Уральская Хиросима
Осенью 1958 года по городу Челябинск стали распространяться страшные слухи. Люди были напуганы их чудовищностью, говорили они шепотом, оглядываясь по сторонам, передавая друг другу что-то услышанное.
Удивляться этому не приходилось, советские граждане хорошо усвоили, что за распространение слухов можно дорого заплатить и оказаться далеко от семьи и дома в необжитых местах намного холоднее, чем на Урале.
Слухи сводились к следующему. В районе озера Иртяш, что в 50 километрах северо-западнее города Челябинска, между поселками Кыштым и Касли, произошел атомный взрыв. В результате чего имеются большие человеческие жертвы, а район оказался пораженным высокой радиоактивностью, охватившей громадные территории сельских районов и неумолимо распространяющейся на восток области.
Запретные зоны, в которых находились секретные объекты и их научно-исследовательские центры, существовали еще до 1958 года и в других местах на территории области. Из них ближайшие к городу находились в Аргаяшском и Каслинском районах. Более отдаленная полоса запретных зон находилась непосредственно в горах Южного Урала на территориях Златоустовского, Уфалейского, Нязепетровского, Кусинского, Саткинского, Катав-Ивановского и других горных районов, вплотную прилегающих к соседней Башкирии.
И как ни старались сберечь тайну расположения запретных зон, этого не удалось сделать. В областном центре городе Челябинске, его жители знали о существовании запретных зон под кодовым названием «Челябинск- 40»,
на котором идет добыча, переработка и обогащение урановой руды.
Они знали и о том, что изготовленная на этом объекте продукция тщательно оберегается и увозится на другие сверхсекретные производства, а также за пределы области. Знали и о том, что продукция этого объекта завозится на челябинский радиозавод, расположенный в центральном, густо населенном районе города, и там ею начиняются всевозможные ракеты.
Ночами, в ненастье и непогоду из ворот радиозавода выползали четырехосные железнодорожные платформы с тщательно зачехленными грузами, в числе которых по очерчивающемуся силуэту нетрудно было распознать ракету. Какую-то часть этого груза отправляли по окружной ветке в прилегающий к городу район – по шоссе Челябинск-Миасское, и там выгружали у уже вырытых шахт. То, что предназначалось следованию за пределы области, также грузилось на железнодорожные платформы и отправлялось адресату с разных мест, густой сети ж. д. линий, опоясывавших город, исключая лишь ж. д. станцию Челябинск-грузовая.
Работавшие на объекте «Челя6инск-40» часто приезжали в город Челябинск. Они собирались в специально отведенном месте – благоустроенной гостинице вблизи железнодорожного вокзала, на так называемой «Переселенке»1.
Внешне смотрелись эти люди бледными, болезненными и уставшими. Можно было предположить, что они работают в тяжелых условиях и плохо питаются. Однако родственники, к которым приезжали они, отрицали такое предположение, а напротив утверждали, что работают они в нормальных условиях и хорошо питаются.
Как бы в доказательство, приезжающие привозили с собой высокосортные мясные и молочные продукты, фрукты и цитрусовые, чего не было в свободной продаже в городе Челябинске. Такое же положение существовало со снабжением промышленными товарами. В торговую сеть, обслуживающую объект «Челя6инск-40», завозилась лучшая импортная одежда и обувь, что было
дефицитным в центральных магазинах областного центра.
Получалось странно, приезжавшие из запретной зоны люди вольно или невольно становились своеобразными снабженцами дефицитными продуктами и товарами своих родных, друзей, знакомых и т.п. При общении приезжающие избегали всяких разговоров о своей работе. Однако скупая информация, так или иначе, просачивалась и становилась понятной простым горожанам: руками приезжающих к ним людей производится атомное оружие.
Помимо этой информации существовала еще и другая информация, исходившая от местного населения, проживавшего в непосредственной близости от расположения объекта. Местным жителям также запрещалось входить в запретную зону, огражденную колючей проволокой и
запретными знаками. Однако население из близлежащих деревень проникало на эту территорию, и делали это не для того, чтобы узнать о том, что происходит там, а из-за чисто житейской необходимости.
В пору сенокоса и сбора грибов, заготовки дров на зиму в запретной зоне можно было более удачно накосить сена, собрать грибы, заготовить дрова, чем в других местах, свободного доступных другим. Самое глубокое проникновение в зону, в непосредственную близость
к секретному объекту совершали одиночки, задавшиеся целью попасть в магазины и ларьки торговой сети и купить там необходимое, отсутствовавшее в сельских магазинах. В частности, территорию Аргаяшского района в подавляющем большинстве населяют уральские татары.
Общеизвестно, как высоко ценятся среди этого населения: высококачественные сорта натурального индийского или цейлонского чая, которого в свободной продаже ни в селе, ни в городе днем с огнем не сыщешь.
В водоемах, прилегающих к объекту, водится мелкий зверек – ондатра, мех которого используется для пошива головных уборов, воротников и др. Вот и умудряются местные жители проникнуть к водоемам, поймать или убить несколько таких зверьков и благополучно вернуться домой. Правда, часто проникших так близко к объекту задерживали патрулирующие солдаты внутренних войск.
Рецидивистов арестовывали, но, не установив какого либо другого криминала, помимо охоты на ондатру, отпускали, отобрав у них подписку о прекращении появляться в запретных местах и не разглашать того, что он успел увидеть там.
Осенью 1958 г. в северо-западной части Челябинской области, на территориях Аргаяшского, Каслинского, Кунашакского и Миасского районов, а также частично на территориях Багарякского и Бродокалмакского районов происходили следующие события:
На громадной территории упомянутых районов, составляющих несколько тысяч квадратных километров: от восточного берега озера Иртяш, поселков городского типа Касли, населенных пунктов Тюбук, Багаряк, Нижнепетропавловское, Бродокалмак, Миасское, Долгодеревенское, Аргаяш, Кыштым, и южного берега озера Иртяш, по которому проходили две автомагистрали Челябинск-Свердловск и Челябинск–Каменск-Уральский, и протекала речка Русская Теча, под землей связанная со многими пресными и солеными озерами Южного Урала, неумолимо ползла радиация.
В крупных населенных местах: Тюбуке, Багаряке, Нижнепетропавловске, Миасском, Долгодеревенском, Кузнецком, Кыштыме и Каслях расположились Контрольно-пропускные пункты, на которых офицеры и солдаты из состава дивизии внутренних войск были одеты в специальные защитные комбинезоны и обувь. А их подвижные группы в том же одеянии контролировали все то, что происходило внутри пораженной местности. Всякое передвижение людей и транспорта запрещалось.
Местному населению запрещалось пользоваться запасенным продовольствием, водой из колодцев. Через КПП колонны военных грузовиков, водители которых также были в защитной одежде и обуви привозили продукты питания и воду.
В первые дни было вывезено из сел население Багарякского и Бродокалмацкого районов, а сами райцентры ликвидированы. Практически населения ликвидированных районов более месяца томилась в ожидании помощи и вывоза из поряженных радиацией населенных пунктов.
По правой стороне автомагистрали Челябинск-Свердловск, в Багарякском, Кунашакском и Миасском районах деревни расположены в лесах, где осенью грунтовые дороги превращаются в сплошное, трудно проходимое бездорожье. Продвижение по нему возможно только пешим или верхом на лошади. К таким местам помощь вообще не приходила, а в некоторых глухих деревнях и понятия не имели, что происходит вблизи них. Только лишь в сентябре-октябре 1958 года, а в некоторых местах и позже, эвакуация населения дошла в эту глушь.
Происходило практически это так: в населенный пункт прибывала колонна, побывавших на фронтах давно минувшей войны американских «Студебекеров», все еще находившихся в распоряжении внутренних войск. Сопровождаемые тракторами, они в своих кузовах везли тюки армейские, бывшие в употреблении гимнастерки, штаны-галифе и довольно истоптанные кирзовые сапоги.
По прибытию в деревню, одежда и обувь выдавалась каждой семье по количеству ее членов, в том числе и на детей. Они все без исключения обязаны были переодеться, переобуться и лишь тогда их принимали и усаживали на укрытые брезентами грузовики, предварительно подвергая тщательному осмотру, так как помимо документов, денег и фотографий, другого ничего не разрешалось брать с собой. Затем колонна грузовиков покидала населенный пункт в сопровождении охраны и тракторов.
В покинутых деревнях специальные отряды внутренних войск сжигали остававшееся там имущество, убивали скот, домашних животных и птиц. Тогда, а в некоторых случаях несколько позже, сюда прибывали отряды мощных бульдозеров, другая дорожно-строительная техника, занимающаяся разрушением домов и сооружений, хороня их под тонкими слоями земли.
Самое большое поселение вывезенных из зоны поражения людей было поселено в небольшой деревне Петровское, на выезде из города Челябинска, у дороги, ведущей через поселки Миасское и Бродокалмак к городу Кургану. В наспех собранных финских домиках поселили людей без домашнего имущества.
В результате такого переселения, бывшая маленькая деревня преобразовалась в большое нищее село. Еще быстрее расширялось деревенское кладбище, насаженное могилами не прижившихся здесь переселенцев.
По иронии этой истории, спустя год-два в нескольких сотнях метрах от поселка Петровское, за виадуком пролегающих здесь Курганского тракта и окружной железнодорожной ветки, началось строительство шахт для установки в них межконтинентальных ракет.
Близлежащая местность была окутана проволочным ограждением в четыре кола. С возвышающегося над виадуком моста плохо просматривалась окружающая местность. Помехой этому была установленная на перилах моста почти непрозрачная металлическая сетка, препятствовавшая просмотру того, что за ее пределами происходит, а о фотографировании местности и говорить не приходится.
Значительная часть населения, вывезенного из поряженной местности, оказалась в соседней Курганской области. О нем мне ничего неизвестно. Одним из самых пораженных радиацией мест оказалась речка Русская Теча – таким названием обозначалась река указателями на местности вдоль берегов реки. На современных картах река обозначена одним словом – Теча.
Объяснения этому я не нашел.
Река Теча вытекает из озера Иртяш и, протекая в восточном и северо-восточном направлении, впадет в реки Исеть и Обь. Длина реки при выходе из озера Иртяш 243 км, падение реки 145 м, средний уклон 0,6 промилле. Основные притоки: реки: Мишеляк, Зюзелга и Басказык.
Вдоль обоих берегов реки Течи, а это 160 км вывезено, а поселки и деревни снесены. Более крупные, как Муслюмово, бывший районный центр Бродокалмак (упразднен в 1958 г.) остались на местах, но протекающая здесь река Теча была буквально закована колами колючей проволоки в четыре и более рядов.
С осени 1958 года начались сплошное ограждение реки, и продолжалось оно в течение нескольких лет. Ежедневно из двух лагерей: Челябинского, расположенного непосредственно в Металлургическом районе города (ЧМЗ), и Баландинского, расположенного в 12-ти километрах от Челябинска (в районе города Копейска) в сторону реки Теча по автомобильной дороге Челябинск-Свердловск, сопровождаемые охраной с собаками шли крытые грузовики, в кузовах которых сидели заключенные из указанных лагерей.
Минуя Долгодеревенское, в разных местах они сворачивали в сторону и полевыми дорогами шли к определенным участкам у берегов реки Теча, где устанавливали ограждение. Близко к окончанию светового дня, заключенных возвращали в лагеря.
Года два спустя, проезжающие по автомагистрали Челябинск-Свердловск в месте пересечения с речкой Теча с закованного ограждением моста могли наблюдать интересную картину. Если это было летом, то любопытные, минуя мост, останавливали транспорт, на некотором расстоянии от моста и шли пешком.
Облокотившись на перила моста, они всматривались в прозрачную воду реки, по которой косяками шли крупные щуки. Если это было зимой, то картина сменялась: на скованном льду Течи стаями резвилась ондатра.
Летом на городских рынках Челябинска часто можно было купить крупную щуку, а зимой на тех же рынках «из-под полы», за 70 копеек кустарно выделанную ондатровую шкурку. Шесть таких шкурок требовалось на приличную и очень модную мужскую шапку.
Такие шапки носило на своих головах областная партийно-советская верхушка. Теперь, 27 лет спустя, могу добавить позаимствованные в Интернете снимки деревни Муслюмово. А ведь горожане Челябинска из года в год осенью ездили в Муслюмово, покупая там дешевый картофель, а, заодно заглядывая в столовую Муслюмовского совхоза, где готовили дешевую вкусную еду из овощей и говядины, с зараженной радиацией местности.
_________
* Название статьи «Уральские самоцветы» в 1982 году была отправлена
в редакцию газеты «Новое русское слово» (США), которая не только
не опубликовала ее, но не ответила автору.
Затем статья была предложена русскоязычному журналу «Посев» (Франкфурт на Майне, ФРГ), где она с измененным названием — «Уральская Хиросима» и с большими сокращениями она была опубликована в № 8 1983 года.
2 «Переселенка» – так горожане Челябинска называли ведомственные здания НКВД-МВД, в которых размещалось руководство дальнейшего перемещения высланных кулаков, позже вопросами этапов заключенных и высланных из Западных областей Украины, Белоруссии Прибалтийских республик, а еще позже – высланных народов Северного Кавказа и Крыма и др.