(Продолжение. Начало в главе "Друзья").
С Миланкой ничего не случилось. Она всего-
навсего испортила единственные свои колготки —
растянула их.
До ЗАГСа оставался еще месяц. Но они почему-
то уже не говорили об этом. Дмитрию казалось, что
жизнь остановилась, и теперь происходят какие-то
непонятные вещи...
Дмитрий хорошо помнил бабушку и дедушку. Они
были верующими. В детстве бабулька частенько во-
дила его в церковь. Научила креститься. Он даже
знал наизусть одну коротенькую молитву... И тут его
вдруг потянуло в церковь. Он подумал, что ему надо
бы взять туда и Миланку. И непременно...
— Миланка, — сказал он, — давай погуляем до
вечера. А заодно я тебя хочу повести в церковь. Хочу
показать…
— Не хочу я в церковь! — ответила она. — Не
надо мне ничего показывать!
— Нет, Миланка! Тебе надо в церковь! Надо!.. Ты
почувствуешь...
— Нет! Не хочу!.. Чего это я там потеряла?
— Миланка! Давай сходим!
Он еще долго и долго уговаривал ее. Наконец она
согласилась.
До церкви они доехали на автобусе. Она стояла
на высоком холме в самой старинной части города,
золотыми куполами возвышалась над окрестностью.
А когда ударяли колокола, далеко-далеко разносился
чудный перезвон.
Давным-давно не был здесь Дмитрий. Еще на
автобусной остановки он заметил, как много здесь
изменилось. Все было побелено, покрашено, позо-
лочено... Вокруг раскинулись какие-то необычные
постройки, напоминающие старинные замки и кре-
пости. От милых сердцу низеньких, убогих деревян-
ных домиков не осталось и следа.
В одном из этих домиков рядом с церковью жила
старшая сестра его бабульки. Они частенько заха-
живали к ней в гости. Угощались блинами с медом,
пили чай... Теперь на месте домика надменно высил-
ся особнячок с припаркованными у парадного подъ-
езда роскошными автомобилями-иномарками.
Ступив несколько шагов, Миланка вдруг остано-
вилась:
— Нет! Я не пойду туда!
— Миланка! Ты чего вдруг? — опешил Дмитрий.
— Мы же с тобой...
— Нет! И не уговаривай!
— Но почему?
— Потому что мне это не нужно! Тебе нужно —
ты и иди!
— Ну как же?..
— Иди один! А я могу подождать!
— Миланка!
— Ну, все! Все!.. Или ты еще меня не понял?
— Нет!.. Я все понял, понял...
— Тогда иди! Иди!
— Хорошо!.. Ну я быстро. Посмотрю только...
В церкви Дмитрий побыл недолго. Пробежал гла-
зами по строгим ликам святых. Постоял на любимом
месте бабушки перед образом Пресвятой Богоро-
дицы. Поставил свечку. Вспомнил слова молитвы.
Кротко прислушивался к гласу Всевышнего.
А когда он вышел из церкви, то вдруг во дворе
среди нищих и просящих милостыню увидел Со-
фроныча. Он сидел почти у самого входа на неболь-
шом грязном куске картона, старательно подвернув
под себя ноги, в руке — сплюснутая консервная
баночка, в которой виднелась жалкая мятая купю-
ра и желтоватые, тускловато-серебристые монет-
ки на донышке. Фамилия у него была Софронов.
Когда-то он жил в том же дворе, что и Дмитрий.
Был каким-то странным, озабоченным... Любил
болтаться по малолюдным переулочкам, исчезал в
чернеющей глубине подворотен, кружил у детских
садиков, около школ, бродил в полном одиночестве
в окрестностях микрорайона. Однажды даже не
на шутку напугал их с Николкой: прикинувшись
лешим, вылез откуда-то к ним навстречу со дна
глубокого оврага. Он был на несколько лет стар-
ше и выглядел вполне взрослым парнем. Вскоре
его уличили в каких-то развратных действиях по
отношению к малолетним девочкам. Посчитали,
что с головой у него не все в порядке. Подержали
в местной психушке. А когда умерла мать — они
жили только вдвоем, — его «кинули». Квартирой
завладели какие-то изворотливые люди. Софроныч
остался ни с чем. Не получил обещанных денежек
за опрометчиво проданную квартиру. С тех пор, как
знал Дмитрий, он жил где попало: на чердаках, в
подвалах домов... Как говорили про таких, превра-
тился в «бомжа».
— Здорово, коли не шутишь... — сверкнул глаза-
ми Софроныч.
— А че у тебя с другой рукой? Чего рукав-то один
подвернул? Только вчера нормальный выползал из
своего подвала? — с удивлением заметил он.
— Тише ты!.. — зашипел на него Софроныч. —
Тише... Чего расшумелся-то? Чего?..
— А-а!.. Понятно! — осенило его. — Ну, ладно!
Ладно... Пойду я... Пойду!
— А монетку не бросишь! — встрепенулся тут
Софроныч. — Лучше — хрустященькую! Что по-
делаешь, на эту рвань одна мелочь идет!
— Хрустященькой, наверное, нет... А вот серебра
— могу добавить!
— Ну, ладно... Храни тебя, Господь! — подставил
тот свою баночку горсти звонких монет...
Миланки на остановке не было. Как и следовало
ожидать, она не стала дожидаться его.
... В эти дни Дмитрий ночевал дома. У него были
выходные. Парень, нанимавший его, уехал в столицу
за новым товаром.
Поздней ночью вдруг позвонили в дверь.
— Кто там? — спросил Дмитрий.
— Откройте! Милиция — послышалось за две-
рью.
Он посмотрел в глазок. Там, действительно, был
человек в форме. Он был не один.
— А что вам нужно? Нельзя ли утром?
— Нам нужна Коготочкина Милана Игоревна! —
ответили за дверью.
Дмитрий открыл дверь.
— Добрый вечер! — сказали ночные гости, ввали-
ваясь в квартиру.
— Добрый вечер, — ответил он, все отступая на-
зад...
— Извините, что потревожили!
— Да ничего... — пробормотал он. — Зачем вам
нужна Коготочкина Милана Игоревна?
— Нам нужно задать ей несколько вопросов, —
выступил вперед один из них в штатском. — А потом мы
бы хотели осмотреть квартиру. Будут ли с вашей сто-
роны какие-либо возражения?
— Да нет... — пожал он плечами. — Какие могут
быть возражения? Если это нужно, пожалуйста! По-
жалуйста!.. Только я сейчас подниму Миланку с по-
стели. Пусть приоденется...
После того, как была осмотрена квартира, их «раз-
вели» — Миланка с двумя или тремя милиционе-
рами осталась в зале, а Дмитрия штатский увел на
кухню. Это был сосредоточенный, невысокого роста
мужчина с глубокими, темными глазами. Он показал
ему свое удостоверение.
— Я следователь прокуратуры по особо важным
делам Невидов Виталий Нилович! — представился
он.
— Очень приятно, — проговорил Дмитрий, гля-
дя прямо и ощущая крепкую руку. — Может, чайку?
Это быстро...
— Давай! — махнул тот. — Глоточек не помешает!
Дмитрий зажег плиту. Поставил неполный чайник
воды.
— Догадываешься, кого мы ищем? — спросил у
него Виталий Нилович.
— Признаться, нет. Не догадываюсь! — ответил
хозяин квартиры.
— Мы ищем Коготочкина Николая Игоревича,
брата Миланы!
— Николая, что ли? — тяжело выдохнул Дмитрий.
— Именно, — подтвердил следователь. — Имен-
но Николая! Коготочкина Николая Игоревича. Не-
многим более двух месяцев назад он сбежал из во-
йсковой части...
— Да я знаю, что он сбежал из войсковой части!
Знаю, что дезертировал! — не скрыл Дмитрий. —
Но, по-моему, в городе он не появлялся. Может,
странствует по белу свету. Опыт у него есть. Еще
мальчишкой сбегал из дома. Полгода скитался. Ко-
нечно, на то были обстоятельства...
— Мы подозреваем, что он скрывается здесь, в го-
роде...
— Не знаю... Не знаю, — покачал головой Дмитрий.
— А что говорит сестра Милана? Может, она чего-
то знает? Нет ли каких-либо странностей в ее пове-
дении?
Дмитрий задумался. Затем ответил:
— Нет! Ничего не могу сказать!.. А что касается
странностей, то их, конечно, у нее хватает! Лучше
обо всем спросить у нее самой!
— Конечно, конечно... О том же самом ее сейчас и
расспрашивают...
Некоторое время они сидели молча и думали о
чем-то.
Дмитрий, услышав шипение чайника, поднялся
заваривать чай. Достал два бокала, пакетики для ра-
зового заваривания, сахар.
— Дима! — сказал вдруг Виталий Нилович. —
Знаешь, Дима? Мы подозреваем Николая в совер-
шении тяжких преступлений! Мы подозреваем его
в совершении более полутора десятков убийств!
Убийств, совершенных с особой жестокостью!
Дмитрию в это было трудно поверить. Где-то в
глубине души все-таки еще теплилась надежда, что
здесь могла произойти какая-то ошибка. Он считал,
что Николка не способен совершить подобное, не
способен... Убийцей должен быть кто-то другой. Им
мог быть и Юрка, мог быть и Стас... А потом еще,
кто-то в курточке от спортивного костюма с капю-
шончиком ходил по рынку и предлагал за бесценок
золотые украшения, которые могли принадлежать
любой из этих несчастных девушек, ставших жерт-
вами маньяка...
Миланка замкнулась. Она проплакала всю ночь.
Все твердила, что не хочет больше жить и что ей не-
зачем существовать на этом свете. Из ее бессвязных
слов Дмитрий понял: Миланка не верит в то, что Ни-
колай мог совершить эти чудовищные преступления,
что здесь происходит какая-то ошибка... Она говори-
ла, что очень любит своего брата. А он очень лю-
бит ее. И сбежал он из армии только потому, чтобы
спасти сестренку. Потому что она написала ему, что
собирается покончить с собой...
О сережках Дмитрий уже не спрашивал. Но и не
забывал. Теперь, где бы то он ни был: у магазинов
ли, в общественном транспорте, или еще где... — не-
вольно приглядывался к тем, кто был невысок ро-
стом, плотен, суетлив и быстр в ходьбе.
В этот день, возвращаясь из Городского центра
труда и занятости, куда его недавно поставили на
учет, Дмитрий не спешил домой. Да и погода стоя-
ла прекрасная. Ласково светило солнце. В воздухе
присутствовали запахи уходящего лета. В нежном
шепоте легкого теплого ветерка чудилось шуршание
травы. Он решил пройтись по микрорайону. С гру-
стью покружил перед пустым безмолвным зданием
родной школы. Вспомнил, что уже прошло целых
два года, когда прозвенел последний прощальный
звонок... Затем Дмитрий пересек знакомый прямоу-
гольник бывшего Николкиного двора, посмотрел на
окна дома, давно уже ставшего чужим и неприветли-
вым, обошел его, завернул за угол...
Задумавшись, он и не заметил, как очутился на
дороге, ведущей к лесополосе. А дальше уже ноги
сами понесли его... Он шел за советом, за прикос-
новением к чему-то высокому, извечному, дающему
силу и терпение.
Но со сдержанным, тихим вздохом встретил его
лес...
Еще совсем недавно он мечтал прийти сюда фото-
графировать рябины и, низко свисающие тяжелые ки-
сти, красногрудых птах в огненном сиянии рубина...
Рябины в лесу было много. Жители близлежащих
домов приходили сюда за деревцами, выкапывали их
и пересаживали в своем дворе. Потому и микрорай-
он, где они жили, назывался «Рябинкой».
Многих, многих тянуло в рябиновый лес. Здесь
гуляли влюбленные пары. Здесь и выпивали. Выгу-
ливали собак. А на бесчисленных тропах то и дело
мелькали редкие фигурки любителей бега трусцой.
Выбрав одну — узенькую и не очень приметную
— он направился в глубь леса.
Много, много было здесь разных деревьев. Росла
и береза. Раскинул тяжелые ветви клен. Разбежались
липы. Откуда-то богом принесло и несколько высо-
ких, громадных сосен. Из кустарниковых растений
чаще попадалось волчье лыко...
Он шел по извилистой тропе и думал, что надо бы
пригласить сюда и Миланку.
Легкий шорох в кустах заставил его вздрогнуть.
Всмотревшись, заметил старичка с корзиной.
«Грибы ищет!» — сообразил он.
Грибы здесь были. Но, по разговорам, в лесу их
становилось все меньше и меньше.
Он углубился дальше. Но тут его вновь застави-
ли вздрогнуть — теперь уже, тяжело дыша, обогнал
спортсмен...
«Стоп! — мелькнуло вдруг у него в памяти. —
Курточка!.. Курточка с капюшончиком! С капюшончи-
ком!..»
Он заметил, что курточка от спортивного костюма
у парня была с капюшоном. Мало того, он был еще и
невелик ростом. Ну и совсем — пробежав пару де-
сятков шагов, вдруг засуетился, словно не зная, куда
повернуть...
«Маньяк! — вырвалось у него. — Это маньяк!»
Раздумывать было некогда. И он побежал за ним.
Но тут же потерял из виду. Вспомнив, что все тропы,
покружив, покружив по загадочному кругу, в кон-
це концов приведут обратно — к дороге, ведущей в
микрорайон, несколько успокоился. Дальше пошел
шагом, внимательно поглядывая по сторонам и при-
слушиваясь к каждому случайному шороху. Дей-
ствительно, вскоре тропа повернула обратно.
Но немного он прошел.
Вдруг ему показалось, что где-то совсем рядом
вскрикнула девушка. Он остановился... И тут она
вскрикнула вновь.
«Это он!!! Маньяк!!!» — охолодило его.
Медлить было нельзя. Решали секунды. Еще мгно-
вение — и свершится то ужасное, заставляющее ле-
денеть в жилах кровь и завыть дурным, брошенным
в безмолствующее небо голосом...
Недалеко в кустах он увидел его колыхающуюся
спину.
«Схватить и отшвырнуть!!! Отшвырнуть в сторо-
ну!!! — стучало в голове...
Но в последний миг до него дошло, что все тут не
так. Все не так... Это был не он. Это был не маньяк...
Но и она была отнюдь не жертва...
Он отступил... По бесчисленным кочкам, кучам
проваливающегося валежника. Отступая, чуть было
не опрокинул уже знакомую ему корзину. Чуть поо-
даль увидел и ее хозяина. Тот стоял на четвереньках
и обезумело наблюдал, что же происходит там, под
облезлым кустом волчьего лыко.
Ему почудился зверь. Зверь, который проснулся в
дряхлом теле...
Но он был стар. Но он был немощен...
(Продолжение в главе "Кукла").