Мыша

Каждое рабочее утро для Мыши начиналось абсолютно одинаково. Через пару месяцев после поступления на должность секретарши, Мыша стала чувствовать себя «собакой Павлова». И когда из кабинета начальства доносилось громогласное: « Маша, почему у меня до сих пор нет выписок за вчерашний день?» - она уже не вздрагивала от неожиданности, не заливалась румянцем и не начинала судорожно мять дрожащие пальцы.  А быстро ставила крошечную чашечку с кофе на поднос, засовывала под мышку выписки и проскальзывала в директорский кабинет.
Директора Маргариту Сергеевну Полуянову боялись почти все подчинённые. Полуянова обладала не только громким и довольно грубым, как для женщины, голосом, но и ростом в метр восемьдесят сантиметров и очень внушительной фигурой с бюстом «надцатого» размера. Если учесть крутой нрав начальницы и постоянные перепады женского настроения, стоит ли удивляться, что входя в её кабинет, люди сразу же покрывались лёгкой испариной?
Только один человека на фирме не трепетал перед директрисой - Главный менеджер Николай Моровой. Моровой был официальным любовником Полуяновой, поэтому мог себе позволить такую роскошь. А бедная Мыша осиновым листочком на ветру дрожала в присутствии Маргариты Сергеевны сразу по двум причинам: как перед строгой начальницей и как перед…потрясающей женщиной, потому что с первого дня работы на фирме до дрожи, до судорог, до головокружения, до полуобморочного обожания была…в неё влюблена.

Два-три раза в неделю Полуянова вызывала к себе Морового на «совещание». Он входил в директорский кабинет, слышался лёгкий щелчок закрывающегося замка и…ещё один щелчок через 15-20 минут, когда Главный менеджер выходил из кабинета. Мыша старалась не думать о том, какого рода «совещания» происходят за запертой на ключ дверью, но каждый раз эти четверть часа казались ей вечностью. Впрочем, Моровой никогда не задерживался у директора надолго.
Ах, с каким удовольствием Мыша (мысленно) врезала проклятому Кольке под дых или засандаливала по яйцам, когда этот самодовольный козёл появлялся в приёмной. И с ещё большим удовольствием она врезала ему, когда Колька покидал директорский кабинет, медленно поправляя сбившийся на бок галстук.
Буквально через две минуты после «совещания» Полуянова вызывала к себе Мышу. И когда секретарша являлась на зов, Маргарита Сергеевна сидела в своём кресле непоколебимая как каменный утёс. Одежда её пребывала в полном порядке, застёгнутая ровно на столько пуговок, насколько это позволял дресскод. Разве что странноватый блеск тёмно карих глаз выдавал начальницу. Душа Полуяновой была загадкой на семи замках. Тем не менее, слухи о том, что Моровой фаворит директрисы давно перестали быть исключительно слухами и махрово обросли интимными подробностями. Мыша подозревала, что информация поступала от самого Кольки Морового, поэтому втихую ненавидела этого типчика всем сердцем.
Как могла девушка отстаивала честь начальницы, но всем ведь рты не закроешь. Храбро кидалась она на любивших покопаться в чужом грязном белье. Но её наивное: «Как вам не стыдно? Она не такая!» - вызывало у коллег смешки и шуточки типа: «Конечно, она не такая! Она ждёт трамвая!» Злые языки очень скоро прозвали Мышу «Директрисыной собачонкой» и откровенно смеялись над ней, но всё же непосредственно при Мыше больше «не распространялись».
Про себя Мыша называла Маргариту Сергеевну королевой Марго и в самых розовых своих мечтах представляла себя её фрейлиной или горничной, каждое утро подающей королеве платье или делающей причёску. В тоже время прекрасно осознавала, что для самой Полуяновой она, Мыша,  является  чем-то вроде предмета офисного интерьера или очень необходимой вещи (как деловой блокнот, например), который всегда обязан быть под рукой и…не более.

После смерти Мышиной мамы отец стал приводить в дом женщин. Сначала Мыша радовалась каждой новой «маме», а потом просто потеряла им счёт. Папа «женился» часто. Не успевала девочка привыкнуть к новой папиной пассии, как её сменяла другая, третья…пятая. Мыша не могла понять, почему отец не выберет хоть одну из них надолго, а ещё лучше навсегда. Одна из папиных жён, тётя Валя, Мышу смертельно обидела, сказав в сердцах:
- Горе с тобой, Мышка! Ни матери у тебя, ни деда с бабкой! Никому ты не нужна!
 Мыша расплакалась:
- А папе?
- А что папа? Папа - не мама, ему женщина нужна, а ты ему мешаешь!
Девочка не могла понять, чем же она мешает отцу. Но женщины стали для неё навязчивой идеей, ночным кошмаром, постоянной темой для разговоров с подругами. Женщины…женщины…женщины… Женщины, которые нужны папе больше, чем она. Маленькая Мыша стала внимательно присматриваться к ним. С годами она почти забыла, какой была мама. Конечно, остались фотографии, много фотографий. Мама, грустно смотрящая в окно. За окном зима. Мама на кухне, чистит картошку. Мама, держащая маленькую дочь на руках.  Но Мыша уже  не могла вспомнить, какой был взгляд у мамы, какие у неё были руки, чем они пахли. Так что это был не поиск мамы, это был поиск смысла. Почему? Зачем? Женщины…женщины…женщины стали занимать все мысли девочки, врезались в её душу своим смехом, походками, жестами, словами. Она была одержима женщинами. Она так хотела понять их. Она хотела понять: зачем и почему они нужны мужчинам. И какую именно женщину ищет её отец.

Зачем женщины нужны мужчинам Мыша окончательно поняла в 16 лет. Парень, которого звали Сашкой, был ненамного старше её. Мыша познакомилась с ним на дне рождения Ольки, своей одноклассницы и лучшей подруги. Родители Ольки уехали, чтоб не мешать молодёжи и захмелевшие от спиртного и свободы подростки оторвались по полной…Мыша чувствовала Сашкины слюнявые поцелуи на своих губах, то, как он тискал грудь и, наконец, дрожащими от возбуждения руками расстегнул её джинсы. На сопротивление не было ни сил, ни желания. Мыша просто лежала и ждала, что же будет дальше. А было… Сначала было немного больно… Потом…совсем никак…. Но Сашка, дрожащий, потный, задыхающийся Сашка, видимо, чувствовал что-то ТАКОЕ…что-то невероятное…непонятное и недоступное ей, Мыше. И то, что он чувствовал, видимо, и было ТО самое, что нужно мужчинам от женщин.
После дня рождения Сашка не попадался ей на глаза несколько дней, а потом встретил Мышу у школы и заявил:
- Теперь ты моя девушка.
Мыша пожала плечами:
- Почему?
Этот простой вопрос обескуражил парня. Сашка открыл рот, но так и не смог ничего сказать. А Мыша снова пожала плечами, развернулась и ушла. В этот день, двенадцатого мая, в последний её школьный год Мыша решила для себя раз и навсегда – она хочет быть только с женщинами.
 
Одноклассницы и однокурсницы – не в счёт. Взрослые женщины – вот загадки жизни. Уверенные, сильные, красивые…взрослые. Первый любовный роман случился у Мыши с замужней женщиной, старше её на 14 лет. Они были вместе полгода. Впрочем, «вместе» не совсем правильное слово. У Нади была семья, муж, сын, работа и маленькая невзрачная любовница, которую она ласково называла Мышкой. У Мыши - только Надя и отец с его бесконечными поисками женщины. Потом девушка узнала, что Надя параллельно завела новый увлекательный роман с другой... и ушла, не сказав бывшей любовнице ни слова, побоялась разборок.
После первого любовного опыта, женщины стали сменять одна другую.  Они были разного возраста и внешности – долой принципы! Однажды Мыша проснулась в чужой квартире с девушкой, имени которой не могла вспомнить и подумала с горечью: «Как же я похожа на папу.  А девочка-то хорошенькая…просто прелесть».

Отец умер неожиданно, прямо на работе от обширного инфаркта, когда Мыше исполнилось 28. К тому времени лучшая подруга, Олька уже успела побывать замужем, развестись и теперь одна воспитывала маленькую дочку Машеньку. 
- Одиноко, так одиноко теперь, - плакала Мыша на плече у подруги, - так одиноко, словно я одна на земле осталась. Ничего не хочется. Я никогда не думала, что мне будет так одиноко без него. Кошмар.
- Мыша, так дело не пойдёт! Слезами ты его не вернёшь, а тебе надо жить дальше. И тебе сейчас нужна встряска. Надо всё менять! – решительно сказала Олька.
- А что?
- Стиль! Привычки! Работу! Всё! Вот у нас на фирме директрисына секретарша в декрет уходит. Иди к нам. Правда, директриса у нас женщина о-го-го, но…чем чёрт не шутит.
Маша подстриглась, купила пару платьев, блузку, один деловой костюм и пошла на собеседование по Олькиной протекции.

Когда директор фирмы, Маргарита Сергеевна Полуянова вошла и встретилась глазами с соискательницей на должность офисменеджера, Мыша почувствовала, что пропала…
По вечерам, обхватив руками острые коленки, Мыша страдала. Или без сна лежала в постели, дожидаясь семи часов утра, чтобы мчаться на работу. Прибегала она раньше всех. Ставила в вазу живые цветы. Варила крепкий кофе…
Но чтобы ни делала девушка ранним утром в офисе, основное, чем была увлечена, поглощена и  заполнена до краёв Мышина душа было ожидание. Ежедневное ожидание прихода Маргариты Сергеевны, мучительная пытка и наказание. Мыша заболела этой женщиной, она бредила ею, она мечтала о ней…
Наконец, шумно дыша от подъёма по ступенькам на второй этаж, Полуянова вплывала в офис, сбрасывала с гренадёрских плеч дорогую шубу, молча, кивала секретарше и, громко хлопнув дверью, исчезала в своём кабинете. Звук захлопнувшейся директорской двери давал старт новому рабочему дню. Мыша вешала шубу в шкаф,  зажмурившись, вдыхала сладковатый тяжёлый запах духов Маргариты Сергеевны и замирала в новом ожидании, ожидании распоряжений.

- Мыша, ты охренела что ли? - заорала Олька, когда Мыша призналась ей в своей тайной страсти. – Это же не женщина! Это же монстр! Это айсберг! Это…- и, не найдя больше эпитетов,  с чувством выматерилась трёх этажно. -  Да  ей пятьдесят лет!
- Сорок семь, - поправила Мыша.
- И что? Ну, сорок семь! Не велика разница!
- Велика! Хотя, какое значение имеет возраст? Понимаешь, со мной такое в первый раз.
- Да ну! У тебя женщин было больше, чем у меня пальцев на руках и ногах. Зачем тебе эта ледяная глыба?
- Нет…это совсем не то…это другое!
- Какое другое?
- Другое…совсем другое! Я люблю её, понимаешь? Не просто влюбилась, так, как раньше в других, не просто хочу! Не влюбилась, а люблю…

Отметить 8 марта Олька предложила вдвоём, в «Якитории».
«Я столик закажу. Посидим, расслабимся. Я Машеньку маме подкину. Давай а? Что ты киснешь всё время?» Мыша позволила подруге себя уговорить и в 6 вечера уже стояла у входа в ресторан. Олька опаздывала. Когда она, наконец, прибежала красная и запыхавшаяся, Мыша изрядно замёрзла и очень хотела в туалет. Она, нетерпеливо приплясывая, потащила Ольку в ресторан.
- Ты давай заказывай, а я пока в туалет, а то…сил моих больше нет!
- А что тебе заказать?
- Закажи пока имбирный чай, а потом разберёмся, - нетерпеливо махнула рукой девушка и почти бегом кинулась к заветной двери с изображением женской фигурки.
Поспешно захлопнула дверь свободной кабинки и с облегчением вздохнула. Через минуту кто-то вышел в туалет и в «предбаннике» послышались тихие всхлипы.
«Ещё одна трагедия», - подумала Мыша и кашлянула, чтобы плачущая женщина поняла, что она тут не одна. Сразу же зажурчала вода, и всхлипы затихли. Мыша деликатно  помедлила, тихонько открыла дверь и…остолбенела. Перед зеркалом у раковины стояла Полуянова.
- Здравствуйте, Маргарита Сергеевна, - от неожиданности пролепетала Мыша.
- Это ты, Маша? - спросила директриса так спокойно, словно они встретились не в ресторанном туалете, а в офисе. Лицо её было, как всегда бесстрастным, только большие тёмные глаза влажно блестели.
«Это она что ли плакала???» - мысленно поразилась Мыша, а вслух брякнула: «Я, Маргарита Сергеевна. Вам что-нибудь надо?»
Полуянова помедлила и, не оборачиваясь, спросила:
- Ты машину водить умеешь?
- У…умею.
- Тогда поехали.
Мыша машинально кивнула.

- Олька, только не ори, я тебе потом всё объясню! Прости! - протараторила Мыша ошалевшей подруге, сорвала с вешалки свою курточку и кинулась за Полуяновой, которая уже открывала входную дверь.
На улице моросил мелкий дождь. Женщины поспешно сели в машину.
- Куда ехать?
- А где сейчас можно спокойно посидеть?
Мыша пожала плечами. В субботний вечер спокойно посидеть можно было только в её квартирке на Соломенке. Словно прочитав мысли девушки, Полуянова поинтересовалась:
- Ты живёшь одна?
Мыша кивнула.
- У тебя выпить есть? Тогда поехали к тебе.

Они выпили всё, что было в квартире у Мыши: бутылку коньяка, бутылку «Мартини», две бутылки шампанского и даже остатки водки. Маргарита Сергеевна сильно захмелела уже после коньяка. Мыша не пьянела. Нервы её были напряжены, как струны на отцовской гитаре. Когда она выудила из бара неизвестно откуда взявшуюся початую бутылку водки, Маргарита Сергеевна уже полулежала на Мышином диване. Её длинная юбка съехала на бок и задралась, оголив стройные красивые ноги. Мыша налила водку прямо в бокалы из-под шампанского и когда начальница выпила залпом свою порцию и откинулась на диванную подушку, девушка уткнулась лицом в её колени. Тут же ей на голову легла горячая рука.
Всё, что было дальше, на утро Мыша вспоминала с трудом. Весь выпитый алкоголь подействовал на неё в одночасье, как сильнейший афродезиак. Никогда ещё она так сильно не напивалась, никогда ещё она так страстно и долго не занималась любовью с женщиной, никогда ещё её не накрывала такая мощная волна оргазма в тот момент, когда женщина под ней корчилась в сладких судорогах. Ни с кем ей не было так до сумасшествия хорошо от простых прикосновений губами к телу. Маргарита плакала навзрыд после каждого оргазма, а ошалевшая от счастья Мыша слизывала с её мокрых щёк  горько солёные слезинки и тихо смеялась.
Когда окна стали сереть, Маргарита отключилась, а Мыша, осторожно освободилась от её объятий и на цыпочках пошла на кухню. Она не могла спать. Не включая свет, девушка на ощупь нажала клавишу чайника, сделала себе крепкий кофе и стала пить его маленькими глоточками, осторожно отхлебывая из мелко подрагивающей в её пальцах чашки. Над городом вставало солнце. «С праздником тебя, - сама себе улыбнулась Мыша. - А праздник-то удался на славу». Девушка тихо засмеялась и тут же зажала себе рукой рот. Пальцы тонко пахли женским секретом. «Кто бы мог подумать, что у неё такая маленькая», - снова улыбнулась Мыша и лизнула один палец. Вкус был приятно кисловатым. Низ живота предательски заныл в который раз. Девушка опустила руку вниз и провела указательным пальцем по набухающему бугорку клитора. Глаза закрылись сами собой. «Блин! Я опять хочу её», - пронеслось в голове. Мыша с трудом поднялась из-за стола и поплелась назад в комнату, держась за стены.
Маргарита спала на спине, откинув одну руку. Она была абсолютно голой, одеяло прикрывало только ступни ног, и в свете наступающего утра Мыша могла рассмотреть  роскошное, большое, белое тело любимой женщины. Она смотрела со смесью восхищения и вожделения на всё это женское великолепие и улыбалась. Но вдруг ясная, как вспышка света мысль обожгла девушку: «Она мне этого не простит! Мы же были пьяными, в зюську пьяными. Она решит, что я специально всё подстроила! Что я наделала? Она меня возненавидит! Кто она, а кто я? Она – потрясающая женщина, яркая. Королева Марго! Директор фирмы. А я – серая мышь. Секретарша. Ничего из себя толком не представляю». Мыша в панике похватала свои разбросанные вещи и быстро оделась. Было одно единственное желание - поскорее бежать. Бежать куда-нибудь! Поскорее! Возле зеркала в коридоре нащупала ручку, оторвала листочек для записей и шмыгнула на кухню, чтобы под окном написать несколько корявых слов. От страха сердце буквально выпрыгивало из груди. Мыша крепко зажала ручку непослушными пальцами и нацарапала: «Уважаемая Маргарита Сергеевна, у меня срочные дела. Будете уходить, захлопните, пожалуйста, дверь. Маша».

Оказавшись на улице, Мыша стала дрожать вдвое сильнее, уже и от страха, и от холода. Бесцельно побродив около часа по круглосуточному супермаркету, она поплелась к Олькиному дому. Идти больше было некуда.
Заспанная Олька открыла не сразу. Зевая во весь рот, она впустила Мышу в квартиру и только после того, как подруга сняла куртку, спокойно спросила:
- Какого хера? Ты на часы смотрела?
- Нет, - честно призналась Мыша.
- Сегодня воскресенье, 7:30 утра, - сообщила Олька. - Ещё раз тебя спрашиваю: какого хера?
Мыша пожала плечами и вдруг, опустившись прямо на пол в коридоре, запричитала, тоненько подвывая:
- Ой, Оля, Оля, что я наделала?»

Полуянова появилась в офисе, как обычно, в 10:00. Проходя мимо, она бросила потупившейся Мыши: «Зайди ко мне».
Мыша поставила на поднос чашку с кофе. Привычно сунула под мышку выписки за пятницу. (Заявление об уходе уже лежало там же). 
- Сядь,- приказала Маргарита Сергеевна.
Мыша рухнула в кресло, от страха ноги плохо слушались хозяйку.
Маргарита Сергеевна, молча, подошла к двери, заперла её на ключ и медленно стала расстегивать пуговицы на блузке.
Мыша вжалась в спинку кресла, впилась побелевшими пальцами в подлокотники, подбородок предательски запрыгал.
- Ну, - прошипела Полуянова, - что же ты сидишь? Поцелуй меня! Ты же этого хочешь! - Ну, что же ты?
Мыша замотала головой:
- Н..не надо Маргарита Сергеевна…я не хочу так.
- Как так? Как?! Как Моровой?!
Мыша судорожно кивнула.
- Тогда почему же ты поступаешь так, как он? Почему ты поступаешь, как они все?- взвилась женщина. – Трахнула и сбежала! Получила своё и всё? Попользовалась и в кусты! Так? Так!!!
- Нет! – закричала Мыша, захлёбываясь рыданиями. – Нет!!! Не так!!! Не так! Я люблю вас, я люблю вас…я…не так.
Её била крупная дрожь, голос сорвался на какой-то мышиный писк и пропал.
Маргарита легко подняла девушку с кресла, прижала её к себе, стала нежно гладить по дрожащим плечам и спине своей большой рукой, целовать в пепельную макушку.
- Эх ты, Мышка, дурочка моя трусливая. Так чего же ты? Чего ты испугалась? Ну, люби! Люби, раз любишь! Люби, не бойся.
И в эту минуту Мыша поняла, что её поиски женщины, наконец, закончились.