Начало ЗДЕСЬ: http://www.proza.ru/2013/03/21/1036
Предыдущее ЗДЕСЬ:
http://proza.ru/2013/03/21/999_______________________
161
Moгa и Дед с пониманием переглянулись.
— Успокойтесь, я в своем уме, — сказал
Егор, видя замешательство на лицах. —
Смешное во время посвящения вспомнил.
Тогда не придал значения, а сейчас… Да
ладно, почудилось верно.
У Егора Прохоровича вытянулось лицо.
— На испытании? Смешное?! — Дед
развёл руками. — Расскажи. Посмеёмся
вместе.
— Ну понимаешь, в самом конце
посвящения привиделась мне презабавная
физиономия. Если б не седая шевелюра и
рыжая борода — вылитый Moгa после
припадка обжорства.
Дед, Лукерья и Moгa одновременно
вздернули брови.
— Ну-ну… и фто дальфе?
Moгa порой говорил за едой, забывая
вытащить палец изо рта, который к тому же
перед тем, как что-то сказать, смачно
облизал.
— А, ничего особенного, — махнул Егор
рукой. — Подмигнул… Сказал: «Во!»…
По-детски вытянул губы… и показал большой
палец.
Первой из тех, кто адекватно смог
среагировать на рассказ Егора оказалась
Лукерья. Звонкий смех её разнесся по
горнице.
— Обязательно передам ему твои
впечатления. А то строит из себя…
— Что он тебя лично отметил — хороший
знак!
Moгa облизал все остальные пальцы и
расплылся в улыбке от понравившегося
сравнения, приведённого Егором.
— По душе видать ему пришёлся. Держись.
Теперича он с тебя глаз не спустит.
— Кто он? Кому это — «ему»? —
спросил Егор. — Мне тоже хочется
с Лукерьей посмеяться.
Дед сокрушенно покачал головой.
— Ты где был, Егор? Или думаешь, там
все, кому не лень, могут на тебя
поглазеть? Плохо покровителей в лицо не
знать. Жаль всё же, что ты в шахматах не
очень.
— Брось, Егор Прохорович, до догадок ли
парню было, – хозяйничая у стола,
укорила хранительница.
_________________________________________________________
162
— Никак сам Перун? — дошло до Егора. – Я его представлял суровым и не допускающим вольностей.
— Эк ты его, Егорка, обделил.
Moгa тщательно вытирал руки о рубаху.
— Он — не робот. Бездушные железяки не отступают от заложенной программы. Перун обидеться и пошутить горазд, на то у него и две молнии. Имидж у него суровый.
Егор поражался необыкновенному народцу. Они могли и плавной деревенской речью толковать, и на современном языке свободно изъясняться, а иногда ввернуть такие заумные словечки, о которых Егор и не подозревал.
— Да-аа… шокер у Перуна знатный, — припомнил Егор «божьи металки».
— Снедай, засечник! Снедай, и спать. Завтра с первыми лучами в путь, — ласково промолвила хранительница.
Утром Егор поднялся сам. Лукерья будто и не ложилась, хлопотала у кожаной заплечной котомки, складывая в неё снедь. Поздоровавшись, Егор с Яром выбежали из дома на искрящийся под звёздами снег выполнять утренний моцион.
Выжав, гоняя себя, первый пот, Егор забежал в баньку. Быстро омылся, переоделся в заранее приготовленную сменку и направился обратно в дом. Весело завтракали, подначивая друг друга. Moгa тараторил без умолку, не забывая набивать рот. Поприсутствовала на столе и крепкая земляничная настойка, от которой Егору не перепало, так как виновником проводов был он — собственной персоной. Закончив короткое пиршество, хранительница и Вестник на какое-то время исчезли из поля зрения провожающих, а по возвращении держали в руках походную одежку для засечника-новобранца. Егор облачился в кожаные штаны и куртку. Высокие сапоги и треух были по виду тяжелее, чем казались.
— Не удивляйся, в голенище сапог булатная плетёнка вставлена, в треух шлем вшит, кольчуга — в котомке. На заставе
оденешь, — пояснил Егор Прохорович.
ПРОДОЛЖЕНИЕ ЗДЕСЬ: http://proza.ru/2013/03/20/557