- Миш, а что я тебе скажу… - Ника загадочно улыбалась и, словно танцуя, плыла к своему Мише.
Они вернулись из театра, и деловой Михаил уже схватил газету, пробегая глазами новости. Но Ника подплыла и игриво повернулась к нему спинкой:
- Рас-сте-гни…
Он мягко расстегнул длинную молнию на облегающем точеную фигурку платье, коснулся губами шелковистой кожи на шейке, нежно пройдясь по позвонкам под волосами, а руками смахнул с плеч бретели, и платье соскользнуло к ногам. Потом расстегнул жемчужное ожерелье и положил в карман пиджака, чтобы спрятать в сейф, где он хранил все драгоценности, которые дарил ей, хотя Ника была к ним равнодушна. Она обернулась и обвила его шею летящими руками.
- Я была у гинеколога…
- Ну и… - в тон ей пропел он.
- У меня всё в порядке…
- А были сомнения?
- Ну не то чтобы… Просто врач сказал, что я могу стать мамой… Дети – это же счастье в кредит, любимый…
Он отстранился:
- Убери платье, я могу нечаянно наступить…- Михаил сделал шаг в сторону. - Ника, ты же знаешь, я не терплю жизни в кредит.
- Миш, нам Бог даёт счастье.
- У Бога высокие проценты. Причем, этот кредит на всю жизнь, не расплатишься. Я не готов к переменам. Завтра летим в Берлин. Не осложняй нам жизнь, малышка.
- Но он уже есть, Миш. Наш ребёнок.
- Я не хочу криков, пеленок, любых неудобств, Ника. Я так долго создавал то, что теперь имею… Пока ещё не поздно, ты знаешь, что нужно сделать. Я всё оплачу. Найди хорошего врача и прими меры.
Она стояла перед ним в одном белье, с ужасом понимая, что их малыш ему не нужен, да и она вместе с незапланированным потомством. Ника инстинктивно прикрыла руками грудь, как бы защищаясь от жестокости человека, с которым думала прожить всю жизнь, многое ему прощала.
Переступила, на автомате подняла платье и понесла в комнату повесить на вешалку. Открыла шкаф, полный эксклюзивных платьев, вынула вешалку и услышала включенный в ванной душ. Решение пришло мгновенно. Быстро надела валявшиеся на дне шкафа старые брюки, свитерок, схватила в прихожей сапоги и куртку и выскочила на площадку. Оделась и бегом по лестнице спустилась на первый этаж. И тут остановилась: ну, куда на ночь глядя? Ника уже беспокоилась за малыша. Решила подняться к Наташе – соседке сверху, что как-то их затопила, тогда и познакомились, а потом и подружились.
Наташа открыла и удивилась, но Ника приложила палец к губам: молчи, шагнула в квартиру и захлопнула за собой дверь.
- Да что стряслось, Ника?
- Пустишь переночевать?
- Да ради бога.
И Наташа засуетилась, ища для маленькой ножки Ники тапочки, пока та раздевалась. Потом пригласила подругу на кухню.
- Тебе чай или что покрепче?
- Мне теперь покрепче нельзя.
- Да ты что? Влипла-таки?
- А он заставляет делать аборт. Или – или. И вроде бы не он убийца, а я, понимаешь? Говорит, не хочет криков, пелёнок… И вообще, ничего не хочет в своей жизни менять.
- Ник, ты меня, конечно, извини, но он же тебя по миру пустит. Если бы вы были в браке – другой вопрос, а так он тебе ничем не обязан, выкручивайся сама, как знаешь… Вот что, подруга. Скажи ему, что ты пошутила, ну, просто хотела посмотреть на его реакцию, а сама приложи все силы, чтобы быстренько его охомутать, ну, в загс затащить то есть…
- Наташ, ты его плохо знаешь. Печать в паспорте ничего не изменит, он такой брачный контракт составит, что мне всё равно его денег не видать. И дело же не в деньгах. Я любила его, понимаешь? Все эти годы. И ребёнка от него хотела. Весь день счастливая ходила, пока не услышала, что мы ему не нужны, не вписываемся в его распорядок.
- Ну, тогда не знаю… На что ты будешь растить этого ребёнка?
- Не этого, а моего! Как-нибудь проживём…
- Как?! Ребёнку нужна одежда, еда, врачи. Всё это стоит денег. И немалых – цены вон как на дрожжах каждый день растут. Подумай. Тебе самой жить не на что: ни работы, ни профессии, ни жилья. Кстати! Где вы будете жить? С твоей мамой, ты сама говорила, каши не сваришь.
Звонок в дверь заставил обеих замолчать.
- Это он, - тихонько предположила Ника. – Мои вещи в прихожей… - И побежала на цыпочках взять сапоги и куртку. Схватила – и в ванную.
Наташа открыла дверь. На пороге стоял Миша.
- Привет. Моя случайно не у тебя?
- Да нет, - а сама кивает и рукой показывает на ванную.
Миша улыбнулся:
- Чаем не угостишь, а то в горле что-то пересохло.
- Прости, Миш, но я не одна.
- Ну, ладно. Будет звонить, передай, чтобы зашла за вещами, а то я завтра улетаю.
- Надолго?
- Может, навсегда, как получится. Спокойной ночи.
Наташа закрыла дверь и открыла ванную:
- Всё слышала?
Ника кивнула.
- Ты шарф у зеркала забыла, - выкрутилась она.- Он увидел и догадался, что ты здесь.
- Ладно, Наташ. Я пошла. Смысла нет у тебя прятаться.
Когда вышла, увидела за дверью Михаила.
- Значит, я не ошибся, - ехидно ухмыльнулся он.
- Мне сегодня выметаться или до завтра можно подождать?
- Как хочешь. Ты ведь теперь самостоятельная, ни от кого не зависишь, - съязвил он.
- Лучше утром. Сейчас поздно. Маму среди ночи беспокоить не хочется.
- Дело твоё. Но учти: мне рано в аэропорт. Так что не взыщи.
У порога уже стояла небольшая сумка с её вещами.
- Спасибо за заботу. Можно я прилягу? Устала. День такой…
И она прошла в свою комнату, разделась и только забралась под одеяло, как тут же уснула.
Он разбудил её чуть свет. Она быстро умылась, оделась и собралась уходить.
- Может, хоть чаю глотнёшь? В твоём положении… ты можешь упасть в голодный обморок.
- Я пошутила насчёт положения. Хотела проверить реакцию.
- Проверила? А на что ты рассчитывала?
- Я не рассчитывала. Я любила.
- Интересно, на какие деньги ты поедешь? У тебя ведь ни гроша за душой.
- За душой у меня больше, чем ты думаешь. Пока.
- Ну, как знаешь…
Она закрыла за собой дверь. Сумка была лёгкой. Она открыла: в ней лежали старые кроссовки и два свитера, которые она, убегая от мамы, впопыхах прихватила с собой. Сейчас ей казалось, что всё это происходит не с нею, а в каком-то дурном сне, этот сон вот-вот закончится… И он закончился у дверей её родного подъезда.
Дома было всё по-старому. Только мамы не было. Ника вспомнила, что давно ей не звонила, а вдруг та заболела и попала в больницу? Почему её нет дома в такую рань? Но волноваться не было сил. Она зашла в свою комнату, взяла с полки двенадцатый том Льва Толстого, откуда выпала Лёшкина записка:
"Благодарю тебя за вечер
У речки тихой и седой
От туч, что плыли ей навстречу
И заливали дол водой.
За трепетной руки касанье,
За шёлк разгорячённых губ,
И удивлённых трав шептанье.
Прости, что был с тобою груб.
PS. Я буду ждать тебя всегда,
Ведь годы жизни – ерунда!
Твой Лёха"
Ника улыбнулась: Лёха, Лёха, славный, где ты? Позвонила. Трубку взяла тетя Варя – мама Лёшки.
- Тетя Варя? Здравствуйте! Это Ника.
- Никочка, дорогая моя девочка, как давно ты не звонила, очень рада тебя слышать, - защебетала несостоявшаяся свекровь. – А Лёшеньки дома нет. Он в Америке. Уже два года. Соловьёв сманил. Но он собирался приехать. На какой-то симпозиум физиков или что-то в этом роде, точно не знаю. Грозился на днях меня обнять. Я ему передам, что ты звонила, уж он обрадуется! А ты как, детонька моя? Замуж вышла?
- Да как вам сказать. Выходила и вернулась.
- Детки есть?
- Пока нет, теть Варь.
- Не горюй. Какие твои годы! Всё ещё будет.
- А Лёша женился?
- Нет, моя хорошая. Была одна девочка. Очень его любила. Да он уехал с Соловьёвым, на том и дело кончилось. Она, кажется, уже и замуж выскочила.
- А вы-то как, тётя Варя?
- Как-как... С внучатами бегаю. Ксюша в Мерзляковском учится на скрипке – вожу её туда. А младший, Костик, в художественной школе – опять я.
- А вы вместе с Ниной живёте?
- Нет, но они недалеко. Очень удобно: я им не надоедаю, а только помогаю.
- Характер у вас золотой, тёть Варь!
- Ладно тебе. Рада-рада слышать твой звоночек-голосочек. Я сейчас в поликлинику убегаю. Ты меня на пороге застала. Обязательно передам Лёше. То-то он обрадуется! Пока, моя хорошая! Звони, не забывай!
- До свидания, тёть Варь! - А в голове пронеслось: наверное, и мама в поликлинике. Она всегда рано туда ходит за талонами на приём.
И тут Ника услышала, как замок от ключа зашуршал, скрипнула дверь и вошла мама.
- А я уж подумала, что забыла дверь закрыть, так спешила в эту поликлинику, будь она неладна… - Мать в прихожей разделась, переобулась и подошла к дочери, посмотрела ей в глаза и вздохнула: - А тут ты явилась не запылилась. - Мать села на стул, задумалась на минуту и грустно сказала: - Я так понимаю: роману конец? Тут и про маму вспомнила. Всё думаешь, мать дура. А я разве не говорила, что этим дело кончится? Что ж он тебе за столько лет квартиру-то не отгрохал? Да что квартира, одета в то, в чём ушла. Жмот! Ну и что ты намерена теперь делать? Я так считаю: пора, дочка, за ум браться, устраиваться на работу. И не секретаршей, или как их теперь там называют, со всеми вытекающими неприличностями, а на нормальную работу. Можно пойти на почту, может, там возьмут. А то и в регистратуру нашей поликлиники. Там вечно текучка, да и сейчас везде автоматы, компьютеры, другая работа, не то, что раньше. Институт нам не потянуть, платить за учёбу нечем. Он же, как я догадываюсь, денег тебе с собой не дал? Так что надо самой зарабатывать, на мою пенсию двоим никак не прожить, сама понимаешь. Да! Ты что-нибудь уже съела или, как всегда, ждёшь, когда мамочка приготовит? Я сейчас… - И она пошла на кухню, зазвенела посудой, застучала ножом – лук резала.
Ника понимала, что мать права и подсказывает реальные пути выживания, и от этой привычной налаженности быта к ней потихоньку возвращалась уверенность в завтрашнем дне. Она решила сегодня же пройтись по району и попробовать постучаться в разные двери, может, где работа для неё и найдётся.
- Ника, иди завтракать! – позвала мама.
Ника, как когда-то, села за стол, перед нею уже стояла её детская тарелочка с лисичкой – не разбилась, мама сохранила. Ника улыбнулась, взяла в руки свою любимую тарелочку, вспомнила, как когда-то сочиняла сказки про эту лисичку-сестричку, тарелочка оживала воспоминаниями.
- Долго будешь разглядывать? Каша стынет. Ты что ж такая прозрачная вся? Не кормил он тебя, что ли? Небось, всё по ресторанам да кафе шастали, вместо того, чтобы самой научиться нормально готовить… Долго молчать будешь? Думаешь, не вижу, что беременная?
Ника удивленно вскинула глаза: откуда, мол? Сама только вчера узнала.
- А мне не нужны твои анализы да УЗИ. Я и так по твоим губам вижу, что девочка будет. Не вздумай абортом жизнь свою калечить. Воспитаем как-нибудь. Небось потому твой тебе отставку и дал. Не хочет трудностей. Треть мужиков такая. Даже разводятся из-за детей. Как же – им внимания меньше. А того, дурни, не понимают, что вся-то жизнь настоящая в детях, вся радость и всё счастье… Ничего, доченька, и на нашей улице будет праздник. Не отчаивайся. Ты вон красивая какая. Будут ещё цепляться. Да только ты теперь опытная, выбирай не по кошельку, а по душе, чтобы пелось ей, когда он рядом, а главное - чтобы надёжный был…
- Ох, мам, не знаю я ничего… И рожать боюсь. А вдруг умру? И кому нужен тогда мой ребёнок? И не хочется мне никого выбирать, навыбиралась досыта.
- Это я тебе на будущее говорю. А рожать не бойся. Все рожают, и ты как-нибудь справишься.
Продолжение http://www.proza.ru/2013/03/23/815