Через несколько дней, на подходе к Гвинейской котловине, корабль попал в трехдневный шторм, и его отнесло на сотню миль к западу.
- М-да, - недовольно сказал по этому поводу Туровер, выслушав очередной доклад механика. - Придется, Петр Григорьевич, перейти на жесткую экономию топлива. И, спустившись с мостика, ушел прикорнуть к себе в каюту.
Перед самым утром над его койкой раздался резкий зуммер телефонного звонка и, чертыхнувшись, капитан 3 ранга выщелкнул из штатива трубку.
- Товарищ командир, просьба прибыть в центральный пост, - доложил вахтенный офицер. - Наверху нештатная ситуация.
- Что еще за ситуация? - пробурчал Туровер, - щас буду. И потянулся к висящим на стуле шортам.
В центральном, за перископом атаки*, уже застыл Котов, а вахтенный офицер сделал шаг навстречу.
- В пять утра, - кивнул старший лейтенант на корабельные часы, - радиометристы засекли надводную цель, и я, согласно инструкции погрузился. А затем, через пятнадцать минут, на пересечении с нашим курсом возник сухогруз, и его со стороны берега атаковали катера.
- Катера говоришь? Интересно, - зевнул Туровер и оттер старпома плечом от перископа.
На поверхности, в миле от лодки, на океанской глади неподвижно застыло громадное судно, на которое, с двух покачивающихся у борта катеров, карабкались вооруженные люди. Сверху их поливали из брандспойтов, а снизу взблескивали вспышки автоматных очередей.
- Пираты, твою мать, - процедил Туровер и приказал подойти ближе.
Когда лодка оказалась метрах в пятистах от места событий и с верхней палубы, кувыркаясь в воздухе, вниз полетел какой-то моряк, субмарина всплыла, и с ее рубки открыли пулеметный огонь по атакующим.
Первой же очередью установленного на обводе РПК*, Флуераш попал в моторное отделение одного из катеров и тот взорвался.
- Что б служба раем не казалась, - процедил боевой пловец и развернул пулемет в сторону второго, резво отваливающего от борта.
- А ну - ка, погоди лейтенант, - остановил его Туровер и приказал вызвать наверх Соболева.
Когда через пару минут тот шагнул в рубку, командир показал рукой на удаляющийся катер.
- Хотелось бы взглянуть, на ваш резонатор в действии, Рид Петрович. - Вот цель. Современные пираты. По международным правилам они вне закона.
- Нет вопросов, Виктор Петрович - глядя на быстро удаляющееся суденышко, ответил Соболев и быстро исчез в люке.
- Уйдет, уйдет гад, - наблюдая за катером в бинокль, притопывал ногой от нетерпения Майский, а Флуераш не выпускал цель из визира прицела.
Потом из гидроакустической рубки последовал доклад о готовности, Туровер отдал команду, и все с напряжением стали вглядываться в уже едва различимую точку.
А она неожиданно сбавила ход, потом завихляла из стороны в сторону и замерла.
- Прыгают за борт, один, второй третий..! - заорал Майский, и лодка направилась в ту сторону.
На качающемся на волнах катере было пусто, а вокруг плавали несколько бейсболок и растекались масляные пятна крови.
- Акулы сожрали, - констатировал Флуераш.
- Да, серьезное оружие, - нахмурился командир.- Боцман, право на борт. Возвращаемся к сухогрузу.
- А коробка зовется «Леди Макбет», - сказал помощник, когда «Танго» застыл в сотне метров от судна. - Идет под Панамским флагом.
Между тем на судне отвалили шлюпбалку, вниз спустили баркас, и он, чихая двигателем, направился к лодке.
- Пошли встречать спасенных, - прищурился от солнца Туровер и, приказав вооружить шторм - трап, вместе с Майским вышел на надстройку.
- Стоп машина! - донеслось с баркаса и, описав плавную циркуляцию, он пристал к борту.
- Ты смотри, никак земляки? - удивился Майский, наблюдая за взбиравшимся по трапу человеком.
- Ду ю спик инглиш? - поинтересовался ступив на палубу коренастый крепыш, с золотистыми погонами торгового флота на рубашке.
- Давай по - нашему, не ошибешься, - взглянув на командира пробасил Майский, и у гостя отвисла челюсть.
- Так вы что, русские? - ошарашено спросил он, и в следующее мгновение радостно тряс всем руки. - Ну, вовремя вы ребята, еще бы чуть- чуть и нам всем кранты*. Спасибо вам, большое человеческое спасибо.
- А вы никак капитан судна? - кивнул Туровер на сухогруз.
- Ну да, капитан Полынин Михаил Иванович. У меня половина моряков наши. Работаем на «Макбет» по контракту.
- Эва куда вас занесло, - покачал головой помощник.
- Да и вас тоже, - ответил Полынин, и все рассмеялись.
В это время Туровера кто-то тронул за руку, и он обернулся.
- Виктор Петрович, - отвел его чуть в сторону Боженко. - Неплохо бы у «торгашей» разжиться соляром. Так сказать, компенсация за спасение.
- Компенсация говоришь? А что, дельное предложение, - согласился командир, и, вернувшись, продолжил беседу с капитаном.
Спустя полчаса «Танго» стоял у борта сухогруза, оттуда по гофрированной трубе на лодку качали топливо, а Туровер с Майским сидели у Полынина в каюте.
- Рекомендую, - извлек капитан из холодильника запотевшую бутылку. - Настоящий ямайский ром, специально берег для такого вот случая.
- Ну, случай положим, не из приятных, - поднял свой бокал Туровер, - однако грех не выпить за встречу.
- Ничего, крепкий - проглотив ром, крякнул помощник и отправил в рот ломтик сочного ананаса.
- Откуда и с чем идете? - закурив папиросу, поинтересовался Туровер у капитана.
- Из Новой Гвинеи в Австралию, с грузом кофе и бокситов. А вы, если конечно не секрет?
- Возвращаемся с боевой службы, - лаконично ответил командир, - в Севастополь. Интересно, откуда взялись эти парни? - кивнул он на иллюминатор
- Не иначе из Конакри, - снова наполнил бокалы на треть Полынин. - В этих водах пиратство сейчас не редкость. Только в прошлом году, по сведениям местных властей, здесь подверглись нападениям еще три судна. Причем на одном пираты загнали в трюм и сожгли живыми нескольких, отказавшихся подчиниться моряков.
- А чего, доходный промысел, - положил ногу на ногу Майский. - В свое время мы здорово помогли оружием местным режимам. Теперь они рухнули и вот последствия.
- Да, пора менять морское право, - забарабанил пальцами по столу Полынин. - На гражданских судах должно быть оружие или, в крайнем случае, вооруженная охрана.
- Ну что ж, поживем, увидим, - поднялся из кресла Туровер, и все вышли наружу.
Гул работающих насосов в трюме затих, моряки сухогруза приводили в исходное топливную систему и весело переговаривались со стоящими внизу подводниками.
Прощайте капитан, - подал руку Туровер Полынину, за ним тоже самое сделал Майский, и они поочередно ступили на трап.
Когда «Танго», взвыв на прощание ревуном, плавно отошел от борта, на палубе сухогруза щелкнули динамики и над океаном понеслись звуки «Славянки».
Прощай, не горюй,
Напрасно слез не лей,
Лишь крепче поцелуй,
Когда сойдем мы с кораблей!
дружно пел хор молодых голосов, и все в рубке невольно замерли.
- Лихие парни, - сказал Майский, когда звуки марша заглушил плеск волн. - Это ж надо, с брандспойтами на автоматы.
- Просто они русские, как и мы, - вздохнул Туровер и в последний раз посмотрел на исчезающее в бескрайней синеве судно.
Затем он спустился вниз и пригласил к себе в каюту Соболева.
- Присаживайтесь, Рид Петрович, - показал на свободное кресло. - Честно признаться поражен.
- И неудивительно, - ответил оператор. - Такое мало кто видел.
- А если бы это был эсминец или БПК*.
- Эффект был бы тот же самый. В данном случае я использовал самый низкий диапазон резонатора.
- Ну что же, благодарю за службу, - сказал Туровер, и они крепко пожали друг другу руки.
…При подходе к экватору температура воды за бортом достигла двадцати восьми градусов, а солнечные лучи падали практически отвесно. Бескрайняя гладь океана была пустынной, и лодка казалась затерянной в нем песчинкой.
Теперь практически все время она шла в надводном положении, и счетчик лага* исправно отсчитывал оставленные позади мили.
По ночам, когда в усеянном мириадами звезд небе появлялась круглая луна, свободные от вахты выбирались из душных отсеков и с разрешения командира располагались на кормовой надстройке, наслаждаясь свежим воздухом и ночным бризом. В нем порой возникали неведомо откуда прилетевшие запахи трав и цветов, и морякам снова хотелось видеть землю.
В один из таких дней, в дверь каюты Туровера раздался стук, она плавно откатилась сторону и на пороге возникли старпом с помощником.
- С чем пришли? Присаживайтесь, - кивнул он на диван и вопросительно взглянул на подчиненных.
- Послушай, командир, ты пересекал раньше экватор? - усевшись и наклонившись к нему, загадочно произнес Майский.
- Нет, - ответил Туровер. - Не доводилось.
- И я тоже, - улыбнулся помощник. - А вот Глеб Романович здесь бывал и предлагает устроить праздник.
- Ну да, так сказать соблюсти традицию, - сделал значительное лицо Котов. - Я тут поговорил с командой, на экваторе были только механик, кок и Лисицын.
- Кок? Интересно, а я и не знал, - высоко вскинул брови Туровер. - Так говорите соблюсти традицию? Ну что же, я за, тем более, что она морская. Кто займется организацией?
- Мы с Лисицыным, - хлопнул себя по груди старпом. - Как уже крещеные.
- Ну-ну, валяйте, - согласился капитан 3 ранга. - Только я слышал там предусмотрено купание, так с этим поосторожней, кого-нибудь не утопите.
- Обижаешь, командир, - скорчил уморительную рожу Майский, потом тронул старпома за колено, - пошли Глебушка, - и депутация величаво удалилась.
С этого момента на корабле начались активные приготовления к празднику.
Боцман со штурманом и интендантом выделили местным умельцам паклю, ветошь цветные карандаши и краски, механики колдовали над изготовлением царственных атрибутов Нептуна, а Котов, с Майским и Лисицыным уединились в каюте и разрабатывали сценарий действа.
Его было решено организовать в точке пересечения нулевого меридиана и, как говорят, по полной программе.
В эту точку, расположенную над разломом Романш*, «Танго» пришел на восходе солнца, о чем штурман оповестил всех по боевой трансляции. Потом на палубу выбралась боцкоманда и приготовила надстройку к празднику.
Для этих целей в кормовой части субмарины вооружили леера*, на палубу вынесли разножку для командира и пару картонных ящиков с подарками, а к одной из швартовых уток*, боцман прикрепил пеньковый шкерт* с привязанным к нему брезентовым ведром.
Затем прозвучали колокола громкого боя, и все свободные от вахты были приглашены наверх для встречи Нептуна.
- Весело переговариваясь и подталкивая друг друга, подводники поднялись по шахте входного люка в рубку, затем зачастили тапочками по трапу вниз, выбрались из темной двери на палубу и рассредоточились вдоль лееров. Чуть позже оттуда же появился командир и с серьезным видом уселся на разножку.
Вслед за этим старпом обратился к зрителям и сообщил, что в связи с пересечением экватора, на корабль прибыл морской царь Нептун.
- Ур-ра! - восторженно заорали моряки, и парящий в небе фрегат*, взмыл еще выше.
А когда овации стихли, в корме звякнул люк седьмого и оттуда выбрался Нептун, в сопровождении многочисленной свиты. На нем была ослепительно сияющая, сооруженная из картона и фольги корона, на мощном торсе рыбачья сеть, а в руке трезубец. За повелителем морей, кривляясь и корча рожи, следовали две, с кудельными волосами, довольно смазливые русалки, несколько, с подбитыми глазами пиратов и другая морская нечисть.
Остановившись перед командиром, Нептун царственно вскинул вверх трезубец, наступила тишина и он вопросил,- что это за корабль и куда следует?
- Сие судно потаенное, - встал с разножки Туровер. - Флота русского, а идет по служебной надобности.
Этот ответ царя вполне устроил, морской владыка величаво кивнул и, приняв подношения в виде двух ящиков со сгущенкой и бананами, разрешил команде плыть дальше.
Затем начался процесс крещения, командира окропили из кружки забортной воды, а всем остальным пираты выплеснули на головы по целому ведру. На палубе возникли хохот, свист и улюлюканье.
- Ну а теперь, ваше величество, я приглашаю всех отведать наш хлеб соль, - сказал улыбающийся Туровер Нептуну и сделал радушный жест в сторону рубки.
Однако продолжить торжество не удалось.
- Товарищ командир! - заорал с мостика вахтенный офицер. - Метристы* фиксируют приближающуюся к нам воздушную цель! Дальность двадцать, высота пять!
- Всем вниз! - приказал Туровер, и через минуту палуба опустела.
Покинув ее последним, капитан 3 ранга загремел клинкетом рубочной двери, потом раздался щелчок задраиваемого люка, и « Танго» ушел под воду.
- Глубина тридцать метров, осмотреться в отсеках! - разнеслось по боевой трансляции.
- БИП*, цель удаляется к западу! - последовал доклад вахтенного радиометриста.
- Есть, - бросил Туровер, лодка подвсплыла, и наверх бесшумно скользнула штанга перископа.
- Что за черт?! - отшатнулся командир от окуляра. Сверху, в объективе перископа мигал огромный выпученный глаз.
- Твою мать, - прошипел Туровер, впечатывая лицо в пористую резину. - Боцман, срочное всплытие!
Когда старпом с помощником, отбросив тяжелую крышку люка, вломились в мокрую рубку, в шпигатах которой еще бурлила вода, там, уцепившись за палубную рыбину* лежал хрипящий кок, извергающий из глотки что-то мутное.
- Тарас Юрьевич, ты?! - обалдело переглянулись они, затем сорвали с переборки бросательный конец, засупонили мичмана подмышки и с криком,- принимайте!- быстро опустили того вниз.
Спустя полчаса, докрасна растертый спиртом, и принявший изрядную порцию внутрь, Хлебойко рассказал в изоляторе командиру с доктором, что с ним случилось.
Оказывается, приготовив для команды праздничный обед и одурев от жары на камбузе, он решил освежиться, поднялся в рубку и присел там перекурить между выдвижными устройствами.
- Ну а потом меня разморило и я того, задремал, - виновато покосился кок на Туровера. - Очнулся от звона крышки задраенного люка и тут же рванул к ней. Но не успел, лодка стала погружаться, и я сиганул через обвод мостика за борт.
- Молодец, профессиональные рефлексы в порядке, - уважительно сказал Штейн.
- Вслед за этим я, значится, отплыл в сторону, - продолжил заплетающимся языком Хлебойко, - чтоб не затянуло в воронку, а как только наверх выткнулся перископ, сразу погреб к нему и уцепился за головку.
- М-да, в рубашке ты родился, - сдерживая смех, сказал Туровер, вспомнив глаз кока в окуляре. - Ладно, давай отдыхай отец, команду накормят без тебя.
- Спасибо, товарищ командир, - пробормотал кок, и изолятор наполнился богатырским храпом.
- Вот что значит старая школа, - сказал в кают-компании Майский, когда все с аппетитом поглощали праздничный обед и обсуждали чудесное спасение кока. - Другой бы на его месте обделался, а Юрьевич шалишь, боролся за живучесть до последнего!
- Это точно, - разрезал бифштекс ножом Котов. - Дед начинал еще на «эсках»*, и у него за кормой два десятка автономок.
- Интересно, а откуда взялся этот гребаный «Орион»? - поинтересовался кто-то из офицеров и все посмотрели на штурмана.
- Не иначе с острова Вознесения, - чуть подумав, ответил Мельников. - Там американская военно - морская база Кэт Хилл.
- Натыкали курвы их по всему миру, - недовольно процедил минер, - поднять бы ее на воздух...