Начало ЗДЕСЬ: http://www.proza.ru/2013/03/21/1036
Предыдущее ЗДЕСЬ:
http://www.proza.ru/2013/03/21/994_______________________
159
— Клянусь! Не нести позора народу своему. Не бросать оружия в ножны, пока не достигну врага, где бы он не прятался! — прокричал Егор.
Заиндевевшие руки застыли камнем.
— Клянусь! Не прощать крови, пролитой по злому умыслу.
В третий раз он шагнул в костёр.
Калейдоскопом замелькали сюжеты: улыбки — слёзы; плач — смех; песни — крик;
фейерверк салюта — канонада бомбёжек; звон свадебных бубенцов — набат колокола.
Встряхнув головой, Егор отогнал сумятицу. Нечеловеческим усилием поднял над головой онемевшие руки, из лопнувшей кожи которых потекла кровь — засочились живицей ожоги. Клинки становились непобедимыми, впитывая соки человека, и роднились с хозяином, став символом победы воли над болью. После этого мечи никогда не будут повиноваться чужим рукам.
Подняв лицо к небесам, он с сильным хрипом выкрикнул:
— Клянусь своей кровью, не встать выше всех, но и не пасть на колени!
Все слова клятвы должны быть криком души, а не заученным текстом. Боги не примут шпаргалок и вышибут из священного круга, ежели почуют фальшь.
Расколов небо громом, в перекрестье мечей, поднятых Егором, ударила золотая молния. Схлынул холод, живоносящее тепло побежало через израненное тело. На проталине от клинков появился широкий, как у Егора Прохоровича, пояс. Только вместо лебедей, на бляшках красовались кони. К поясу крепились ножны.
Егор стоял, опустив плечи. Раны и ожоги исчезли, затянувшись без следа. О повреждениях напоминала лишь прожжённая во многих местах одежда. Мечи, отражая солнце, золотом играли в его лучах. Егор Прохорович поднёс пояс, клинки мягко вошли в ножны. Хранительница помогла снять порченую рубаху, и обрядила в новую.
Дед застегнул пряжку подаренного ремня на талии правнука. Все четверо, земно поклонившись, вышли с капища совета, оставив позади тлеющие головешки, недавно ярко пылающего костра. Время проведённое на капище, казалось, пролетело часом
— не больше, а к дому их уже провожала вечерняя зорька.
_____________________________________________________
160
Moгa, возбужденный зрелищем, торопился в погреб. Желудок после волнений,
требовал душистого мёда, творога, вареников, кваса, чаю и побольше заедок.
Дед шёл рядом с Егором, положив руку на плечо, и вспоминал о своём посвящении оружию. И он сроднился с двуручным мечом, тоже кровь была. Массивная, внешне гладкая рукоять, впилась в плоть шипами, пронзая длани насквозь, но огонь жалел его и пропускал без видимых повреждений. Боль Деда не составляла и десятой доли выпавшей Егору.
Крепко сжав кулаки, до выступившей из под ногтей крови, Егор Прохорович наблюдал, как стойко выдерживает экзамен правнук. Правда, он не слышал, чтобы какие-то испытуемые в бессилии бросали бы оружие (всё таки выбирали претендентов из лучших), но как, контуженным от боли, им приходилось шевелить губами,
произнося слова клятвы, — слышать приходилось. Такие закаляли себя по новому кругу и проходили посвящение.
Поэтому Дед очень переживал, видя побелевшие пальцы Егора от ледяной волны,
докатившейся и до них. Поразился внутренней силе правнука, когда после беспощадного огня в обугленных прорехах рубахи появлялись и лопались пузыри ожогов, а по всему телу струпьями висела кожа. Внутренне содрогнулся, слыша треск лопающейся кожи и скрип суставов, поднимаемых Егором отмороженных рук.
Егор — настоящий Скиф и испытание прошёл по рангу. Кто бы мог увидеть ещё год назад в обыкновенном мальчишеском разгильдяйстве проявление початков такой воли? Только боги.
Новоиспечённый засечник шёл, глядя под ноги и черпая сапогами пушистый снег.
Воспоминания о череде впечатляющих его душу видений медленно теряли яркость,
оставаясь переживаниями разума, а не эмоций, как на капище. Боль, разрывающая тело, ушла на задний план.
В ступоре он добрался до дома, вымылся и сел за стол. Дед уже подозрительно посматривал на правнука. Всё же тот мгого натерпелся, может и повредил чего, да и психика — дело тонкое. Когда Егор неожиданно рассмеялся за столом, Лукерья,
ПРОДОЛЖЕНИЕ ЗДЕСЬ: http://proza.ru/2013/03/20/560