Ибо мерзость для египтян всякий пастух!

   
      "Ибо мерзость для египтян всякий пастух!"

             ТОРА, Глава  Берейшит 46-47, Веигаш 34

   

  Известен замечательный  рассказ классика еврейской литературы Зеева Жаботинского – « Четыре сына». 
    
Коснусь лишь одного  его аспекта. 

Братья библейского Иосифа вынужденные, спасаясь от голода, бежать в Египет, получают от своего брата, успевшего ко времени, о котором ведется повествование, стать видным чиновником в иерархии фараона,  мудрый совет. Когда спросят их египтяне, кто они и чем будут заниматься в Египте, - « скажите, что вы скотоводы».

И еще он прибавил фразу, в которой, по мнению автора, скрыта «главная мудрость нашего народного скитания»:

“Ибо мерзость для египтян всякий пастух”.

      Смысл понятен. Власти обычно ничего не имеют против «гастарбайтеров» в сферах деятельности непристойных, непривлекательных для электората их стран. 

Зеев Жаботинский, как известно, распространил этот свой взгляд и на последующие этапы еврейской истории, и, в частности, на другие занятия евреев в средние века:  торговлю, кредит, банковское дело… 

Короче,  все, что казалось коренным жителям стран, куда попадали евреи в галуте,  по каким-либо причинам  бесперспективным и даже позорным, и не осваивалось электоратом, становилось точкой приложения инициативы новых граждан, сиречь,  евреев. 

       Известный писатель, журналист и чемпион Израиля по боксу Ефим Гаммер   в свое время отмечал:

 «В созданном в 1923 году спортивном обществе «Динамо» была организована секция бокса, вырастившая первых чемпионов Советского Союза, – пишет профессор Константин Градополов. – Владимира Езерова, Якова Брауна, Александра Павлова, Федора Бреста, Александра Гольдштейна»... От себя добавим, четверо из пяти – евреи. Правда, об этом Константин Градополов в своей книге «Бокс» не упомянул…»

      Перечисляя имена известных советских боксеров-евреев, довоенных и послевоенных чемпионов СССР, а также  пятидесятых ( Анатолий Грейнер, Лев Сегалович, Владимир Ботвинник, Николай Штейн, Анатолий Шейкман, Владимир Коган)  Ефим Гаммер объяснял их относительную многочисленность свойствами еврейского характера.

Однако, распространяя теорию Зева Жаботинского на новые времена, можно найти этому и другое объяснение:  в начале тридцатых  годов среди спортивного руководства страны было – цитирую «Историю бокса» - «немало таких, которые считали бокс атрибутом буржуазного спорта. Им удалось добиться запрета на проведение официальных соревнований по боксу почти во всех регионах, где этот вид спорта развивался и набирал силу».

      Впоследствии сторонникам бокса удалось настоять на проведении Всесоюзной дискуссии «быть или не быть боксу в системе общефизического воспитания трудящихся.» Но это другой вопрос.

Важно, что в определенные годы бокс не был столь популярным. Лишь с его полной «реабилитацией» и получением признания началось массовое привлечение электората к занятиям этим относительно новым в России видом спорта.

Что же мы видим в результате? В последние лет этак сорок или больше среди чемпионов и призеров чемпионатов СССР и России нет ни одного еврея. Электорат вытеснил их и занял свое положенное ему место.

      Примерно то же произошло в СССР с настольным теннисом.

Выдвинутая в начале 30-х годов теория о вредности настольного тенниса затормозила распространение и развитие настольного тенниса в стране, и  волна увлечения пинг-понгом схлынула.

И снова мы видим в этот период активизацию еврейских любителей настольного тенниса. Среди восемнадцати участников встречи между командами Москвы и Ленинграда, которая считается исторической датой в развитии пинг-понга в Советском Союзе,  существенную  часть составляют спортсмены с характерными фамилиями - Б.Фалькевич, А.Фалькевич, Нейман,  Иссерлис, Соловейчик,  Фельдман… Среди сильнейших теннисистов того времени были также  А. Вельц, Г. Глезер, В Фридбург, А. Коган, И. Милман и др.

      Лично мне гораздо проще продемонстрировать правильность утверждения Зева Жаботинского    на примере такого литературного жанра, как советский детектив.

     Дело в том, что иначе, чем « жанр - пария», в бывшем СССР его было трудно определить.

     Еще в 1935 году известный советский литературовед С. Динамов писал:  « Детективный жанр – единственный из литературных жанров, целиком сформировавшийся в недрах буржуазного общества и привнесенный этим обществом в литературу… Детективный жанр по своему наполнению буржуазен целиком и полностью…» -

      Партийное советское литературоведение объявило об отсутствии в СССР почвы для детектива, как жанра «чисто буржуазного» в основе своей!

      В Большой Советской Энциклопедии в 1952 (!) году о детективной литературе  сказано весьма определенно - «… один из видов авантюрно-приключенческой литературы… Нагромождение ужасов, опасностей, убийств, дешевые эффекты, сексуальные извращения, характерные для сюжетов Д.л., придают ей бульварный характер…»

     Не удивительно поэтому, что литературные чиновники и держащие нос по ветру доброхоты от Союза писателей СССР  объявили беспрецедентную войну жанру. Детектив публично обличали как «литературу для толстосумов», « жанр, чуждый отечественному менталитету», «не имеющий будущего, поскольку преступления в социалистическом обществе должны неминуемо исчезнуть в обозримом будущем...»       

        Известный судебный очеркист «Известий» Ю. Феофанов, характеризуя в газете   новые  произведения трех авторов криминального жанра – В.Ардаматского, Н. Леонова и Л.Словина, мерой похвалы избрал степень отсутствия признаков детектива.

Повесть  «Суд» В. Ардаматского -любимца официальной критики ( и не только ее! Вспомним его фельетон «Пиня из Жмеринки» в « Крокодиле», приуроченный к окончанию «дела врачей», в разгар антисемитской кампании в Советском Союзе!) была удостоена критиком наивысшей положительной оценки.

Желая отметить достоинство литературного произведения, критик писал: «Это не детектив, это серьёзный роман». Повесть Н. Леонова была оценена как балансирующая на грани. Про повесть последнего автора  «Пять дней и утро следующего…» было сказано « а это уже детектив в его чистом виде!» 

Ниже этой черты опуститься было уже невозможно.  Другой известный критик примерно в то же время публично каламбурил в одном из журналов: «не надо думать, что после Леонида Словина и Николая Леонова читатель возьмёт в руки роман Леонида Леонова»...

И по аналогичному поводу: ««Значит будет больше читателей у Братьев Вайнеров…»   

           В восьмидесятых годах, когда в СССР выходило в течение года примерно двадцать –двадцать пять книг детективного жанра, считая и журнальные публикации, в газетах можно было найти гневные строки о «серых потоках детектива, захлестнувших книжные прилавки».

«Было время,  – пишет в своей статье журналистка Нонна Мирзабекова «Без «страха высоты», - партийные цензоры объявили их   чуть не антисоветчиками, приверженцами буржуазного жанра, не имеющего корней в социалистическом обществе, призванного отмереть вместе с преступностью, едва в СССР завершится построение бесклассового общества».

        В таких условиях писатель, делающий литературную карьеру естественно, не стремился связать свою репутацию с опозоренным жанром.

 Как не вспомнить: "Ибо мерзость для египтян всякий пастух"!

 Ощутимая  жатва: государственные премии, престижные поездки за границу в составе писательских делегаций, распределение творческих путевок, жилой площади, ордеров на пошив одежды в первоклассном ателье Литфонда СССР – ждала таких авторов на другой ниве  - прославления «доселе невиданной в мире новой общности людей, их успехов в социалистическом строительстве…» 

     В свете изложенного чем иным, если не высказанной Зевом Жаботинским точкой зрения, можно объяснить  бросающееся в глаза непропорционально большое число писателей-евреев, работавших  в те годы жанре  детектива и полицейского романа в СССР.

      Читатель может судить сам. 

      Лев Шейнин, Аркадий Адамов, Аркадий Ваксберг, Аркадий и Георгий Вайнеры, Юлиан Семенов, Юрий Кларов, Лариса Исарова, Евгений Рысс, Израиль Меттер, Захар Абрамов, Юлий Файбышенко, Минель Левин, Леонид Словин… 

Все, как говорили в то время, невыездные…  Явный  перекос в  «национальной по форме и социалистической  по содержанию». 

     А вот с распадом СССР, когда  среди прочего резко изменился и взгляд на детективную литературу, положение существенно изменилось.

 Уже в 1998 году журнал      «Книжный бизнес» зафиксировал новые жанровые предпочтения покупателей книг.

Лидерами продаж в «Олимпийском» среди изданий в твердом переплете на первое место вышли  детективные и приключенческие издания - 39% всех проданных книг!   

Из опозоренного, относящегося к литературе второго, а то и третьего сорта, детективный жанр превратился в наиболее массовый и читаемый,  имеющий наибольший спрос у читателей и  приносящий издателям огромные прибыли.   

Как грибы после дождя появились издательства, желавшие печатать детективные произведения отечественных авторов.

Детективы начали издаваться тиражами в несколько сотен тысяч экземпляров, повсеместно становясь лидерами продаж. Множились телевизионные сериалы, снятые по мотивам наиболее известных детективных произведений.

 А дальше снова все по Зееву    Жаботинскому.

        Классик писал: 

 « Очевидно, египтяне сами за это время привыкли к скотоводству. Сначала стеснялись и гнушались, а потом научились у евреев же, начали делать на первых порах робкие, единичные попытки, а потом приободрились, вошли во вкус занятия - и в один прекрасный день вдруг нашли, что теперь евреев слишком много, и можно бы уже и без них смело обойтись…»

      Словно по мановению волшебной палочки, немедленно исчезла «монополия» на криминальный жанр писателей-евреев.

Представители титульной нации очень скоро отвоевали свои позиции, исправили существующий перекос и все расставили по своим местам.

 Еврейских фамилий среди авторов российских детективов сегодня не более чем пальцев на руке.

Все стало на свое место.
         
     В заключении хочу  отметить, что сравнение темных жителей древнего Египта эпохи фараонов с  представителями передовой супердержавы двадцатого  столетия, является неправомерным лишь на первый взгляд.

Легко заметить, что в данном случае исследуется всего лишь одна и та же не изменяющаяся с веками постоянная координата человеческого характера - его стремление во все века наилучшим и безопаснейшим образом добывать себе средства к существованию и соответствовать образу, общепринятому среди современников .   

«Окна» 21 марта 2013

P.S. Для сегодняшней демократической России, где графа "национальность" исчезла из паспортов, рассказанная история на этом закончилась. Скорее всего навсегда.

Но вдруг подумалось: не типичная ли это история для каждого маленького народа, который хочет прижиться на территории, занимаемой другим большим народом?! Вдруг вспомнились ассирийцы или айсоры, которые в мое время были чистильщиками обуви и содержали маленькие киоски по продаже шнурков для обуви, крема для обуви... Ведь это была как раз такая же непрестижная для титульной нации деятельность, как скотоводство для древних египтян! А теперь есть айсоры ученые, торговый дом "Айсор"...

Могут найтись и новые "чужаки"...