Я буду словом Боль, тебе досталось Испытай
(с)
В маленький московский дворик въехало такси. Обычный зимний день, на площадке было много детей: кто-то качался на качелях, кто-то лепил снежную бабу. Женщины на лавочке обсуждали внезапную смерть поэта жившего в этом доме. Всего пятьдесят было, на здоровье не жаловался, а тут инсульт. «Она-то хоть на похороны приехала?» - спрашивали женщины, голосом выделяя слово «она». Женщины имели ввиду дочь поэта, Кристину. Именно она приехала на том такси.
Кристина зашла в квартиру отца. Она не была тут десять лет. Тогда они крупно поссорились. Его не устраивало в дочери всего одна вещь: она была слишком похожа на мать. Обойдя всю квартиру Кристи, именно так называл её отец, зашла в его кабинет. Документы, как всегда были разложены по папкам. На столе лежал конверт, на котором красивыми буквами было написано: Кристине. Девушка знала, её отец написал ей письмо, последние несколько месяцев она чувствовала это сильнее. И вот сейчас оно лежит перед ней. Она пошла на кухню, сделала себе чай и вернулась в комнату. Сев на пол, Кристи распечатала письмо:
«Девочка Моя. Кристи.
Мы не разговаривали вот уже два года. Это сложно. Я так гнал себя от тебя, говоря, что ты похожа на свою мать, но когда ты ушла, ты стала ещё больше на неё походить. Ты всё время меня спрашивала о своей матери, и знаешь, я сейчас подумал, что ты должна знать о наших с Ней отношениях.
Когда мы познакомились, мне было восемнадцать лет. Я был барменом, был дождливый вечер, и тут зашла она. Брюнетка, в зелёном платье, черной куртке. У неё были красные губы, высокие каблуки и взгляд кошки. Она заказала виски с колой, мы познакомились и проговорили весь вечер. Ей было тогда двадцать четыре года. Да, я всегда знал кем она работает. Всегда. С того вечера. Но каждый раз, когда она уходила к клиенту, был всё больнее и больнее. Мы начали ругаться. Я кричал, она плакала, а что в итоге? В какой-то момент просто вся злоба переходила в страсть, а потом она снова уходила к клиенту. Этого нельзя было изменить. Через три года после знакомства она забеременела. Я всегда считал, и буду считать, что ты моя дочь. Да, она миллионы раз говорила, что ты не моя дочь. Не верю, Крис. Ты только моя.
Тебе было два, когда она снова начала работать. Сначала это было просто. Я уговаривал себя, что нужны деньги. Потом снова ссоры и секс. Однажды я ударил её. Я не помню, как это случилось. Помню, что она упала. Тогда я решил, что надо заканчивать это всё. Я ещё маме обещал, что никогда не буду бить женщин. Более того, я знал, что ударю её снова, возможно даже убью.
Она отдала тебя совершенно спокойно, без истерик или драм. Просто отдала. Никогда этого ей не прощу.
Ты росла и всё больше становилась похожа на неё. Слова, жесты, мы начали ругаться. Потом ты начала приходить домой позже, и мне казалось, что это она возвращается.
Но сейчас я хочу сказать не о нашей ругани, а о чувствах. О моих чувствах к твоей матери.
Я любил её. Любил так, как никого и никогда. Всем сердцем, душой. Миллиарды раз я писал в своих стихах о любви, но знай все эти стихи о ней. О той единственной настоящей любви. Я захлёбывался той магией, химией, что была между нами. Однажды она сказала мне: «Ты будешь моим испытанием, а я твоей болью». И так и есть. Она не выдержала испытания, а я не выдержал этой боли. Нет, я живу дальше, ты права, но я так и не отпустил её. Не смог. Именно из-за этого ты сейчас не со мной. Ты для меня всегда будешь её версией. Прости меня за это.
Я люблю тебя, девочка моя. Мне кажется, что меня уже нет в живых. Сам бы я не отправил это письмо, а после моей смерти ты бы нашла его или тебе бы отдали.
Я всегда с тобой.
Я люблю тебя.
Твой папа »
Кристина вытерла слёзы ладонью. Это было больнее, чем казалось. Она помнила, как ушла из дома. Ей было восемнадцать лет, она поздно приходила, ругалась с отцом. Потом они поругались и она просто сказал, что она такая же как её мать. Она обиделась и ушла. Они не виделись десять лет. Но последние два года они иногда разговаривали по телефону. Она тогда очень обиделась, что он сказал, что она такая же как её мать, но сейчас всё стало понятно: она просто очень любил её. Нет, не так. Он просто очень любит её.
Она поднялась с пола, пошла в ванную, умылась, накрасила губы и поправила волосы, из зеркала на неё смотрела двадцати восьмилетняя брюнетка, в зелёном платье с красными губами. Но она никогда не будет такой, как её мать. Она воспитает свою дочь и будет с ней всегда. Ведь кроме внешности у неё и матери только одно сходство: безграничная любовь её отца.