http://www.proza.ru/2013/03/21/1036
Жанр: фантастический роман
(Анонс)
&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&
1
Кирюха Краснов родился, мало сказать,
неудачно. Мать зачала его в пьяном угаре,
и ещё долго после этого продолжала
«квасить». Так вместе с мужем она, не
раздумывая, пропивала остатки своего
имущества, а если попадалось им чужое,
то и его — парочка ничем не гнушалась.
Иногда, в редкие минуты просветления
мозга у непутёвых родителей пробивалась
мысль о добывании насущного хлеба,
но ещё реже желание — своим трудом.
Когда же возникала потребность перебиваться
от мелких подработок, до тех, что из
разряда «принеси-подай-отнеси», мелькала
надежда и у наблюдающего за ними
обывателя на их мало-мальски трезвый
образ. Не тут-то было!.. куда девались
потом добытые копейки, догадаться не
трудно.
Пузо полезло почти на нос.
Опомнилась первой его обладательница.
Немного забеспокоилась, и решила
прибегнуть к помощи второй половинки. Муж
ведь «топтал» в своей жизни за мелкие
кражи, начав с малолетки, не одну зону,
и часто хорошо откушавши, по обыкновению
непонятной спиртосодержащей жидкости,
по привычке бил себя в грудь, с надрывом
вещая о том, какая им «школа» пройдена,
да что пришлось ему испытать. Да он,
мол, в таких университетах побывал — ни
один "мозгляк" не выдюжит!
Полагаясь на его «высшее» образование,
будущая Кирюхина мамаша, внимательно,
насколько позволяло ее сознание после
третьего стакана, слушала «мудрые»
пояснения, так называемого, главы
семейства.
— Съела что-то или грыжу наработала, —
определил всезнающий муженёк.
А вот, где она могла такую болячку
заполучить было ему непонятно — сроду
ничего тяжелей стакана не поднимала.
— Видел я у одной бабы, — продолжал
тюремный аспирант, — что в соседней хате
«Столыпина» на этапе парилась, грыжуху
поздоровее. О-от такущая была!
На том и успокоились. Беседа их перешла в
привычное русло: где "надыбать" ещё на
пузырь?
Когда же «грыжуха» выросла до неимоверных
размеров, женщина (если её так можно
назвать) забеспокоилась уже всерьёз.
Приняла утром соточку во здравие, вторую —
на ход ноги, и полупьяной двинула к
терапевту. На просьбу посмотреть, что там у
нее с грыжей, врач потерял на время дар
речи и почти одними жестами отправил
поддатую пациентку к гинекологу в
сопровождении медсестры.
&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&
2
Через три недели стены роддома с роковой
цифрой тринадцать на торце осчастливил
своим пьяным появлением Кирюха Краснов.
Что акушерка только не предпринимала,
чтобы взбодрить новорождённого хотя бы на
слабый писк, а добилась лишь одного
усталого вздоха. Имя мальчонка получил в
честь любимого слова отца — «кирять».
Дальнейшая жизнь Кирюхи складывалась в
том же ключе, что и в утробе.
Получаемое в градусах раньше от матери
через плаценту доставалось теперь в рожке,
разбавленным пастеризованным молоком, как
только он пискнет.
Высосав дозу, младенец засыпал, блаженно
пуская слюни, что и требовалось «занятым»
родителям.
Случайно заглянувшая на крики заморыша
соседка буквально спасла его: увидев, что
мамаша шатается и замешивает в молоко
водку, выхватила у неё пацана и выбежала
вон, чем совершенно не расстроила
родительницу.
«Нам больше достанется», — обрадовалась
алкоголичка.
Родительских прав их лишили заочно ввиду
пребывания обоих в ЛТП (лечебно-трудовом
профилактории). Кирюху полностью перевели
на государственное обеспечение. С семи до
семнадцати лет он провел в детдоме, где не
столько учился, сколько протирал казённые
штаны за партой. В зависимости от времени
года считал мух или ворон, а в межсезонье
ковырял в носу. Активности мозга хватило
только на усвоение грамоты до пятого класса.
Безразлично отбыв десятилетнюю школьную
повинность, парень получил направление в
ПТУ и, о чудо, ордер на комнату в
коммунальной квартире по 2-ой Советской.
Провести еще три года за партой, вдобавок
работая и создавая что-то своими руками,
ранимая Кирюшкина душа не допускала на
генном уровне. Он ушёл из учебного
заведения. Целыми днями болтался на
заднике гостиницы «Октябрьская», и
выполнял за натуральный продукт и малую
денежку незначительные поручения
ларечников. Для кого за чайком надо было
сбегать, а кому гамбургер принести или
пирожок, а некоторые доверяли ему
отнести небольшую посылочку.
Все знали, что Кирюха был слаб здоровьем
и, быстро уставая, начинал кашлять,
потеть и задыхаться. Единственным его
достоинством являлась кристальная честность.
Поэтому и пускали Кирюху в тот или иной
ларек, чтобы сторожить на время отлучки
продавца по нужде и другим, не
занимающим много времени, потребностям.
По его инвалидному виду торгаши заключали
пари сколько Кирюшка ещё сможет протянуть
на белом свете. Но он, обманывая все
прогнозы, появлялся среди ларечников изо
дня в день.
За много лет его отирания на рынке
приспособился определять, по одним ему
известным приметам, где в данный момент
нужен. Продавцы считали Кирюху
незаменимым в сфере «подай-принеси»,
и во время недолгих командировок того по
вытрезвителям за свой счёт ощущали
нехватку некоего атрибута обязательного на
этом кусочке городской земли.
В очередной раз проснувшись в службе
милицейско-медицинских услуг, он почему-
то не почувствовал привычной головной боли
и мерзкого вкуса во рту. Было темно и
уютно.
Почмокав губами, Кирюха решил улечься
поудобней, но из этого ничего не вышло.
Тогда он открыл глаза…
Таисия Григорьевна проработала в роддоме
номер тринадцать сорок лет.
Все её уважали и любили.
Персонал звал Таисию Григорьевну запросто
— бабой Тасей. Она же привычно тыкала
всем и даже самого главврача окликала
одним лишь отчеством.
Обязанности её были разнообразны. Везде
принимали помощь ветерана акушерства с
радостью. Но больше всего баба Тася
любила развозить детишек к матерям на
кормление.
И этот день она начала с захода в ясли
роддома со специальной тележкой.
.Таисию Григорьевну удивило необычное
затишье. Всего несколько живых свёрточков
попискивало в ожидании нежной материнской
груди, и баба Тася взволнованным взглядом
прошлась по рядкам кроваток.
— Мамаша, — окликнул её детский
голосок, схожий с комариным писком, —
какого хрена меня связали?! Никак учудил
по-пьяни чего?
Баба Тася застыла:
«Уж не мерещится ли мне это на старости
лет?»
Глаза ещё более взволнованно забегали по
кроваткам.
— Ну, что ты мельтешишь? Зови
начальника! — вновь запищал голосок из
левой люльки. — Никогда не буянил,
штрафы всегда плачу. Запаздываю, но
плачу же. За что в смириловку? Да ещё
во сне?! Я с-сать хочу-у-у-у… — Писк
Кирюхи Краснова перешёл в скулёж.
Баба Тася совершенно выкатила глаза,
открыла рот и рухнула всем своим грузным
телом на пол.
ПРОДОЛЖЕНИЕ ЗДЕСЬ: http://proza.ru/2013/03/19/913