-то. Или, втихушку, усталую зиму подговорила время уступить, или жить торопилась? Поэтому, отчаянно наступала.
    Алена ходила в соседский гараж как на работу. Она закончила свою композицию. Красивая русалка не ютилась теперь в одиночестве на окне мастерской, а уютно расположилась на береговой отмели, среди камышей и рогоза. Дельфин летел к ней, перепрыгивая через гребешки изумрудных волн с белоснежными бурунами.
    Анастасия Петровна наносила последние штрихи на панораму озера с лебедями.
    - Вы словно песню в пейзаж добавляете.
    - Вот так и назовем: «Лебединая песня». Может быть, это и есть моя лебединая песня?
    Девушка увидела грустный взгляд мастерицы и быстро сменила тему.
    - А у меня, значит, как у Николаева: «Дельфин и русалка»?
    - Нет, у тебя намного талантливее. Мы назовем её: «На рассвете». Предоставим людям возможность пофантазировать. Жаль, глазуровать нельзя, придется лаком покрывать. Я правильно поняла, ты сегодня без костылей пришла?
    - Да, - не произнесла, а выдохнула Алена, будто тяжелую ношу сбросила с плеч. – Теперь настал мой черед спрашивать: «Что бы я без Вас делала?». Ненавязчиво, но как мудро заставили растерявшегося человека пересмотреть взгляды на свое горе, незаметно указали, как жить с такой бедой. Сегодня приду домой и спрячу костыли подальше, чтоб никогда больше не видеть их.
    - Рано еще. Сейчас ты очень этого хочешь, но не готова. Когда настанет такой момент, сразу каждой клеточкой почувствуешь. А пока, старайся больше ходить, опираясь на больную ногу, но не допускай острой боли. Не уподобляйся своему ежику, его и так жаль. Перестараешься, придется все начинать сначала. Возьми за правило засыпать с мыслью: «Завтра будет лучше».
    - Как Вы про ежика узнали?
    - Твоя мама рассказала. А как тебе новая идея про ежика в тумане?
    - Интересно. Только обдумать надо , представить.
    - Думай, а хочешь поехать со мной на выставку?
    Девушка кивнула с положительной неопределенностью.
    - Хотелось бы увидеть весь процесс изнутри. Но не будет ли мое присутствие негативным явлением среди выставочной красоты?
    - Не думаю. Ты же в прошлый раз видела, что там происходило.

          Оглушительного успеха эта выставка не принесла. Возможно потому, что сейчас было представлено огромное количество работ самых разных жанров. Многообразные экспонаты самобытных мастеров были столь изящны, что публика терялась, не зная, чему отдать предпочтение.
    Алена целыми днями ходила  из зала в зал, подолгу рассматривая каждый экземпляр. Около некоторых она останавливалась, широко распахнув глаза.
    - Разве можно такое сделать?
    Но «такое» было реальным, его можно разглядеть со всех сторон, а если никто не видит, то и осторожно потрогать. Только подобные моменты случались редко, посетителей всегда было много.
    - Интересно, какое место в их мыслях занимают наши работы? – как-то спросила она у Анастасии Петровны.
    - Посмотри в книге отзывов.
    Девушка внимательно вчитывалась в короткие записки незнакомых людей. К своему удивлению, она часто встречала упоминания о вазе «Надежда», восторженные отзывы о «Лебединой песне» и добрые пожелания автору композиции «На рассвете». Кто-то пожелал «такой же красивой любви».
    - Неожиданно, но не в тему: украл мою красивую любовь страшный августовский вечер.
    Однажды к ним подошел высокий, подтянутый человек с фотоаппаратом в руках. На шее висел раскрытый небольшой футляр.
    - Алена, познакомься, это Николай Алексеевич, корреспондент. Он брал у меня интервью на прошлой выставке. Николай Алексеевич, Вы сейчас имеете возможность поговорить с автором «Надежды», - Настя указала на свою преданную помощницу, которая внимательно разглядывала содержимое футляра.
    - Вот это удача. Да благодаря вам, я смогу целый цикл статей написать, как Песков о природе. Только я про вас писать буду. Разрешаете? – спросил он с надеждой в голосе и, специально для девушки, добавил, - Анастасия Петровна знает, это диктофон.
    Потенциальные героини вопросительно посмотрели друг на друга, одинаково думая каждая о своем.
    Настасья:
    - Статья-это хорошая реклама. Но захочет ли Алена свою беду выставлять на всеобщее обозрение?
    Ей мысленно вторила Алена.
    - Цикл статей - это же здорово! Только вряд ли позволит тетя Настя описывать её семейную жизнь. 
    Словно угадав их мысли, опытный журналист добавил.
    - Буду использовать ту информацию, на которую согласитесь вы. Сами же и будете главными цензорами.
    - На таких условиях, скорее да, чем нет, - за обеих ответила старшая.
    Остаток рабочего времени девушка провела в обществе Николая Алексеевича. Он внимательно слушал её рассказы, иногда делал снимки. В черной камере фотоаппарата уместились девушка с вазой, Анастасия Петровна со своей «Лебединой песней», дельфин, плывущий навстречу русалке и много разных безделушек, согретых руками этих необыкновенных женщин. Хозяйка глиняных экспонатов выслушивала пожелания благодарных посетителей и принимала заказы.
    После закрытия выставки, мастерица предложила журналисту выбрать вещь, которая ему наиболее интересна. Он долго ходил вокруг изделий, любуясь то одним, то другим экземпляром и, наконец, произнес.
    - Сложнее задачу трудно придумать. Я бы всю вашу коллекцию забрал вместе с вами. Анастасия Петровна, я слышал, как Вы отказались продавать свои панорамы. Почему?
    - Нужно сделать несколько копий.
    - Вот когда скопируете, тогда и я приеду за одной. Негоже такому специалисту раздавать задаром  свои опытные образцы.
    - Недаром. У меня свой меркантильный интерес присутствует: помогите выбрать в магазине два мобильных телефона.
    - Без проблем. Поехали.
    Они загрузили все экспонаты в Настину девятку и поехали покупать первые мобильники. Через полтора часа Николай Алексеевич с наслаждением наблюдал как две, еще недавно незнакомые ему, женщины, с удовольствием осваивали новый вид связи.
    Прощаясь в аэропорту на прощание сказал.
    - Забыть вас я уже никогда не смогу, поэтому набирайтесь терпения и будьте готовы иногда меня выслушивать.
    - Какой необыкновенный человек: умный, но  скромный,   красивый, но простой как грабли. Столько в жизни видел, в Афганистане во время войны был, на Кавказе бои снимал, а не кичится, не хвастает, - говорила Алена по дороге домой, - и постоянно про Вас расспрашивал.
    - Алена, - стараясь выглядеть сердитой, тихо сказала соседка.
    - Молчу, - девушка лукаво улыбнулась, но молчать ей совсем не хотелось. - В следующий раз я про такие вещи буду Вам по телефону говорить. Родители не поверят, что мне мобильник купили. Скажут: «Верни».
    - Ты его заработала. И я тоже.
    - Анастасия Петровна, а Вы знаете, что такое настоящая любовь?
    - Может быть...
    Алена ждала, что сейчас услышит четкий, вразумительный ответ, но Настя задумчиво молчала.

                Глава 11 Неуютная весна

          Раньше весна всегда казалась Алене самым свежим и радостным временем года. Едва начинал таять испачканный за зиму грязноватый снег, сразу прилетали серьезные грачи. Чуть отдохнув, они начинали важно расхаживать по талым дорогам, подбирая на снегу нападавшие за зиму, сухие веточки для будущих гнезд.
    Чуть позднее появлялись звонкоголосые скворцы, и начинался праздник настоящей весны. 
    Только недавно девушка поняла, что весны бывают разными. Нынешняя стала какой-то неуютной. Оказывается, не каждый день природа радуется ярким и теплым солнечным лучам. В начале апреля закружились такие метели, каких не было в ненастном феврале. Лохматые, влажные хлопья липко ложились на грязный подтаявший снег или вмиг слепили глаза неприятной мокрой ватой. В такие промозглые дни у девушки возникало огромное желание научиться ходить ровно и красиво. Она долго кружила по комнатам, спускалась во двор, заглядывала во все потаенные уголки хозяйства, где в детстве охотно пряталась. Однажды увидела летящих журавлей и долго смотрела вслед.
    - Хорошая примета, но как им сейчас трудно!
      Журавлиный клин летит домой
      Раннею, ненастною весной.
      В сером небе стаи мрачных туч,
      Не пробьётся даже солнца луч.
      Холодом встречает край родной
      Журавлей, вернувшихся домой, - не забыть бы, записать.
    На душе у неё было также холодно и промозгло. Она затопала в дровяник, принесла дров в кочегарку и растопила печку.
    - Пусть к возвращению родителей в доме будет тепло. Неприятная нынче весна. Слякотная и холодная.
    Сильных болей в ноге она не испытывала, но чувство неприятия не проходило.
    - Анастасия Петровна, наверное, в мастерской. Пойду, посмотрю, что делает. Вдруг что-нибудь необычное?
    Соседка выводила обыкновенные цветочные горшки. Длинный стол в мастерской был полностью заставлен готовой продукцией.
    - Зачем так много?
    - Заказ из районо. Хотят по школам распределить для кружков биологии и под рассаду.
    - Анастасия Петровна, я еще на выставке подумала, что из глины можно матрешек делать. Вы когда-нибудь видели глиняных матрешек?
    - Нет, - Настя старательно ворошила память, - ничего не вспоминается. А ведь, действительно, никто а мире не делал матрешек из глины! Давай попробуем.
    Пробовали день, два,… четыре. Выводить детали на гончарном круге было нетрудно. Проблемы начинались, когда гончары пытались закрыть обожженную матрешку; не совпадали диаметры составных частей. Неделя ушла в никуда.
    Однажды хозяйка увидела, как девушка, выводя детали игрушки, обрабатывала верх раскрытым циркулем.
    - Во истину говорят, что всё гениальное просто. Как я раньше не сообразила?
    - Мне сегодня уже под утро приснилось, что я так дорабатываю матрешку. Что это? Вещий сон?
    - Нет. Ты очень хотела сделать хорошую игрушку и старалась найти выход. Где-то в подсознании ты его нашла, но не осмыслила. А во время сна раскрепощенное сознание выдвинуло её на первый план.
    - Так просто? Значит, вещих снов не бывает?
    - Бывают. Мне было четыре года, когда я увидела во сне, что погибли мои родители. Я так заплакала, что проснулась и долго не могла успокоиться. Много лет про этот сон никому не говорила, но всегда помнила. Рассказала только тогда, когда с родителями случилось непоправимое.
    Алена молчала. Она знала, как тяжело погибли родители тети Насти. Соседка, чтоб не думать о самой страшной трагедии в своей жизни,  продолжала.
    - Не раз переживала такие моменты, которые, казалось, уже были в моей жизни. Повторялось всё до мелочей. Необъяснимое чувство. Французы называют это явление: «Де-жа вю». Но я точно знаю, что сначала видела во сне, а позднее переживала наяву.
    - Непонятно, как можно увидеть во сне то, чего не было, а позднее пережить наяву.
    - И мне непонятно,
    - Еще один вопрос? Как будто у меня получилась неплохая матрешка,- девушка критически рассматривала свой полуфабрикат.
    - Да. Пока не обожжем, не поймем.
    - Я хочу на работу выходить: скоро сев начнется.
    - Родители знают?
    - Нет еще. Вечером скажу.

          Анна ойкнула от неожиданной новости и бессильно опустилась на стул. Отец задумчиво покачал головой.
    - Чего тебе у Настасьи не сидится?
    - Она перерыв в производстве планирует. На посевные работы в огород переходит. Значит, и мне пора.
    - Ну что ж, попробуй. Трудно будет, откажешься.
    - Беда в том, что она не откажется, - наконец, произнесла мать. – Плакать будет, но сделает по-своему.
    - Вся в тебя, - подытожил Тимофей, расставив всё по своим местам. – Не переживай, мать, по мелочам, а более серьезных проблем нам не надо.

                Глава 12 Отчаянная весна

          Алена вышла за калитку и радостно посмотрела вокруг. Умытое весеннее солнце медленно выплывало из-за деревьев, заливая округу свежим утренним светом. Оно весело смотрело на мир, словно улыбаясь и подмигивая девушке.
    - Не волнуйся. У тебя все получится.
    - Надеюсь, - улыбнулась она  в ответ. – Пусть будет удачным мой первый рабочий день. Как я могла подумать, что нынешняя весна неуютная?
    Слегка прихрамывая, Алена шла вдоль знакомой улицы. Редкие прохожие удивленно приветствовали её. О трагедии агронома знало все село.
    Увидев девушку, заходившую в кабинет, председатель колхоза энергично выскочил из-за стола и поспешил навстречу.
    - Алена Тимофеевна! Какая радость! Проходите, садитесь. Будто солнышко кабинет осветило. Даже стол по тебе соскучился. Зимой гляну на него, мрачный, хмурый стоит. Сейчас и он заулыбался. А где ваши, так сказать, средства передвижения?
    - В хранилище отправила. Надеюсь, навсегда.
    - Умница! Как хорошо, что пришла проведать. Иначе мы тут два бобыля скоро в сухари превратимся. Подождешь Илью?
    - Сергей Михайлович, я на работу пришла.
    Он резко сел, решив, что ослышался.
    - Как?!
    - Пора к весенней посевной готовиться.
    - Тебе ж ходить невмоготу, лечиться надо. А ты про сев.
    - Вот здесь и долечусь.
    Стукнула входная дверь.
    - Илья пришел, - председатель услышал в коридоре знакомые шаги.
    Инженер задумчиво вошел в кабинет.
    - Приветствую колхозное начальство. – и только тут заметил сидящую девушку.
    - Алена! – выдохнул он и замолчал. Слов не было. Но бурлящие чувства так и рвались наружу. Хотелось броситься к ней, расцеловать и надолго сжать в объятьях, оберегая от всего, даже от плохой погоды. Наконец, нашелся.
    - Отец привез?
    - Нет. Сама пришла.
    - Илья, ты не слышал главную новость. Алена собирается посевную проводить.
    Инженер от неожиданности растерянно опустился на стул.
    Так и сидели в тишине полукругом. Двое уставших, измученных мужчин и больная, но непобежденная девушка. Молчание нарушил хозяин кабинета.
    - Давно хотел Илье сказать, да понимал: ему и так проблем хватает. Сегодня, похоже, настало время. Проведем посевную, ухожу на пенсию. Устал до невозможности. Свою должность передаю тебе, Илья Палыч. Лучшей кандидатуры не вижу. Алена Тимофеевна, Вам  отвожу роль правой руки. Документы вместе переоформим, преобразуем в какое-нибудь общество, как того закон сейчас требует. А перед Аленой чувствую вину непоправимую.
    - Богато утро на события, - негромко произнес Илья, и в кабинете снова воцарилась тишина.
    Алену с первого взгляда поразил вид энергичного прежде председателя. Седой, осунувшийся, измученный человек, сейчас он даже отдаленно не напоминал того хозяина колхоза, который много лет назад настойчиво рекомендовал юной выпускнице школы поступать на агрономический факультет сельхозинститута. Девушка перевела взгляд на Илью.
    - Молодой, напористый, сильный, а в глазах такая же тоска и усталость, как у Михалыча, - ей захотелось  обнять их и гладить – гладить, чтоб хоть чем-то помочь этим одиноким потерянным людям.
    - С таким настроем мы колхоз точно не сохраним, - подвела итог Алена, а мысленно улыбнулась, - Нужен ежик, бесстрашный и целеустремленный. Поговорю с отцом, Анастасией Петровной. Найдем выход.
    Но Тимофей с Настей словно сговорились. Они твердили одно.
    - Вплотную займитесь посевной. После неё ваши проблемы будут выглядеть по-другому.

          Теперь по утрам селяне каждое утро встречали молодого агронома, спешившего к правлению колхоза чуть хромающей походкой. Она радовалась всему: знакомым людям, утреннему солнцу, звонким птичьим голосам и приходила в необъяснимый восторг, взглянув на весенние березы.
    - Вчера их кроны потемнели от крупных набухших почек. Сегодня деревья подернулись легкой зеленоватой дымкой. Это огромные почки чуть приоткрыли свои чешуйки, из-под которых показались острые зеленые верхушки будущих листьев. Нежные и клейкие. Завтра кроны будут еще зеленее, словно кружевную ткань накинут. Легкую и нежную, как паутинка. 
    Вспомнилась из детства красивая сказка.
    - Соловей запоет только тогда, когда попьет росы с первого клейкого березового листочка. Значит, на днях запоет. Просыпается природа как юная красавица. Дороги просохли. Хорошо бы сегодня с Ильей бригады объехать.
    Позади ровно зарокотал мотоцикл.
    - Доброе утро, Аленушка. Садись, подвезу. Сергей Михайлович, наверное, заждался. Думаю, по участкам проехаться надо. Поедешь со мной?
    - Только вспомнила, ты тут как тут. Поеду, конечно. Невесту выглядывать будем.
    - Кому?
    - Тебе.
    - А тебе жениха?
    Девушка промолчала. Она медленно садилась в коляску «Урала».
    Председатель встретил их на крыльце.
    - Ну что, молодежь, прилив сил почувствовали?
    - Такая весна и мертвого поднимет, - бодро ответил инженер, но быстро спохватился; вспомнил, что смерть любимой жены так и остается кровоточащей раной в душе начальника. - Посмотрите на агронома: как весенний росток к солнцу пробивается.
    - Илья, мне вчера машину восстановленную пригнали, только не могу я на неё, проклятую смотреть. Берите, пользуйтесь. Алене на мотоцикл садиться трудно. Такого агронома мы обязаны беречь. Будешь её по полям возить на автомобиле. Возьми ключи, подгони сюда.
    - Машина – это хорошо, - подумала девушка, - мотоцикл водить я пока не могу. Значит, одной проблемой стало меньше. Но появилась другая: Илья теперь все время будет рядом. Хорошо это или плохо?
    Пока председатель с агрономом обсуждали вопросы и маршрут предстоящей поездки, инженер привел автомобиль.
    - Садись, Алена Тимофеевна. В путь!
    За три погожих весенних дня они успели объехать все подчиненные бригады, провели ревизию посевного материала, проверили качество и состояние сельскохозяйственной техники. Местное население смотрело на девушку с уважительным удивлением, словно спрашивало.
    - Каково тебе после такой беды?
    Агроном весело улыбалась в ответ, заражая окружающих надеждой и оптимизмом.
    - Еще два дня такой погоды, и можно начинать посевную.
    - Если Вы с нами, Алена Тимофеевна, все сделаем по уму, несмотря ни на что.
    В подобных ситуациях Илья обычно молчал. Он со стороны любовался синеглазой спутницей. Но однажды его реакция оказалась настолько бурной, что даже агроном оказалась неготовой к такому повороту событий.
    Необследованной оставалась небольшая деревенька, прячущаяся в роскошном таежном уголке. Глубокие крутые лога, заросшие вековыми елями, надежно обступали её с трех сторон. Дома стояли на солнечных полянах, среди белоствольных берез и пугливых осин. В Малиновке было красиво всегда: белой, пушистой зимой, когда деревенские дома напоминали огромные сугробы, из которых на мир выглядывали замерзшие окна, да сверху  из труб вился легкий, сизый дымок. Зимой лес заметало до половины деревьев и дома заодно.
    Жарким летом здесь было свежо и прохладно. Деревья с охотой забирали жаркие солнечные лучи, оставляя людям доброе тепло и мягкий спокойный свет. Даже осенняя грязь не могла ослабить ощущение красоты и покоя в этом уютном деревенском уголке. Разноцветные деревья, облитые всеми цветами радуги, радовали взгляд, вызывая чувства гордости за  сверхъестественные способности Творца и благодарности за возможность смотреть на это неописуемое чудо. Сейчас  здесь вовсю хозяйничала весна.
    - Попробуй рассказать про такую красоту, как не подбирай слова, все равно не описать то, что сейчас видим. Настоящий рай, - Алена смотрела на мир широко раскрытыми синими глазами сквозь, забрызганные грязью, стекла автомобиля.
    - А попробуй рассказать про твои глаза, тоже не получится, - в ответ  произнес влюбленный спутник, - они такие неповторимые! Смотрю в них и не могу понять, что вижу. Обо всем на свете забываю.
    - И дорога нисколько хуже не стала, - девушка, словно не слышала последних слов соседа.
    - Что ей будет? Груженые фуры она видит два - три раза в год, трактора почти ходят, лишь колесные изредка да зимой гусеничные , когда снег чистят. Берегут колхозники свою дорогу, лелеют, можно сказать. Она для них – дорога жизни.
    Инженер притормозил около веселой опушки и, оставив открытой дверцу машины, подбежал к нарядной кучке весенних цветов. Быстро нарвал свежий букет разноцветных медуниц и протянул спутнице.
    - Не флорист оформлял, но прими от души.
    - Природа – лучший флорист, что бы там не говорили. А запах! Все духи отдыхают. Голова закружилась, - девушка уткнулась в цветы и замолчала.
    Колхозный стан напоминал хорошую, но нереальную картину.  На ровной поляне, среди нежной зелени рядами стояла, готовая к работе, сельхозтехника.
К каждой машине вела узкая черная тропинка, протоптанная трактористами, броско выделяющаяся на фоне яркой травы.
    Алена внимательно осмотрела сеялки и удовлетворенно кивнула головой.
    - Состояние, конечно, не идеальное, но вполне приемлемое. Нужно только как следует отрегулировать расход семян. Смотри, Илья, всюду лютики растут. Как в сказке!
    Цветы были повсюду, даже между колесами тракторных тележек. Они выглядывали из-под дисков культиваторов и сияли маленькими звездочками среди сочных иголок свежей зелени.
    - Жаль, но уже завтра эта красота будет подмята сапогами и придавлена колесами!
    - Зато сегодня ты успела её увидеть. Поедем в зернохранилище?
    - Кто сейчас там завскладом?    
    - Тамара Алексеева.
    - Все-таки осталась в деревне? А как же спутник жизни, которого хотела в городе найти?
    - Наверное, решила здесь принца ждать.
    - Вот тебе и невеста: красивая, трудолюбивая. Вроде бы веселая.
    - И не очень умная.
    - Это же хорошо. Будет на тебя с раскрытым ртом смотреть.
    - Я не Фрейд. А ты, что никак меня сватаешь?
    У входа в хранилище их встретила ладная деревенская красавица. Русая сероокая с аккуратной фигуркой, она чем-то отдаленно напоминала Алену. Только яркий румянец на щеках выгодно отличал её от агронома.
    - Ой, Илья Павлович, - радостно улыбнулась она навстречу инженеру, - хорошо, что Вы приехали! – и с удивлением посмотрела на его спутницу. - Алена Тимофеевна, я думала, что Вы на группу по инвалидности выйдете. Как без ноги работать-то будете?
    - Тамара, похоже, у тебя в голове, как у Вини Пуха, одни опилки! Как тебе такую ответственность бригадир доверил?- Илья почти кричал на растерявшуюся девушку. - Или с весной последние мозги растаяли? Может быть, на тебя свежий воздух плохо действует?
    - Илья, остановись, - Алена с удивлением смотрела на инженера. Она видела, что парень тщетно пытается справиться  со своим гневом.- Еще неизвестно на кого весенняя свежесть хуже влияет.
    Агроном обернулась к кладовщице.
    - Устал человек. Завтра сев начинаем, а в колхозе столько недоделок! У тебя с посевным материалом все в порядке?
    - Я только хотела Илье Палычу рассказать, что в некоторых амбарах на зерне плесень стала появляться, а он так..., - сквозь слезы отвечала хозяйка  склада.
    - Веди, показывай, - раздраженно приказал Илья.
    - А Алена? Она же не может ходить? – хотела спросить Тамара, но, к своему ужасу, увидела, что агроном медленно пошла вдоль длинного коридора к зерновым сусекам. Наклонялась над большими дощаными коробами, она внимательно рассматривала их содержимое в неярком свете электрических лампочек. Инженер шел следом, готовый в любой момент, в случае необходимости, броситься на помощь. Девушка это почувствовала и, обернувшись, строго сказала.
    - Срочно распечатать все окна и проветрить амбар, иначе через неделю весь посевной материал пригодится только на корм скоту или выбрасывать. Позови кого-нибудь, - обратилась она к  кладовщице, - пусть помогут расколотить все двери и окна...
    Но не успела закончить распоряжение, как в дверном проеме показалась громоздкая фигура деревенского парня, в тесной не по росту одежде.
    - Начальство приехало, значит, посевная начинается, - громко выделяя букву «о» произнес вошедший.
    - Василий, ты уже вернулся?- инженер удивленно поднял брови.- Похоже, армия тебе только на пользу пошла. Когда приехал?
   - Неделю назад,- снисходительно произнес бывший солдат.- Еще привыкнуть не успел.
   - Помоги Тамаре хранилище распечатать. Проветривать срочно надо. На севе поможешь или отдохнуть пока настроен? - Илья искренне радовался лишней паре крепких мужских рук.
   - Конечно, отдохнуть не мешало бы, да деньги нужны. Одежду обновить, в доармейскую совсем не влезаю и мобильник купить надо. Тамару вот хочу замуж позвать. Вот и конфет ей принес. Вы не переживайте; двери вынесу в лучшем виде, только за ломиком схожу. Считайте меня с сегодняшнего дня на работе и бригадиру скажите.
    Инженер с агрономом понимающе переглянулись.
    - Такой Кинг-Конг и прочную стальную арматуру согнет не напрягаясь.
    Всю обратную дорогу Алена задумчиво молчала. Она словно не замечала белоствольных берез, ласково склоняющих нарядные ветви, с длинными  бархатными сережками над проселочной дорогой, веселых елочек, танцующих на обочине, весенних цветов, зовущих прочь из салона.
    - Увезу тебя в даль березовую, - негромко произнес инженер.
    - Ты обратил внимание, как похорошела Тамара? – от его слов Алена будто очнулась.- Прошлым летом серенькой мышкой смотрелась, а сейчас настоящей красавицей стала.
    - Насколько похорошела, настолько и поглупела. А может  она всегда такой была? Это надо же, такую гадость отморозить!
    - Зато от души. Вот какая у тебя должна быть невеста: красивая, преданная. 
    - И со слабыми проблесками интеллекта. Словом, настоящая блондинка. 
    - Тогда   у тебя появится очень ответственное занятие – повышать образовательный уровень своей жены.
    - Глядя на неё, я один плюс вижу – тебя напоминает, чем еще больше раздражает. Будто украла что. А этим совсем отталкивает.
    - Зря отталкивает. За своим раздражением  не видишь, как она  ласково и влюблено смотрит на тебя.
    - Я бы всю её влюбленность и преданность поменял на одно твое слово.
    - Посмотри, какая красота вокруг. Природа за зиму отдохнула, посвежела. Теперь, словно юная прелестница, начинает  расцветать. Завораживает так, что свои проблемы легче кажутся. Ох, и отчаянная нынче весна! Просто провоцирует на легкомысленные поступки.
    - Завтра несколько бригад сев начинают. Поедем?
    - Наверное, поедешь один. У меня другие планы.
    Илья вопросительно посмотрел на спутницу: "Спрашивать нет смысла. Захочет – скажет сама. Не говорит, значит, что-то задумала."
    Утром, войдя в рабочий кабинет, он вновь удивился. Алены не было; обычно спокойный председатель непривычно раздраженно разговаривал по телефону.
    - Ты с ума сошла! Что я скажу твоим родителям?- он провел по влажному лбу  грязным носовым платком и угрюмо, но осторожно положил трубку, словно боялся причинить боль собеседнику на другом конце провода.
    - Нет, ты только представь себе: Алена пешком ушла в Малиновку! Говорит:           «Зерно там плохо себя чувствует»! А как сама сейчас себя чувствует, одному Богу известно. Пять километров на протезе! В голове не укладывается, - он никак не мог успокоиться.- Илья, поедешь сейчас туда, заберешь её и вместе по участкам, если она, конечно, сможет.
    Последние слова председателя догнали инженера на крыльце правления.
    - Предполагал я вчера что-то нехорошее, но такого не ожидал. Видимо, не одна весна нынче отчаянная.
 
   
                Глава 13 Легкомысленный поступок

          Подъезжая к малиновскому зернохранилищу, Илья увидел, как Алена, присев на сухое бревно, весело разговаривала со вчерашним солдатом.
    - Странно, давно её не видел в таком настроении. А нога, наверное, болит, - Илья быстрым шагом подошел к ним. - Алена Тимофеевна, уж не планируешь ли ты колхоз на время посевной без агронома оставить?
    - Успокойся, никуда не денусь. Нужно было проверить зерно. Василий с Тамарой сейчас часть на солнышке подсушат, остальное перелопатят. Эх, пушку бы тепловую сюда, да где взять? Трактора  на вспашку отправила. Завтра сеять начнут. Поехали по бригадам, - она направилась к машине.
    - Алена Тимофеевна, не забывайте нас, - произнес вслед недавний защитник Отечества.
    Девушка улыбнулась и обернулась к новоиспеченному колхознику. Он стоял, засунув руки в карманы и широко расставив ноги в огромных грязных сапогах. Из-под серой бейсболки иголками торчали короткие рыжие волосы. Маленькие колючие глаза прятал длинный засаленный козырек кепки, частично прикрывая большой, похожий на картофелину, нос. Массивная челюсть удачно вписывалась в тяжелые черты лица, словно вырубленные небрежным скульптором.
    - Недавно видел по телевизору изображения статуй с острова Пасхи. Он мне одну из них напоминает, - Илья выводил машину на ровную грунтовую дорогу. Он напрасно старался победить в себе чувство ревности, возникшее в тот момент, когда он увидел, как мило улыбалась Алена этому Кинг-Конгу.
    - Мужчина может себе позволить быть чуть красивее обезьяны, - смеясь, ответила спутница.
    - Неужели ты нарочно делаешь мне больно? - хотел спросить инженер, но вместо этого задал совсем другой вопрос.
    - Как твоя нога?
    - Пока ничего, но спокойно посидеть не помешает.
    - Больше из салона не выходи, пока не довезу до дому.
    - Почву на пробу с полей ты в машину приносить будешь?
    - Если надо, буду.
    Глядя на темно-коричневый бархат весенних пашен, девушка чувствовала, как силы наполняют молодое тело.
    - Словно живой воды напилась.
    С полей маревом поднимался вверх нагретый прозрачный воздух. Отчего зеленый лес вокруг, казалось, дрожал и струился. Нежную поднебесную синь заполняли звонкие переливы жаворонков.
    - Вглядываюсь-вглядываюсь в эту синеву, а птичек не вижу. Будто весь воздух  птичьими трелями, как журчащими ручейками, заполнен. Весь звенит. Без слов понятно, о чем поют: теплу, солнышку и весне рады, - в глазах Алены то и дело вспыхивали непривычные озорные искорки.
    - А представь себе, что некоторые из них не поют, а плачут. Посмотри, сколько тракторов на полях сейчас переворачивают и запахивают гнезда с маленькими  жавороненками, - настроение  у Ильи совсем не весеннее. От неприятного чувства надвигающейся беды он не смог избавиться до позднего вечера, но девушка не замечала его угнетенного состояния. В неё, как будто вселился кто-то незнакомый и странный.
    С каждым днем инженеру становилось все труднее объяснить стремление Алены поехать в Малиновку. Его удивляла несерьезность причин, которыми она пыталась объяснить свое желание оказаться в той деревушке.
    Закончилась посевная. Коричневый бархат полей постепенно превращался в яркий зеленый ковер. Это зерна, брошенные весной во влажную землю, насытившись питательной влагой, проклюнулись и, теперь, что есть сил, нежными ростками тянулись к теплому солнышку. 
    Смолкли, будоражащие  живую душу,  звонкие соловьиные трели. Прошло время веселых птичьих свадеб. Ушла весенняя сказка, чтобы через год вернуться вновь обновленной и захватывающей. Наступила уютная летняя пора.
    Алена почти каждый день ходила в Малиновку. Одна. Пять километров туда, пять обратно. На предложения Ильи отвезти её, всегда отвечала отказом.
    - Такие тренировки мне только на пользу!
    Приехала погостить Татьяна. Она умудрилась досрочно сдать вторую, в своей жизни, студенческую сессию и теперь наслаждалась покоем сельской жизни.
    Анна приятно удивилась, когда заметила, что её, и без того, дружные дочери, еще больше сблизились. И объяснила себе это просто.
    - Горе сближает.
    Насторожилась она тогда, когда выйдя в огород за свежей зеленью, случайно услышала разговор дочерей. Они собирали в саду землянику, поэтому не могли увидеть мать.
    - Алена, он же тупой и безобразный. Хлебнешь ты с ним горя.
    - Мужчина должен быть чуть красивее обезьяны. И  можно попробовать перевоспитать.
    - Нереально. А как же Илья?
    - Не имею я права его жизнь коверкать. Он достоин хорошей, здоровой жены, но никак не калеки.
    - Ты жертвуешь и собой, и им. Для чего?
    - Для благополучия Ильи и ради своего будущего ребенка.
    - Не кажется, что поступаешь легкомысленно или даже неправильно?   
    - Узнаю, когда испытаю. Если будет все очень плохо, рожу и разведусь.
    Каждая фраза дочерей болью стучала по материнским вискам, тяжелыми тупыми ударами опускалась куда-то внутрь. Она поняла, о ком говорили девушки и острый, тугой комок горя крепко застрял в горле.
    - Разве можно этого парня с Ильей сравнить? А Аленкиным мужем и вовсе представить невозможно. Хоть бы чуть поумнее был, ведь глуп до безобразия! -
она вспомнила, как несколько дней назад, Василий заходил к ней в больницу. Жаловался на боль в спине, а толком ничего не смог объяснить. Пришлось на рентген направить. - А эгоизма и самодурства на пять человек хватит. Эх, дочь, какую судьбу себе готовишь! А матери слезы.
    Анна тяжело вздохнула и стала кругами ходить по двору.
    - Во что бы то ни стало, необходимо переубедить её. Хорошо, что Таня будет на моей стороне и Тима тоже.
    За оградой остановился КамАЗ.
    - Слава Богу, Тимофей приехал: один ум хорошо, два лучше.
    - Во сколько завтра выезжаем? - Анна узнала голос Степана и поняла, что мужчины планируют дальний маршрут: к близким поездкам они обычно не готовятся.
    - Светает сейчас рано, поэтому выедем часов в пять. Документы не забудь и дробовик. Дорога неблизкая. Ко всему должны быть готовы, - Тимофей отворил калитку и увидел  жену,  растерянно стоявшую среди двора.
    - Аня, что случилось?
    - А ты далеко завтра собираешься ехать? – вопросом на вопрос ответила она.
    - Помнишь, мы зимой в Краснодар ездили? Снова из той станицы заявку на сруб сделали.
    - Степан, наверное, на седьмом небе от счастья. Надеется свою любовь повидать?
    - Да уж. Спокойно не ходит, а подпрыгивает от радости. А ты что такая  расстроенная?
    - Алена замуж собирается.
    - Решилась все-таки. Молодец!
    - Погоди, Тимофей, радоваться. Не Илью она себе в мужья выбрала.
    - Как это? Кого?
    - Даже говорить неприятно. В Малиновку недавно Василий Голдин из Армии вернулся. За него собирается.
    - Инженера на такого обормота променять? Не позволю!
    - Не хочет она Илье жизнь портить своим уродством. Говорит, что он достоин красивой, здоровой жены.
    - Да, дела, - Тимофей растерянно остановился посреди двора. - Как говорит Степан: «Замутил, не просветлеет». Что делать будем?
    - Для начала думать, думать и думать, - грустно  улыбнулась в ответ жена. - Прямые запреты нам не помогут. Иди, помойся. Кормить буду. - она тяжело поднялась на крыльцо.
    - Не годы людей старят, а горе.


                Глава 14 Крутой поворот

          Машину Степан спокойно вести не мог. Он то и дело нажимал на педаль газа так, что чудесные картинки за окном  кабины начинали мелькать, как в немом кино.
    - Стёпа, потише. Ты как будто не на свидание торопишься, а на собственные похороны. Посмотри, какая красота вокруг.
    Но сосед, словно не замечал изумительных пейзажей за окном КамАЗа.
    - Тима, не обламывай мне крылья.
    Впереди показались околица знакомой станицы. Тимофей посмотрел на напарника. Тот сидел весь красный, пот крупными каплями стекал по лицу на влажную футболку, руки судорожно сжимали руль.
    - Степан, я хотел предложить сначала машину разгрузить, а уж потом твою любовь проведать. Как ты на это смотришь?
    - Никак. Сначала к Любаше заедем, потом делай, что хошь.- Он повернул автомобиль на  улицу, где жила бывшая заказчица сруба. Остановился перед знакомой калиткой и  с силой нажал на клаксон.
    Долго калитка не открывалась, но, наконец, едва протиснувшись между столбиками, в дверном проеме показался  полуголый представитель мужского рода, далеко не соответствующий представлениям о современной фигуре казака. Вытянувшиеся на коленях, трикотажные брюки, чудом державшиеся где-то под животом, производили жалкое впечатление. Из-за его спины выглядывала Любаша. Растерянность, похожая на испуг, читалась в её глазах.
    - Любаня, это кто?- басом протрубил  объёмный представитель нынешних казаков.
    - Шоферы. Они мне зимой сруб на дом привезли. Теперь, наверное, решили помочь дом достроить, - женщина, явно, была смущена. - Мужики, так мы уже внутреннюю отделку заканчиваем, нам помощники не нужны.
     Всегда уверенный в себе Степан, сейчас выглядел жалко и потерянно. Тимофей легко дотронулся до плеча друга.
     - Поехали, Степа. Видишь, тебя здесь не ждали.
     - Это я такого приема не ждал. Поехали.
     Пока Тимофей с заказчиком пиломатериала разгружали КамАЗ, Степан сходил в продуктовый магазин. Принес полную коробку бутылок с вином и водкой.
     Всю обратную дорогу он пил и матерился. Засыпал в пьяном угаре, просыпался, не успев протрезветь, и снова пил. Не один раз, то днем, то ночью, Тимофей останавливал машину на  берегах рек в красивых, с удобными подъездами, местах. Он надеялся, что окунувшись в прохладную воду, сосед протрезвеет, начнет думать о будущем, о доме. Степан, действительно, немного трезвел, потухшим взглядом осматривался вокруг и тотчас спрашивал.
    - Ну, зачем она так со мной? Что я ей плохого сделал? Видно, все бабы суки!
    - Она тебе что-нибудь обещала? Просила вернуться?
    - Нет.
    - В чем же ты тогда её упрекаешь? Женщина старается наладить свою жизнь. Одевайся, поехали.
    - Я в плавках посижу. Жарко в машине.
    - Это тебя водка градусом греет. Мне нормально.
    Разговор продолжался и в кабине. Начинал обычно Степан.
    - Ты заметил, как она его боится?
    - Заметил. Наверное, такой мужчина ей и нужен. Может быть, она с ним счастлива?
    - Променять меня, орла, на такого селезня!
    - Эх, Степа, ты так ничего и не понял. У тебя Настя в десятки раз лучше, порядочнее. Никогда так не сделает, не предаст, хотя у неё для этого куча причин.
    - Настя – жена; это совсем другое дело.
    - Это та женщина, которую ты обманывал больше и циничнее, чем тебя в этот раз. А ты даже не хотел замечать, как ей было больно. Вот теперь и расплачиваешься за свои грехи. Пьёшь, материшься, расхныкался. Разве так вела себя твоя жена после всех предательств? Нет, определенно, она мужественнее тебя. А ты думаешь сейчас только об одном: как тебя обидели и как тебе больно.
Не заметил я, когда ты в такого нытика превратился. Упустил момент.
    - Ну, сосед, по-моему, это, с твоей стороны, перебор.
    - Это с твоей - перебор. Представь, что Насте надоест все и найдет она себе  нормального мужика, который не будет пить, предавать, а любить и уважать.
    - Убью стерву!
    - Это твоя-то жена – стерва?  Ну, брат, похоже, ты окончательно свои мозги пропил. Анекдот вспомнил, как раз в твою тему. Муж с женой отмечают тридцатипятилетие совместной жизни. Фея говорит: "За такую преданность вы имеете право на одно желание. Какие будут у вас желания"? Жена отвечает:"Хочу с мужем в кругосветное путешествии." Фея протягивает ей два билета на круизный теплоход. Муж думает: "Если желание выполняется, значит нужно придумать что-то очень хорошее" и говорит фее: "Желаю, чтоб жена моя была на тридцать лет младше меня"!" Жена в шоке, а фея думала- думала, как это сделать и придумала. Бац! И муж стал девяностодвухлетним стариком! Поэтому, будь осторожным в своих желаниях. Помни, что феи тоже женщины!
    После очередной остановки на берегу небольшой лесной речушки, Тимофей, встав на подножку КамАЗа, передразнил Степана. Улыбаясь,  он завопил голосом соседа.
    - Променять меня, орла, на такого селезня! Все, прекращай пить. В родной край въезжаем.
    - Последнюю надежду убили.
    - Ты сам свою судьбу определяешь. Тебе такая женщина встретилась. Жить да радоваться. Так нет же, все надо испортить! Завтра, пока дождей нет, сенокос начинаем. Поможешь?
    - Ты жену мою спроси.
    - Я и так знаю, что она не откажется. Вот, с кем бы я в разведку пошел, так это с нашими женами. Заметь, не с тобой, а с ними. Умирать будут, а не предадут. Повезло мне, что с женой, что с соседкой. Кто ещё может подобным похвастаться? Вот, ты бы мог, да не дано.
    Тимофей замолчал. Он понимал, что бесполезно сейчас пытаться что-либо объяснять соседу. Захлестнула того обида, похоже, надолго.
    Так и ехали дальше. Молча. Степан молча пил, Тимофей молча вел машину.
    Автомобиль аккуратно сделал последний, но крутой поворот и вывернул на дорогу, ведущую в село, где их ждали. Одного с нетерпением, другого с настороженностью. Анастасия ещё зимой поняла, что та поездка в южный край, не осталась для мужа пустым воспоминанием, но как женщина мудрая, ни о чем его не спрашивала, прекрасно зная, что тот все равно обманет.
 
                Глава 15 Московский гость

          Летнее солнце, добела разогревшееся за день, устало катилось за острые верхушки дальних елей. Небо на горизонте вдруг стало ярко-малиновым. Причудливые облака, плывущие на фоне  вечерней зари, выглядели сказочно. Всё вокруг теперь было  необыкновенно красивым.  Теплый асфальт казался алым, листья деревьев и трава – красно-зелеными, дома - пряничными, с бордовыми пылающими сполохами вместо окон. Густая вечерняя темнота имела сейчас непривычный, розовый оттенок. Даже воздух  наполнился прозрачно-розовой дымкой.
    - Как красиво! - Алена заворожённо оглядывалась по сторонам, старательно подбирая подходящие слова. - Никогда прежде такого не видела.
    Неожиданно зазвонил телефон. Девушка торопливо достала его из кармана брюк.
    - Странно, номер незнакомый. Кто бы это?
    - Здравствуй, зорька ясная.
    Алена от удивления неуклюже подпрыгнула. Вспомнила зимний выставочный зал,  красивого, высокого журналиста с диктофоном в руке.
    - Николай Алексеевич! Как я рада Вас слышать! Здесь сейчас такой закат! Даже слова не подбираются.
    - Такой же красивый, как ты?
    Московский журналист хотел знать всё: и как она себя чувствует, и чем занята, и как дела у Анастасии Петровны.  Девушка рассказывала обо всём с редким удовольствием и вдруг услышала.
    - Так хочется вас увидеть. Будет очень неприлично, если я приеду?
    - Прилично-прилично, приезжайте. Мы Вам всё покажем, чем богаты. Сейчас тетю Настю обрадую.
    Она  заторопилась домой, стараясь запомнить картину сегодняшнего заката.
    - Мама. Я на минутку к соседям, - девушка бросила сумку на диван во дворе и исчезла за калиткой.
    - Что-то нерядовое должно было произойти, если дочь ничего не объяснила, - Анна недоуменно пожала плечами, неся в руке полное ведро парного молока.
    Алена нашла соседку в огороде. Та, ловко орудуя окучником,  загребала кусты картофеля. 
    - Анастасия Петровна! Я такую новость принесла, - вдруг она спохватилась, - А почему он Вам не позвонил?
    Настасья нечасто видела девушку в таком возбужденном состоянии, поэтому встревожено спросила.
    - Со Степаном что-то?
    - Нет-нет. Только что позвонил Николай Алексеевич. Просил разрешения приехать в гости.
    Из-за красноватого оттенка вечерней зари, девушка не увидела, как краска смущения проступила на лице соседки, но почувствовала, что та растерялась.
    - А почему он Вам не позвонил? - снова спросила Алена.
    - Может и звонил. Только телефон у Степана. Он свой не нашел, поэтому взял мой. Я не против, ему нужнее… Значит, в гости собирается?  А ты что ответила?
    - Сказала, пусть приезжает. Я плохо поступила?
    - Поступок - не глина. Теперь не исправим. Ну что ж, будем принимать гостя.
    У соседнего дома остановился КамАЗ.
    - Похоже, наши приехали. Алена, кроме мамы, пока ничего ни кому не рассказывай. А мы с Аней всё обдумаем, - они вышли  за калитку и молча наблюдали, как пьяный Степан с трудом спускался на землю с высокой подножки машины.
    - Встречай, Анастасия гостей. Полуживых, но в комплекте, - Тимофей с горькой усмешкой, смотрел на соседа.
    - Настя, баню! - с трудом произнес муж и рухнул под ноги жены.
    - С какой радости он так угостился? – Настя пыталась поставить Степана на ноги, но притяжение земли действовало на него сильнее, чем на окружающих.
    - Сосед, будь Гераклом. Помоги подняться, - Степан неуклюже старался встать.
    - Проспится, сам расскажет, - Тимофей помог соседке довести пьяного мужа до спальни и негромко добавил, - пусть поспит. В таком состоянии от него больше вреда, чем пользы.
    Ни о чем больше не стала Анастасия расспрашивать соседа. Понимала, что врать ему будет стыдно, а рассказать правду – значит подвести  ближайшего товарища. Она проводила Тимофея до калитки и принялась готовить ужин.
    - Пусть, когда проснется, хорошенько покушает. Может, и водку пить не захочет.
    Накрыла на стол, посмотрела на спящего мужа и ушла к соседям. Нужно было обязательно поговорить с Анной о предстоящем визите московского гостя.
    Анна удивилась услышанному.
    - Эту новость тебе сегодня торопилась сообщить Алена? Я сразу поняла, что случилось что-то необычное. Придется постараться. Тима, конечно, поможет, а вот Степан... Значит, гостя принимаем у нас.
    - Ничего страшного не произойдет, если он и у нас поживет. А лучше, не будем гадать, там видно будет.
    - Пожалуй, ты права. Будет день, будет пища. Но встретить  нужно по всем законам гостеприимства. Пироги и салаты сделаем без проблем.  Только бы муж твой не отмочил чего неожиданного.
    - Н-да. Сегодня вдвоем с Тимофеем кое-как его до постели довели. С чего опять напился?
    - Командировка, наверное, не удалась. Потом спрошу у Тимы.
    Но спрашивать Анне не пришлось. Муж рассказал всё, без утайки и, как обычно, добавил.
    - Настю жалко. Степан пакостит, а она переживает.
    - Подожди, будет и на её улице праздник. Едет сюда журналист из Москвы, с которым они на выставке познакомились. На Аленку посмотри, от радости подпрыгивает.
    - А Степа как?
    - Что Степа? Он свою безответную любовь обмывает, а журналист большую статью пишет о наших дамах. Вот и весь сказ.
    - Ну что ж, может быть, это и к лучшему. Пусть сосед поревнует. Глядишь, опять пить бросит.
    - Не бросит. Как Настя говорит: «Бывших алкоголиков не бывает».
    - Поживем, увидим. Мне какую роль отводите?
    - Твою, настоящую. У вас пока длительной командировки не предвидится?
    - Аня, а может быть, нам, действительно, уехать куда-нибудь со Степаном?
    - Зачем? Хоть в одном доме должен быть настоящий хозяин.

          Все последующие дни Настасья не находила себе места. По утрам планировала домашние работы так, чтобы голова всё время была занята неотложными мыслями. Но как она не хитрила с собой, в сознании часто находилась лазейка, в которую тайком прокрадывалась предательская мысль.
    -Зачем он едет?  Почему мне не позвонил? Или звонил, а телефон у Степана был? Так Степа непременно бы скандал устроил. Значит, все-таки не звонил! Боялся, что откажу? Правильно боялся.
    Она шла в мастерскую, внимательно осматривала свои изделия, не найдя занятия, усердно протирала столы и уходила в огород.
    Анна заметила в поведении подруги несвойственное ей беспокойство.
    - Ты ничего не хочешь мне рассказать?
    - Думаешь, самый хороший способ не иметь тайны, это рассказать о ней другому? Да что тут рассказывать? Я сама ничего не пойму…
    - А я, кажется, начинаю понимать, что с тобой происходит. Ладно, пусть идет, как шло. Потом разберемся.
    - Лишь бы поздно не стало.
    - А я за тебя рада. Хоть какой-то лучик света блеснул в твоем царстве.
    - Тут не просто лучик, а настоящая молния засверкала.
    - Пусть будет молния,  пусть гроза. Так дальше, все равно, продолжаться не могло. Ещё бы немного и ты в ходячую мумию превратилась бы. Кто-то однажды сказал: «От старости есть три лекарства на «с»: смех, сон, секс». С юмором у тебя всё в порядке, смеяться умеешь. Со сном более или менее, а вот с сексом… Когда в последний раз мужа развращала?
    - Спроси о чем-нибудь попроще.
    - Вот и я о том же. Сейчас и глаза заблестели, как прежде, сама энергичнее стала.
    - Страшно представить, чем всё может закончиться. Теперь знаю, где душа находится, - в месте солнечного сплетения. Так трепыхается и бьет крыльями, что разрывает в разные стороны; наружу просится.
    - Может, это любовь? А давай на речку сходим, поплаваем. Вода иногда помогает лучше дорогого лекарства. Впрочем, от любви пилюли ещё не придумали.
    - Пойдем. Все равно сейчас не уснуть.
    По дороге на реку Анна успела рассказать, как под вечер в больницу пришла знакомая старушка и попросила какую-нибудь мазь. Больная жаловалась. «Скособочило всю. Распрямиться не могу, садиться нормально тоже не получается. Вчера сено с Иваном  на сарай убирали. Устали. В дом зашли, я телевизор включила. Мол, посидим, отдохнем и дальше отметывать* пойдем. А по телевизору нынче все про милицию с бандитами, да про любовь половую показывают. И тут опять про секс.  Я и говорю мужу: «Чё, Иван, а не заняться ли тоже нам с тобой сексом»? Он на меня так сердито посмотрел и отвечает: «Мы ведь только отдохнуть сели, а ты мне опять какую-то работу  придумала»! Я как захохотала, так в спину, словно, кол воткнули».
    Настя засмеялась весело и громко. Глядя на подругу, заулыбалась и Анна.
    - Я ей объясняю, что это не от смеха, а от работы. Она свое твердит: «Это Бог  меня за нехорошие слова наказал». Спрашиваю, что плохого в слове «секс»? Отвечает: «Блуд это». Полагаю, ты так не думаешь?
    - Я не в том возрасте, чтобы так думать. Оноре де Бальзак, например, этот возраст считал самым привлекательным и все его женщины были нашими ровесницами.
    - Точно. Всюду влюблялся, от России до Англии. Почти как твой Степан.
    - Мой на возраст не смотрит. Ему лишь бы существо женского пола было. Хоть твоя сегодняшняя больная, хоть самка снежного человека.
    На берегу, как и предполагалось, было хорошо и спокойно. Вечерняя заря лишь добавляла покоя и очарования засыпающей реке. Гладкое зеркало воды, переливаясь жемчужными бликами, легко держало на своей поверхности перевернутые прибрежные картины, сотворенные природой.
    - Когда вижу такую красоту, сразу вопрос возникает: «Каким же разумом должен обладать Создатель, чтобы сотворить такое чудо»?  - Настя зачарованно смотрела на реку.
    - Пора приобщиться к этому чуду. Снимай халат, - Анна осторожно входила в воду, - Настя, скорее. Не вода – сказка. Словно душа купается. Внутри все успокаивается.
___________________________________________________
отметывать* - поднимать на сеновал.

                Глава 16 Неожиданная долгожданная встреча

          Рассвело. Ясное солнце заливало окрестности свежим утренним светом. День обещал быть солнечным и жарким. Анна быстро подоила коз, выпустила их в деревенское стадо и, любуясь, долго смотрела вслед. Она вздрогнула, когда за спиной зашуршали шины легкового автомобиля. Резко обернувшись, Анна увидела, как из иномарки выходит высокий, седой мужчина.
    - Доброе утро, хозяйка. Не подскажите, где живет Анастасия Петровна? Улицу нашел, а  дом пока не вижу.
    Анна от неожиданности растерялась и молча смотрела на гостя. Скрипнула калитка; за ограду вышла Алена. Она сразу поняла, что происходит и обрадовано вскрикнула.
    - Здравствуйте, Николай Алексеевич! Как здорово, что Вы так рано приехали. Через десять минут меня бы уже здесь не было.
    Мать с улыбкой посмотрела на дочь.
    - Зови гостя в дом. Я к Насте схожу, - она направилась в сторону соседнего дома.
    - Что сейчас с ней будет? - улыбаясь собственным мыслям, Анна открыла калитку и, стараясь не стучать, зашла внутрь.
    Анастасии в доме не было.
    - Беспокойная душа, с утра пораньше уже в огороде! Степан вон как сладко спит, словно дел в хозяйстве нет. Картошка не окучена, кочегарка не чищена. Одно в голове: как бы напиться?! – Анна увидела, что соседка рыхлит землю под последними необработанными кустами, - Успела - таки! Теперь иди, гостя встречай.
    Настя, раскрасневшаяся от работы, вся в пыли, стояла посреди картофельного поля с окучником в руках. Даже ресницы, запорошенные пылью, казались нереально пушистыми.
    - Какая, подруга, ты всё же красивая, - лукаво улыбаясь, Анна смотрела на соседку. -  А за воротами…, - она не закончила мысль, услышав голос Алены, быстро повернулась и громко рассмеялась. –  Ну вот, не успела предупредить.
    Девушка и гость, тихо переговариваясь и  аккуратно обходя ровные грядки, шли к ним.
    - Господи, а я в таком виде, - смущенно прошептала хозяйка.
    - Здравствуйте, Анастасия Петровна! Ей Богу, стоило столько проехать лишь для того, чтобы увидеть Вас сегодняшним утром в таком чудесном виде. Как жаль, что я не поэт или художник. Какой шедевр написать можно!
    - Добро пожаловать, Николай Алексеевич, -  негромко ответила Настя. - Вроде бы и ждали Вас, а всё равно неожиданно получилось. Анна, проводи гостя в дом, я на минуту под душ.
    - Анастасия, мы к нам пойдем, пока Тимофей завтракает. И гостя найду, чем накормить. Там тебя и подождем.
    - Хорошо. Я быстро.
    - Я тоже быстро. Только предупрежу начальство и назад, -  Алена ушла, оставив гостя на попечение родителей.   
    Тимофей, не раз попадая в нелепые ситуации на незнакомых дорогах, сразу спросил журналиста.
    - Как ехалось?
    - Практически, без проблем. Автомобильный атлас российских дорог всегда с собой в машине вожу. Только уже в вашем селе спросил у одной милой дамы, где Анастасия Петровна живет, сразу впросак попал. Оказалось, спрашивал у лучшей подруги, рядом с адресатом.
    Анна торопливо накрывала на стол, приговаривала.
    - Настасья пирогов напекла, сейчас принесет, а я пока схожу в больницу, проверю своих пенсионеров.
    - Сегодня же суббота, могла бы и остаться, - тихо промолвил Тимофей, хотя прекрасно знал, что жена обязательно пойдет на работу, даже если там никого не будет и, специально для гостя, добавил, - Есть телефон, можно просто позвонить дежурной медсестре, так нет, сама пойдет. И дочь вся в мать. Тоже могла бы Илье позвонить. Он бы с радостью согласился.
    - Кто такой Илья? Я, кажется, про него уже слышал, - спросил  Николай Алексеевич, когда мужчины остались вдвоем; он, незаметно, даже для самого себя, из желанного гостя  превращался в обычного журналиста.
    - Это наш председатель бывшего колхоза Илья Павлович. Ровесник Алены. Тянут вдвоем огромный колхоз. Правда, сейчас колхозов уже нет. Вместо них всякие ООО да ОАО. Посмотришь на эти сельхозпредприятия, и грустно становится. В соседнем  колхозе сейчас такие распри, на весь район себя опозорили. Один управляющий со скандалом уходит, тут же другой появляется. Все друг другу огромные миллионы должны. Только колхозники страдают. Им бы спокойно работать, так начальству не до урожая.  От второго хорошего колхоза лишь воспоминания остались, третий на грани распада, в четвертом растащили весь колхоз по своим да нашим, в пятом всю землю распродали, кому  попало. А наши крепко свое хозяйство держат, берегут. Гляжу на них и радуюсь. Когда и где этому научились, не знаю, но вижу, что получается очень неплохо.
    В сенях негромко скрипнула половица.
    - Наверное, соседка пришла, - Тимофей выглянул за дверь, - Степан, доброе утро! Заходи. У, да ты с пирогами! Тем более, добро пожаловать, - хозяин, гостеприимно улыбаясь, пригласил соседа в дом. - Как-то непривычно тебя с подносом видеть. Познакомься, это Николай Алексеевич, корреспондент из Москвы. Про нашу с тобой жизнь в центральной прессе писать будет.
    - Не сочиняй. Настя сказала, что пишет он про них с Аленой. А может, по такому случаю, по стаканчику настойки? - Степан оживленно засуетился, переводя взгляд с одного на другого.
    - Можно и по стаканчику. Только сначала план на день обсудить надо. Если некуда не поедем, тогда и по стаканчику.
    - Сейчас жена придет, обсуждайте. А где у тебя Анна с Аленой? - Степан только сейчас понял, что в доме нет ни одной женщины.
    - Аня в больнице, Алена, где-нибудь в деревне, сенокосом руководит, Таня – на практике .- Тимофей увидел, как мимо кухонного окна прошла соседка, - вот и Анастасия идет.
    Через минуту стройная фигурка соседки показалось в кухонном проеме. Аккуратная, свежая после утреннего душа, в легком ситцевом платье, с расписным подносом в руках,  она была прелестна. Даже Степан с удивлением уставился на жену. Казалось, он впервые заметил, как она хороша. Тимофей громко рассмеялся.
    - Что, Стёпа, впервые такую красавицу видишь? Не напрасно, значит, люди говорят: «В чужом огороде и своя жена лучше смотрится», - и обратился к Насте, - ты нам еще что-то принесла?
    - Земляники насобирала. И огурцы малосольные положила. Вчера ещё хотела угостить вас первым засолом, да поздно вспомнила. Вы уже спали.
    - Закуска очень кстати. Вот и Степан предлагает по стаканчику настойки отведать, - Тимофей, все ещё улыбаясь, смотрел на соседку.
    - Вы сначала хорошенько позавтракайте, а уж потом видно будет, - она по-хозяйски разложила, принесенные мужем, пироги, выложила на яркую тарелку свежую землянику, нарезала огурцов и достала из холодильника большую банку утрешнего молока. – Когда все соберутся, тогда вместе и обсудим.
    Разговор пошел легко и непринужденно, словно встретились после недолгой разлуки старые хорошие знакомые. Только Степану было скучно в этом обществе. Он понимал, что пока его идею поддерживать никто не собирается и решил скромно удалиться.
    - Настя, я домой пошел. Анна придет, позови меня.
    - Обязательно. Ты, пожалуйста, покушай поплотнее. Завтрак на столе.

          Анастасии казалось, что последующие дни замелькали, как кадры в  кино. Заканчивались, не успев начаться. Она словно вернулась в далекую юность. Ожила как, гибнущий от засухи, росток после благодатного дождя. Анна смотрела на взволнованную подругу и с понимающей улыбкой качала головой.
    - Никогда бы не подумала, что такое может произойти с тобой, если бы сама не видела. Как Степан не догадывается, не пойму.
    - Он и трезвым-то почти не бывает. Хорошо, хоть тогда непьяный был, когда увидел Николая первый раз. Теперь продолжает пить, как прежде. Сегодня утром опять предлагала поехать к наркологу. Не соглашается. Говорит: «Ты меня последней радости лишить хочешь». Выражение глаз каким-то странным стало, как у пациента психиатрической больницы.
    - Тимофей тоже говорит, что надо Степана к врачу везти, пока не поздно. Может быть, под капельницу его положим?
    - Завтра проводим гостя, и буду думать, что предпринять. Все равно как-то нужно его из этого состояния выводить. Иначе, пропадет человек. Только под капельницу он ляжет при условии, что после неё дадим выпить хорошенько.
    - Тогда, какой смысл дорогие лекарства ему вливать? Сколько знаю тебя, столько удивляюсь, -  в который уже раз, повторяла Анна подруге. - Столько он тебе зла принес, а ты все терпишь.
    - Не терплю, выбрасываю. Любая негативная информация, которую человек носит в себе, убивает, прежде всего, его самого. И хотя она направлена против кого-то другого, очаг-то кипит в тебе самом.
    - Ну и выбрасывай дальше, а то скукожищься раньше времени!
    - Попробуем еще раз все втроем убедить Степу, что лечение просто необходимо. Алеша вчера позвонил, сказал, что скоро приедет. Может быть, он как-нибудь на отца повлияет.
    - А что тебе Алексеич предлагает?
    - Говорит: «Если б можно было, увез тебя с собой и даже от холодного ветра прятать бы стал». Но понимает, что не оставлю я мужа, как бы мне плохо не было. Пытался со Степаном поговорить, убедить его, что пора завязывать с этим делом, иначе все может плохо закончиться. Только Степа очень пьяный был, ничего не запомнил.
    - У Тимы привычка новая появилась. Перед сном гость обычно покурить во двор выходит и мой следом: «Пойду, посижу с Алексеичем». Надолго уходят. Возвращаются, когда я уже сплю . - И вдруг Анна спросила.
    - Он тебя хоть раз поцеловал?
Вопрос был настолько неожиданным, что несколько секунд они, молча, смотрели друг на друга. Настя сначала раскраснелась, захлопала ресницами и, наконец, громко расплакалась, приговаривая.
    - Он однажды по моим волосам ладонью провел, так я до сих пор вздрагиваю, когда этот жест вспомню. Понимаю, что глупо в моем возрасте так себя вести, а ничего с собой поделать не могу. Видимо, уж слишком долго Степан старался, чтобы я теперь на чужих мужиков так реагировала. Совсем отвыкла от мужской ласки.
    - Бедная ты моя! Чем бы тебе помочь?
    - Если бы я знала! Ведь нередко случалось, что посторонние мужчины внимание обращали, комплименты говорили. Никогда не смущалась, принимала как должное, понимала, что пустое всё, а сейчас теряюсь, как школьница.
    - Не могу предложить тебе, дать свободу своим чувствам. Понимаю  – не позволишь . Но помечтать-то ты вправе! Или и это себе запрещаешь?
    - Никаких иллюзий насчет Николая не строю. Знаю, что мужа оставить не смогу никогда. Сразу потеряется.
    - Ну, не заслуживает Степан такого отношения, хоть умей! Я бы, например, с ним  в разведку никогда не пошла.
    - Так и я бы не пошла. Прекрасно знаю, что предаст при первой опасности, если всю совместную жизнь врет без надобности. У него дед такой же ловелас был и отец тоже. Бабушка много чего рассказывала про свою жизнь. Я её всегда жалела и думала, что в моей жизни такого не может быть. Оказалось, неверно думала. С генами, видимо, и Степану передалось это качество. Поняла, но поздно.
    - Любить никогда не поздно. Счастливой себя почувствовать в любом возрасте хочется. Я сейчас на Алену смотрю, как она свою жизнь ломает, не задумываясь. И понимаю, буду землю грызть, но дочь в обиду не дам. Для этого я ей сейчас более всего необходима. Но ты, же взрослая, настрадавшаяся женщина, имеешь право побыть счастливой. 
    - Разумом понимаю, что имею. Но какой-то ограничитель внутри появился, не пускает к счастью. Пожалуй, Алена сейчас испытывает что-то подобное, запрещая себе Илью любить. Правда, мы с ней в разных весовых категориях. Ты ей поможешь, когда поймешь, что настало время. Я же сама должна выбор сделать, - Анастасия  взглядом, опытной хозяйки, окинула, заставленный блюдами, стол в саду и осталась довольна. - Ну вот, как будто и не плакала совсем.

                Глава 17  Памятные подарки

          Под вечер в садовой беседке, за роскошным столом собралось небольшая компания по случаю отъезда московского журналиста. Настасья приготовила свое любимое блюдо –  гуся, запеченного с яблоками, которое подавала только в особо торжественных случаях. Алена, наконец, решилась привести в родительский дом своего будущего мужа, тем более, что повод был очень серьёзным: Николай Алексеевич попросил девушку познакомить его со своим избранником. Василий принял приглашение с удовольствием и предстал перед будущими родственниками и соседями в своем привычно-самоуверенном виде.
    Когда солнце, отработав долгий июльский день на одной стороне планеты,  переместилось на другую, в уютной беседке собрались все участники праздничного ужина. Николай Алексеевич принес большую дорожную сумку и, со свойственным ему обаянием, доставал из неё самые неожиданные вещи: Анастасии Петровне и Алене – по нарядному индийскому сари, Тимофею – охотничий нож ручной работы, Степану – трубку и коробку дорогих кубинских сигар. Для Анны купил в районном магазине редкий сувенир: миниатюрный родник, бьющий на веселой полянке из зарослей луговых цветов. Рядом стояла маленькая бревенчатая избушка, а в листве  деревьев, если повернуть ключ, раздавались соловьиные трели.  Анна от неожиданности только ахнула.
    –  Куда мы такую красоту поставим?
    – Это мы сейчас быстро решим, как только доброго коньяка отведаем, – журналист достал из опустевшей сумки бутылку Хенесси и протянул Тимофею, –  угощай, хозяин, своих любимых женщин и соседей.
    – Может, эту поляну с родником вы нам на свадьбу подарите? – просто спросил будущий зять хозяев дома.
    За оживленным столом воцарилось неловкое молчание. На миг показалось, что протрезвел даже Степан. Все были в растерянности и не знали, что следует говорить в подобных случаях. И вдруг, среди неприятной тишины ручейком зажурчал спокойный голос Алены.
    – Василий, у нас в доме не принято просить подарки, а принято им радоваться. Разве в вашей семье по-другому поступают?
    – Да я не знаю, не задумывался.
    – Значит, следует научиться думать, – громко произнес Степан, и все поняли, что в данный момент он прав, как никогда. Но он тут, же добавил.
    – Наливай, сосед, отведаем напиток богов.
    – С удовольствием, сосед – поддержал его Тимофей и понемногу налил в полукруглые бокалы ароматного вина. 
    Николай с интересом наблюдал, как по-разному присутствующие пробовали редкий напиток. Алена чуть понюхала содержимое бокала, осторожно сделала небольшой глоток и, поморщившись, поставила на стол.
    – Странно, я почему-то ничего божественного не почувствовала. Чем он людям нравится?
    Тимофей пил редкими глотками, иногда рассматривая сквозь бокал  висевшую под потолком люстру.
    – Цвет красивый. Как янтарь.
    Женщины больше нюхали, чем пили. Анна громко рассмеялась.
    – У нас с Анастасией от одного запаха головы закружились. Такой дозы нам до утра хватит.
   И только Степан с Василием залпом опорожнили свои бокалы.
    – Хорошо обожгло. Не то, что наша настойка, –  сосед приглядывался к закускам. – Чем бы зажевать?
    – У гуся яблоко попроси. Оно ему больше не понадобится, –  Настя весело засмеялась и посмотрела на Василия. В закусках он, похоже, не нуждался.
    – Мы в армии этот коньяк ведрами пили. У местного населения всегда можно было купить, были бы деньги.
    – Молодой человек, коньяк коньяку рознь. Я надеялся, что выбрал лучшее из возможного. Кстати, помногу его пить нельзя. Утром голова будет сильно болеть.
    – Никогда у меня не болела, хоть сколько мог выпить, –  Василий надеялся, что это признание добавит ему значимости в глазах будущей жены.
    – Ну, если нельзя, я принесу Настиной настойки. Жена, где у тебя оставшееся вино? – Степан захмелел от нескольких глотков вина и чуть подобрел.
    – Да где угодно. Куда не посмотришь, всюду банки с настойками припрятаны. В саду, под вишней полная бутыль вина стоит. Сейчас немного принесу. Хотя после такого коньяка, оно вряд ли кому понравится. Может быть, не стоит и ходить? – Настя оглядела всех, ища поддержки.
    – В самом деле, сосед, посмотри, какой вечер чудесный. Стоит ли твоя настойка того, чтобы такую славную ночь на неё променять? – с нотками надежды в голосе произнес Тимофей.
    – Мы тебя завтра городскому доктору покажем, –  шутя, поддержала мужа Анна.
    – Не бывать сему! – Степан вновь рассердился.
    – Не делайте человеку плохо, – в тон ему вторил Василий.
    – Ты, парень, в мои дела не лезь. Сам справлюсь, – Степану явно не нравился жених Алены, и он не пытался это скрывать. – У меня свой сын есть. Нечета тебе. Вот с ним я могу разговаривать на любую тему.
    – Сосед, не порти вечер. Пусть он хорошим в памяти останется. Не каждый день такого гостя провожаем. И Алена сегодня впервые своего будущего мужа в дом пригласила, – Тимофей старался успокоить соседа.
    – Это не будущий муж, а бой-френд. Кажется, так сейчас говорят. Точнее был-френд. Побыл, значит, и испарился. Я это название так и перевожу – кратковременное явление, – он попытался встать, но передумал и снова сел на скамейку, – Настя, ты куда потерялась?
    – Идем за твоим напитком, – голос жены доносился из глубины сада.
    Женщины вернулись быстро.
    Теплая летняя ночь заполнила сад до последнего потаенного уголка. От дневных звуков остались  лишь неслышные воспоминания. За столом на минуту воцарилась такая тишина, что все услышали, как недалеко под яблоней кто-то прошуршал. Но даже этот звук не нарушил людского безмолвия. Каждый думал о своем. Какими же разными были эти мысли! Молчание нарушил Степан.
    – Давай, народ, выпьем за чье-то рождение. Пусть его дальнейшая жизнь будет благополучнее нашей.
    Чтобы смягчить напряженность ситуации, Тимофей поддержал друга
    –Тост хороший, жаль, не знаем, кому адресован. Давайте поддержим соседа: пусть наши дети живут лучше нас. – он чуть добавил коньяка в бокалы и спросил журналиста, – У тебя дети есть?
    – Не случилось как-то, о чем с каждым годом все чаще жалею. Раньше думал, что всё впереди, еще успею. Потом закрутилось. Города, страны, горячие точки. Боялся, что могу жену вдовой оставить, а детей сиротами.
    – И у тебя, значит, не совсем дела ладятся? Точнее, совсем не ладятся, – Степан поднял большой бокал с настойкой, – Тогда, пью за тебя.
    Не дожидаясь никого, он опустошил бокал.
    – Ты, сосед, свой же замечательный тост испортил, – Тимофей поднял полунаполненный бокал. – Сам предложил за детей выпить, а пьешь за неприятные моменты из жизни Николая. Пожелай ему удачи на дорогу,  заодно и на будущее. Договоримся так: ровно через год соберемся все здесь с другими мыслями и хорошим настроением. Станем мудрее на целый год, добрее и счастливее. Вот это и будет наше напутствие гостю на дорожку, за него и выпьем.
 
                Глава 18  Что не смертельно, то поправимо

          Тимофей проснулся от крика сельских петухов. Посмотрел в окно. Небосклон на востоке заметно посветлел.
    – Скоро солнце взойдет, – чтобы не разбудить жену, он  тихо встал с постели и, взяв тапочки в руки,  вышел во двор. Удивился, почувствовав запах дымящей сигареты, надел тапки и  пошел в сад. В беседке сидел журналист.
    – Тоже петухи разбудили? – хозяин присел рядом с гостем. – Давно сидишь?
    – Захотелось на ваш восход посмотреть.
    – По-твоему, он у нас особенный? Небо на всю планету одно.
    – Небо одно. Под небом по-разному. Люди разные, обстоятельства. Здесь солнце из-за леса поднимается. Где-то из-за гор или из-за моря. В городе из-за домов встает. Увидишь солнце, когда оно уже высоко над горизонтом. Разве это рассвет?
    – Что-то не очень веселое у тебя настроение. Походи по траве босиком. Роса сегодня, по преданиям, целебная. Всю хандру как рукой снимает.
    Дальнейший диалог был очень странным и размеренным. Словно разговаривали не два, а сразу четыре человека: первые двое – о жизни, вторые – о сиюминутном. 
    – Душу свою здесь оставляю. А ты тогда зачем тапки надел?
    – Ты не душу оставляй, сам оставайся. Потому что боюсь босой ногой на ёжика наступить.
    – Сказать легче, чем сделать. Я привык к другому образу жизни, мне у вас не освоиться. Да и чем я тут буду заниматься? Что здесь и ежи водятся?
    – Было бы желание, занятие найдется. И ёжики водятся, и бобры в деревенских речушках, и бурундуков в лесах полно. Раньше меньше было, сейчас много развелось.
    – Оказываются, бывают ситуации, когда одного желания недостаточно. Обстоятельства пока доминируют. Много зверья разного видел, а ежей в природе – никогда.
    – Давно для себя сделал вывод и тебе советую его иногда вспоминать: «Что несмертельно, то поправимо».
    – У царя Соломона надпись на кольце была: «И это пройдет…». Не уверен, что это у меня пройдет.
    – Николай, что за пессимизм такой? Ты же можешь приехать в любой момент. На ёжиков посмотреть, или на кого-нибудь ещё. Мы всегда тебе будем рады.
    – У меня с тоски все разумные мысли из головы куда-то тихо-тихо сбежали. А ведь, действительно! Я всегда сюда смогу приехать. Как мне это раньше не пришло в голову?
    – Не о том думал, потому и не пришло. Скоро у Алены свадьба, милости просим.
    – Твоя дочь – девочка замечательная, таких в городе нет, поэтому на её свадьбе мне быть не хочется. Неправильно она поступает. Такого парня мучает, а в мужья себе настоящего дурачка выбрала. Правильно Степан сказал: «Бой-френд - по-русски ругательски звучит».
    – Алену можно понять и объяснить её поступок нетрудно. Я мужеству её поражаюсь и жертвенности. Знаю, как любит она Илью, но думает, что жить с ней ему будет трудно. А ты откуда знаешь про Илью?
    – Нас Настюша познакомила.
    – Эх-ма, Настюша, значит. Всю жизнь рядом живем, не слышал, чтоб хоть кто-то  её так называл. И сам не догадывался. Обязательно Ане скажу. Вот удивится! Когда она успела вас познакомить?
    – Когда село ваше мне показывала, Илья на машине мимо проезжал. Остановился. Долго разговаривали. Телефонами обменялись. Понравился мне он. Честный, добрый, умный и очень открытый. Когда про Алену вспомнили, так он вспыхнул весь, даже смущение скрыть не смог. Жаль мне тогда парня стало. Посмотри, какой рассвет красивый. Птицы распелись, как на празднике. Роса  алмазами блестит. Благодать. Даже уезжать не хочется.
    – Не хочется, не уезжай. Живи, пока не надоест, – мужчины услышали звонкий голос Анны. – Или пока Анастасия не проснется.
    – Я уже проснулась, тоже на волю потянуло, – раздалось из соседнего огорода. – Ой, чуть на ёжика не наступила!
    – Анастасия Петровна, не пугайте зверя, я посмотреть на него хочу.
    – Он не испугался. Я вам его сейчас через изгородь подам. –  она подошла к забору и протянула гостю ежа.
    – Осторожнее, он колючий.
    Гость осторожно взял зверька в ладони и внимательно рассмотрел со всех сторон.
    – Лиши его привычной обстановки, тут же болеть начнет. Сразу потухнут эти живые глаза. Жаль, нельзя его с собой увезти. Посмотрел бы на него, сразу это утро вспомнилось.
    – Кто тебе запрещает?
    – Пусть Анастасию Петровну охраняет. А мне пора  в дорогу собираться, – со вздохом произнес журналист, –   пока солнце не разгулялось,  четверть дороги осилю.
    – Подождите меня пятнадцать минут, Николай Алексеевич, – попросила Настасья и исчезла в летней душевой кабинке.
    – Где пятнадцать минут, там час, – рассмеялся Тимофей. – Пойдем жена, гостя на дорожку чаем поить.
    Как и предвидел хозяин, равно через час около московской иномарки собрались две семьи. Подошел даже Степан, хотя и был в крепком подпитии. Из вчерашних гостей не было только Василия. Но особо по этому поводу, никто не расстроился.
    – Как ты, сосед, умудряешься так рано напиться?  – Тимофей вопросительно смотрел на друга. – Люди только просыпаются.
    – Он ещё и не ложился, – ответила за мужа Анастасия. – Я сквозь сон слышала, как он на кухне посудой стучал, во двор уходил. Степа, ты, наверное, что-то потерял?
    – Настя, ты у меня всю настойку вылила? –  сердито спросил он.
    – Степан, давай эту проблему чуть позднее решим. А то, наши женщины точно тебя свяжут и под капельницу положат.
    – Не положат. Настя знает, что я не дамся. Ладно, друг по несчастью, – обратился он к Николаю, – удачной тебе дороги и давай, до свиданья. Я спать пошел, а то голова крепко болит.
    – Давай, до свиданья, Степан. Спокойного сна, – в тон ему  ответил журналист.
    Все рассмеялись, и тягостное чувство расставания незаметно растворилось в свежести летнего утра.
    – Ничего не забыли? – спросил Тимофей у женщин. – Пойду, посмотрю в доме.
    И вдруг Алена вспомнила.
    – Я же вчера попросила Илью, чтоб набрал с ключа свежей родниковой воды в дорогу, но, – она замолчала, увидев, как серебристая машина председателя поворачивает к ним, – все в порядке. Вода как живая; если попьете, то обязательно сюда вернетесь, – объясняла она, наблюдая, как Илья передает гостю большую тяжелую канистру. – Свежей надолго остается.
    – Аленушка, я все равно приеду к вам. А пить буду только тогда, когда очень соскучусь.
    Он пожал руки мужчинам и по очереди поцеловал женщин, никого особо не выделяя.
    – Не люблю прощаться, – и, улыбнувшись, сел в салон автомобиля.
    Его иномарка резко набрала скорость и быстро исчезла в конце сельской улицы, а провожающие все смотрели вдоль опустевшей дороги.
    – Алена, я в контору. Поедешь со мной?
    – Вам пора свою контору, по-современному, офисом называть, – думая о своем, промолвил Тимофей и замолчал, внимательно разглядывая Илью, словно пытался понять, что там, у парня внутри происходит.
    – Мы не против. Люди пока к такому названию никак привыкнуть не могут, – девушка пошла к машине бывшего инженера.
    – Ну, вот и все. Был гость, и нет его, – тихо проговорила Настя, когда они остались втроем среди пустынной улицы.
    – А знаете, как он Анастасию за глаза называл? – Тимофей вопросительно посмотрел на женщин. Помолчал и ласково добавил, – Настюша.
    – Слышала. Он и в глаза так называл, – чуть улыбнулась Настя.
    Теперь заулыбались все. И чтоб женщины окончательно забыли последние минуты прощания, Тимофей вслух вспомнил, как Николай вчера пошутил: « В гостях есть два приятных момента: когда гости приезжают и когда уезжают».
    Женщины понимающе посмотрели друг на друга.
   – Человечество живет, потому что умеет шутить, – резюмировала Настя, а Анна согласно кивала головой

               
                Глава 19  Делирий

          Тимофей с радостным удивлением посмотрел  на березы, растущие около гаража.
    -- Высокие, кудрявые. А, кажется, что совсем недавно посадили их со своими девчонками. Аленка воду с колонки в маленьком ведерке носила, а трехлетняя Танюшка все просила.
    -- Давай березкам мягкую постельку сделаем, чтоб корешкам приятно спать было.
    -- Чтобы дерево росло, корешки должны не спать, а влагу из земли пить днем и ночью.
    -- Ой, бедные корешки, а отдыхать когда будут? Я сейчас сахар принесу, насыплю им, чтобы пить вкуснее было. А, может быть, их молочком напоить? Полезнее будет, -- предложила дочка. -- Мама говорит, что молоко полезно.
    -- Не будут они молочко пить. Им вода нужна чистая, прохладная, -- он аккуратно засыпал корни свежей землей и слегка притоптал её вокруг ствола.
    -- Папа, не раздави корешки, пусть постелька у них будет мягкой и пушистой. А как мы их от дождя и снега беречь будем? – девочке  до слез было жаль маленькие деревца,  ростом чуть повыше её.
    -- Когда снег пойдет, тогда березки уснут.
    -- Прямо на снегу? -- она чуть не плача, захлопала ресничками. -- Тогда, может быть, их чем-нибудь укрыть?
    -- Деревья спят стоя.
    -- Так у них же ножки устанут, всю жизнь стоять!?
    -- Они не знают, что такое усталость.
    -- Вот бы дядя Стёпа тоже забыл, что такое усталость, а то я часто слышу, как он Алешке с тетей Настей говорит: «Как я от вас устал».
       Тимофей улыбнулся, вспомнив детский Танюшкин лепет. Многие буквы не могла ещё правильно произносить, а думала, иногда, совсем не по-детски.
     Он снова посмотрел на березы.
    -- Эх,  Степан, даже маленький ребёнок понял, что плохо поступаешь. Всю жизнь Анастасию в своих неудачах обвиняешь, считаешь её плохой женой, а того не сообразишь, что хорошие жены бывают только у хороших мужей, -- он присел на скамейку у палисадника. – Месяц трезвым тебя не видел, и непонятно, когда протрезвеет. Настю извел, Алеше по телефону сказал, чтоб пока не приезжал. А мальчишке приехать хочется, по матери соскучился, по дому родному.
    Вдруг Тимофей увидел, как мимо него по дороге бежит испуганный сосед  в одних трусах и босиком, постоянно оглядываясь назад.
    -- Стёпа, ты куда в таком виде торопишься?
    Только сейчас Степан заметил сидящего друга.
    -- Тима, ты задержи их, чтоб я спрятался. Заколебали, все утро достают! -– он забежал во двор соседа.
    -- Прячься, скорей в кочегарку, я пока их задержу, -- сотрясаясь от смеха, Тимофей остался сидеть на скамейке. И вдруг ему стало совсем не до смеха.
    -- Это ж у него белая горячка! Надо Ане позвонить. А где Анастасия? –- он вошел во двор, подошел к двери кочегарки, прислушался. В кочегарке слышались шорохи.
    -- Прячется. И громко произнес, --  Степа, я тебя на замок закрою и пойду с ними разбираться. Сиди, молчи. Шторку на окне задерни, чтоб тебя не увидели, -- Тимофей зашел в дом и позвонил жене.
    Анна проинструктировала мужа, что необходимо сделать и добавила.
    -- Я подберу лекарства для капельницы и сейчас же приду домой.
   Тимофей точно выполнил инструкции жены, приготовил состав из лекарственных настоек, заставил соседа его выпить.
    -- Полежи пока. Я ещё не со всеми разобрался, -- и пошел искать Настасью, но только вышел за калитку, увидел, как они вместе с Аней идут ему навстречу. По выражению лиц было понятно, что женщины обсуждают случившееся.
    -- Мне утром ещё его поведение не понравилось. Слышала, как он во дворе с кем-то разговаривал. Подумала, что ты приходил. Успокоилась. Значит, он разговаривал сам с собой, -- вывод соседки был неутешительным.
    -- Нашел себе умного собеседника! -- Тимофей хотел было выругаться, но передумал, резко развернулся и зашел во двор.
    Женщины растерянно последовали за ним. Они не привыкли видеть его таким злым.
    -- Сейчас уколы поставлю, капельницу сделаю, если не поможет, вызову скорую помощь из районной больницы, -- Анна на глазах из растерянной  женщины превращалась в профессионального доктора.
    Степан напряженно вглядывался в лица входящих. Странным взглядом светло-синих, от постоянного пьянства, глаз он внимательно осмотрел всех и, похоже, немного успокоился.
    -- Стёпа, тебе укол надо поставить, что-то ты неважно выглядишь, --  Анна специально не надела больничный халат, чтобы не спровоцировать соседа на непредсказуемые реакции.
     Он  молча кивнул.
    -- Теперь пойдем домой. Там полежишь, --  тихо предложила мужу Анастасия. Она смотрела на мужа с немым вопросом и не понимала его испуганной покорности, -- Анна тебе капельницу поставит. Поспишь, и все пройдет.
    Степан снова согласно кивнул. Все присутствующие видели, как ему тяжело: трясутся руки, не держат ноги, по обнаженному телу крупными каплями скатывается пот. Опираясь на плечо жены, он медленно пошел домой, молча лег в постель и подставил руку для процедуры. Анна  осторожно воткнула в вену иглу, настроила капельницу и села у постели соседа. Анастасия хозяйничала на кухне, изредка заглядывая в комнату.
    Когда капельница закончилась, Степан заснул и женщины облегченно вздохнув, вышли во двор.
    -- Как я проморгала начало его психоза? -– Настя удивленно пожала плечами. -- И утром спокойно в аптеку ушла. Хорошо, что Тима дома оказался. Иначе, неизвестно, чем бы все закончилось.
    -- Я тоже, что-то нехорошее предчувствовал. Утром собирался в лес за дровами ехать, соседа хотел с собой взять, чтоб он там проветрился, но вовремя передумал, --  Тимофей тихо вошел в ограду.
    -- И ты переживаешь? -– Анна могла и не спрашивать, так знала, о чем думал муж. Просто хотела его поддержать. -- Абстиненция начинается иногда незаметно для окружающих, обычно ночью… Теперь дня три будем смотреть за ним, как за маленьким ребенком.
    -- Я не сразу понял, что с ним происходит. Бежит к нам в одних трусах, без обуви, кричит, что кто-то за ним гонится. Когда догадался, очень неприятно стало. Поддержал, как мог. Сказал, что всех задержу, пусть прячется.
    -- Было бы очень смешно, если б не было так грустно, --  Настя тяжело вздохнула. -– Пока на повестке один вопрос: «Что будет дальше»?
    -- Уснул, вроде спокойно. Может быть,  все образуется? --  непонятно, кого больше, себя или подругу, успокаивала Анна.
    -- Если пить не будет, может и образуется. Глаз с него нельзя сейчас спускать, -- похоже, Тимофей что-то придумал, -- будем с Настей около него по очереди дежурить.
    -- Пойдемте, кушать. Война войной  -– обед по распорядку.
    -- Пока Аня около него сидела, суп успел свариться, -- хозяйка жестом пригласила соседей в дом. -- Прошу. Я быстро на Степана взгляну, -- и, оставив соседей на кухне, направилась в комнату. Вернулась, действительно, быстро, но выражение лица было таким, что доктор без слов метнулась в комнату Степана, следом заспешил сосед, последней, будто нехотя,  входила Настя.
    -- Ну, и куда он делся? -- Анна вопросительно смотрела на пустую примятую постель.
    -- В окно ушел, -- хозяйка кивнула на распахнутые оконные створки. -– Хорошо, хоть оделся. На кресле утром чистые шорты и футболку оставила, теперь нету.
    -- Это настоящий алкогольный делирий, -- доктор не могла поверить в реальность происходящего.
    -- Нет, доктор, никакой это не делирий. Это нас Степан поимел, и сразу всех троих, -- Тимофей кулаком правой руки что есть сил стучал по левой ладони. -- Красиво жить не запретишь!
     Очень надо было постараться, чтобы Тимофей пришел в такое бешенство.
    -– Когда капельницу поставили, ему стало хорошо, сделал вид, что уснул. Мы расслабились и попались на удочку нашего «делирия».
   
          Искали Степана несколько дней. Иногда казалось, что всё, нашли. Приезжали на место. Ответ был одним и тем же.
    -- Был, ушел.
    Иногда им отвечали по-другому: «Ушел в магазин, или в банкомат».
    Однажды Анна пришла из больницы и сказала, что прошлой ночью и утром Степана видели в доме, который в  селе называют «пьяным». Дом, в котором собирались все местные бомжи, проститутки и пьяницы, стоял на самом берегу реки, вдали от центров местной цивилизации. Старое, бревенчатое, двухэтажное здание даже отдаленно не напоминало жилой дом. Выбитые окна затянутые полиэтиленом, или просто без стекол сиротливо смотрели на мир. Несколько покосившихся столбиков, вместо изгороди  и густые заросли лопухов и крапивы красноречиво говорили об обитателях жилища. Всюду груды мусора вперемешку с полусгнившими корягами.
    -- Как  здесь люди живут? -- Настя тоскливо посмотрела на Тимофея. -– Вон женщина с ведрами идет, у неё спрошу. Ты оставайся в машине.
    Она вышла из кабины и подошла к женщине. Разговора Тимофей не слышал, но по жестам догадался, что соседке объясняют, как найти нужную квартиру. Кивнув головой, Настя вошла в дом. Через несколько минут он услышал громкий женский крик и побежал следом. Бежал на крик: внутри было темно. Распахнул дверь. Наверное, это была чья-то квартира. Посреди мрачного коридора с высоким потолком и обшарпанными стенами стояла женщина  с растрепанными волосами, в рваном трико и грязной кофте. Не обращая внимания на постороннего мужчину, она продолжала кричать.
    -- Мужа она потеряла! Совесть бы поимела, так Степана называть. Всё село знает, какие шашни с московским журналистом развела, а прикидывается невинной овечкой. Учительница, а ведешь себя  как последняя …  Я твоему мужику обо всем  доложила. А он рассказал, какая ты подлая жена и что не будет больше с тобой жить. Меня любит! Ищи себе новую квартиру, а из той убирайся. Мы завтра туда переезжать будем. Иди отсюда, чтоб я тебя больше на своей дороге не встретила, -- по голосу и поведению женщины было понятно, что выпила она немало.
    Анастасия не сказала ни слова. Она просто повернулась и вышла на улицу. Молча села в автомобиль и наблюдала, как следом вышел Тимофей, подошел к машине и, явно, не зная, что делать, обошел вокруг, по старой шоферской привычке проверяя колеса.  И только потом, чуть успокоившись, сел в кабину.
    -- Никто ни разу не сказал, что Степан болен, значит, у него все прошло. К тому же ведет он себя очень хитро. Настя, не думай про эту тетку. Заметила, какая она пьяная? А он, наверное, в магазин ушел.
    -- Тима, я вообще не знаю, о чем думать. В голове десятки мыслей и ни на одной не хочется заострять внимание.
    -- Ты просто очень устала за эти дни. Надо тебе расслабиться. Поехали домой. Сейчас Аня с работы придет. Сходите на речку, покупаетесь.
    -- Поехали. Нужно посмотреть, взял ли тогда Степан с собой банковские карты.
    -- Да, здорово он нас вокруг пальца обвел. Делирий, -- Тимофей невесело улыбнулся. --   Думал, все о нём знаю, оказалось, нет.
    -- Сейчас у него причина выпить появилась более чем серьезная. Никогда еще и никому спиртное не принесло пользы и ум разжижается.
    -- Доброжелатели у нас всегда были и будут.
    Банковскую карту мужа Анастасия не нашла, но увидела обе сберкнижки.
    -- Уже хорошо, значит пользуется только своей пластиковой картой. Все сбережения сохранились. -- мать очень хотела помочь сыну при покупке автомобиля. -- Ребенок приедет, деньги будут. Хоть один добрый знак.

                Глава 20  Трудный выход

          Степан проснулся от знакомых голосов, раздающихся совсем близко.
    -- Я, оказывается, дома, -- он повернул голову, осматриваясь по сторонам. -– Кругом кусты, деревья. Нет, не дома. В нашем саду таких листьев нет. Почему тогда здесь разговаривают Настя с Анной?
    Он осторожно раздвинул кусты и увидел тихую гладь большой реки,  белый песок и знакомые женские фигуры в купальниках. Едва не застонав от нахлынувших воспоминаний, Степан плюхнулся обратно в траву. Он вспомнил всё. Как однажды ночью в дом пришли  жуткие какие-то люди и упорно просили продать им кровь. Хорошо, утром сосед помог: всех куда-то спрятал. Позднее соседка сделала уколы и поставила капельницу. Он почувствовал себя очень неплохо и вроде бы заснул, а когда женщины ушли, зачем-то тихонько вылез в окно, прихватив одежду с кресла и банковскую карту из кармана брюк. Потом пил много и подолгу. Просыпался, соображал, где находится, снова пил, с кем придется, и опять засыпал. Вспомнить бы ещё, как вчера вечером оказался у этой безобразной тетки в полуразвалившемся доме в жуткой компании пьяных людей. Как давал свою карту тому, кто уходил в магазин. Приносили пакеты с бутылками и едой. Несколько раз ходила сама хозяйка.
    -- Как же её зовут? -- Боль тупыми ударами стучала по вискам. -- Стоп, а где карта? -- Он судорожно шарил по карманам, но карты нигде не было.
    -- Там, же должна быть очень большая сумма! -- Степан стиснул голову руками. -- Ни  денег, ни карты.
Опохмелиться бы. Голова от боли раскалывается на части. Дома, в чулане под коробками с высушенными травами стоят банки с настойкой, если Настя не вылила. Надо встать и пойти домой. Если жена здесь, значит он в своем селе. До дому недалеко.
     Степан попытался встать, но не получилось. Опустился на колени и увидел объемный пакет, который лежал под кустом. Он вспомнил остальное.
    -- Утром от этой бабы пошел в магазин. Когда возвращался обратно, увидел, что у дома стоит машина Тимофея. Спрятался за деревьями. Видел, как Настя с соседом вышли на улицу, сели в машину и уехали. Не показался, потому что стыдно. Обросший, в перепачканной одежде, в чьих-то рваных шлепанцах, он стал противен самому себе. Хорошо, что успел юркнуть в кусты. Надо посмотреть, что в кульке. -- Степан подполз к пакету, заглянул  вовнутрь и обрадовался: там были бутылки с водкой, вином и пивом. Лежал хлеб и колбаса. Он открыл бутылку водки и стал жадно глотать, не обращая внимания, что теплая жидкость текла не только в рот, но и на одежду. Остановился, чтобы  перевести дух, и прислушался к собственным ощущениям. Становилось чуть легче.
    -- Интересно, сигареты есть. Покурить хочется, -- он снова сел, пытаясь найти сигареты, но женские голоса раздавались совсем рядом.
    -- Настюша, такое впечатление, что у тебя все нервы обнажены. Ты уже любого шороха боишься.
    -- Тимофей стал так меня называть, и ты тоже?
    -- Больно на тебя смотреть. Когда он поймет, что дошел до ручки, сам вернется домой, только весь грязный и потрепанный. Не удивлюсь, если насекомых с собой принесет.
    -- Надоело все. Ни днем, ни ночью тяжелые мысли не отпускают. Больше искать не пойду.
    Заиграл телефон. Степан по звуковому сигналу понял, что это телефон жены. Вновь раздвинул густые ветви колючих кустов и увидел женщин, лежащих совсем близко.
    -- Вас слушают, -- Настя перевернулась на живот. -– Здравствуйте, Николай Алексеевич.
    -- Оп-па! Моей жене звонит московский журналист, -– Степан передернул плечами. -- Ещё этого не хватало! Значит, пока мужа нет дома, она с чужими мужиками болтается. А старается выглядеть порядочной женщиной. Вот сволочь!
    И вдруг предательская мысль кольнула в затылок.
    -- А сам-то где болтаешься?! Настя ездит по селу, ищет. А ты с грязными шлюхами, на таких же грязных постелях… Обиделся на Любашу! Как смогла предать? А сам всю жизнь жену обманываешь, -- он заворочался, стараясь прогнать прочь неприятные мысли. Дотянулся до бутылки, отвинтил пробку и прильнул губами к горлышку. Пил, пока не поперхнулся.
Снова прислушался к разговору на берегу.
    -- Аня с Тимой к свадьбе готовятся. У Степана без изменений.
    -- Нет, Алена не принимает участия, словно это не её свадьба. -- Настя отвечала на вопросы невидимого абонента.
    Каждая фраза больно колола в уши, обжигала обидой.
   -- Настя, как ты посмела совершить такую подлость? Кто дал тебе такое право? –- Степан хотел выскочить из кустов, ударить жену, чтоб знала, как мужа предавать, но где-то в подсознании, одна трезвая мысль настойчиво предостерегала его, -- ты уже достаточно опозорился. Опустился ниже земли. Держался на плаву, пока жена поддерживала. Сегодня ночью не получилось с бабой переспать. Всё, импотент! Конец жизни. Насте больше не нужен. Чужие бабы будут терпеть, пока трезвый. Сам знаю, что пьяный полное г.. . Деньги пропил... – ему уже не хотелось слушать, о чем говорила жена по телефону. Все стало безразлично.
    Степан вылез из зарослей, прихватив с собой пакет, и медленно побрел в сторону села.
    С каждым шагом сознание становилось все яснее. Он шел вдоль сельских улиц и сосредоточенно смотрел себе под ноги, словно что-то искал.
    -- Видно, последнюю совесть Степан пропил, если поздороваться не хочет, -- услышал он позади чей-то голос, но даже не остановился, не обернулся посмотреть, кто так нелицеприятно отзывается о нем.
    Во дворе под поленницей нашел ключ от входного замка, открыл дверь и зашел на веранду. Поднял коробки, чтобы посмотреть, вылила или нет жена настойку. Банки стояли на месте. Достал из пакета полную бутылку водки, налил в большую кружку, стоящую на столе. Выпил. Закусил малосольным огурцом из кастрюли. Немного посидел. Вылил в кружку оставшуюся  водку, допил до последнего глотка,  открыл крышку старинного сундука, взял охотничью двустволку с патронташем  и снова вышел во двор.
    -- Больше ни о чем не думать. Сейчас все закончится. Даже боли не почувствую. -- Присел на ступеньку, открыл затвор, вставил в ствол два патрона с самой крупной дробью, подставил дуло к подбородку и нажал на спусковой крючок.
   Звука выстрела он уже не услышал.   
.