13. Герои.
I
— Кто она?
Четверо Тигор, явившиеся на первую базу по вызову командира и ожидавшие много чего – инструктажа, новой экипировки или оружия, перемены дислокации – но не этого вопроса, мгновенно нахмурились.
Тим, ощутивший их ответную враждебность, поздновато вспомнил об особенном положении этой четверки, проявлявшемся редко, но именно в таких ситуациях. Среди островитян было достаточно много братьев, пришедших в это микрообщество парами, сразу растворившимися в нем. А эти всегда были группой. Их тесные связи терялись, не исчезая, а всего лишь становясь невидимыми, в нормальной жизни, в повторяющихся день ото дня ритуалах тренировок, вахт, походов – и поэтому можно было ошибиться, посчитав вдруг их независимыми друг от друга, такими же, как все. Но это было не так. Даже тренировавшиеся в разное время, даже приписанные к разным частям армии Острова, даже с диаметрально противоположными характерами, взглядами на жизнь, привычками, они были одним целым.
И у них всегда была сестра.
Задав им вопрос, Тим пытался разгадать зудящую в голове загадку и даже не подумал с кем-нибудь посоветоваться. Он чувствовал, что, вместе с неудовольствием братьев Тигор, его вопрос вызвал еще и удивление находившихся здесь же Германа, Кости, Володи и Стаса, и теперь растерялся.
— Ася действительно ваша сестра? — спросил он иначе, выкручиваясь.
Ответ он давно знал, но знают ли его братья?
— Зачем тебе?
В Толе всегда дремала и легко готова была пробудиться враждебность, которая ни разу не подвела его к изгнанию с Острова только из-за мощного контроля ума, привыкшего прогнозировать последствия и анализировать ошибки. Сейчас Толя имел право вспылить и позволил себе это.
Тим понял: они знают, она им сказала. Тогда тем более важно их разговорить.
— Затем, — проявляя командирское терпение, стал объяснять он, — если Ася научилась тому, что делает, являясь обычным человеком, то я тоже хочу научиться. Если она не человек, то я не буду этим заморачиваться.
Тигор не возмутились, но вздрогнули и как-то сникли.
Герману было неловко – он собственной шкурой почувствовал, как проскреб по их свежей ране деловой и будничный тон постороннего.
— Что, так трудно ответить? — удивился Тим.
— Это наше семейное дело, — мрачно потупившись, буркнул Толя.
— Я бы так не сказал, — начал было Володька, однако, поймав злой взгляд Алёшки, замолчал.
Толя повернулся и пошел к двери, бросив через плечо:
— Когда захочет, чтобы ты знал, она тебе сама скажет.
Дима сделал шаг за старшим братом, но вдруг усмехнулся:
— А можешь попробовать догадаться. Разгадка на поверхности…
Толя вышел на крыльцо, за ним – Тима и Алёшка.
— Богиня! — бросил им в спины Тим.
Тигор, задержавшись на крыльце, невесело, даже обреченно, рассмеялись.
Герман посмотрел на Тима так, словно впервые увидел.
— У тебя еще две попытки! — громко, наигранно интригующе отозвался Алешка.
И все же он, выйдя последним, остановился и, не оборачиваясь, тихо попросил:
— Только, когда догадаешься, не спеши сравнивать ее с тем, кто тебе хорошо знаком. Хоть у них общее происхождение, больше ничего общего нет. Она особенная. Она одна.
Братья ушли. Вместе, как никогда прежде.
Тим устало опустился на табурет.
— Ну что я не так сказал?
Герман не знал, что выбрать из боровшихся в нем сочувствия и осуждения, как вдруг раздался голос Дениса:
— Ты превысил свои полномочия.
Все, кто находился в доме, вздрогнули от неожиданности.
Денис сидел в углу, под полочкой, с которой неряшливо свисали остатки прибитых гвоздями кружев.
— Ну сам подумай, — невозмутимо объяснил он, — они всего лишь три дня назад узнали, что сестры у них нет и не было. Казалось бы, что такого, но к родственникам, даже нелюбимым, видишь ли, привыкается…
— Откуда ты взялся? — справляясь с замешательством, поинтересовался Тим.
— Я давно здесь, — отозвался Денис.
Хотя и Герман, и все остальные готовы были поклясться, что минуту назад его не было, в это сразу захотелось поверить. А вот расспрашивать об Асе, наоборот, Тиму расхотелось.
Он задал, совершенно автоматически, другой вопрос:
— Где ты был?
Денис посерьезнел.
— Узнавал новости. Тебе известно, что пришельцы сбили земной космический корабль на отлете от планеты?
— Брюс?! — крикнул Герман.
— Оуэн Брюс? — вскинул брови Денис. — Нет, улететь пытался японец…
— Мы что, в блокаде?..
— Это, наконец, логично…
— Они опасаются, что земляне позовут на помощь…
— Кого?
— Куда летел японец?
— Да, кого они боятся?
— Армий «детей звезд». Перворожденных. Их корабли способны уничтожить «диких странников».
Денис произнес это, глядя на Германа – и тот понял. Корабль Перворожденного таит угрозу «диким». И он должен догадаться, в чем она… Ведь он знает корабль Капитана-Командора.
Будто сделав всё, ради чего явился, Денис встал и направился к выходу. Герман, спрятав загадку корабля в заначку разума, пошел следом.
Он успел испугаться, что Денис исчезнет раньше, чем он выйдет из домика, но, едва спрыгнув с крыльца, увидел его – стоящего и ждущего.
— Мне нужно задать тебе один вопрос…
Учитывая прошлое, Герману стоило более точно формулировать просьбу, ведь Денис, не прощавший ему промахов, мог вывернуть эти слова наизнанку: задать вопрос – пожалуйста, а вот получить ответ… Но прошлое прошло.
— Потому что в раннем детстве, когда я был болен, мне влили ее кровь.
Герман застыл. Тайна, давно его мучавшая, раскрылась так внезапно, что он не смог сразу это осознать.
— И всё? — боясь отпустить Дениса до того, как вместо раскрытой тайны появятся новые, спросил он.
— Всё.
Что ж, и на том спасибо. Уже есть что анализировать и даже…
— Это чистая случайность, — вдруг предостерег Денис. — Я был изменен болезнью, поэтому выжил и выздоровел. На самом деле протокровь убивает. Она яд.
Последние, самые короткие лова, впились в Германа, как огненные стрелы. Он не заметил, как исчез Денис, но чувствовал, что узнал гораздо больше, чем услышал.
Она – яд…
II
Фантом не вернулся. По пробелу в памяти, осознание которого вдруг настигло меня на вершине Дарха, я поняла, что раздваивалась, но секундного чувства оцепенения, сопровождавшего возвращение фантома, не испытала. Что с ним случилось? Броня не сработала, и я погибла? Заснула? Потеряла сознание? Попытки увидеть вокруг себя какое-нибудь другое место успеха не достигли – сознание сейчас у меня было только одно… Что же случилось?
Вот что значит – быть не в себе.
В другой раз история повторилась. Это уже говорило за привыкание, версию о котором высказал Дарх: мол, возвращение частиц в клетки стало привычным организму, и он уже не реагирует на это нервными отзывами, – но нет. На следующий день фантом вернулся с «эффектом».
Кое-что объяснили парни-островитяне.
Сначала у всех них появилась странная привычка при встрече смотреть на мою левую руку. Когда я, потерявшись в догадках, прямо спросила, что они там ищут, мне просто ответили:
— Кольцо. Когда его нет, ты тихая и неразговорчивая. Когда оно есть, правда, тоже не всегда болтаешь, но уж если нет – с тобой вообще разговаривать бесполезно.
Угу, значит, камень-сестра не разделяется. Значит, я еще и без грудины разгуливаю…
А после разделения, стало быть, я стараюсь делать как можно меньше того, о чем жалко забыть. Ничего себе жизнь усложнилась.
Однажды, «придя в себя», я увидела, что сжимаю в ладони записку – маленький обрывок журнальной страницы, на которой сама же написала несколько слов: «Я все рассказала братьям». М-м-м, не помнить такое! Вот ведь…
Потом выяснилось, что фантомы заимели привычку наведываться во вражеские корабли. Именно там, спустя немного времени, их сознание гасло.
Наверное, они все-таки гибли. Как поступил бы кто угодно, если бы обнаружил на борту врага? Убил бы, конечно. Или другим способом обезвредил…
За каким чертом фантомы туда перлись, я поняла, когда сама, явившись на боль кого-то из парней, увидела корабль вблизи. Меня мгновенно охватило такое непреодолимое любопытство, что я ничего с собой поделать не могла – как же, всего-то метров пятнадцать, и можно увидеть, как у них там внутри все устроено, а если удастся, то и сломать что-нибудь, или разобраться, где в корабле уязвимые места! Да просто жутко интересно побывать дома у инопланетян!
Я и пошла было туда, но парни, готовые к этому, схватили меня за обе руки. О том, что произошло дальше, можно только догадываться, потому что в свой следующий миг я оказалась в обществе Тима и Юрки у крыльца их временного убежища. Фантом не вернулся. Провал в памяти налицо.
Я тихо ругнулась.
— Что? — нетерпеливо спросил Тим.
— А о чем я только что говорила? — сильно опасаясь показаться идиоткой, переспросила я.
— О том, что там как в киселе плаваешь, — напомнил Юрка.
— Да? — искренне удивилась я и подавила порыв его расцеловать – значит, в раздвоенном состоянии я до сих пор могу транслировать самой себе окружающую картину, а теперь хоть примерно знаю, что внутри «тарелки»!
— А сейчас что? — требовал Тим.
— Ничего, — пришлось его разочаровать. — Я там отключилась. Так каждый раз происходит. Я еще никогда оттуда не возвращалась.
— Гм, — за спиной Юрки произнес Герман. — Это значит, ты каждый раз уменьшаешься. Ась, постарайся в следующий раз туда не лезть, ладно?
— Не ладно, — разозлилась я. — Когда-нибудь да повезет, меня еще много.
Тим закатил глаза. Юрка опустил голову. Герман нахмурился.
…Там как в киселе плаваешь. Как это?
— Вы бы это видели! — жалобно произнес стоявший рядом Стас. — Держу ее за руку, за другую держит Витька, и вдруг хлоп! – точно такая же перед нами. Я не успел понять, что случилось, а вторая уже поднимается и летит к кораблю. Ася, ты как это делаешь?!
Все посмотрели на меня, искренне считая, что прямо сейчас услышат что-то понятное.
— Ну… я командую маленьким частичкам самых маленьких составных частичек меня отделиться и собраться рядом, — так и не найдя подходящей лжи, сказала я. — А потом вернуться. Но это само собой получается, когда дело сделано…
— Только проблема в том, — глядя мне в глаза, добавил Герман, — что, «придя в себя», ты не можешь соединить два сознания и в итоге ничего не помнишь. Бессмысленно туда ходить. Ты только гибнешь, и ничего больше.
— Нет! — возмутилась я. — Отдельные фрагменты вспоминаются, когда… Ну, в общем…
Смогла же я вспомнить Юрку с Женькой и Игорем на фоне промышленного пейзажа… Или нет? Ой, не стоит спрашивать его об этом при Германе – засмеет.
Пробормотав: «До свидания» (боюсь, жалко и неуверенно), — я повернулась, чтобы отправиться к Дарху.
— Подожди! — крикнул Герман. — Давай поговорим!
Я застыла от незнания, что ответить или что сделать, и все, стоявшие рядом, мигом навострили уши. Стараясь спрятать загадочную радость в глазах, Тим быстро спохватился и потянул за руку Юрку, уводя куда-то в сторонку.
— Зачем тебе уходить? — проводив их недобрым взглядом, спросил Герман. — А главное, куда ты уходишь?
Он был зол – и на что? Не на меня же?
Он явно что-то ненавидел, но не меня. Его злило все, кроме меня, и больше всего – мои уходы…
А я опять теряла волю от его взгляда и звука голоса, заполнивших все вокруг, в которых заключалась вся сила сущего на этой планете, то, ради чего только и стоило появиться на свет, та мощь, которую я вспомнила перед самой смертью и которая (сейчас, вдруг, озарило!) дала мне возможность остаться собой после воскрешения. Этот взгляд, этот голос делали меня центром мира, они давали мне веру в то, что ничего здесь без меня не случится, что все расстояния здесь и все события – в моих руках.
Взгляд Германа, его голос был сильнее и бурь Дарха, и ярости Капитана-Командора, и проклятий богов. Как же, правда, найти способ остаться здесь? С ним рядом! А?
Никак. Даже если может, он не захочет дать мне то, что дает Дарх – он решит, что это опасно.
— Ты меняешься, — сказал он, не отводя взгляда. — Ты знаешь об этом?
Заметил чешую…
— Твои глаза стали карими.
О. Где зеркало?!
— Разве это плохо? — опять растерялась я.
У него на скуле дернулась мышца, и от этого едва заметного движения по воздуху в разные сторона разбежались волны тревоги. Кажется, плохо.
— Чтобы получить сверхспособности, ты делаешь что-то, что не проходит бесследно, и влияет на тебя, и подчиняет тебя.
Но это ведь не так!
Или так?
Я не чувствую, что стала зависимой, но разве стал бы Дарх без задней мысли мне помогать? Наверное, если задержусь к приему очередной порции дыма, почувствую что-нибудь не то. «Ломку». Впрочем, я знала, на что шла, и согласилась с риском.
Потому что так надо.
Потому что я слишком глупа и не могу придумать, как заставить сознание разделяться без психотропного воздействия. Если честно, я уже бросила искать такой способ – зачем, если так проще, если Дарх со своими «листиками» всегда к моим услугам…
— Остановись, и так достаточно. Тебе не нужно быть большим, чем ты есть – это уже слишком, это уже опасно!
Голос злой и тревожный, а в глазах уже и власть, и признание моей власти. И удивление. Его губы почти беззвучно шевельнулись, и я смогла скорее угадать, чем услышать слова, которые он боялся произнести – потому что боялся поверить: «Неужели ты всё-таки…»
Зачем же он тогда выстрелил в меня?
— И ты бы согласился потерять Кирилла? И других?
Вместо ответа он шумно выдохнул и закрыл глаза: «Да».
Продолжение: http://www.proza.ru/2013/04/02/2017