На протяжении всего полёта молодой человек, не переставая, болтал, развлекая Веру Ивановну. Он то рассказывал ей разные весёлые истории, то смешные анекдоты. А она, с отрешенным видом уставившись куда-то перед собой, сначала не слушала его. Но чем ближе они подлетали к Москве, тем настроение у Веры Ивановны становилось всё лучше и лучше.
И, наконец, вступив на Московскую землю, она, почти забыв о своих прежних переживаниях, весело улыбалась, предвкушая встречу со старшими детьми.
Они сели в машину, которая была кем-то предусмотрительно оставлена на стоянке около аэропорта, и молодой человек повёз Веру Ивановну прямиком к дочери Елизавете.
- Ну, вот Лиза я и до тебя добралась! - бросившись с порога обнимать удивлённую дочь, проговорила Вера Ивановна. – А где же мои внученьки? Дома они? Ах, как хочется их поскорее увидеть.
- Ой! А никого нет. Я одна. Дмитрий повел девочек на танцевальные занятия. У них ведь завтра концерт, а мне им ещё бальные платья приготовить нужно. Ну, совсем ничего не успеваю. Времени катастрофически не хватает. А они вот прямо перед тобой ушли.
- Это хорошо, пусть танцуют. Я тоже в юности любила танцевать, - одобрительно закивала Вера Ивановна. - Ну, а меня-то принимать будешь? А доченька? Или на пороге держать?
- Да конечно, мамочка, конечно, проходи! – опомнилась Лиза. – Что-то я растерялась. Просто ты как-то так нежданно-негаданно… Ну, проходи, проходи. Ты же с дороги голодная, наверное? Сейчас я тебя накормлю.
Она быстро засуетилась и, через минуту стол был заставлен всевозможными дефицитными яствами.
Есть Вере Ивановне почему-то совсем не хотелось, но чтобы не обидеть дочь она принялась с удовольствием угощаться.
- Представляешь мама, а я сегодня тебя вспоминала.
- Да что это вы все сегодня меня вспоминали-то? – засмеялась Вера Ивановна.
- Кто это все? – не поняла Лиза.
- Да Иринка когда я днем к ней приехала, тоже говорила, что вот только что меня вспоминала. Ох! Ну и то ладно, что хоть вспоминаете.
- То есть как днем? Ты, что сегодня Иру видела?
- Ага! И Иру видела и Игоря видела, а потом на самолёт и к тебе прилетела.
- Боже мой, мама! – испугалась Лиза. - Ты прямо как на пожар. А почему такая спешка?
- Ой, доченька даже и не знаю, как тебе сказать, - вздохнула Вера Ивановна. - Одним словом, хочу я продать дом в деревне и в город к вам перебраться. Я же сначала отправилась к Игорю с Ириной. Да ты же знаешь квартирки у них такие малюсенькие, что там впору только им самим разместиться. Да к тому же у Ирины-то жених появился. Замуж она собралась!
- Замуж? – захлопала глазами Лиза.
- Ага! Ага! – довольно улыбнулась Вера Ивановна. - Так вот я и подумала, что может у тебя остановиться? У тебя квартира большая, места на всех хватит. Так ведь?
Вера Ивановна с надеждой взглянула на дочь. А та, не говоря ни слова, опустилась на стул.
- Ой, Лиза, - продолжила женщина, - а за деревенский дом мы хорошие деньги можем получить. Тебе же лишние деньги не помешают?
- Мама, ну какие деньги? – пожала плечами Лиза. - С деньгами у нас проблем нет.
- А деньги доченька никогда лишними не бывают.
- Да при чём тут деньги? – недовольно произнесла дочь и озабоченно потерла лоб. - Дом продавать? Ну, не знаю.
- Так дом-то большой и огород огромный. И зачем мне всё это одной-то? Что мне там одной делать? Да и случись, что – вы рядом.
- Одной? Да почему же одной? – вдруг оживилась Лиза. - А мы…мы вот как раз в следующем месяце девчонок к тебе хотели отвезти. Да, да! А то они нас замучили совсем, в деревню говорят, к бабушке хотим и всё тут. А если дом продашь, куда они летом поедут?
- Ой, Господи! – всплеснула руками женщина. - Неужто так и говорят? Неужели ко мне в деревню хотят? Конечно! В деревне-то хорошо! Там свежий воздух, не то, что на ваших курортах. Давно пора было их ко мне отправлять, а то вы всё по заграницам разным разъезжаетесь.
- Ну, вот! – радостно воскликнула Лиза. - Мама, ты же сама понимаешь, что дом продавать не следует. А то куда мы в отпуск приезжать будем?
- Да так-то оно так, - вздохнула женщина. - Да Бог с ним с домом-то. И, правда, чего его продавать? Пусть он стоит себе зиму, а летом туда можно будет приезжать. Но… понимаешь доченька, дело тут не только в доме. Сердце у меня последнее время, за вас болит. Переживаю я за вас сильно. Может, думаю оттого, что вы далеко от меня живете? Вот почему хочу я поближе к вам быть. Мне места-то много не надо. Выделишь мне маленькую комнатку, мне и хватит. У тебя же две девочки, так им и в одной комнате можно будет пожить. Ещё и дружнее будет! А?
- Да, в общем-то, конечно…, - Лиза запнулась, подбирая нужные слова. - Конечно, какое-то время они могут пожить в одной комнате…, только ведь растут они. Не уживутся они вместе. Знаешь они какие?
- Не уживутся? А как же вы все четверо вместе жили? И ничего, помниться уживались как-то.
- Ой, мама! - повысила голос Лиза. - Ты ещё вспомни, как было при царе Горохе! Время тогда такое было. А сейчас дети совсем другие! Они хотят, что бы у каждого была своя отдельная комната. Понимаешь?
Вера Ивановна тяжело вздохнула.
- Понимаю, доченька, чего ж тут не понять.
А Лиза резко встала, прошлась по кухне, казалось она на что-то злиться. Потом села и опять потерла лоб.
- Ох! Озадачила ты меня мама. Прямо не знаю, что и делать? Я конечно с радостью тебя приму только… ума не приложу, как мы здесь все разместимся? Дмитрий и так себе кабинет в общей зале оборудовал. Видишь квартира вроде бы большая, а места мало. Если только тебя в нашу комнату поселить, а мы с ним уж как-нибудь рядом с его кабинетом примостимся. Ой, только не знаю, понравиться ли это ему?
И Лиза снова принялась ходить взад и вперёд, беспрестанно причитая и охая. А выражение ее лица на этот раз было настолько трогательным, что Вера Ивановна почему-то почувствовала себя неловко, словно была в чем-то виновата и опустила глаза. Потом вдруг потерла рукой под левой грудью и неожиданно как-то вся обмякла.
- Мама? Что сердце? – испугалась Лиза.– Тебе плохо? Может сердечных капель или таблетку?
Вера Ивановна сделала глубокий вздох и покачала головой.
- Ничего не нужно. Отпустило!
- Знаешь что мама, тебе необходимо обследоваться, - строго сказала Лиза. - Мы тебя положим в хорошую клинику. Дмитрий всё устроит. У него есть знакомые профессора. Полежишь, подлечишься, а потом отправим тебя в какой-нибудь санаторий. Ну, что тебе здесь делать в душной квартире? Здесь тебе только хуже будет. А там живи себе и отдыхай, лес природа, а может быть и море! Поправишь своё сердце, а там и лето и мы все вместе поедем в деревню, а? Всё! Так мы и сделаем. Сейчас придёт Дмитрий, и мы всё решим. Мамочка пойми, я же за тебя переживаю. С сердцем же не шутят.
- Спасибо дорогая! Спасибо за заботу! – погладив дочь по руке, сказала Вера Ивановна. - Только не надо мне никаких санаториев. И не зачем всяких профессоров понапрасну беспокоить. Вы мои профессора. Вот повидала вас детей, увидела, что у вас все в порядке, все живы, здоровы, мне и легче стало. А лес и речка у меня и в деревне есть. И воздух там хороший. Это я так про город-то сказала. Вот вижу, что не успеваешь ты с девчонками своими, и подумала, может, помощь моя нужна. А раз сама справляешься то и ладно.
Вера Ивановна поднялась из-за стола.
- Ну, спасибо за угощение! Ох! Давно я так вкусно не ела. Ах ты, Господи! Ну, что это я такая рассеянная стала? Сама значит, угостилась, а про свои гостинцы и забыла. Я же маленьким-то нашим подарки привезла.
Вера Ивановна пыталась говорить бодро, но голос ее срывался, а руки дрожали, выдавая крайнее волнение.
- Лизавета, вот возьми медок, малиновое вареньице. Всё натуральное! У вас в городе такого не найдешь. Ах, жалко, что внучек своих не застала. Ну, ничего! Когда ко мне в деревню приедут, там и повидаемся.
- То есть, как это не застала? Они уже скоро придут. Ты, что уходить собралась? Куда? Вечер же уже! Мамуля, да ты что? А как же твоё сердце? Сейчас придёт Дмитрий, и мы всё-таки поговорим о твоем обследовании.
- Да некогда мне дочушка, некогда. В следующий раз о сердце поговорим. А девочек наших маленьких от меня поцелуй. Скажи, что бабушка очень спешила, что она в следующем месяце будет их ждать у себя в деревне. А теперь пора мне. Я и так у тебя сильно задержалась. Меня же там человек ждёт. Человек там с машиной он, наверное, бедный ругает меня. Ах, как неудобно перед ним. Я же сказала, что на минутку к тебе заскочу, а сама вон сколько просидела.
- Мама? Я ничего не понимаю? Какой человек?
- К Ванюше он меня отвезёт. Вас троих навестила, так уж и к нему съездить нужно, а то ещё обидится. Ну, все доченька, все! Долгие проводы, лишние слезы.
И прежде чем Лиза успела что-либо возразить, Вера Ивановна, быстро прижалась к дочери, потом на мгновенье задержала на ней свой взгляд и пулей выскочила за дверь.
Сев в машину, Вера Ивановна уже ни никого не оправдывала и ничего не объясняла ни водителю, ни себе. Она даже не плакала. Она просто молчала.
А молодой человек, решив не задавать лишних вопросов, тут же повез ее к старшему сыну.
Прямо перед особняком Ивана их обогнал какой-то автомобиль и остановился у ворот. Из машины вышел Иван.
- Ваня! – узнав сына, закричала Вера Ивановна и понеслась к нему. - Иван! Сынок!
Иван секунду смотрел на женщину, а потом с возгласами удивления бросился ей навстречу.
- Мама? Мама! Ты как здесь оказалась? Ночью? Одна? Ты на чём сюда добралась? Ах да на машине. Ох, мама, какая же ты у меня рискованная женщина. А вообще ты молодец! Молодец, что собралась приехать. А то мне всё некогда. Всё дела! Как же я рад тебя видеть! Ты не поверишь! Я вот только, что о тебе думал! Ага! Ну, надо же! А ты тут как тут, собственной персоной! Представляешь! Вот только что вспоминал!
- Представляю, представляю, - тихо сказала женщина. - Вы все почему-то сегодня меня вспоминали.
Но Иван ее не слышал, он всё говорил и говорил, обнимая и целуя мать. И материнское сердце конечно оттаяло. Тоска, боль, тревога куда-то исчезли, словно их и небывало. Лицо женщины озарилось радостной улыбкой, а глаза засветились счастьем.
Наконец Иван забрал чемоданы оставленные водителем на дороге и повёл мать в дом.
- И всё-таки, мама, почему ты не предупредила? Я сам вот только что приехал. Ты же могла меня не застать. Вот что бы ты тогда делала? А? Ты прямо как маленький ребёнок. Мама это же не деревня! Это же Москва!
А Вера Ивановна, быстро семеня рядом с сыном, в ответ только улыбалась, да пожимала плечами.
- Ну, уж ладно, а вообще мама здорово, что ты приехала! - закончил свою нравоучительную речь Иван и проводил мать в гостиную. - Ты пока тут располагайся. А я сейчас приготовлю нам что-нибудь. Эх! Только это что-нибудь еще нужно и найти. Я же жену с сыном сегодня отвёз к её родителям. Так, что командовать парадом придётся мне самому.
- Сынок, ничего не нужно! – замахала руками Вера Ивановна. – Я не голодная. Ты лучше иди, посиди со мной. Давно я тебя не видела. Соскучилась я. Дай хоть на тебя полюбоваться.
Иван подсел к матери.
- Ну, как ты сынок? Как жена? У вас всё хорошо? А как маленький Бориска? Сильно подрос-то? Наверное, скоро и тебя перерастет? Не болеют они?
- Да всё у нас в порядке. Никто не болеет. Все живы здоровы. Маринка, правда, сына воспитывает по какой-то там своей методике. А я ей не мешаю. Пусть воспитывает. Тем более что меня почти и дома не бывает. Работа! Работа! И ещё раз работа! Бизнес мама, что бы он был успешным, много времени отнимает.
И вдруг Иван вскочил и подбежал к стене, где карандашом были нарисованы отметки.
- Вот смотри! Это мы Борю совсем недавно измеряли. Видишь! Вот он уже, какого роста. Ну, прямо не по дням, а по часам растёт. Весь в меня!
- Да, конечно в тебя, - закивала женщина. – А ты в отца. Вот смотрю я, чем дальше, тем больше ты на отца становишься похожим. Ну, прямо одно лицо. Недаром он всегда тобой гордился. Ты же у нас самый умный.
Иван смешно надул щёки.
- Да ладно тебе мама! Смотри не захвали меня, а то вдруг зазнаюсь?
- Да нет, ты не зазнаешься, я то знаю, что ты добрый мальчик. Ты же самый старший. Ты всегда остальным помогал. Помнишь, когда Игорь с велосипеда упал, как ты его тогда пять километров на себе нёс? А как Иришке экзамены помогал сдавать? Помнишь? Ой! А как Лизавету на свидание провожал? А?
- Ага! – подхватил Иван. - И как её жених со злости меня в пруд толкнул. Отлично помню! Ох, и наелся я тогда зеленой тины!
И мать с сыном залились звонким и дружным смехом.
- Да сынок, ты всем младшеньким помогал, - вдруг как-то очень серьезно произнесла Вера Ивановна. - Ну, а теперь пришла пора и мне у тебя помощи просить. Поскольку ты у меня старший, потому только на тебя и вся надежда.
- Мама, да что такое? – насторожился Иван. - Ты меня пугаешь. А ну-ка рассказывай, о какой такой помощи ты просишь? Ты же знаешь, что чем могу я помогу.
Вера Ивановна немного помолчала, как будто набираясь сил, потом вздохнула и начала:
- Вот смотрю я сынок, просторно ты живёшь. Дом у тебя хороший, большой. Вон сколько у вас комнат. Так может и для меня местечко найдётся? А Ваня? Собралась я оставить деревню и в город перебраться. Пустишь мать к себе жить?
На долю секунды Иван смутился но, тут же улыбнулся и, укоризненно покачивая головой, сказал:
- Ай-яй-яй! Мама? И ты ещё спрашиваешь? Ну, неужели у меня для родной матери места не найдётся? А? Ну конечно найдётся!
- Я так и знала! – облегченно выдохнула Вера Ивановна. - Словно камень с души упал. Спасибо сынок! Мне бы дурной нужно было сразу к тебе ехать, а я сначала младших объездила. Ну, где Иришке с Игорем места для меня найти? Им самим в своих квартирах негде развернуться. А у Лизы двое детей. Девчонки-то растут. Скоро совсем девушками станут. А если я там поселюсь, то им вместе тесно будет.
- Понятно! – подумал про себя Иван.
- Ох! Ванюшка, как я рада, что ты у меня такой…, такой…, - и, не в силах больше говорить, она расплакалась.
- Мама! – нарочно грозно сдвинув брови, пробасил Иван. – Ну что за слёзы! Сейчас же перестань плакать! Ты же знаешь, что я не переношу женских слёз!
И уже мягче:
- Ну, успокойся, пожалуйста! Давай я тебе сейчас чаю приготовлю с джемом. Ты, какой джем любишь?
- Какой джем люблю? – растерянно переспросила женщина и вдруг вскочила. - Да какой там джем! Я же вам своего домашнего варенья привезла. Доставай скорее!
И опережая сына, сама бросилась к чемоданам, причитая на ходу:
- Господи! Что за голова у меня? Сегодня всё на свете позабываю. Вот из крыжовника! А это смотри смородиновое! Твоё любимое!
- О-о! Спасибо мама! Угодила! Угодила! – чмокнув мать, засмеялся Иван. – Ну, теперь и сам Бог велел отведать твоего творения-варения!
- Усадив мать за стол и, наливая ей чай, Иван вдруг, как бы, между прочим, поинтересовался:
- Мама, а что это ты решила в город жить переехать? Ты же вроде бы не собиралась из деревни уезжать? Какая причина?
- Ага, не собиралась, - кивнула женщина. - Да понимаешь, сынок…, понимаешь, причин-то много. И скучаю я без вас. Я же теперь одна там. Да и огород обрабатывать мне уже тяжело. И что ещё-то? А, и здоровье моё уж не то, как прежде. А самое главное помочь я вам хотела. Ну, думаю это…, дом продам, денег за него получу и вам отдам. Вам помощь, а мне радость. Ну, а теперь, раз уж я всё равно у тебя жить буду, может и правда дом пока не продавать? Чего торопиться-то? Пусть себе стоит. А летом туда приезжать можно будет. Да?
Иван уставился на мать.
- Подожди мама, я что-то не понял!? Так ты, что прямо сейчас хочешь ко мне переехать?
Вера Ивановна вздрогнула, а внутри у нее будто все похолодело. Такое выражение лица, с каким сейчас смотрел на нее сын, было ей до боли знакомо. За сегодняшний день точно такой же взгляд ей уже пришлось ощутить на себе целых три раза.
- Мама, но…, но сейчас это просто невозможно! Ты меня извини, конечно, но я думал, что ты говоришь вообще! В будущем! А сейчас я никак не могу взять тебя к себе, потому что…, потому что мы уезжаем.
- Как? – вскрикнула Вера Ивановна. – Куда уезжаете?
- Куда? Мы едем это…далеко! Да далеко! За границу! Мама, ты же знаешь, что у меня своё дело. У меня бизнес! А бизнес мамочка не должен стоять на месте и поэтому я решил расширить его за рамки нашей страны. Я наладил контакты с партнёрами за границей. И вот теперь еду туда налаживать работу. И сколько я там за границей пробуду, пока не знаю, может быть, пол года, год, а может и того больше. Так, что жену и сына я беру с собой. Вот!
- И когда ж вы едете? – тихо спросила женщина.
- Через два-три дня! Мама, ты так внезапно появилась, что я просто не успел тебе об этом сказать. Я и Маринку с Борисом отвёз к её родителям повидаться перед отъездом.
- Ах! Так скоро? – простонала Вера Ивановна и вдруг почти закричала. - А дом? А дом-то как? На кого ж ты его оставляешь? За домом-то присматривать нужно! Может я и присмотрю?
Иван закусил губу.
- Так мы это…мы же сдали его в аренду! Ах! Вот незадача, какая вышла! Уже после завтра и жильцы въедут. Если б я знал, что ты хочешь у меня остаться, то не стал бы дом сдавать. А так людей же не выгонишь. Они уже и деньги заплатили. Ах! Ну, надо же так!
- Уезжаешь значит! – потухшим голосом проговорила женщина. - Сынок, а чего ж ты мне ничего про отъезд-то не сообщил? Что на долго уезжаешь? А если б я не приехала, мы б так и не повидались что ли?
- Ну, что ты мама! Конечно, мы бы и к тебе приехали. Мы вот уже собирались, а ты сама тут как тут. Так что ты не думай, мы про тебя не забыли.
- А-а! – протянула женщина.
И вдруг вскинув голову, одарила Ивана долгим и внимательным взглядом. И было в этом взгляде столько разочарования, страдания и горечи, что Иван не выдержал и кинулся обнимать ее.
- Ма-ма! Ну, ты что так расстроилась что ли? Вот через год, мы вернёмся, и тогда я тебя обязательно заберу к себе. Хорошо? О Господи! Ну, ты же сама минуту назад сказала, что с продажей дома торопиться не следует. Поживешь пока там. Мам, ну годик всего, максимум два, а потом…, ну, не горит же у тебя, в конце концов?
- Ох, горит сынок! Горит! Да теперь уж всё равно. Ну, значит не судьба.
- Ну почему же не судьба-то? Я же сказал, что когда мы вернёмся, тогда…
- Конечно сынок, когда вы вернётесь, тогда и поговорим! – не дав Ивану договорить, сказала Вера Ивановна и, притянув сына к себе, поцеловала его в голову. - А сейчас домой мне пора. Нагостилась я у вас в городах, пора и честь знать. Поеду я сынок. Что-то я по своему дому соскучилась.
Она встала и направилась к выходу.
- Что это значить поеду? Что прямо сейчас? Ночью? Да ты что? Ты уж совсем меня не знаю, за кого принимаешь! Да чтобы я родную мать, на ночь, глядя, из дома отпустил? А потом как же внук? Ты же столько времени его не видела?
- Ничего Ванюша, ничего! Я же говорю, что видно не судьба мне Бореньку перед отъездом увидеть. Ну, что я здесь только мешаться буду, вам же в дорогу собираться нужно. Вы уж как-нибудь потом когда вернетесь ко мне приезжайте. Хорошо? А теперь прямо сейчас и поеду, чего утра-то ждать? Ты сынок не волнуйся, меня же машина там, у ворот дожидается. Водитель там ой парень, какой хороший. Он обещал меня назад в деревню отвезти. Я говорит Вера Ивановна, сколько потребуется, вас ждать буду. Он же из нашего района, так ему всё равно по дороге, а вдвоём веселее. А я разве тебе об этом не сказала? Ох, голова моя садовая!
Вера Ивановна обняла Ивана, погладила его по спине и рванула на улицу, оставив своего старшего сына в полном недоумении стоять у дверей.
Но уже через минуту он летел за матерью и, догнав ее у машины, остановил.
- Мама, как-то мне не ловко. Как-то всё быстро получилось. Не успела приехать, а уже уезжаешь.
Вера Ивановна держалась из последних сил.
- Господи! Сынок! Всё ловко! Приехала, навестила и домой пора. У меня ж хозяйство. Его же тоже без присмотра надолго оставлять нельзя. Соседка Мария там у меня командует, так я ей слово дала, что одним днем обернусь. Да и у вас своих дел полно. Заграница, это не ближний свет. Так что ты не очень-то обращай на меня внимания, а делай свои дела как тебе нужно. Ты лучше потом оттуда из-за границы карточку Борину мне пришли. Хорошо?
Она ещё раз обняла сына, села в машину и уехала. А Иван ещё долго стоял на дороге и, прищуриваясь, вглядывался в даль, пока очертания автомобиля не исчезли в темноте.
- Вера Ивановна вы не очень спешите? – спросил водитель, когда они немного отъехали от дома Ивана.
- А? – растерянно отозвалась женщина. – Спешу? Да нет. Я уже никуда не спешу.
- Тогда давайте где-нибудь перекусим. А то, что-то я проголодался.
- Ой! Конечно милый, конечно! Господи! Ты же целый день ничего не ел. Родной ты уж прости, замучила я тебя сегодня, да?
- Да ничего страшного. А всё ж подкрепиться не мешало бы. Путь-то не близкий.
Они остановились около какого-то кафе прямо напротив набережной.
- Ты иди, покушай, а мне что-то не хочется, - сказала Вера Ивановна. - Я вон там, у воды тебя подожду.
Она подошла к реке. Легкий ветерок шевелил ее светлые волосы и мягко обдувал лицо. Мимо проплывал речной трамвайчик, нарушая спокойную гладь воды и раскачивая отблески света, падающие от фонарей. С его палубы звучала громкая музыка, и доносился веселый смех пассажиров. По набережной гуляли люди. И все, как казалось Вере Ивановне, улыбались. Все радовались этой теплой Московской ночи. Все были счастливы. Все кроме нее. И во всем этом окружении радости и веселья она вдруг особенно остро почувствовала себя одинокой.
- Что со мной? – подумала она. - Почему у меня на душе так нехорошо, словно сегодня случилось что-то плохое? Да ничего плохого вроде бы не случилось. А наоборот, я сегодня повидалась со всеми детьми. Слава Богу, все живы, здоровы! Все у них замечательно. И меня радушно встретили. Так что же тогда меня гложет? Что ж я мучаюсь-то? Я же радоваться должна! А мне почему-то не радостно. Да…я сегодня видела всех детей и…, и что? И не один из них не взял меня к себе жить. Вот что! Но так у них у всех были уважительные причины. Даже очень уважительные! И потом я же не на самом деле хотела к ним переехать. А если б на самом деле собиралась? Но не собиралась же! А просто выполняла эти дурацкие условия. Ах, если б можно было им про это завещание рассказать. Они же ничего про деньги не знали. Хм! А если б знали то…! То что? То непременно взяли бы меня к себе? Так что ли? Выходит, просто как мать я своим детям не нужна, а знай они про завещание, то…? Господи! Да что это я на своих детей наговариваю!? Я так Бог знает, до чего могу договориться. Боже мой! Неужели я могла так плохо о них подумать? Да нет же! Нет! Дети у меня хорошие! Все хорошие. Ох! Но ведь не один же не принял! Ну и что, это просто обстоятельства так сложились. Хм! У всех сразу? Да у всех сразу. Ну и что! И такое бывает!
Вера Ивановна защищала своих детей, она изо всех сил пыталась оправдать их перед собой. Но как она ни старалась отогнать от себя плохие мысли, а всё же поселившаяся в душе горечь так и не уходила, а наоборот всё сильнее и сильнее жгла её изнутри.
Всю оставшуюся дорогу Вера Ивановна не проронила ни слова. Откинувшись на спинку сиденья и закрыв глаза, она словно окаменела.
Водитель несколько раз порывался заговорить с ней, но почему-то так и не решился ее побеспокоить.