Принимай пополнение старший матрос Чертопалов. Это Витя Шумков. Объясни ему вкратце, что здесь и как и потом пусть отдыхает.
- Добро тащ. кап - лейтенант.
Данилюк молча ему, подмигнул и вышел и кубрика с остальными, дальше распределять их по кубрикам. Шумков остался с Чертопаловым.
- Меня Сергей зовут. Долго добирался?
- Больше трёх часов.
- Устал?
- Нет!
- Сигареты есть?
- Нет.
- Ладно, давай отдыхай. Сейчас бельё тебе принесу – Чертопалов отправился в дальнюю часть кубрика, откуда вышел и через несколько секунд вернулся, держа в руке постельные принадлежности.
- Ложись внизу пока, потом тебе место определим. Отдохнёшь, можешь письмо написать и другие дела сделать. Короче спи спокойно. Если, что надо меня зови.
- Я понял.
- Отлично.
- В гальюн хочешь?
- Не помешало бы.
- Пошли.
Вышли из кубрика в коридор, прошли несколько метров и спустились на палубу ниже.
- Эта территория Службы К, наш закрыт – сказал Чертопалов – Ну давай быстрей!
Виктор открыл железную дверь – «броняшку» и очутился в узком помещении, где не было привычных унитазов, а лишь торчали в палубе отверстия, откуда исходил смердящий запах. Очевидным являлось то, что сливные механизмы не работали. Шумков быстро справил нужду и, выйдя из гальюна, заметил другого матроса уже с недружелюбным выражением лица.
- Ты чего тут делаешь дрищ вонючий – угрожающе произнёс этот матрос, белый как альбинос, будто специально прятавшийся от солнца.
Виктор от неожиданности оторопел и попятился к трапу.
- Стоять сказал тебе, ты добро спрашивал?
- Это боец наш новый, только прибыл – донёсся сверху голос Чертопалова – Поднимайся скорей.
Виктор инстинктивно вбежал по трапу наверх.
- А что, дрищей новых пригнали?
- Как видишь, а вам что нет?
- Не знаю…. Я ещё не проснулся, щас посмотрю.
- Ну, добро.
- Добро.
Шумков в сопровождении Чертопалова снова очутился в кубрике. Виктору вдруг захотелось спать, но его также пугала неопределённость, его пугало чувство что – то может с ним произойти в ближайшие минуты. Но, когда Чертопалов принёс тёплое одеяло и по – дружески накрыл его, страх прошёл и он задремал. Сквозь дремотный сон он слышал, как ходили матросы, говорили о чём – то, слышал голос, передаваемый по корабельной связи «трансляшке». Никто его не трогал, и Виктор мог, наконец, выспаться за весь недосып в учебке.
Старослужащий Чертопалов объяснил Шумкову, что на флоте существует традиция, ничем не загружать и не трогать только что прибывших и начинающих служить молодых матросов, чтобы они могли отдохнуть, немного освоиться на новом месте. Тем более это время нужно также молодым для личных дел: написать письмо домой, например и рассказать, как их здесь радушно приняли, какая дружелюбная на корабле команда, какие интеллигентные офицеры и прочие подобные вещи и, которые приходят на ум от первого впечатления на корабле, во время двух - трёхдневной расслабухи. Ведь в это период они ничего не делают, даже не выходят на построение, только на камбуз, где их кормят, что называется «от пуза» и в гальюн под охраной старослужащих своего дивизиона. Этот маленький отрезок времени, уготованный молодым бойцам, называется на флоте «золотая карасёвка».
Виктор Шумков проспал до ужина. Чертопалов разбудил его и сказал, что идёт построение «Службы» по кубрикам на ужин. Виктор почувствовал, что голоден хотя это чувство не покидало его с того момента, как он попал на Дальний Восток, в большей или меньшей степени. В семь часов молоденькие лейтенанты строили свои подразделения в коридорах для отбытия на ужин. Здесь Виктор увидел многих матросов Службы «Д», в основном старослужащих, молодых было раза в три меньше. Каждое отделение строилось у своего кубрика, у Службы «Д» их было четыре: два шестнадцатиместных с иллюминаторами и один большой, как бы спаренный, рассчитанный на двадцать пять человек; он располагался не у борта и не имел иллюминаторов. Таким образом, количество полного рядового состава этой «Службы», по предварительным подсчётам Шумкова, составляло пятьдесят семь человек. Но Виктор насчитал чуть более двадцати, и сразу вспомнил о нехватке состава, о котором говорил ещё старшина Жигарёв в учебке. Потом все направились на камбуз, преодолевая коридоры и трапы. Вся эта система коммуникаций корабля приводила Виктора в замешательство и растерянность. Ему казалось, что запомнить все ходы и выходы в этом лабиринте просто невозможно, и тут ещё он вспоминал рассказы об «Алтае». Один из них, показавшийся ему сначала неправдоподобным гласил: «Можно ухитриться загнать стадо внутрь этой «коробки» и спрятать так, что никто бы никогда не нашёл его». Конечно, Виктор в эти басни не верил, но то, что здесь можно пропасть человеку без вести он вполне допускал. Это первые мысли, которые посетили Виктора, когда он шёл по коридору, потом он вспомнил о своём земляке, но почему – то не заметил его во время построения, а увидел лишь в столовой, куда тот влетел, едва не поскользнувшись, подгоняемый сзади толпой. Под присмотром лейтенанта, имя которого Виктор пока не знал, служба расположилась за длинными баками. Офицер приказал в первую очередь положить порцию вновь прибывшим матросам. Это был перловый суп с подгнившей картошкой, луком, без мяса, вместо него пятнами плёнки плавал жир и без соли. На второе в эту же тарелку Виктору бросили кусок холодных слипшихся макарон по–флотски. «В учебке кормили лучше и вкуснее - сравнивал Шумков – «Только бы с голоду не ослабнуть, не помереть раньше времени, только какого времени? Опять возникает вопрос. Вот Одинаков как уплетает, с него и надо брать пример. Такой тип точно нигде не пропадёт». Хлеба досталось два куска, черного и невкусного. Компот, который наливали на третье блюдо, был из сухофруктов и очень сладкий. Чертопалов, сидевший рядом с Виктором, попросил для него добавки. Бочковой чумичкой – флотской поварёшкой зачерпнул побольше ягод и поставил на бак. Чертопалов протянул компот своему молодому товарищу и Шумков с удовольствием выпил второй стакан. Виктор так увлёкся едой, что не заметил одного – пищи на всех не хватило. Чертопалов отказался от своей порции, попил только компот, и то без хлеба, так почти поужинали в столовой и другие старослужащие. Виктор увидел это только тогда, когда прозвучала команда по трансляшке: «БЧ и Службам закончить приём пищи» и он встал из бака. Пока шли обратно в кубрик, от службы никого не осталось, только Чертопалов проводил Шумкова до места, посоветовал заняться личными делами: привести в порядок форму, побриться написать, письмо родным и т. д. и сам, потом исчез. Виктору это показалось странным, но анализировать он не хотел, нужно написать письмо домой, прошёл почти месяц, сообщить родителям о себе было просто необходимо. Вообще, Виктор Шумков редко думал о своих родителях, о том, что им присуще переживание за судьбу своего сына. Когда ему было спокойно на душе, Виктор даже мог запросто забыть об их существовании. Написать письмо Виктор решил с утра, на свежую голову. Сейчас он чувствовал себя ещё не совсем уютно, да и мысли не шли, писать две – три строчки не хотелось. «Лучше одно – большое, на несколько листов исчерпывающее послание, чем частые бессодержательные весточки на полстранички.
Ничего не делать и валяться на шконке, было привелегией старослужащих, особенно дембелей, по этой причине едва прибывший молодой матрос чувствовал себя неловко. Но долго в таком состоянии Виктору Шумкову не пришлось находиться. Пришёл Чертопалов и озадачил молодого матроса делом, дал ему кусок белой ткани, пузырёк чёрной краски, трафарет и маленький кусок поролона.
- Нужно сделать боевой номер, перевести через трафарет на ткань, а потом пришить её на фланку. Вот как у меня, вот здесь. Только аккуратно. Понял! – настоятельно сказал Виктору Чертопалов.
Виктор с рвением принялся исполнять это не хитрое дело. Сначала он вырезал ткань по размеру трафарета, потом пришил её на левую сторону фланки, в районе сердца, а затем стал осторожно наносить букву и цифры, осторожно смачивая тампон в чёрной жидкости, которая отвратительно пахла. Номер состоял и следующих символов: Д – 12 – 33. Значение этих цифр Шумков пока не знал. Рисовал у себя на фланке этот номер и находил некоторые параллели с одним заведением. «Как в концлагере» - шёпотом произнёс Виктор – «Заключённые, тоже носят подобные нагрудные знаки».