Максим РУЗСКИЙ
РУКОВОДИТЕЛЬ ГРУППЫ
С каждым новым делом появляются люди, которые осваивают это дело и становятся в нем непререкаемыми специалистами. В шестидесятых годах прошлого века с усовершенствованием проектного дела - сотворения чертежей зданий - появились строгие женщины, знающие типовые альбомы новых тогда конструкций и умеющие применять их к созданию железобетонных каркасов. Это сакральное знание хранилось этими дамами как зеница ока.
Альбомы лежали в шкафу, всегда вблизи описанной королевы, и простые люди могли их взять только с ее благосклонного разрешения. Но простые люди и не пытались это делать. Они обычно окончили институт недавно, вышли замуж, у них были маленькие ребятишки и они ходили на работу не создавать проекты зданий, а получать небольшую зарплату за свое послушание. Им было все равно, что чертить на своих огромных кульманах. Что скажут, то и начертят.
То, что чертежницам и молодым инженерам казалось недосягаемым священнодействием руководителя группы, колдующего над этими альбомами из шкафа, сводилось к выбору в них нужной страницы и списыванию из нее марок колонн и ригелей рамы, имеющей нужные пролеты, нагрузки и высоты этажей.
Но многочисленные колонны должны были на заводе приобрести свои стальные закладные детали именно для проектируемого здания. Закладные назначались колоннам для присоединения стеновых панелей наружных стен, диафрагм жесткости и промежуточных ригелей лестничных клеток. Поскольку разбивка стеновых панелей была почти единственной отдушиной тогдашних архитекторов, эти закладные для стен могли оказаться где угодно, но все равно, неукоснительно подчинялись «модулю» - размеру в 30 сантиметров, когда-то назначенному всем архитекторам всего СССР.
Многие типовые изделия, примененные в здании, получали к своей марке индекс закладных и свой чертеж раскладки этих закладных деталей – железных пластин с усами из приваренной к ним арматуры. Эти маленькие чертежики размером в две обычные страницы имели марку «КЖИ», конструкции железобетонные индивидуальные, в отличие от больших чертежей самого проекта части «КЖ» - конструкции железобетонные.
Методики раскладки закладных деталей в колоннах не существовало, и каждый руководитель группы раскладывал их по своему разумению, многократно представляя себе каждую колонну, и что к ней подходит с разных сторон на разных отметках.
Не имея высшего образования, Клавдия Владимировна решительно бралась за эту работу, вычерчивая каждую колонну на миллиметровке в крупном масштабе. Только так она могла реально понять, что к колонне примыкает, и, главное, на какой высоте, то есть отметке. Эти простыни со всеми четырьмя видами колонны она яростно возила по своему столу и отмечала на них закладные детали сначала карандашом, потом уже уверенно черной шариковой ручкой. Именно по этим огромным эскизам девочки и чертили потом КЖИ колонн, начиная с пустого листа.
В девочках у нее работали не менее семи техников и инженеров, составляющих ее лучшую в отделе группу. Вторая группа как-то сама распалась, а потом вновь появилась с возникновением нового, второго руководителя группы, тридцатипятилетнего очкарика. С легкой руки уважаемой Клавдии Владимировны ему дали только двух молодых недавних студентов, и с ними почти такой же величины промышленный корпус, какой вела и сама Клава. Молодой человек не сопротивлялся, искренно полагая, что начальству виднее объем работ и способности исполнителей.
Только через неделю он написал перечень чертежей на здание и понял, что самым сложным будет разложить эти закладные детали и вычертить стопку маленьких КЖИ. Монтажные схемы каркаса двое его помощников успешно разместили на листах и начали ловко заполнять по ручным схемам, быстро срисованным очкариком с волшебных альбомов.
Фасадов пока архитекторы не придумали, и время еще было.
Но и Клава, и сам очкарик понимали, что время давно уже прошло, и выполнить целый проект за оставшиеся недели было невозможно.
Клавдия Владимировна торжествовала. Она с жалостью смотрела в правую от себя сторону, где у той же стены стоял стол очкарика, и улыбалась ему тем более дружелюбно, чем меньше эскизов видела на его полированном столе. Он тоже улыбался ей в ответ, как привык улыбаться любой женщине, улыбнувшейся ему.
Эту его вежливость она принимала за идиотизм.
Наконец, он все же рассказал ей об объеме своей работы и попросил передать ему хоть кого-то из ее группы. Клава не была уж очень жестокой и дала ему самую медлительную молодую маму, но с высшим образованием.
На следующий день он принес маленькую чертежную доску в пол-листа и закрепил на ней рейсшину на роликах и суровой нитке. До обеда он писал расчет здания, а после обеда рисовал чертежики КЖИ.
- Вы сами будете чертить? – улыбнулась Клава в его сторону.
- Заготовки чертежей и узлы - сам, - ответил очкарик.
- Ну-ну, - покачала головой руководитель группы, и он понял, что начальство будет знать о его действиях уже сегодня.
Когда очкарик вычертил все различные заготовки для КЖИ, то есть контуры тех колонн, которые должны будут получить закладные детали, он отдал их в размножение, а на следующий день принес большой лист бумаги в клеточку, как в тетрадках по арифметике.
- А закладные в колоннах? – спросила Клава.
- Закладные будут в колоннах, - подтвердил очкарик.
- Но их же раскладывать надо! – и она подняла рукой огромный лист миллиметровки, на котором была нарисована одна из ее колонн.
- Разложим, - спокойно ответил очкарик.
- Ну-ну, - покачала головой руководитель группы, и он опять понял, что начальство будет знать об этом разговоре уже сегодня.
На утренней планерке, в понедельник, начальник строительного отдела еще раз спросил очкарика, как у него дела.
- Нормально, - ответил тот.
Клаву беспокоило и то, что новый руководитель не ходил по залу. Он вставал только тогда, когда кто-то из его людей сам подходил к нему и просил пройти к его кульману. Иногда, наоборот, исполнитель присаживался на второй стул рядом с очкариком и, получив бумажку с эскизом, нарисованную тут же при нем, уходил вполне довольный.
Клавдия Владимировна же считала, чуть ли не главным своим делом ходить по залу. Когда она вставала, прекращались все разговоры и юные мамы застывали в напряженном ожидании ее приближения. К каждой из них у Клавы были претензии. То рисуешь слишком медленно, то линии тонкие, или, наоборот, толстые, то вообще неправильно нарисовано! В таком случае все выслушивали целую громогласную лекцию о диаметрах сгиба арматуры или длине заделки арматуры в бетон.
Когда она, пылая недовольством, возвращалась к торцовой стене комнаты, где стояли два стола руководителей групп, тишина еще некоторое время продолжала напряженно висеть в зале.
А очкарик начертил какую-то таблицу на своей школьной бумажке в клеточку. Слева в ней были написаны все марки колонн, имеющие закладные. Наверху имена закладных деталей и их отметки.
В правом верхнем, свободном углу, была нарисована одна колонна в плане и указано, где у нее буквенная ось, а где цифровая. В каждой клеточке начали появляться жирные черточки. Именно их он сам рисовал, глядя на уменьшенные монтажные схемы - чертежи, с которыми еще работали его помощники.
Вечерами он рисовал специальные узлы, в которых на колонну устанавливалась закладная деталь. Ее отметка, расстояние от края колонны и само серийное название, например, ЗД-24, были четко написаны так, как требовали правила черчения. Наконец, и узлы он отдал размножить.
Назавтра с утра не стесняясь присутствия Клавдии, он принес стулья и устроил в их начальственном торце зала целое совещание. Перед ним расселась вся его конструкторская бригада: двое парней и девушка.
- Мы собрались вместе, чтобы то, что я расскажу, слышали все проектировщики нашего корпуса, - начал очкарик и раздал каждому по таблице в клеточку. – Каждая клеточка - это горизонтальное сечение колонны, марку которой вы читаете слева. В сечениях, где есть черточки, стоят закладные детали именно на той отметке, которую читаете наверху. Таким образом, вся строка про данную колонну, описывает все закладные детали, присущие данной колонне. Например, это колонна нижнего яруса. Положение черточки дает положение закладной на той или другой грани колонны. Направление осей для всех колонн показано слева вверху.
Для изготовления чертежа КЖИ вы берете нужную заготовку, в данном случае заготовку колонны нижнего яруса, и с этой таблицы рисуете на колонне все закладные, руководствуясь этими узлами, которые для каждой закладной однообразны. Делать это надо черной шариковой ручкой. Но поскольку операторы множительных машин на это ругаются, то придется наносить закладные тушью, рапидографом. Если вы ошиблись, то берете новую такую же заготовку и делаете правильно, обязательно разрывая и выбрасывая испорченный лист, чтобы мы не запутались.
Все это я рассказал вам всем, но делать чертежи КЖИ будет пока Лена. А вы закончите монтажные схемы каркаса, и вскоре перейдете к разверткам стеновых панелей на фасадах. Поэтому Лена начнет КЖИ с колонн внутри здания. Они отмечены. Закладные для стеновых панелей впишет в таблицу красным карандашом сам Саша, когда разложит панели стен. И даст мне проверить. Отвечаю за таблицу закладных деталей только я. Вы отвечаете за правильное дополнение по ней заготовок КЖИ - опалубочных чертежей колонн.
- И вы полагаете, что они вам все это сделают? – спросила Клава, когда ребята ушли.
- Это невозможно не сделать, - ответил очкарик. – У них готовая таблица. Думать не надо. Рисуй в заготовках, что написано – и все!
Обе группы свои проекты выпустили одновременно.
Грянула перестройка.
Очкарик ушел проектировать коттеджи, поскольку прокормить семью на государственный оклад он не мог. Появились компьютеры. Кто не смог научиться на них чертить или считать, был вынужден покинуть проектирование. Саша пытался приспособить к компьютерам эту волшебную таблицу очкарика. Но вскоре и все строительство стало не сборным, а монолитным. Кто не освоил новых материалов, тоже был вынужден уйти из проектирования. Ходили слухи, что очкарик стал программировать. Но на самом деле он не бросил своего дела до самой пенсии и его последним корпусом был большой стальной промышленный каркас, построенный у Киевского вокзала на территории ТЭЦ-12.
20130318