Вечером, когда медведевское солнце исполняло на моём лице функцию чиновника по особым поручениям, я наслаждался страстной грызнёй розового яблока заезжего сорта «краснодарская мелюзга». Рядом на диване валялась кошка, мурлыча что-то водевильное с золотистым оттенком, присущим всем политическим хищникам. Несомненно, что наша кошка была напрочь лишена политических амбиций, но женское любопытство к звуку, врывающемуся в комнату из радиоприёмника, заставляло её настраивать свои уши на политический лад. А витиеватый звук из радиоприёмника возвещал грядущие думские выборы. Это от всей своей неуравновешенной души вещал городу и миру будущих избирателей бессменный вождь старейшей думской партии. Его голос клокотал от негодования, что бывшее думское собрание партий ни черта не сделало для того, чтобы благосостояние каждого гражданина нашей страны взлетело на такую высоту, до которой ещё никогда не долетала ни одна божественная литургия романтически настроенных экономистов. Критические ошмётки грязи летели и в сторону правительства, и в сторону власти на местах. Но когда голос вождя соскочил бетонного пьедестала здравого смысла и стал нещадно полоскать гражданскую сознательность нашего народа, который палец о палец не ударил, чтобы неуклонно повышать собственное благосостояние, я не выдержал, тоже соскочил, правда, с дивана, подбежал к радиоприёмнику и запальчиво крикнул:
- А что вы, лично, сделали для повышения нашего благосостояния?
К удивлению моего, ещё лишённого дряхлости, интеллекта вождь отреагировал молниеносно:
- Ага! Голубчик вы мой, мигом спрыгнули с дивана! А знаете, почему?
- Нет, - растерянно ответил я.
Я подошёл к радиоприёмнику, внимательно осмотрел и даже ощупал его со всех сторон, чтобы убедиться, всё ли с ним в порядке.
- Оставьте радиоприёмник в покое! – крикнул вождь. – Не парьте лишний раз ваши размягчённые мозги и не стройте мне до оскомины испуганную физиономию! Хотите, я навскидку назову ваши паспортные данные?
- Нет-нет, не надо, - пролепетал я. – Нас могут подслушивать.
- Ну, вы, батенька, и дурак! – как-то по-озорному хохотнул вождь. – Простите великодушно.
Дрожащей рукой я выключил радиоприёмник и заполз на диван. Кошка мурлыкала, как ни в чем, ни бывало. «Может быть, она является транслирующим агентом в нашей семье?» - с горечью подумал я. И уже совсем собрался взашей направить кошку с дивана, как в комнату вошла жена и сурово сказала, чтобы я угомонился и не трогал кисоньку. «Что за чертовщина творится в этом дурацком мире?» - с ещё большей горечью подумал я и срочно занялся самоубаюкивающей процедурой, называемой почтенными профессорами аутотренингом.