1. А. Воложитов.
Современная проза России.
ЛЮДИ И АНГЕЛЫ НОВЕЛЛА.
Начало. « Моя бабушка Алевтина».
Зовут меня Славой, а фамилия моя Дорохов. Мне шесть лет, но это не значит, что я несмышленый. Я уверен в том, что все взрослые - большие эгоисты. Даже моя мама не Ангел. Ангелом я бы назвал бабушку Алевтину. Вот она действительно Ангел, потому что она с первого дня моей жизни рассказывает мне сказки. Вот послушайте самую первую сказку.
Она обо мне. « Ты только что родился, ты чист как Ангел небесный. Ты улыбаешься, глядя на Солнышко, и оно улыбается, глядя на тебя. Друг без друга вы умрёте «. Очень хорошая сказка.
Конечно, я умру без Солнца. Взрослые не дали мне нечего, кроме глупых игр и помоек. А Солнце подарило мне веснушки и золотые волосы. Оно зажгло во мне желание любоваться видом зелёной травы и цветами в степи, вкусом яблок из бабушкиного сада, вкусом смородины из лесополосы. Кроме Солнца у меня ещё есть друг. Это Река. Она живет с незапамятных времён и всё знает. Волны бьются о мои ноги и рассказывают мне обо всём ею увиденном на своём пути за свою долгую жизнь, и от её рассказа сердце моё трепещет. Ведь не Река могла бы мне рассказывать о жизни, а папа с мамой. Папа мог бы мне рассказать о том, как надо строить дом, он всё умеет делать. Но он ушёл от нас и мне приходиться строить дом из мокрого песка, который рассыпается за время, пока я лежу на гребне волны и слушаю рассказы Реки. Они красивые, и я знаю почему, Река понимает, что мне сейчас тяжело, и она старается заменить мне родителей, качает меня на волне, словно в зыбке и убаюкивает. И когда я выхожу на берег, то вижу свой песочный дом рухнувшим и мои глаза жгут слёзы.
« Славка плачет, пацаны, славка нюни распустил! Славка сирота при живых родителях, все знают, что отец ушёл от вас, потому что твоя мать алкашка!» Я узнал голос. Это Муштаков Юрка. Он меня всегда цепляет. Это потому, что у
2/
него есть старший брат, жлоб, заучивший в школе только одно предложение: "Всё, тебе кранты!»
Сколько можно терпеть насмешки? Я решил защищать честь семьи! Если это не могут сделать мои родители, то это я сам сделаю. На песке валялась палка. Её выбросило волной. Я поднял её. Да, я буду отстаивать честь семьи, потому что надеюсь, что через время папа вернётся к нам, так говорит и бабушка Алевтина. Папа просто хотел, чтобы мама больше времени уделяла мне, решала со мной задачки и не увлекалась карьерой. Она слишком преклонялась перед продвинутыми и сама хотела попасть в их общество, она считала для себя унизительным носить фартук с носовым платком. Юрка Муштаков увидел в моих руках палку, а в моих глазах злость и отчаяние. Он озирался по сторонам. Рядом с ним не было его брата, и он бросился со всех ног к заливу, где обычно купаются сельские. Я знал, что это значит.
Ждать пришлось не долго. Через минуту ко мне подошли Юрка со своим братом и все сельские. " Ну, все, пацан, тебе кранты!" Сказал свою фразу Юркин брат. Он косился на мою палку, и я увидел в его глазах страх. С криком я бросился на Муштаковых и замахнулся. Разбежались не только Муштаковы, но и все, кто был с ними. Я швырнул дубинку в реку и медленно побрёл вдоль берега. Мне хотелось побыть одному в тихом месте, и я отыскал его в глухих камышовых зарослях одного из многочисленных заливов. Стреловидные листья камыша вытягивались по ветру и извивались, они издавали при этом приятный шелест, вода невысокой волной билась о мои ноги и душа моя успокоилась. Река помогла мне прогнать из сердца злость на Муштаковых, на родителей. С просветлённой душой побежал я домой, мечтая о встрече с мамой.
Я столкнулся с мамой у калитки! В молодости моя мама была очень красивая! Она и теперь красивая, только у неё припухшее лицо, под глазами у неё мешки и кожа на подбородке пошла волной. И голос её стал скрипучий и нудный. Это случилось с моей мамой от того, что она запила. А запила она от того, что уверена в том, что последние годы отняли у неё работу, карьеру, деньги. Неужели работа и карьера для взрослых значат больше чем их дети? Как всегда мама одета в свои потёртые джинсы и красную кофточку, из которой вываливаются её груди, когда она пьяная и спит в своей грязной постели. И сейчас она торопится, и я знаю куда.
" Мама, не уходи из дому, ты вернешься пьяная, я тебя не люблю пьяную!" Я поймал мамину руку, заглянул
ей в глаза. В них я не увидел ничего, а потная рука выскользнула из моих пальцев. Я упал в пыль лицом в низ. Я ждал, мама должна меня поднять и
3.
вытереть моё лицо, отряхнуть майку и прижать к груди ... Но этого не случилось. У мамы теперь появились другие дела и заботы, а я после пережитых сегодня потрясений почувствовал себя обессиленным и не мог сам подняться и дойти до калитки. Да я и не хотел её открывать, потому что знал, за калиткой я увижу бурьян, засохшие яблони, запущенный дом с облезлыми окнами и
комнаты с немытым полами. " Ясный ты мой, поднимайся, душенька хрустальная, давай руку! Отведу я тебя, Ангела, в мой Сад, Яблоками угощу!" Я узнал голос бабушки Алевтины, душехранительницу мою. Руки её подняли
меня на ноги, обтёрла подолом своей цветастой юбки моё лицо, отряхнула майку и трусы, и повела к калитке.
" И не сомневайся, не оставлю я тебя в твоём доме, я ведаю, что он опостылел твоей душеньке. В войну дети не были беспризорными, а нынче при живой матери и при живом отце дитё сирота! Присядь рядком со мной на лавке под берёзой белой. Хочется мне мать твою дождаться да глянуть ей в глаза!" Бабушка усадила меня на лавку, одернула майку, пригладила мои выгоревшие на степном Солнце волосы ладонью. Я прильнул к её мягкому боку и закрыл глаза. Возле бабушки Алевтины я успокоился. Когда я с ней, то даже на маму перестаю обижаться. А вот и мама.
Бабушка Алевтина встречает её словами: " Оля, послушай старого человека, участника Сталинградской баталии! Позаботься, о какой ни есть работе, хотя бы техничкой в школу пойди, работёнка не ахти какая, но ты будешь среди нормальных людей, от смеха детворы сердце твоё опомнится!"
" Ты совсем из ума выжила, старая, а норовишь в мои личные дела совать нос. Ха-ха, поломойкой, с высшим образованием поломойкой! Я агроном, ты что, забыла, мама, я агроном, я десять лет работала честно, у меня грамоты!" Мама произносила слова так, будто её обидел весь белый Свет. Но бабушка Алевтина рассудила иначе: " Себя вини в случившемся, ты молча, восприняла события, значит согласилась. Ты, доченька, потеряла опору в жизни. Господь, предстань ты пред его очи, спросил бы тебя, как же ты посмела забыть о сыне и впасть в отчаяние!? И не сомневайся, именно это и спросил бы он тебя!"
Да, бабушка Алевтина знала причину, почему я не бываю часто дома. Вот она что ещё говорит моей маме: " Ты не оставила надежды сыну на будущее. Усадьба в запустении, а теперь прошёл слух, что ты в числе прочих продала пай, так что-ли? "
Мама ждала этот вопрос, она легкомысленно отмахнулась, ответила: « На кой мне этот пай, как его обрабатывать, батраков не на что нанимать!"
"В аренду бы сдала, как расчётливые сделали. Подрос бы Слава, распорядился бы". Сердце моё затрепетало в груди, мне стало грустно, обида на родителей
4.
снова накатила как огромная волна, залила все клеточки в голове. Великие эгоисты эти взрослые, они устраивают свою личную жизнь, оставляют нас на краю дороги.
" Наделала, дочь, ты дел, не провернёшь! И они не принесли пользы твоей семье. Иж ты, гляньте - ка люди добрые, разоделась как шлюшка, кофточка, груди на полное обозрение, пупок голенький, брючки в обтяжечку, пьяненькая, в сетке ананасы, небось, хахаля приглядела? Тебе тех тысяч, что за пай получила, на месяц не хватит!"
"Я экзотику люблю, в общем, так, не влазь в мою жизнь, я не в том возрасте, когда можно по попе шлёпать!" Мама отмахнулась от бабушки и ушла в дом,
не угостив меня даже дешёвенькой конфетой. Бабушка проводила её взглядом, вздохнула, присела передо мной на корточки, вытерла с моих глаз слёзы платком, заговорила :
" Не робей витязь, сокол ясный! Пойдём ко мне, я искупаю тебя, переодену, причешу твои волосы льняные, и сердце твоё успокоится, и во сне ты будешь парить над Землёй и увидишь свою Судьбу !"
Случилось так, как сказала бабушка! Во сне я летал в Пространстве, играл со львами как с котятами в саду среди больших яблонь.
Я узнал наш сад потому, что он рос у дома, построенного моим отцом !
Утром я пил с бабушкой Алевтиной чай со сливками и малиной и рассказывал ей свой волшебный сон. Бабушка подливала мне чай, докладывала на тарелку ягоды и говорила: « Летаешь во сне - растёшь! Душенька твоя во сне радуется, потому что в дни свои мается. А как рассудить иначе? У тебя есть родители, есть дом, и не твоя вина, что ты не живешь как птенец в родном гнёздышке и не общаешься с родными. Человека Бог разумом для того одарил, чтобы он мог а реальность полёт души воплотить! Спокон веку Человек строил терема высокие, замки, церкви и ратуши, и они крестами в Небо смотрят. Человек стремится к Звёздам, чтобы с высоты полёта птицы полюбоваться на Землю, колыбель Человеков! Вот
послушай, что я тебе расскажу, Славушка. Было это в сорок четвёртом годе. От Сталинграда я ушла вместе с бойцами. Нельзя было иначе поступить, время было такое, вперёёёд за Рооодину, за Стааалина! А мне уже было полных восемнадцать! И не могла я, Славушка, поступить иначе, поэтому и двигалась с фронтом по Европе, выносила раненых бойцов из под огня шквального, иных откапывала из под завалов, из блиндажей вытаскивала. Не раз случалось, что разворачивали госпиталь в древнем замке. Всё вверх и вверх ступеньки ведут, невозможно достичь предела! Башни и башенки, шпили причудливые. Глянешь сверху - всё луга да леса, а душа ещё выше возносится! Конечно, многие поколения дворец возводили, потому, как каждая башенка образом отличатся.
5.
Не спешили люди жить, утверждались на вечное время, жили с заботой о родственниках дальних. К этому и ты, Славушка, должен помыслы свои направить! Нам не до замков, но крепкий дом и добротные постройки, работа на благо семьи - это в твоей власти, Слава. Отец твой это понимает! Дом добротный, из бруса поставил, сад вырастил! Понятно, о тебе радел! Но не сложилась его семейная жизнь. Жаль, что мама твоя не выдержала испытаний, ниспосланной судьбой. А кто, Славушка говорит, что колхоз - единственная дорога для нас? Всяк волен свою собственную тропу прокладывать, но не всяк волен ему это запрещать! Вот и обсудили мы с тобой проблему, теперь сбегай - ка в сарай да принеси верёвку, она слева на гвоздочке висит. Пора о дровишках побеспокоиться, Зима не спросит
разрешения, сама навалится метелями. Да наполни бутылку водицей,
да положи её в тележку ".
" Бабуля, ты зачем меня гоняешь туда-сюда ?"
" А чтоб татары, сидя не застали! А ещё для того, чтобы ты остерегался мыслей непрошенных, печальных. Ты парил над Землёй, огляделся, узнал, какая дорожка ведёт в пустоту, а какая в чистое поле, а которая к дому, та милее всех, запомни это, Славушка!"
" Оглядеться я огляделся, и мне до сих пор кажется, что в нашей семье всё хорошо, что мы живём вместе! "
" Вот и ладненько, верь сердцу, оно не обманывает". Бабушка Алевтина погладили меня по голове, и взялась за ручки. Мы поехали на Волгу за дровами. Бабушка Алевтина степенно катила тележку по улице, а я докладывал ей :
" Бабуля, я знаю, где есть дрова, шторм навыбрасывал, жуть!"
" Эх ты, неподъёмные!"
" Да разные!"
" Уговорил, посмотрим. " Наконец-то согласилась бабушка. Мы выбрели по пыльной дороге на берег Волги, обогнули слева ясеневую лесополос, спустились по откосу к воде. Бабушка катила тележку по дороге, а я бежал впереди нее по колено в воде и брызги обдавали мою выгоревшую голову и сгоревшую в кочерыжку спину. От этого мне стало весело и хорошо на душе. Впереди меня чайки суетились в лужах, оставшихся вдоль берега в лощинах после вчерашней бури, задирались друг на дружку как подростки, скрипели простуженными голосами: им казалось, что в выброшенных волной водорослях не хватит на всех плотвицы. Я обозлился и запустил в них отполированным водой сучком, наверное, мне под руку подвернулся вчерашний, с которым я отбивался от Муштаковых. Чайки с шумом поднялись в воздух, но через двадцать метров опустились вновь на лужу и набросились на плотву. Скоро мы дошли до лагуны, в которую набилось много брёвен, досок, обломков разных
6.
ящиков, брёвен, корней деревьев.
" Откуда в лагуне столько дерева?" Спросил я бабушку.
"Ясно откуда, из под воды. Чудок левее, как раз супротив Дубовки стояло, наше Приволжское. Окрест шумел лес, трава на заливных лугах вырастала такая, что твоя маковка только и была бы видна, здоровый мужик косу едва протаскивал.
Вот тебе и ясно теперь, откуда навыбрасывало столько топляков". Пока бабушка накладывала в тележку остатки бывшего пойменного леса, я оббежал всю лагуну, в дальнем углу, под обрывом, отыскал корень, похожий на птицу. Конечно же, это лебедь расправил крылья! Сейчас он сделает рывок и вознесётся в синее Небо! Я со всех ног бросился к бабушке и показал ей находку. Бабушка рассмотрела мой сучок и сказала:
" Похоже на птицу, да только лыбедь - ли?"
" А кто ж!" Воскликнул я и всю обратную дорогу бежал с птицей, подняв её над головой. Дома я помог бабушке разгрузить тележку и разложить дрова на
просушку. Потом я до самого обеда любовался своей находкой и всё думал о том, что если бы папа был с нами, он бы мне посоветовал, как сделать для птицы подставку и где её поставить в комнате. Пока я мечтал, бабушка сварила молочную кашу и позвала меня к столу. Я с удовольствием съел кашу, попросил добавки. Потом мы пили компот из свежей малины с яблоками. После обеда бабушка помыла посуду, собралась прилечь. Как раз в это неурочное время в кухню влетела мама. Она набросилась на бабушку:
" Ты зачем, старая калоша, написала жалобу в администрацию! Тебя кто просил вмешиваться в мои дела!"
" Побойся Бога, сношенька, и не думала я составлять на тебя бумагу! Я не спятила пока что, да и зачем мне писать, я и без тебя
Славушку поставлю на ноги, я под Сталинградом окопы рыла, а про первенца, Витюшку, не забывала, каждую свободную минутку к нему стремилась. Бог даст, приедет в отпуск, возможно, ему достанет разума пристыдить тебя!" Голос бабушки звучал страдальчески, это даже я почувствовал. Мама моя притихла, ей, конечно, стало стыдно, а бабушка взяла бумагу из маминых рук и стала читать. От услышанного сердце моё часто застучало.
" Читаю бумагу и дивно мне: явиться с сыном на комиссию по делам несовершеннолетних и защиты их прав! Да какие у Славы могут быть дела? Он ещё и на Свете не жил, ему вокруг отца с матерью виться, а тут какие-то дела. Я с тобой пойду на эту самую комиссию по делам! Только уж будь ласка, завтра не заливай свои шары - то! И на вопросы отвечай внятно!" Категорично потребовала бабушка от моей мамы.
Мама моя приуныла. Мне показалось, что ей стало стыдно
8.
за свои поступки. Конечно, стыдно, ведь у каждого Человека всегда остаётся в глубине души совесть, какие бы поступки он не совершал. Может быть, мама поняла, что только по её вине отец ушёл от нас. Мама ушла, а бабушка Алевтина просидела возле оконца до вечера, о чём она думала?
За ужином мы доели рисовую молочную кашу, пили чай с малиной. Посуду помыл я, потому что бабушка занемогла. А потом мы вышли на лавку. Мне и бабушке нравится посидеть вечером у дома, подышать прохладой перед сном, полюбоваться тучами на вечернем горизонте! Они густо измазаны солнечными лучами и похожи на ломоть хлеба, намазанный маслом! Бабушка Алевтина часто вздыхает, молчит, а я смотрю на самых отчаянных ласточек, которые до самой темноты бороздят Небо. Когда появляются первые звёзды, мы идём спать. Сегодня бабушка весь вечер молчала, не рассказала она мне и сказку на ночь, и я знаю почему. Бабушка прихворала, а кроме того она озабоченна предстоящей неприятной для души процедурой.
Именно поэтому она сразу после ужина села на свою кровать и сняла халат, и прежде чем она надела ночную сорочку, и я успел разглядеть её изуродованную спину: спина была похожа на кору очень старого вяза. Я от ужаса закрыл глаза, с дрожью в голосе спросил спустя целую минуту :
" Бабуля, отчего твоя спина стала похожа на кору старого вяза, который растёт
у тебя под окнами? " Бабушка Алевтина от моего вопроса вздрогнула как от выстрела, поспешно набросила простынь на спину, прижала её концы к глазам. Я притих под одеялом, ждал ответа.
" Это, внучек, гестаповская плётка по моей спинушке потанцевала, от души повеселилась ... " Тихо ответила бабушка. Больше мы в этот вечер не разговаривали.
В здание администрации мы пришли без опозданий. В коридоре душно, лавки для посетителей не было, и мы простояли под дверями до тех пор, пока нас не пригласили в кабинет. У телефона сидел молодой, хорошо одетый мужчина. Он потирал пальцами широкий красный лоб и грозно требовал: " Игнат Ильич, возьми мою машину и сгоняй за этой Дороховой! Отыщи и доставь в любом виде, господа ждут, они прибыли издалека! " Господа сидели со скучающими лицами, перед ними стоит запотевшая бутылка минеральной воды и наполовину опустошённые стаканы. Но мне интересней смотреть на Человека с кобурой на боку. Он выслушал приказ, неспешно поднялся со стула, основательно водрузил на большую голову фуражку с длинным козырьком, без суеты вышел из кабинета. Этот спокойный человек похож на моего отца, такой же медлительный и немногословный, у него крепкие руки и добрые глаза.
" Славушка, не смей плакать ни при каких обстоятельствах". Шепнула мне бабушка и одернула мою рубашку и провела рукой по моим волосам. Я воспрянул духом, украдкой вытер глаза, посмотрел на господ. Они по-прежнему
9.
скучали и пили минеральную воду. Конечно им не до меня, у них свои, взрослые дела. Конечно, взрослые - самые большие эгоисты, они забыли своё детство, они не помнят вкус парного молока, они забыли тот восторг, который охватывает нас после пробежек по лужам во время летнего дождя! Только через полчаса участковый ввёл мою маму в кабинет. Она причёсана и одета в летнее светлое платье. Сердце моё защемило: давно я не видел маму такой красивой.
" Ольга Валентиновна, вот именно сейчас тот случай, когда нельзя опаздывать! Вас вызвали в администрацию, значит, вы обязаны приходить в назначенное время! " Отчитал раздраженно маму мужчина, который посылал участкового за мамой. Затем мужчина обратился к комиссии и голос его изменился:
" Господа, прошу прощения за нестыковочку, теперь все в сборе и можно начинать. Дело в том, что на Дорохову Ольгу Валентиновну поступило заявление от Мохова Константина Юрьевича, проживающего по адресу улица Морская номер три, значит соседа Дороховой. Вот что пишет Мохов К. Ю. " Довожу до сведения администрации села, что Дорохова О. В. употребляет без всякой меры спиртные напитки вопреки здравому смыслу. Она вместе с Тимохиным Никитой, по прозвищу "Тим" а также с Мамоновым Сашкой, по прозвищу " Мамонт ", учиняет ежедневно кильдым. Дорохова безработная и пропивает имущество, лишая наследства сына. Как можно равнодушно взирать на то, как бывший передовик колхозного производства, агроном,
спивается на глазах честного народа и толкает сына на преступную стезю ... " ну и так далее.
Вот вам и Дорохова, бывший честный и опытный агроном, господа! Кто ж тебе, Ольга Валентиновна, позволил терять моральный облик и сына обрекать на этапы?"
Голос главы администрации звучал сурово.
" А кто вам позволил вмешиваться в мою личную жизнь!?" Огрызнулась мама.
" Ольга Валентиновна, вы человек с высшим образованием и понимаете, что у комиссии по делам защиты прав несовершеннолетних имеются полномочия для принятия соответствующих мер против нерадивых родителей вплоть до лишения материнства".
" Мою жизнь сломали люди, которые развалили колхоз и оставили меня без работы!" Не сдавалась моя мама.
" Это твоё личное мнение и я его уважаю. Но у тебя была возможность сдать пай в аренду в крестьянское хозяйство и получать в качестве арендной платы зерно и сено, выращивать скот, как это делают большинство семей. Вот твой
10.
отец поступил бы так. Я его помню, он был работящим мужиком".
”Правильно тебе говорят, Оля, и не стоит огрызаться, держи обиду при себе”. Тихо, но внятно сказала бабушка Алевтина. Она крепко сжала мою руку, и я понял, что мне нельзя распускать нюни.
" Картина ясная, Советы избаловали Дорохову подачками, и она не сумела сориентироваться в новой экономической ситуации. Уверен, что так оно и есть. Игнат Ильич, выскажи и ты своё мнение". Обратился глава к участковому.
" Моё мнение?" Переспросил он медлительно, подумал, глядя мне в глаза по - отцовски ласково, ответил рассудительно
" Детей бездомных при живых родителях и без Дорохова Вячеслава полным - полно по подворотням, насмотрелся по долгу службы. Сытые люди откормленных кобелей рядом с голодными беспризорниками выгуливают. Это непорядок явный и очевидный. Самогонщиков по сялу приструнить следует, Дорохову обязать устроиться на работу. Я уверен, не вправе мы рассовывать ребятишек по приютам при живых родителях. К сведению комиссии, у Дорохова есть отец".
"Значит ты, Игнат Ильич, считаешь, что Дорохова ещё не потерянна для общества и её возможно перевоспитать? А как же быть с фактом кражи? Дорохова лично тобой поймана за руку при краже цветного металла у соседей? К тому же она устроила в доме притон и сожительствует с каждым желающим. Моё персональное мнение, Дорохову необходимо лишить родительских прав, а Вячеслава Дорохова, то бишь сына, оформить в приют. Как вы считаете, Дмитрий Григорьевич?" Обратился глава к члену комиссии. В это время член комиссии пил ледяную воду. Он поперхнулся, поспешно полез в кармам пиджака, вынул платочек, закрыл рот, закашлялся, покраснел. Потом долго извинялся, наконец, сказал глухим голосом:
"Всё ясно, о чём можно дискутировать. Дорохова - одна из многих, растерявшихся в новых экономических условиях, личностей, нашедших
утешение в зелёном змие и снявших с себя ответственность за воспитание детей. Поэтому будет правильным решение, предложенное главой администрации. Государство возьмет на себя заботу о сыне Дороховой". Я смотрел этому человеку в глаза, но он так и не поднял их на меня. Мужчина у телефона предложил слово маме, но она молчала. Вместо неё говорила бабушка Алевтина:
"Скоренько вы, господа, судьбу ребёнка определили, да ещё при самом ребёнке, хоть и знаете мудрость древнюю, что слово не стрела, а пуще стрелы разит! И Советы причесали, будь здоров! Но не лишённый здравомыслия человек согласится, что не всё при Советах было плохо, как и сейчас не всё хорошо, как
11.
и в каждом из нас. Согласна, сноха моя сломалась, материнства лишайте, ваше право, но внука при живом отце в приют не дозволю отдавать, да и я ещё на что сгожусь. Войну на плечах донесла до Победы, поставлю и внука на ноги. Так что, мил человек, не являйся за Славой, иначе наживёшь бесславие". Бабушка Алевтина говорила стоя, прижимала мою голову к своему мягкому боку, и голос её звучал спокойно. Наконец - то мы вышли из душного кабинета, постояли в тени старых вязов, через время вышли на полуденное Солнце и направились вдоль улицы к дому. Мама плелась рядом, её колотила лихорадка, её лицо заливал пот ... Мне жаль маму. Как только мы пришли к бабушке Алевтине, моя мама свалилась на диван и уткнулась лицом в подушку. Я увидел, что плечи её вздрагивают. Бабушка взяла меня за руку и увела на кухню. За чаем она мне говорила:
"Не серчай на мать, Славушка, ей и без наших упрёков невмоготу. Душа её мается от обиды на то, что мечты её жизни не сбылись. Мечта у каждого есть, какой бы человек не был. У мамы твоей, хоть она и гулящая и пьющая, а бывают минуты просветления, вот как сейчас, и она винит себя и клянёт за безволие, из-за которого она разрушила семью. Вот и думай теперь, как с матерью общаться. Тебе не винить её надо, а разговаривать так, словно ничего и не было плохого в вашей семье, авось душенька её встрепенётся, воспрянет и потянется к прошлой жизни!» После чая мы легли отдохнуть. Нам не спалось, слишком много событий свалилось нам на голову сегодня. Они утомили бабушку, я понял это по её словам :
"Твоего отца как осуждать за твоё сиротство? Он боролся за семью, да разве бабу остановишь, если она отчаялась да ещё в рюмке своё отчаяние решила утопить! Твой отец - здоровый и работящий мужик, вот и подумай, Слава, правильно ли он поступил? Что ж это делается на святой Руси, в мирное время при живых родителях детей в приюты спихиваем! В войну мне было семнадцать, понятно, все в лес ушли, и я с ними. Командир приставил меня к детям. Хлеба неубранные остались, вот и резала я снопы, молотила да в ступе зерно толкла, кашу варила. А когда к нам коровка прибилась, легче стало. Молоко для ребятёночка ..." Бабушка Алевтина замолчала, надолго погрузилась в воспоминания. Я начал засыпать и не понял, толи мне приснился сон, толи бабушка снова заговорила:
" Господи, дай мне силушку поставить внука на крыло. Господи, помоги соединить Внука с Отцом и Матерью! Долго я на Свете прожила, много дел праведных сотворила, помоги мне, Господи, и последнее до конца довести, во имя Отца и Сына и Святаго Духа, Аминь!"
Волгоград, 2004 Год.
«Люди и Ангелы».
Новелла
Проложение. « Дорога к дому».
Гл.1.
«Бабушка Алевтина прихворнула. Вот уже минуло три дня после той комиссии, на которой толстый господин поперхнулся, когда пил Воду из стакана, видимо поторопился, а может Вода была слишком холодная. Да, Вода была ледяная, потому что стакан был запотевший. Непонятно мыслят взрослые, а может быть, они вообще не размышляют? Конечно, они разучились думать, иначе для чего им нужны эти большие листы бумаги, с которых они не сводят глаза? Такие листы выплёвывает принтер у Юрки Муштакова. Юрка всегда хвастается, что он всё может скачать и распечатать, без проблем. А вот моя бабушка Алевтина все слова находит в сердце, поэтому они ласковые.
Бабушка Алевтина прихворнула, и поэтому третий день она не встаёт с кровати, и глаза её открытые. Я подолгу сижу возле её постели, глажу её руку, заглядываю в её глаза, разговариваю с ней, но бабушка Алевтина молчит! Моя Душа разрывается, а из моих глаз катятся слёзы…. Я каждый день бегаю по раскалённой Солнцем дороге домой, но Мама моя куда-то запропастилась, и поэтому я не знаю, что мне делать. Вот и сегодня, я открыл дверь дома с надеждой, что Мама дома, и я сейчас ей расскажу о том, что бабушка Алевтина заболела и что она уже третий день не встаёт с постели, не ест и не пьёт, не разговаривает, и что мне страшно! Сам не зная зачем, я начал осматривать комнату. Я перевернул все ящики, коробочки, просмотрел все углы, заглянул под столы и кровати, но ничего не нашёл такого, что помогло бы мне. Сам не зная почему, я побрёл по переулку к Волге, спустился по тропинке к самой Воде, сел на песок! Лёгкая волна разговорилась со мной, как обычно, она была весёлой! Чайки метались над волнами, ссорились из – за добычи! Солнце отражалось на гребне каждой волны и поэтому море играло разноцветными бликами! Я видел море таким весёлым и дружелюбным часто, в ту пору, когда папа брал меня на рыбалку! Какое счастливое время было, и как его вернуть!? Если бы бабушка Алевтина была здорова, она бы нашла для меня нужные слова,
2.
но бабушка Алевтина заболела, а Маме не до меня. Она совсем обо мне забыла. Я приуныл, душа моя совсем разболелась. Я уткнулся взглядом в мокрый песок, и в это время я услышал слова:
« Отец твой, Славушка, понимал, что в первую Очередь для семьи жить надо. Поэтому он добротный дом построил, сад вырастил. Понятно, что о тебе радел! Во сне ты, Славушка, парил над Землёй, огляделся, проникся пониманием, что иные дороги ведут в пустоту, иные в чистое поле, но к дому ведёт единственная тропиночка, и она, Славушка, милее других сердцу Человека! Запомни это!»
« Оглядеться я огляделся, бабушка, и мне до этой минуты кажется, что в нашей семье всё по прежнему: мы живём вместе в нашем новом доме с молодым садом!»
« Вот и ладненько, верь сердцу, Славушка, оно не обманет!» Ответила бабушка Алевтина. Я стал на ноги, огляделся. Но не увидел моей бабушки Алевтины. Я уверен, что слышал её слова, они до сих пор витают вокруг меня, бьются об волны моря, круглыми шариками отскакивают от стенки обрыва, образованного стихией, и возвращаются ко мне!
Я побежал по тропинке к дому бабушки! Я слишком долго просидел на берегу! Мысли о том, что бабушка Алевтина осталась совсем одна, и что с ней может случиться беда, подстёгивали меня, и я мчался во весь дух к дому. Вот и калитка, ржавые петли двери скрипнули резко, обиженно! Наконец-то я в комнате бабушки! Ужас! Бабушка лежит на полу, подвернула левую руку под живот! На лицо её упали седые волосы! Я бросился к моей бабушке Алевтине, с лица убрал седую прядь:
« Бабуля, бабуля вставай, тебе нельзя умирать, ведь я один остался, один -одинёшенек! Ты меня слышишь, бабуля, вставай!» Я высвободил бабушкину руку, стал поднимать её с полу, я хотел уложить её в постель! Но сил моих хватило лишь на то, чтобы прислонить её спиной к кровати! В отчаянии я выскочил из дому и помчался в поликлинику!
Я влетел в коридор поликлиники, и ни единой души не увидел! Сердце моё колотилось, а дыхание сбилось так, что я не мог произнести слово! Почему- то пол накренился, а в окнах исчез свет Солнца.
« Господи, что же такое делается на белом Свете! Дети в голодный обморок падают! Слава, Дорохов, Дорохов!» Я пришёл в себя от того, что меня звал тихий, ласковый голос, а тёплые пальцы легонько ударяли по моим щекам.
«Открыл глаза, опамятовался, Слава Богу! Ты когда ел в последний раз, Слава?» Но вместо ответа на вопрос я промямлил:
« Бабушка Алевтина лежит на полу, она третий день без сознания».
3.
« Алевтина без сознания? Часом не померла наша воительница? Фёдоровна, срочно скорую на вызов, срочно?» Я увидел, что в кабинет торопливо вошла полная женщина в синем халате. Глаза её широко раскрыты.
« Лидия Петровна, конец рабочего дня, какая скорая?! Топливный бак сухой, весь день на вызовах!» Протестовала Фёдоровна.
« Как всегда, что нибудь не стыкуется, не склеивается, не получается! Я сотни раз повторяла, чтобы в баке оставался бензин на особый случаи! Ты понимаешь, последний ветеран наш три дня в обмороке, ты это можешь понять, Алевтина
Дорохова, участник Сталинградской баталии, она до Берлина дошла! Ты её спину на медосмотрах видела!?» Лидия Петровна махнула рукой, вынула из кармана сотовый телефон, быстро набрала номер, приложила его к уху. Абонент не отвечал. Лидия Петровна кусала губы, гневно смотрела на Фёдоровну, которая съёжилась и топталась на месте, не зная, что её делать.
Полину Фёдоровну я знаю. Она живёт почти рядом с бабушкой Алевтиной и каждое утро проходит мимо её дома. Изредка она появляется на посиделках вечером. В разговорах не участвует, молчит, часто вздыхает. Чёрные брови её сошлись на переносице, и глаза печальные, беспокойные. Наверное, Полину Фёдоровну кто – то сильно обидел.
«Ты, Фёдоровна, каждый божий день бежишь на работу мимо Дороховой, а сердце твоё не ёкнуло, не заглянула ты в дом! Что с тобой стало, а, что с тобой, Фёдоровна? А ведь фамилии и твоих родных на камне высечены, забыла?! Алло, здравствуй, друг сердешный, здравствуй Игнат Ильич, душенька добрейшая! Выручай, Игнат Ильич! Наша Дорохова, наш последний ветеран, в беспамятстве в доме… Внук её у нас, в обмороке голодном! Проблема в том, что наша скорая с пустым баком…. Сам подъедешь? Спасибо, душенька, ждём! Ну что ты, Фёдоровна, топчешься, подобно курице на насесте, к выезду готовься, носилки выноси на крыльцо!» Распорядилась врач. Фёдоровна засеменила в процедурный кабинет, а я попытался встать.
« Я помогу тебе, сокол, славянин русоголовый! Эх ты, душа неприкаянная. Где же твоя мамка, где твой папка, а?» Тихо спрашивала Лидия Петровна, поддерживая меня под руки и бережно опуская на пол. Потом она усадила меня на стул, сказала:
« Посиди пока, через минуточку поедем!» Врач с добрыми глазами заторопилась в кабинет, вышла через пол – минуты, сунула мне булочку, сказала:
« Подкрепись! Ну-ну, не робей воробей, пронесёмся над бездной!» Причём тут бездна, о которой упомянула Лидия Петровна, я не пытался понять. И о свежей булке я забыл, потому что упоминание о моих родителях больно отозвались в
4.
моём сердце! Слёзы, которые я изо всей силы пытался сдержать, жгли мои глаза.
« Что же мне делать?» Спросил я Лидию Петровну, имея ввиду ситуацию, в которой оказался по вине моих родителей. Лидия Петровна посмотрела на меня с удивлением, видимо не совсем понимая мой вопрос, но через секунду печально улыбнулась, ответила:
«А что ты можешь сделать, Славушка? Под силу ли тебе повлиять на мать?» Удивилась Лидия Петровна. С болью в сердце выслушал я слова взрослого Человека, и они мне не понравились. Я вытер слёзы, положил булку на стул, ответил:
« Не говорите плохо о моей маме, она хорошая, очень хорошая! Бабушка говорит, что мама запила оттого, что мечта её жизни не сбылась, но у неё бывают минуты просветления, бывают, бывают!» Неустанно повторял я. Лидия Петровна растерялась, повернулась и внимательно посмотрела в мои глаза: мои глаза высохли, и растерянность из них ушла!
« Взрослые слишком практичны и суетливы и любят сплетничать и осуждать друг друга!» На эти мои слова Лидия Петровна ответила так:
« Слава, я не хотела тебя обидеть, но мама твоя действительно алкоголичка. Рассуди сам: бабушка Алевтина заболела, а твоя мама не унимается. Вывод однозначный: она законченная алкоголичка». Спокойно ответила Лидия Петровна. Она подошла ко мне в плотную, и я уткнулся ей в живот, слёзы душили меня, но я смог преодолеть слабость, не расплаклся!
« Лидия Петровна, что это вы отчитали меня, как уличную девку!? Вы же знаете, что у меня своих проблем выше крыши! Сына по судам затаскали…. Вора нашли, полгода условно припаяли за десять голов судака! Другие километры сетей ставят, цельный год торгуют! Мой Иван хотел друга угостить волжским судаком! В кои – то веки однополчане решили встретиться! А вы на меня, как на….» Полина Фёдоровна выпустила из рук носилки, они грохнулись о кафельный пол. Я вздрогнул, отлепился от живота Лидии Петровны, и в это время вошёл Игнат Ильич. Он тяжело дышал, его глаза выражали и усталость, и озабоченность, и смирение.
« Фёдоровна, прости меня, мы с тобой потом поговорим, не до разговоров сейчас. Игнат Ильич, носилки помоги, миленький, погрузить, спешить надо!» Участковый снял фуражку, вытер внутреннюю поверхность носовым платком, приложил платок ко лбу, набросил фуражку на голову, подхватил с полу носилки, и мы заторопились.
Бабушка Алевтина лежала на кровати, на боку, и смотрела на нас безразлично! Лидия Петровна наклонилась над ней, дотронулась до шеи, после этого приложила к её сердцу свой аппарат.
5.
« Глюконат кальция!» Строго скомандовала она.
Полина Фёдоровна без суеты, но быстро приготовила инъекцию, ловко воткнула иглу в вену на руке бабушке. Потолок зачем-то поплыл вниз, и через мгновение бабушкин дом завертелся как юла. Да, юла – это игрушка. Она похожа на мяч с иглой внизу. Если вытащить рычаг, ручка которого торчит сверху шара, и потом резко надавить его вниз, юла очень быстро набирает обороты и долго крутится вокруг своей оси…. Когда я был совсем маленький, Папа жил с нами! Юлу мне подарил Папа!
Гл.2.
Я проснулся в незнакомой постели. Шторы закрывали окно, солнечный луч нашел прореху в самом низу и отражался от белого подоконника. Рассеянный пучок света слабо освещал комнату. Я не знал, где я и что мне делать. Вчерашний день я помнил во всех подробностях до моего обморока. Я до сих пор чувствую себя очень слабым, будто из меня вылилась вся моя сила, словно Вода их прохудившегося ведра. Я с трудом смог заставить себя сесть на постели. В это время дверь отворилась, и в комнату вошёл Игнат Ильич! Он только что умылся, от него пахло свежестью, а из его глаз исходила добросердечность.
« Проснулся! Вот и славно!» Воскликнул Игнат Ильич и присел рядом со мной. Он положил свою тяжёлую руку мне на плечо, заговорил как равный:
« Что собираешься делать, как жизнь налаживать?» Я пожал плечами, подумал, спросил:
« Как чувствует себя бабушка Алевтина, дядя Игнат?»
« Ей лучше. Отвезли мы её вчера в районную больницу. Врачи говорят, что причиной обморока стала сердечная недостаточность, вызванное стрессом». Я вспомнил равнодушного человека, который на комиссии подавился водой! Это он вознамерился учить мою бабушку жизни! А зовут его Дмитрий Григорьевич!
« Ты, Слава, не ответил на мой вопрос. Как жить дальше собираешься? Я не просто так спрашиваю: если узнают твои попечители о ситуации, снова начнутся комиссии, и на этот раз чиновники отыграются». Я долго думал, хотя мне было тяжело напрягать мозги: в левой части головы что-то щёлкало, память норовила куда-то убежать. Я напрягал все силы, наконец, сообразил:
« Дядя Игнат, вот если бы узнать адрес папы, я бы ему письмо написал». Сказал я без всякого энтузиазма. Только сейчас я понял, что я искал в доме!? Дома я хотел найти телефон мамы! Уж в нём, наверное, был номер Папы, и я смог бы ему позвонить! Игнат Ильич воодушевился, глаза его загорелись, он обнял меня, ответил:
6.
« Эта задача мне под силу, Слава. Я постараюсь узнать адрес твоего отца!» Моё сердце затрепетало от радости и предчувствия хороших вестей! Конечно, моя жизнь наладится, обязательно наладится!
Дверь распахнулась, в комнату вошла полная женщина! Лицо её выражало строгость, но в глазах я увидел беспредельную доброту. Это супружница Игната Ильича. Я встречал её часто и в магазине, и просто на улице. Она не ходит, как многие мои односельчане, опустив глаза и не здороваясь! Лидия Петровна всем улыбается, со всеми поговорит, если представится случай. И со мной она разговаривает точно также как бабушка Алевтина:
« Славушка, дитя невинное, проснулся! Вот и Слава Господу! Пойдём в ванную, умоемся и завтракать! Буду тебя откармливать. Я кое-какую одежонку отыскала. Сын давно уж вырос из неё, а тебе, Слава, одежда будет в самый раз!». Выходя из детской, Лидия Петровна обратила взгляд на мужа, попрекнула:
« Уж скоро на пенсию, а ума не нажил! Живая Душа калачика просит!»
«Лида, мы ж о деле!» Оправдывался Игнат Ильич. Лидия Петровна отмахнулась от слов мужа, прикрыла перед его носом дверь.
Ванная была наполнена горячей Водой. Я без стеснения снял с себя мои изношенные трусы и майку, погрузился в Воду. Мне было приятно, но сил не было намылить мочалку и потереться. Это знала Лидия Петровна, иначе она не стала бы энергично тереть мочалку новым, пахучим бруском мыла и тереть мои худые руки и ноги, спину и живот. Я прослезился, но моих слёз не видела жена участкового, потому что она лила на мою голову воду ушатом. Сквозь боль в моей груди я слышал слова:
« Белый свет перевернулся. Равнодушие правит Миром, но ты, Славушка, стисни зубы и не обозлись на весь род Людской, знай, старинная притча глаголет, Мир таков, какой есть ты!» Лидия Петровна называет меня так же, как моя бабушка Алевтина, и слова у неё добрые, ласковые, мудрые.
« Ах ты, славянин, будущий воин, защитник своего гнезда родительского. Не отчаивайся, и не сиди, сложа руки. Твои обязательства останутся при тебе, и никто их вместо тебя не выполнит!» Лидия Петровна помогла мне вылезти из ванны, обтёрла полотенцем, приговаривая:
« Кожа да кости, Сколько дней ты не ел, Дорохов?» Я пожал плечами, потому что с той минуты, когда бабушка Алевтина слегла, я почти ничего не ел.
Я уплетал кашу и думал над словами Лидия Петронвны. Я понимал, что она имеет ввиду, но как это сделать? Как разыскать моего отца? Это была проблема. Хорошо, если я встречу маму и окажется, что телефон она
7.
ещё не пропила! Я улыбнулся этой светлой мысли, встал со стола, сказал спасибо, и засобирался домой. Но Лидия Петровна запротестовала.
« Одного тебя я не отпущу! Приляг на диван, подремли часочек, пока я приберусь на кухне, вот тогда мы с тобой и поищем твою мать непутёвую». Лидия Петровна проводила меня в зал, уложила на диван, укрыла простынёй. Я сразу уснул, и проснулся после обеда.
Солнце меня разбудило! Оно склонилось к вершинке яблони и смотрело на меня ласково! Я хотел бы улыбнуться Ему, как в прежние времена, хотел бы со всех ног пуститься на Реку, послушать шум прибоя, искупаться в тёплой прозрачной Воде, полежать на спине на упругих волнах, поделиться с Рекой мыслями! Когда разговариваешь с Рекой, Она приутихает, прислушивается к словам! От этих мыслей Душа моя просветлела, и слёзы радости застили глаза! Я натянул простынь на голову. Я боялся, что вот сейчас войдёт Лидия Петровна и увидит мои слёзы!
Так и случилось! Лидия Петровна вошла в комнату и ахнула:
« Славушка, уж не заболел ли ты? Зачем ты в такую жару накрылся простынкой с головой?» Лидия Петровна отбросила простынь, положила горячую мягкую ладонь на мой лоб, но, увидев мои мокрые глаза, сокрушилась:
« Что тебя, сынок, так растревожило? Уж не вспомнил ли ты о своей прошлой счастливой жизни? Так и есть, воспоминания вошли в твою чистую душеньку, да и остались в ней, не выкорчевать их! Не отчаивайся, пришёл Игнат Ильич, новость тебе хорошую принёс!» Лидия Петровна обхватила меня руками, приподняла, прижала к мягкой груди, замерла на мгновение, поставила на коврик! Так делает моя бабушка Алевтина! Сердце моё затрепетало от радости, и теперь слёзы умиления застили мои глаза! Лидия Петровна одевала меня, а я тёр кулаками глаза, стараясь унять слёзы.
Я сидел за кухонным столом, слушал Игната Ильича. Он улыбался и говорил:
«Я вижу, Слава, ты совсем пал духом, а напрасно: по сводкам М.В.Д. твой отец не проходит, это значит, что он жив. Так что, Слава, у нас с тобой стопроцентный шанс его разыскать! И не надо отчаиваться, жизнь твоя наладится! Твою маму я отыскал, она сейчас дома. Вытри нос и глаза». Игнат Ильич протянул мне носовой платок. Он молчал, пока я вытирал глаза и нос.
« А теперь, Слава, напряги память и скажи, в телефоне мамы есть номер отца?» Я смотрел в лицо Игната Ильича, думал, старался вспомнить, когда я в последний раз видел телефон у мамы, и не мог вспомнить.
« Номер папы в телефоне мамы был, но где телефон, я не знаю. В доме его нет», Ответил я и соскочил со стула, заторопился к выходной двери.
8.
« Слава, ты куда вознамерился бежать?! Пообедай, и я провожу тебя до дому!» Но я заупрямился. Игнат Ильич молча взял узелок с одеждой, старенькую, но ещё крепкую сумку с учебниками и сказал:
« Я отвезу тебя, Слава, домой. Постарайся найти телефон. Я прошу тебя об этом, потому что на твою маму надежды мало, она не в состоянии отвечать на вопросы». Мы сели в милицейскую машину, и через несколько минут были у моего дома.
В это время мама открывала калитку. Увидев нас, она выпучила глаза, через мгновение стала тереть их грязными кулаками, снова вытаращила их на нас, произнесла с досадой, граничащей с психозом:
« Ты, хрен в красной фуражке, снова появился! В каталажку повезёшь меня, что-ли!».
« Ты, Ольга, не ругайся при сыне! Никуда я тебя везти не намерен! Ты протрезвела, это хорошо, замечательно! Вспомни, где твой телефон?» Спокойно говорил Игнат Ильич. Моя мама выразила удивление, спросила:
« На кой тебе мой телефон!? Что ты задумал?»
« Доброе дело сотворить, вот что!» Пылко ответила Лидия Петровна. Она сунула в руки мужа свёрток с одеждой, решительно подошла к Дороховой и стала ощупывать её карманы. Я с болью в сердце смотрел на маму! Она одета в свои потёртые джинсы и в эту противную красную кофточку, из которой вываливаются её груди, если она напивается и спит в грязной постели! Мне было очень стыдно за мою маму.
« Дак это, телефон я давно пропила. Но сим-карту сохранила, даже помню, куда положила. Сынок, пошарь по ящикам в комоде, она где – то там». Очень давно я не слышал от мамы это ласковое слово «СЫНОК»! Я сорвался с места, повытаскивал все ящики из комода, и нашёл сим-карту под разными ненужными вещами. С радостью на лице я выскочил на улицу и протянул её Лидии Петровне.
« Ольга, ты, когда телефон продала, давно-ли?»
« Ёщё Весной». Безразлично ответила мама. Но я увидел в её глазах беспокойство. Почему оно вдруг родилось в её глазах? И зачем мама стала одёргивать красную противную кофточку, из которой вываливаются её груди, и зачем она потянулась руками к причёске?
« Безнадёжно. Твоя сим-карта давно заблокирована, а номер передан другому пользователю. Прошло слишком много времени». Слова Лидии Петровны меня разочаровали, и лучик надежды погас в моём сердце. Я опустил голову, робко подошёл к маме. Она не оттолкнула меня, и не сказала отвратительное словечко « отвянь», но и не приласкала меня: мама отвернулась, прижала к глазам ладонь.
9.
« Игнат Ильич, ехай по своим делам, мы, бабы, сами разберёмся, как нам поступить!» Лидия Петровна взяла из рук мужа узелок с одеждой. И мы втроём прошли вглубь двора.
Вид наших комнат поверг Лидию Петровну в шок! Она всплеснула руками, потом прижала к вискам свои ладони и стояла так несколько минут. Наконец она, осторожно ступая, обошла все комнаты, вернулась на кухню, долго смотрела на маму, которая сидела на стуле, уронив голову на грязный, залитый пивом и водкой стол.
« Славушка, неси – ка ведро с водой, веник, тряпку! А я пока что бельё грязное по дому соберу, да в машинку запущу. Ольга, стиральную машинку не пропила?» Спросила Лидия Петровна. Но мама не ответила. Она похрапывала. Её руки безвольно свесились и пальцы с грязными ногтями почти касались пол.
« Машинка была в ванной, Лидия Петровна». Подсказал я.
Мама проспала почти до заката. К этому времени моя душеспасительница, Лидия Петровна, отмыла пол, перестирала грязную одежду и постель. Я же подносил ей Воду, наполнил ванну и поставил ведро воды на газовую плиту. И теперь мы сидели за столом в гостиной, и пили чай с малиной. Пока Лидия Петровна стирала и мыла комнаты, я нарвал полную миску августовской сочной малины! Мы наслаждались свежим чаем с ягодой и поджидали, когда же, наконец, проснётся моя мама. Лидия Петровна смотрела мне в глаза и тихо говорила:
«Я, Славушка, можно сказать, иду по тропе, которая ведёт меня к Звёздам. Что там, в Небе, мне не ведомо, но не о смерти мои мысли, ибо она не спросит, когда ей за мной явиться. А потому не о смерти я думаю. Жизнь меня не отпускает, вторгается в сердце с вопросами, и ответы мне надо найти, потому что без ответов нет мне покоя. Главный вопрос, на который у меня нет ответа, вот какой: живёт семья, не бедствует. Но как только светлый День сменится на хмурый, ненастный, срывается Человек! И ни уговоры, ни просьбы, не увещевания и побои не могут вернуть его на праведный путь. Я с твоей мамой работала. Она была агрономом, я же бригадиром овощеводческой бригады, в общем, бабами командовала. Мать твоя, Слава, была грамотным руководителем. И к сердцу умела тропиночку найти: а вот видишь что случилось! Развалился совхоз, и твоя мама, почему – то решила, что кончилась жизнь для неё. Не просто так родилась, Слава, пословица, что « на миру и смерть красна». Ах, как это правильно сказано, как точно подмечено! Мудрый
Человек заглянул прямо в душу! Беда в том, Славушка, что твоя мама и не пыталась найти другую работу, сорвалась в пропасть. Счастье не приходит
10.
само, его нужно по крупицам созидать, изо дня в день, из часа в час, из минуты в минуту. Я, Слава, вот что думаю: твои мысли, и страдания не пропадают, не исчезают бесследно, они доходят до сердца твоего отца. Знай это, знай и то, что он страдает и думает о Вас. Настанет День, когда он откроет дверь и скажет: ну, здравствуйте, не ждали?!» Моё сердце от этих слов защемило, забилось радостно, глаза мои застили слёзы! Я достал из кармана платок Игната Ильича и стал вытирать лицо. Как раз в это время в гостиную вошла моя мама. Выглядела она ужасно! Лицо её опухло, руки тряслись. Волосы на голове растрепались и свисали клочьями на её плечи. Эта отвратительная красная кофточка перекосилась, и левая грудь вот – вот вывалится. Я сжал до боли ресницы и сидел не шевелясь!
« Слава. Пойди во двор, погуляй. Нам, бабам, потолковать придётся». Услышал я голос Лидии Петровны. Я выбежал из дому, добежал до калитки, распахнул её, и, глядя на заходящее Солнце, которое приникло к древней груше, и казалось, воспламенило её листья, стал думать, думать!
« Конечно, мне надо бежать к Муштакову, у него есть компьютер, и он всегда хвастался, что любая проблема для него не проблема!»
ГЛ.3.
Я спешил к Муштакову…. На лавках сидели наши сельские, чесали языки. Когда я проходил мимо них, они прекращали разговор и рассматривали меня во все глаза. До моих ушей долетали некоторые слова. Размышляя над их смыслом, я убеждался в том, что они обсуждали шорты и майку, сандалии и кепку! Всё это мне дала Лидия Петровна, и это уже не было тайной. Неожиданно из подворотни выскочил злой, лохматый пес. Он громко залаял и нагло бросился на меня! По счастливой случайности у моих ног валялась палка!
Я успел наклониться и схватить её! Потом я резко повернулся к собаке лицом и замахнулся! Пёс замедлил бег, потом и вовсе остановился, поджал хвост! Я сделал выпад, замахнулся ещё сильнее! Пёс заскулил и метнулся прочь! Он ринулся к калитке, юркнул под неё, но застрял, стал грести Землю когтями задних ног! На шум выскочил хозяин дома, и я узнал в этом человеке того, кто настрочил кляузу на мою семью! Да, это клеветник Мохов Кирилл, от него нет покоя никому! Мохов открыл калитку, пёс бросился со всех ног вглубь двора, а этот высокий, тощий человек упёр кулаки в бока и вперил в меня взгляд. Но я не особо испугался, забросил палку на плечо, подобно тому, как это делал мой папа, когда шел в Сад, чтобы накосить травы кроликам. Мой папа носит косу на правом плече! Подражая папе, я широко зашагал к Муштакову.
11.
С палкой в руках я и пришёл к дому Муштакова. Юрка долго не выходил, хотя я кричал громко и колотил в калитку обломком штакетины. Наконец дверь дома открылась, и на крылечке появился Юрка. Он тёр глаза кулаками, спросил раздражённо:
« Какого припёрся, я в инете!» Муштаков оторвал от глаз кулаки, стал косится на палку в моих руках. Страх увидел я на его лице. Он спросил:
« Ты махаться пришёл! Ты хочешь отомстить за то, что я с друганами наехал на тебя тогда, на Речке? Ты же сам виноват, зачем слюни распустил?» Я сообразил, почему Юрка задал этот вопрос, дружески улыбнулся, зашвырнул обломок штакетины на самую середину улицы, ответил:
« Нет, не махаться. Помоги мне папу найти! Ты при сельских хвастался, что можешь решить любую проблему!» Муштаков почесал маковку, подумал, ответил:
« Ну, хвастался, не отрицаю! Твоего отца найти не проблема, проходи, дома никого, арбузы сдают». Юрка повернулся ко мне лицом, похвастался:
« Предок пообещал, что, если удачно сдадут арбузы, мне новый комп, а братухе байк оторвут!» Я позавидовал Юрке, но только совсем немного.
«У тебя ну там, номер телефона, кредитная карта, паспортные данные отца есть?» Муштаков сел за компьютер, а я ответил, что у меня никаких данных на отца нет. Он снова почесал маковку, сказал:
« Ладно, нет проблем. Как звать твоего отца?» Я ответил, и Юркины пальцы забегали по клавиатуре. Юрка морщил лоб, грыз ногти, вновь склонялся над клавиатурой, таращил глаза на экран, и эти манипуляции продолжались около часа. Наконец он ткнул в монитор пальцем, воскликнул:
« Получай своего папку!» Но на экране был совершенно другой человек, с бородой и усами! Я сказал об этом Юрке. Муштаков вытаращил глаза, оспорил:
« Ну, ты, Славка, лох! Твой папка на Крайнем Севере, а там зимой холод собачий, а сейчас гнус, вот он и не бреется, дошло?!» Я не ответил, я смотрел в лицо бородатого мужчины, всматривался в глаза, но сердце моё молчало. Я не знал, что думать, тем более, что теперь делать. Юрка спросил:
« Распечатать? Могу и номер телефона подбросить!» Я кивнул головой, согласился. Я знал, что это не мой папа, но не хотел обижать Юрку. С листом в руке, на котором Юрка нацарапал отвратительным почерком номер телефона, я брёл к дому.
Ещё издали я увидел возле дома столпотворение. Что стряслось!? Скорее всего, мама напилась и устроила разборки с соседями. Это она научилась, рот любой сплетнице заткнёт так, что у несчастной вообще не появиться желания поучать её!
12.
Я рванулся изо всех сил к дому. У меня внутри всё закипело, только я не мог понять, на кого я так обозлился: толи на маму, которая даже в такой ситуации не может обуздать влечение к водке, толи на соседей, которые облепили калитку и смотрят во все глаза в окна дома. Ну конечно! Поодаль, у прорехи в заборе я увидел наветчика Мохова! Он прилепился к дыре и не замечал меня. Я не стал протискиваться через толпу соседей, прошёл во двор через одному мне известную лазейку, вбежал в дом, и остолбенел!. За столом сидят моя мама и Лидия Петровна! Мама причёсана, на ней чистый халат!
Перед мамой на столе стоит стакан с крепким чаем! Моё сердце затрепетало от радости! Я бросился к маме, приник к её груди! Мама погладила меня по голове! Я прослезился от восторга, и, не отрываясь от мамы, сказал:
« Мама, я нашёл папу, он на Крайнем Севере! Он отпустил бороду и усы!». Мама отстранила меня, взяла лист в руки, долго смотрела на человека, изображённого на нём, потом сказала с досадой:
« Сынок, это не наш папка, это чужой бородатый мужик». Я знал, что это не папа, но всё равно отчаялся, посмотрел на Лидию Петровну.
Лидия Петровна протянула руку и сказала:
« Оля, дай ка глянуть, неужели не Сергей? Уж его - то я знаю как облупленного! Вырос на моих глазах!» Лидия Петровна рассматривала фотографию не долго. Она вынула из кармана платья телефон, сказала:
« Не будем гадать, кабы не прогадать! Позвоним!» Лидия Петровна набрала номер, приложила телефон к уху. С самого края Земли долетело слово «слушаю». Лидия Петровна вздохнула, и её понесло:
« Сергей, и не стыдно тебе! Сбежал от семьи, и считаешь, что решил проблему! А знаешь ли ты, подлец, что Ольга спивается, бабушка Алевтина в больнице, а твоего Славушку вот-вот в приют сошлют!» Лидия Петровна нажала кнопку, и телефон в её руке заговорил громко:
« Женщина, кто такая Ольга, про какую бабушку Алевтину говоришь, а сына моего зовут Максим! Женщина, вы ошиблись номером!» раздался щелчок, и наступила тишина! Мы все сидели за столом подавленные, ошарашенные. И тут я вспомнил про толпу соседей у нашей калитки, про этого клеветника Мохова, пристроившегося у забора со своим блокнотом! Я рассказал об этом Лидии Петровне! Она встала со стула, пошла к выходу, но у самой двери остановилась, спросила:
« Слава, ты сможешь провести меня к этому Мохову незаметно?» Я кивнул головой, и мы пошли вокруг дома, через несколько минут появились за спиной Мохова! Лидия Петровна выхватила из его рук блокнот, сказала:
13.
« Очередной донос строчишь, чёрная твоя душа! Как тебе не терпится семью разрушить, стервятник ты степной! Небось ни аппетита и ни сна, коли кляузу не настрочишь!» Мохов стоял перед нами сгорбленный, жалкий! Вечернее Солнце горело в его глазах, и он казался мне пришельцем из враждебного Мира! Он так не похож на тех людей, которые приходят ко мне во снах и мечтах, он так не похож на моего отца, на бабушку Алевтину и на Лидию Петровну!
Соседи окружили нас! Очень многие с осуждением смотрели на Мохова, потому что знали его прошлую жизнь. Он работал на мелких должностях в администрации совхоза, и не скрывал своей страсти к доносам. Кто из доярок бутылку молока с фермы детям унесёт, кто из скотников мешок силоса коровке прихватит, какая баба початок кукурузный восковой спелости в сумке спрячет, чтобы детям отварить! Мохов всё замечал и записывал в свой красный блокнот, но слепота на него нападала, если кто из начальства машину зерна хапнет, или дом выстроит не по чину! Прошлые делишки Мохова не забыты, поэтому многие из собравшихся смотрели на Мохова с осуждением! Однако некоторые глядели безразлично, отдельные с интересом, потому что для них всё происходящее воспринималось как спектакль!
«Соседушки, что собрались!? Посмеяться, потешиться!? Посмейтесь над этим человечком. Ему неймётся разлучить семью Дороховых!» Мохов ежился, отворачивал худое, остроносое лицо. Неожиданно он вырвал из рук Лидии Петровны свой потрёпанный блокнот и пустился на утёк! Лидия Петровна посмотрела ему вслед, махнула рукой, дескать, пусть себе бежит, и снова обратилась к односельчанам:
«Не думаю, что поразвлечься, да языки почесать, ибо уверенна, что не забыли вы мудрость предков! Наши деды говаривали, что беда не по лесу ходит, а по людям. Пришла беда в семью Дороховых, помочь надо! Я уверенна в том, что у Сергея Дорохова есть друзья в нашем Приволжском, и они созваниваются с ним. Так дайте же номер телефона, я позвоню прямо сейчас ему, обрисую ситуацию в его семье!?»
« Самая умная на дярёвне нашлась! Ты не суйся в чужую семью с советами, вот что я тебе скажу!» Выкрикнула Рыбачиха, справная баба в новом васильковом халате. И голова её повязана новеньким ситцевым платком. Кличка к Екатерине Васильевой прилепилась, потому что её покойный муж был браконьером. Голос Рыбачихи визгливый, задиристый. Но и Лидия Петровна не лыком шита!
« Знаю, прекрасно знаю, почему ты отстаиваешь неприкосновенность Ольги Дороховой! В долг ты ей самогон отпускаешь, в кабалу вгоняешь! Своего собственного мужика споила, Дорохову упаиваешь смрадным зельем!»
«Мужика не тронь моего, его буря забрала!» Огрызнулась Рыбачиха.
14.
« Кабы трезвый был, не забрала бы!» Поддержал Лидию Петровну дед Андрей.
« Правильно, дед Андрей! Ты, Катерина, не Дорохову обкрадываешь, а Алевтину и Славушку! И Ольга, и Слава, и сама Алевтина на единственную пенсию перебиваются!»
« А ты участкового, мужика своего, науськай на меня, коли считаешь, что я самогоном промышляю!»
« Ой! Да не смеши народ, Катька! Наглому дай волю, дак он захочет и боле! Вся алкашня у твоей калитки ошиватся, али мы слепци никчёмныя!? Игнат забрал бы тебя вместе с твоим аппаратом, кабы ня яго душа золотая! Ведь он какой человек!? Он к совести твоей пробиться алчет, внушат тебе, дурре убогой, что не благим делом ты занята, а ты так и спешишь со всех ног своё обещание сполнять! Дождёшься, грянет гром над твоей пустопорожней головой, допекёшь!» Отчитал Катерину Рыбачиху дед Андрей. Говорил он спокойно, поднеся к губам коптящую сигарету. Сказал, сунул в рот чинарик, глубоко затянулся, пустил дым сквозь жёлтые усы!
« И я своего увальня не раз у твоего забора находила! Стервоза, мужа спаиваешь! Нам тошно жить: ни работы, ни судьбины! Ты, сука старая, зачем нашу жизнь изничтожаешь на нет!?» Сорвалась на крик Настасья Кравченко. Она с ребёнком на руках, в замызганном халатике, худющая и придавленная заботами и проблмами! Увалень, её муж, стоит рядом, переступает с ноги на ногу, прячет глаза от жены и односельчан. Рыбачиха раскалилась, как самовар пыхтит, раздуваются её щёки. Она не уходит, хотя и чувствует на себе ненавистные взгляды соседей. Любопытство удерживает её! Она огрызается:
« Ты на себя посмотри, сельдь атлантическая, с помойки вынырнула! У такой бабы мужик не только запьёт, но и загулят!» Худая, слабосильная Настя Кравченко передала ребёнка на руки мужу, вцепилась в волосы Рыбачихи, закричала ей в лицо:
« А кому он последние копейки относит! Не за твой ли вонючий самогон расплачивается!?» Лидия Петровна растолкала баб, стала между ними. Голос её охрип.
« Не вовремя ссору учинили, бабы, ох не вовремя! Настя, иди к ребёнку, успокой! Не о Рыбачихе душа моя плачет, о Славушке! Помогите, ради Христа, отыскать его отца, не берите грех на душу!» Воцарилась тишина. Вот кашлянул муж Настасьи Кравченко, полез в карман, с телефоном в руке подошёл к Лидии Петровне.
« Почему сразу не открылся, великая тайна, или как тебя понимать?!» Спросила Лидия Петровна, набрала номер Дорохова, поднесла телефон к уху! Соседи
15.
замерли, все смотрели в лицо Лидии Петровны! Слышен лишь шепот Насти Кравченко. Она успокаивает ребёнка.
Лидия Петровна снова и снова набирала номер телефона Сергея Дорохова! Слышны лишь короткие, пронзительные сигналы и короткая, равнодушным голосом сказанная фраза: « Извините, номер не существует». Это означало, что номер заблокирован, это значило, что сим-карта или утеряна, или специально вынута из телефона и выброшена! Лидия Петровна вернула телефон владельцу, положила руку на плечо Славы Дорохова. Вместе они побрели к калитке. Соседи постояли ещё некоторое время, стали расходится.
Гл. 4.
Солнце давно скрылось за высоким берегом Волги. Его отблески полыхали на краешке неба, а часть из них ещё качалась на волнах Волги и поэтому Вода в реке, казалось, перемешана с вишнёвым соком. Я смотрел на эту сказочную красоту, но моё сердце молчало. Оно сегодня не способно воспринимать и восторгаться чудными красками, которыми так богат этот поздний Вечер! Всё оттого, что день оказался трудным и неудачным. Все попытки, мои и Лидии Михайловны, дозвониться до моего папы, оказались неудачными! Возможно, что папа потерял телефон, или его украли, возможно, что папа совсем не хочет, чтобы я его отыскал! Несчастье в нашей семье случились оттого, что мама моя оказалась впечатлительной. Она не захотела воспринять жизнь такой, какой она стала в последние годы. Об этом мне сказала Лидия Петровна. Моя мама сидит напротив Лидии Петровны, и они тихо разговаривают. Говорит Лидия Петровна, а мама уронила голову на свои крепко сжатые кулаки, закрыла глаза, слушает. Ей в эту секунду тяжело, я в этом уверен, очень тяжело! Лидия Петровна её не отчитывает, а…. Да вы сами послушайте:
« Как это по-нашему, Ольга! Уронить себя в бутылку, втоптать в грязь, потерять человеческий облик, ходить по Земле и всем жаловаться на своего обидчика: ах, меня обделили, ох, меня не поняли, ой, я осталась без работы! Но у русского характера есть обратная сторона: всепрощение и упорство! Куда ты эти свои качества запропастила? Ты на мать посмотри! Алевтина войну выиграла, на свою пенсию тебя с сыном содержит, а слышал кто нибудь от неё хотя бы одно слово жалобы на годы своей долгой жизни!? Не слышал и не услышит! Истина в чём, Ольга? Истина в том, что мы сами свою судьбу творим, превозмогая препоны! А ты, к твоему стыду, перестала созидать, пошла по течению. Ты, Ольга, в мутный поток угодила, вот и подумай, как из него выбраться!» Лидия Петровна задумалась, хотела ещё слово мудрое молвить, да
16.
перерешила, встала, взяла меня за руку, и мы вышли из дому. Подъехал Игнат Ильич. Мы сели в машину. Моё Приволжское погрузилось в темноту, поэтому Игнат Ильич включил фары автомобиля.
У Лидии Петровны я живу третий день. Мне хорошо, потому что я не голодаю, потому что одет в чистую одежду, потому, что Лидия Петровна относится ко мне душевно. Не удивляйтесь моему утверждению, я это чувствую! Но даже её ласка не всегда меня успокаивает. Душа моя болит! Я прислушиваюсь к этой саднящей боли и стараюсь понять, почему тревога не уходит из моего сердца?! Вот и сейчас я только что проснулся, и ощутил чувство одиночества. Конечно, Лидия Петровна права! Она говорила мне такие же слова, как и бабушка, Алевтина, что папа о нас не забывает, думает о нас и скучает. И я верю в то, что однажды он откроет дверь, войдёт в дом, улыбнётся и скажет:
« Ну, здравствуйте, не ждали!?»
Мои мысли прервались, потому что в комнату вошла Лидия Петровна, села на стул рядом со мной, сказала с загадочной улыбкой:
« Славушка, Игнат Ильич узнал, что двоюродная сестра твоего папы живёт в Москве, и, возможно, она знает, где твой папа!» Сердце моё забилось сильнее, на глазах выступили слёзы радости! Я соскочил с постели, натянул шорты и рубашку и выпалил скороговоркой, что бегу домой и обрадую маму! Но моя благодетельница поймала меня за руку и выразила сомнение:
« Слава, не торопи события, может статься, что твой папа вовсе не в Москве! Потерпи денёк – другой, пока всё выяснится, хорошо! Игнат Ильич по своим каналам постарается как можно быстрее раздобыть информацию о твоём папе. Ах да, сегодня Игнат Ильич едет в районный центр, и возьмёт нас. Мы проведаем бабушку Алевтину! Я напекла пирожочков, отварила курицу и яиц свеженьких, сорвала яблок в саду! Пища больничная, известно, пустая, от неё толку, что с козла молока!»
« Я за мамой!» И снова Лидия Петровна остановила меня словами:
« Будет лучше, если мы оставим маму в покое. Ей сейчас нелегко, но ей никто не может помочь. Ты уже взрослый, Слава, и должен понять, что выбор надо делать самому. Как тут подскажешь? Мы и так много слов промолвили, куда ж больше?» Я сел на стул рядом с Лидией Петровной, задумался. Неожиданно меня осенила мысль: бабушка Алевтина подскажет, что делать! У неё, это точно, есть адрес двоюродной сестры папы. И можно послать телеграмму, а ещё лучше, узнать её телефон по справочнику и позвонить!» Моё сердце возликовало! Я поспешно снял рубашку, почти вбежал в ванную, почистил зубы и умылся, расчесался и оделся! Тут подъехал Игнат Ильич, и мы тронулись!
17.
Бабушка Алевтина встретила нас радостной улыбкой! Она сидела на кровати, и, увидев меня, протянула мне навстречу руки! Я опустился на колени и приник к её животу, притих! Бабушка Алевтина гладила мою голову и говорила:
« Что, воин, трудно без бабушки Алевтины! Не тужи, светлоголовый, я чувствую себя хорошо и через день – другой калиточка откроется передо мной, и заживём мы с тобой прежней жизнью! Дровишек заготовим, крупой да спичками запасёмся, выживем всем невзгодам наперекор!» Не отрываясь от бабушкиного живота, я спросил:
« Бабуля, у тебя есть адрес папиной сестры, которая в Москве живёт?»
« Ты стараешься отца разыскать!? Похвально, Славушка! Найдём адрес, у меня и телефон её был!» Разговор поддержала Лидия Петровна. Она кратко рассказала о том, что все попытки дозвониться до папы оказались безрезультатными. Бабушка Алевтина выразила предположения:
« Нет, не мог Сергей потерять телефон. Он человек аккуратный, бережливый. Шпана стащила, это точно так! Да жив ли он?! Время страшное пришло, черствое и лукавое! Я жизнь прожила, однако не припоминаю времён бездушнее!» Лидия Петровна покачала головой, крепко сжав губы. Это она согласилась с суждением бабушки Алевтины.
« Стоит ли тебе об этом печалиться, век доживаючи, Алевтина. Ты не сокрушайся, поправляйся. Об исправлении нравов пусть пекутся те, кто за это в ответе! Наша бабская судьбина состоит в то, чтобы в семье правила любовь. Да только не все бабы эту свою роль исполняют! Так что о сыне не убивайся, жив он, Алевтина, жив! Игнат Ильич наводил справки через свою организацию». Бабушка Алевтина перекрестилась, тихо сказала:
« Слава Богу». Она вытерла глаза краешком косыночки, задумалась. Лидия Петровна стала выкладывать из пакета пищу на тумбочку. Я отлепился от живота бабушки, сел на край постели, уставился на куриную ножку. Сегодня у меня во рту не было даже макового зёрнышка! Бабушка Алевтина увидела в моих глазах печаль, сообразила:
« Да ты голодный, Славушка! Вот куриную ножку возьми, или яйцо свеженькое облупи!» Но я не бросился на вкусную еду, разве я мог подвести Лидию Петровну!? Не она виновата в том, что я отказался от завтрака и поспешил к бабушке в больницу!
Зазвонил телефон Лидии Петровны! Она приложила его к уху, ничего не ответила, поспешно сунула его в свою сумочку и заторопилась: обняла бабушку, сказала:
18.
« Слава, Игнат Ильич ждёт нас!» Я на мгновение снова прильнул к бабушкиному животу, и мы вышли из больницы. Машина ждала нас у ворот.
Гл.5.
По приезду из больницы мы обедали. Игнат Ильич торопливо хлебал щи и всё время поглядывал на часы. Чай он не стал пить, потому что не было времени. Лидия Петровна провожала его до машины. Она семенила позади мужа, вытирая фартуком лакированный козырёк его фуражки. Когда она вернулась на кухню, сказала:
« У Игната Ильича срочная командировка. В соседнем районе маньяк раскрылся: школьниц увечит, провода срезает, скотину со двора сводит!».
Лидия Петровна отвернулась к окну, но я успел заметить, что глаза её наполнились слезами. Она вынула из рукава платочек, прижала его к глазам. Я понял, что она имела в виду насильника, употребляя слово «увечит», и ещё я уяснил, что об отце в ближайшее время я снова ничего не узнаю. Конечно же, я уразумел, что мне надо идти домой, потому что надеяться мне больше не на кого. Я попрощался с моей благодетельницей и побрёл к дому. На перекрёстке я остановился и засмотрелся на Волгу. Она величаво и спокойно протекала в сотне метров от меня! Я так давно не был на Реке, что моё сердце защемило!
Мне нестерпимо сильно захотелось броситься в волны, открыть глаза под водой, полюбоваться на чистый, сияющий в полуденных лучах, песок, погоняться за рыбками, построить замок из песка! Я со всех ног помчался по пыльной улице к Реке, но через десяток метров остановился, побрёл к дому! Что меня остановило, что погасило моё желание полежать на волне и почувствовать силу и спокойствие этой удивительной Стихии!? Со мной часто случается, что защемит моё сердце, заноет душа, и ведёт меня провидение по пути, ведомом только ему! Вот и сейчас ноги понесли меня к дому! И у калитки я увидел маму в своей красной кофточке! Глаза её горели, словно в лихорадке. Не замечая меня, она прошла мимо! Я знал, что это значит! Это означает, что мама вернётся домой через несколько дней, возможно через неделю, и вся её красота, которая вернулась к ней в эти дни, исчезнет, и её здравый ум испарится! Я не хотел этого!
« Мама, я знаю, где наш папа!» Сообщение повергло маму в шок, я и воспользовался её смятением, схватил за руку и потащил в дом! Как только мама оказалась внутри, я выскочил из дому и захлопнул дверь, щёлкнул замком, без сил опустился на крыльцо и замер в ожидании. Прошло несколько минут, но мама молчала, ещё через некоторое время я услышал всхлипывание и
19.
сморкание: мама плакала! И снова моё сердце сжалось от боли! Я встал с крыльца и подошёл к двери, рука моя потянулась к ключу.
Видимо, провидение снова вмешалось в мою судьбу и подсказало, как мне поступить! Я отошёл от двери и снова сел на крыльцо. Во мне зрело решение, какое, я ещё не осознал, но почувствовал, что скоро я пойму, как мне поступить! И тут я вспомнил слова Юрки Муштакова! Он хвастался, что его отец сдаёт арбузы! А я точно знал, что почти все фуры везут арбузы в Москву! Я вошёл в мастерскую отца, снял с крючка рюкзак. С этим рюкзаком мы с папой ходили на рыбалку на Реку и за шампиньонами поздней Осенью, после дождей! Именно эти дорогие сердцу воспоминания подсказали мне, как надо поступить! С рюкзаком за плечами я зашагал к калитке. И в это время у нашего дома взвизгнула тормозами белая машина. Это машина главы администрации. Я вспомнил слова этого молодого разодетого человека, которые он сказал во время заседания комиссии по каким – то делам:
« Игнат Ильич, возьми мою машину и доставь мне эту Дорохову в любом виде, господа ждут!» Да, я запомнил эти слова, но зачем он снова приехал?!
Открылась дверь автомобиля, и я увидел человека, от которого зависела теперь моя судьба, судьба моей семьи. Он со мной заговорил, сидя на заднем сидении.
« Дорохов, ты, куда собрался с рюкзаком за плечами?! Ясно, решил сбежать от родителей!? Что, сильно допекли, признавайся!» Голос звучит требовательно, неприязненно, с досадой. Очевидно, что поездка по мою душу никак не входила в планы человека, который почему – то распоряжается моей жизнью! Я стиснул зубы, молчал, смотрел прямо в лицо человеку!
« Молчишь, значит, я прав, решил сбежать! Я ничего другого и не ожидал от тебя, Дорохов! И заявление на твою мать снова имеется! Ты же понимаешь, что я не имею права не отреагировать на сигнал, так что ждите повестку на заседание комиссии!» Человек произносил ещё слова, они складывались в предложения, смысл которых я перестал понимать. И снова провидение вмешалось в мою судьбу! Я сорвался с места, за домом свернул на соседскую заброшенную бахчу, заросшую горчаком и кипреем, через квартал выскочил на переулок и вскоре был у дома моей бабушки Алевтины! Если бы она была здорова и была дома, она прижала бы мою голову к животу, расчесала бы мои выгоревшие на горячем Солнце волосы, сказала бы слова:
« Успокойся, ясный ты мой, душенька хрустальная, Ангел чистый! Пойдём в дом, угощу я тебя чаем с малиной и сливками!» И снова мой взор затуманили слёзы! Я складывал в рюкзак яблоки, а мне всё казалось, что рядом стоит моя бабушка, и я слышу её ласковые слова! Я понимал, что слова бабушки
20.
Алевтины блуждают по усадьбе! Они не уходят, потому что знают, что я появлюсь здесь! Ведь они сказаны для меня!
Потом я отомкнул замок и вошёл в дом, открыл холодильник, взял кусочек сала и завернул в тряпицу, нарезал хлеба и положил в пакет, и ещё с волнением открыл бабушкину шкатулку, и, краснея от стыда, взял несколько сторублёвых измятых бумажек, успокаивая себя мыслью, что я их обязательно верну когда – нибудь! Я вышел из дому, запер дверь, положил ключ в условное место!
Я был твёрд в намерении отправиться к трассе, по которой фуры с арбузами спешат в Москву! Я уже сделал несколько десятков шагов по улице, ведущей к ней, но вдруг заноза вонзилась в моё сердце, а ноги против моей воли понесли меня в обратную сторону! Я подошёл к дому по тайной тропе, заглянул в окно спальной комнаты: мама сидела перед зеркалом в чистом халатике! Она медленно расчёсывала волнистые волосы и рассматривала припухшее лицо. У меня отлегло от сердца! Я подошёл к двери и тихонько повернул ключ в замке. Теперь можно с лёгким сердцем отправляться в дорогу!
« Ну, здравствуй, сынок! Ты, я вижу, в путь снарядился!» Это был голос папы! Только папа произносил слова с лёгкой иронией и добротой! Рюкзак с яблоками стал очень тяжёлым и пол поплыл из под моих ног!
(Окончание следует).
Волгоград, 2013 год.