"В жизни иногда бывает такое,
чего никогда не бывает в жизни”
(Ханох Левин „Торговцы резиной”)
В этом стиле ей хотелось бы прожить жизнь. Потому что в нём можно войти в одну воду дважды, снова быть счастливой, а не, захлёбываясь элегическими слезами, видеть лишь сырой серый закат вместо бесконечно-теплых оттенков золотисто-розовых рассветов.
Стиль „SO” – это SОприкосновение душ. Это жизнь, когда единственной формой SОсуществования является лишь жизнь вдвоем, когда обретают смысл чувства любви и счастья. Но на всю жизнь „SO” не хватало.
* * *
Несколько часов назад.
Скрипнула дверца шкафа, и на пол одна за другой полетели вещи, давно не ношеные или вышедшие из моды. Таких было большинство, гора одежды росла очень быстро, а в шкафу становилось всё просторней.
Освободившиеся вешалки сиротливо покачивались на перекладине. Теперь бы также очистить душу. А ещё лучше – память. От ненужных воспоминаний, имён, встреч, поступков…
То, что она уйдет, она знала с самого начала. То, что уйдет он, казалось немыслимым и абсурдным. Но ушёл все-таки он. И так же, как вешалки в опустевшем шкафу, покачнулись все представления о мире, до этих пор не подвергавшиеся сомнениям. Что есть любовь? Долг? Сострадание? Категория счастья вообще выпадала из этого призрачного ряда. Эфемерная фантазия, ядовитая орхидея, нечто надуманное, существующее лишь в воображении избранных…Но всё же существующее, потому что иначе, мир, задуманный на контрастах, рухнул бы сразу же.
Но, нет! Мир стоял. Уверенно, твердо и непоколебимо. Чего нельзя было сказать о её жизни. Вот где рушилось всё, а она до сих пор этого не замечала. Люди, некогда близкие, становились далёкими, некоторые уходили навсегда, встречи с друзьями бывали всё реже, мир искусства больше не завораживал, как раньше, всё сложней было найти интересную книгу.
Оставалась, разве что, музыка. Да и то…Адрес электронной почты был безжалостно уничтожен. Та же участь ждала номер мобильника. Домашний телефон был отключён, а с сайтов знакомств была стёрта вся информация о себе. Спонтанные, хаотичные действия – не более. Потому что дальше всё пойдёт по тому же кругу. Завтра же она разошлет sms-ки с новым номером. Другую фотографию разместит на другом сайте…
А что, если не рассылать? На время отстраниться, отдышаться, чтобы понять, как жить дальше? Ещё можно уехать. Но это сложнее, придётся оформлять отпуск, тащиться за билетами, беспокоиться о том, где бы переночевать на новом месте. Нет, это хлопотно. Пока начнёшь не то, что собираться, а решать, куда бы поехать, весь запал пройдёт без следа. Гораздо проще поступить, как в прошлый раз…
Несколько лет назад.
Тогда она только что рассталась со своим парнем. Это было настолько больно, что в отчаянии она, казалось, утратила разум. Слёзы лились, не переставая, в горле стоял комок, а весь облик выражал такую растерянность, что хотелось обнять её и погладить по голове. Она не знала, что ей делать, как существовать дальше. Это потом, когда пройдет шок, мы все такие умные, рассуждаем о вечных ценностях и красках мира, невольно противопоставляя этому утраченную любовь. Хотя именно любовь к ближнему и есть самая вечная ценность. Но это всё из высоких материй. А что конкретно делать в реальной жизни? Как пережить и поверить, наконец, Соломону, что «и это пройдет»? Она не знала. И поэтому инстинктивно выбрала путь наименьшего сопротивления.
Быстренько зарегистрировавшись на сайте знакомств под новым именем, она наспех отсортировала мужчин по возрастному цензу (выбрав при этом не самый узкий диапазон!) и, почти не глядя, ткнула пальцем в одного из тех, кто сейчас находился в режиме on-line.
– Встретимся? – без приветствий и всяких маскирующих расшаркиваний написала она. В этот момент ей было абсолютно всё равно, что подумают о ней и как это будет выглядеть со стороны. Её «встретимся» было как «sos», как крик раненой птицы. Но она всё же была женщиной, а не птицей, и поэтому уже через минуту горько сожалела о своём послании. Однако, было поздно. На том конце её услышали и коротко спросили в ответ: « Где?». Всё ещё находясь в каком-то гипнотическом состоянии, она ответила, что у метро, через час, и выключила компьютер.
Теперь уже работал другой счетчик : 20 минут – чтобы решить, что надеть, 10 минут – чтобы это надеть, причесаться, накраситься, собрать сумочку, вымыть чашку от кофе (не оставлять же грязной!), и 30 минут – на дорогу.
Надеть…Взгляд уныло скользнул по пустым вешалкам и наткнулся на разбросанные по полу вещи. Она уже протянула руку к одной из них, но тут же одернула.
Притащила несколько больших пластиковых пакетов и стала лихорадочно заталкивать туда одежду. Кусая в кровь губы, дотрагиваясь то до одной, то до другой вещи, она вспоминала, куда она ходила с ним в этом, или когда он подарил ей это. А включенный в мозгу счетчик работал и упрямо отсчитывал свои 30 минут, отодвигая, а то и вовсе делая невозможным, примирение обоих. Сейчас уже трудно было сказать, из-за чего разгорелась ссора. Не произошла, а именно разгорелась.
Всё было шумно, громко, с хлопаньем двери, правда, обошлось без битья посуды. Но последнее как раз можно было исправить. Вскочив на ноги, она побежала на кухню и с размаху, как заключительный аккорд, грохнула его чашку об пол. Но мягкий линолеум был не в силах расколоть французское небьющееся стекло, чашка откатилась и сиротливо застряла где-то под батареей. – О, нет! Даже духу его чтоб здесь не было! – крикнула она и торопливо сунула целую чашку в один из пакетов с одеждой, которые жались на коврике у входной двери.
Времени оставалось в обрез, и она натянула свитер, уцелевший на стуле, видавшие виды джинсы и лёгкую куртку. Была зима, и на улице стояли по-крещенски сильные морозы. Но об этом она не подумала, голова пылала, и тикал таймер. На дорогу оставалось 15 минут. И уже только в метро, когда спускалась по эскалатору, и внешний антураж какой-то «нормализованной» обычной жизни других людей вывел её из состояния гипноза, она почувствовала, что её бьет озноб.
Потом она подумала, что они не смогут узнать друг друга, т.к. ещё никогда друг друга не видели. Да, и имён не знали. Он был зарегистрирован, кажется, под какой-то абракадаброй, состоявшей из букв и цифр, а у неё – что-то аллегорическое, из мифов Древней Греции – Психея. Конечно же, буквы-цифры она не запомнила, но он – мужчина, пусть ищет. Она представила себе, как взрослый мужик будет стоять посреди вестибюля метрополитена в центре города и звать её: «Психея, Психея!». Люди начнут оборачиваться, появится милиционер…Смешно.
Но пока что люди с нескрываемым любопытством поглядывали на неё. Она смеялась. Вслух! А в глазах была такая неизбывная печаль и тоска, что не заметить этого было нельзя. Такой диссонанс бил по нервам. Правда, лишь тех, кто умел SОстрадать и SОчувствовать. Остальные же просто «любопытничали» или тупо развеивали дорожную скуку. Она поняла это, и смех пропал. Оставшуюся дорогу проделала молча, не в силах сосредоточиться ни на чём, кроме своей боли оставленной (язык не поворачивался сказать брошенной) женщины. Будущее она больше не пыталась себе представить, поскольку ещё не свыклась с мыслью, что в этом будущем больше не будет его. И слёзы снова заблестели в глазах.
Внезапно оборвавшийся под рукой поручень подсказал ей, что эскалатор закончился и пора сойти на твердую землю. Но твердая поверхность почему-то качнулась, стоило ей ступить на неё, потом ещё раз…А дальше, уже совсем затуманенным от слез взглядом, она увидела мужчину, вдруг резко отделившегося от толпы и бросившегося к ней. Если бы не его крепкие руки, она наверняка бы упала. Но он поддержал, отвёл в сторону и посмотрел прямо в глаза. Она опустила голову ему на грудь, обняла и крепко прижалась к нему.
Сколько они простояли так, сейчас уже не вспомнит никто. Но, наверное, это было достаточно долго, потому что оба промерзли и очнулись только от холода. Отогревались в ближайшем кафе. Ещё не зная имен, уже оттаивали, проникаясь взаимной симпатией. Лед тронулся, и души SОприкоснулись…
Проснулись они уже вместе, SОгревая друг друга теплом своего тела. После такого SОединения теперь каждый мог рассчитывать на SОпереживание, потому что все переживать они теперь решили вместе. Вернее, решила она. А он…Ну, откуда ей было знать, что он несвободен, женат и совсем не на грани развода. Это выяснилось потом, как, впрочем, и то, что ни на какой сайт он не заходил, ни о какой Психее не слышал и шагнул к ней навстречу только для того, чтобы она не упала.
«Зачем?» – немой вопрос так и повис в воздухе. И никто из них не знал, как ответить на него. Спрашивать «Что же дальше?» было так же страшно, как и бессмысленно. И оба промолчали. „SO” вдруг померкло. Они расстались.
Но, надо сказать, ненадолго. SОстрадание всё же взяло свое. Каждый из них страдал, а утоление этого они находили только в объятиях друг друга. Поэтому и SОединились вновь. И хотя некоторая двусмысленность положения все же присутствовала и огорчала, они тогда были счастливы. Понимая, что не сможет прожить так всю жизнь, она осознавала, что когда-нибудь не выдержит и уйдёт. Уйдёт первой, чтобы не лишать себя мнимого права выбора и не чувствовать себя брошенной. Но, хотя здравый смысл твердил о невозможности SОвместного будущего, она не решалась на этот шаг и тянула время.
Так прошло несколько лет. Радость встреч с лихвой окупала долгие дни вынужденной разлуки. Только в эти моменты они могли SOпереживать свою жизнь вместе. И было им хорошо, легко и счастливо. Однако, он не мог притворяться до бесконечности. Он тоже устал. Хотел ясности. И вдруг понял, что всё закончится в тот же день, когда он уйдёт из семьи к ней. Всё повторится. И он снова низведёт с пьедестала некогда любимую женщину. Увидит в ней причину всех неудач вместо подтверждения своей исключительности.
И тогда он ушёл, несмотря на то, что это было выше его сил. А она, оглушенная горем, упрямо отказывалась в это верить. Нет, сейчас она не поступит, как в прошлый раз. Она уедет. Не навсегда, на время. Поживет одна в незнакомом городе, а ещё лучше – где-нибудь на окраине, поближе к природе, чтобы вновь обрести равновесие и выжить. И если не потерять веру, можно потом вернуться домой и всё же попытаться прожить жизнь в стиле „SO”. И, возможно, это даже получится. Особенно, если знать, что SОприкосновение душ помимо радости и восторга может приносить и нестерпимую боль.
И так будет.
Час. Год. Вечность.
P.S. Хотя, возможны варианты. Но это уже совсем другая история.