продолжение здесь: http://proza.ru/2013/03/26/1556
Меня окутал туман, густой и призрачно-белый в предрассветных сумерках. Трава вокруг такая высокая, что я задеваю ее ногами, сидя в седле. Конь медленно бредет вперед сквозь туман, а из белесой мглы выступают навстречу нам ветви деревьев на опушке Забытых лесов – как протянутые из неизвестности черные руки. Я трогаю поводья, останавливая Лунного, и соскальзываю с седла в траву, погружаясь в нее по грудь. Силы оставили меня, и я опускаюсь на влажную землю, обхватываю себя за колени и смотрю вверх, туда, где туман плавно перетекает в предрассветное небо, на котором гаснут последние звезды. Мне нужно решить, куда направиться дальше. Но прошедший день обрушивается на меня со всей яркостью, как будто бы я снова оказываюсь там…
Заканчивается первый день весны. Ее присутствие чувствуется в воздухе после зимней, снежной тишины как предвкушение радости. Лица людей на улицах скрыты капюшонами от дождя, но их фигуры излучают ожидание – ожидание света и тепла.
Идет дождь, перемешавшийся со снегом. У самого горизонта тучи расходятся, а с неба льются последние кроваво-красные лучи солнца, готового утонуть в новых тучах. Солнце заходит, и Город хмурится, снова затянутый серостью и влажным запахом дождя. Ожидание тепла исчезает, сменяясь привычной зимней апатией и ледяным спокойствием в глазах, готовых увидеть все и принять все с бесстрастностью камня.
Я пробираюсь по узким улицам к Южным воротам. Ноги помнят каждый камень брусчатки под тонкими подошвами сапог. Вот с запахом дождя смешался запах роз и левкоев – это лавка Лили на углу улицы Рыжих Птиц и Очарованной улицы. А вот запахло речной рыбой – это старый Эдмунд закрывает свой «Рыбный дом» на ночь. Дробный стук копыт лошади проносящегося мимо всадника - прижимаюсь к стене Ледяного дома, и кожа покрывается мурашками – этот дом не зря получил свое название. Перед глазами мелькают лица Города – теплый свет окон, дерево, согнутое ветром, старая колокольня из темно-красного камня, запах духов прошедшей мимо девушки, чей-то шелковый платок, унесенный ветром, узкие улицы, старые дома…
По улице бредет нищенка – сгорбленная старуха, которая не может выпрямиться и идет, наклонившись вперед. Она держит в руках чашку для подаяний и поет старинную песню. От ее сильного и глубокого голоса мир обретает краски и наполняется волшебством, а по позвоночнику пробегает дрожь. Я кладу в ее чашку монету и зачарованно слушаю ее песню – песню о дороге, у которой нет начала и нет конца. Странник пройдет по дороге, за ним другой, но не запомнить их лица. Дорога не помнит, дорога не слышит, она лишь течет – без начала, без конца. Так тысячу лет, проходя, изменяются лица и ярче гореть начинают глаза. Дорога течет, не меняясь, ее никто не пройдет до конца. Но тот, кто ступил на нее никогда не останется прежним…
Вот и Последний рубеж. Сегодня при виде него внутри шевелится неведомым зверем страх, смешанный с нетерпением и ожиданием. Прижимаюсь лбом к старым камням Последнего рубежа – высокой арки из серого гранита, покрытой резьбой, изображающей, как люди уходят из Города в путь и возвращаются домой. Глажу камень, с непривычной ясностью ощущая пальцами каждый завиток узора, и шепчу слова, прощаясь с Городом. Запомни их, запомни меня и приведи меня домой…
Отсюда еще можно оглянуться и посмотреть на Город. Дальше оглядываться нельзя. Дальше начнется дорога. Оборачиваюсь и всматриваюсь в него, не в силах отвести взгляд. Город поднимается вверх на холм к Старому замку. Он уходит в серое небо острыми крышами и башнями, тянется вверх узкими, извилистыми улицами, лучится огнями окон и стенами старых домов из светящегося камня, шумит кронами деревьев и волнами реки, шелестит струями фонтанов…
Прикрываю глаза и отворачиваюсь. Теперь дорога будет идти на юг. До самых Орлиных гор, да. Там, у подножья горы Рамлас живут даи и среди них – друг моей матери – Кай ди Бракота… Вот и Южные ворота.
Темнеет и холодает. Дыхание вырывается едва заметными облачками пара, а трава на обочине дороги схвачена инеем. Да, пора. Теперь действительно пора.
Узкая, едва заметная тропка, заросшая травой, ведет к маленькой часовне на берегу реки текущей к морю с Орлиных гор. В часовне темно, но справа в стене есть выступ – там лежат факел и огниво. Когда огонь освещает маленькое помещение изнутри, остается только взять из сундука резной деревянный посох и кинжал в потертых кожаный ножнах. На берегу реки есть крохотная песчаная отмель, где я черчу посохом на песке свой знак Пути. Очень внимательно – каждая его линия должна быть совершенна, а малейшая ошибка может перечеркнуть весь путь. Знак готов. Несколько капель крови из пореза на ладони довершают его. Когда кровь падает на песок, тучи, на миг, расступаются, пропуская свет восходящей багровой луны, который падает на мой Знак. Значит, он принят. Путь начинается.
Возвращаюсь на дорогу и иду по ней до «Южного дракона» - это кабачок, хозяин которого – Одноглазый Джек – мой старый друг. Он согласился помочь и приютил у себя Лунного. Обхожу «Дракона» и стучусь в заднюю дверь условным стуком. Анри - помощник Джека – открывает дверь - высокий и рыжий, яркий, как живое пламя - добро пожаловать!
В «Драконе» уже ждет Том – друг детства, всегда готовый помочь моим самым сумасшедшим планам. Он привел сюда моего коня – Лунного. Но сегодня я вижу тревогу на лице Тома. Он не хочет отпускать меня. Знаю… Но так нужно. Надеюсь, Том сможет понять… Анри приготовил для меня сумку с припасами – мы берем ее и идем на задний двор – там под навесом стоит оседланный Лунный – огромный и белый как снег. Другого такого коня нет во всем Городе. Его дальним предком был единорог, с которым подружился один из моих пращуров. Потому Лунному нет равных по скорости и выносливости. Он предан мне и не признает больше никого. Подхожу к нему, и Лунный ласково тыкается мордой в мою ладонь, а я угощаю его припасенным сахаром.
В темных глазах Тома я снова вижу тревогу. Я крепко обнимаю его, а он целует меня в щеку, щекоча усами. Том большой и теплый – рядом с ним легко чувствовать себя защищенной от всех невзгод. Не нужно волноваться, Том, – все будет так, как должно быть. Со мной не может случиться ничего, что не должно случиться. Понимаю, что в это сложно поверить и еще сложнее доверять этому, но мне сейчас нужно твое доверие. Том все-таки нарушает правила и дает мне кошель с деньгами. Я не могу не взять его – Знак уже принят и все, что происходит, наверное, должно происходить. Не волнуйся за меня, пожалуйста. Лунный нетерпеливо фыркает. Я, наконец, сажусь в седло.
Том открывает нам ворота, не сводя с меня взгляда, полного грусти. Я машу ему и неспешно выезжаю. Вот «Дракон» уже и скрылся из виду за пеленой дождя, а Лунный уходит в галоп, унося нас обоих на юг.
Небо и земля почти неразличимы в темноте. Тугие струи дождя летят нам навстречу как стрелы. Время и пространство исчезли, превратившись в серую бесконечность, полную воды, ветра, дыхания и стука копыт Лунного. Мы несемся сквозь пространство и вокруг нас – обратная сторона реальности, где все совсем по-другому…
Эта ночь заканчивается, сменяясь бледным рассветом, заливающим очистившееся от туч небо. Я наблюдаю, как медленно рассеивается туман, открывая взгляду Забытые леса.
Дорога здесь уходит налево – вдоль опушки леса, огибая его и выходя на равнину. От дороги ответвляется почти исчезнувшая колея старого тракта – через лес. Теперь нужно выбирать.