Начало: http://www.proza.ru/2013/03/18/1777
Изредка оставаясь в рабочем кабинете вдвоём, Ровская и Шатров затевали обычные среди сослуживцев непринуждённые беседы, иной раз с оттенком фривольности. Заводилой обыкновенно выступала Светлана Ровская. Покручивая на пальце блёсткое обручальное кольцо, она однажды решилась выяснить, почему старший коллега не окольцован. Древние хироманты верили в наличие особой вены любви, идущей от безымянного пальца к сердцу.
– Мне никогда не нравились, Светлана Васильевна, советские свадебные обряды, – после недолгого раздумья отозвался Шатров. – Не мог представить себя женихом, чего успешно избег. Ни разу не назвал тёщу мамой, а тестя папой. Пресекается язык.
– У вас никогда не было свадьбы?! – воскликнула Ровская.
– «Феликс Мендельсон» и кипенные голуби, приданое в двадцать наволочек и шесть простыней. «Запись Актов Гражданского Состояния», направо «комната невесты», налево «комната жениха». Возложение цветов каменному истукану, экскурс к газовой горелке; и нездоровый интерес понаехавшей родни: сберегла ли невеста гимен. Увольте! Брачный союз чурается всякой публичности, интимная затея двоих. Среди торжеств неуместнее всех свадебное, цитирую мудрого Гёте.
– Вы что, ненавистник семейных празднеств?
– Понаблюдать рад, но напоказ целоваться… Поцелуи ведь часть совокупления, это стыдно делать прилюдно. Мне ближе православный, церковный обряд венчания. Мужья должны так жён любить, как Христос полюбил церковь и себя отдал на распятие. Жена так должна любить мужа, как церковь повинуется Христу, как в периоды гонений принимает смерть за него. Муж потому глава семьи, что первый идёт на жертву. Не борьба за верховенство, но жизнь друг за друга. Таинство брака – таинство общей веры. Понимаете, таинство, а не показуха!
– Мне трудно что-либо возразить, – задумчиво отозвалась Ровская. – Отчего же не венчались?
– Не дозрел. В басурманских краях, где я начал семейную жизнь, были мечети, мусульмане-сунниты. Да и я тогда был…
Заслышались шаги и близкие голоса. Резко хлопнула входная дверь. «Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи», – улыбнулся Шатров, надолго смолкая. Когда же настала ночь, дополняющая до четырёхсот сороковой, она сказала: «Анатолий Юрьевич, простите женское нетерпение, но чем не устроили вас прежние жёны?.. Или это заветное?» – деланно спохватилась Ровская.
– На словах ваших хоть выспись! – не сразу и без охоты заговорил Шатров, ожидавший подобных расспросов, но не склонный к открытости. – Не люблю интроспекций и самоедства. Нравилось состояние хронической влюблённости. За любовь принимал позывы её, – помрачнел он. – Губила дурная влюбчивость. Ведь редкая женщина не тяготит тебя. – Ровская скромно потупилась, сочла за комплимент. – Женитьба обнажит истинные лица и отношения, это ревизия любви.
– Вы рано женились? – чтобы не умолк, поспешила Ровская с наводящим вопросом. Шатров не отозвался. Встал, вышел из-за стола. Разминая члены, неторопливо прогулялся по кабинету. Кисти рук в брючные карманы, глядя в окно, наконец, заговорил:
– Никогда не хотел развода. Мой идеал был жениться раз и навсегда. Единолюб, каждой был верен, мнил суженой. Хотя бывают искушения, когда… – Ровская багряно зарделась. Нынешний разговор ей нравился. – Женился, как на льду обломился! На холодной татарке, окончившей университет. Угодил под надзор классной дамы. Не помню авторства: я посадил себе на колени Уродство и сразу испытал усталость. Однако мы агонизировали три года. Она, как боксёр на ринге пританцовывает, я невозмутимо курю. Метнулась, и наскочила бедняжка на оттопыренный локоть…
Первых людей Господь слепил из глины. Лилит вышла дурной: спорила с мужем, дерзила самому Господу, потом и вовсе запропала как ведьма. Тогда Бог создал женщину из ребра Адама. Ева и не помышляла оспаривать главенство мужчины. Все философы согласны, что мужья должны руководить жёнами. Бог создавал женщину в помощь человеку, читайте Библию. Мы звенья одной системы, но с разными, дополняющими функциями. Согласно китайскому мифу, мужчины рождаются лицом вниз, а женщины – лицом вверх, и это положение неизменно. Даже в мыслях властвовать над ним нельзя, ибо он голова, а женщина душа семейства. Когда в жене нет покорности, это сексуально отталкивает. Моя нацменка унижала во мне мужчину. Хотела записать детей на свою фамилию, при моём пиетете к чудному великорусскому, с пелёнок обучить татарскому языку. Может, и повезло, борони Бог, – знобко поёжился Шатров, – что не родила она мне. Родители взбунтовались, когда дочь вышла замуж за русского.
– Разве так важна национальность супруга?
– Бывало, дундуком сижу среди её родни! Два слова и разумею: «кызыл баш, кызыл баш», говорят обо мне. – Шатров замолчал, и Ровская догадливо спросила:
– Вторая жена была русская?
– Теперь радею за чистоту нации, – Шатров хмыкнул, – даже в подборе любовниц. Но шовинизм мне отвратителен. Возвышенные умы не разделяют людей.
– И вы сходу женились второй раз? – дотошно не отступилась Ровская, опасаясь подмена темы. Никто не зашёл в кабинет, не прервал беседу, и она пользовалась минутой.
– Что вы!.. Через три года, на однокласснице. Немая школьная влюблённость, когда милы дом и окно, в которое она свесилась, и любая вещица из портфеля. Когда стыдишься опустить клапаны ушанки в мороз. Спустя десятилетие возобновили переписку. Письмо за письмом, и вдруг ошарашившая телеграмма: «Выхожу замуж». Мне бы не ворошить первую любовь, оставить воспоминанием, а я в скорый поезд, от смятения жидкий стул участился. Дурень влюбчивый!.. Перевёз в Степногорск с контейнером вещей. Опрометчиво изувечил несколько судеб, – мрачно подытожил Шатров. – На первом году понимание и нежность, на втором – прохлада, на третьем – равнодушие. Колотились как валуны в дробилке, и на четвёртом – мерклый гнев в глазах. Ей бы меня холить: из-под Чернобыля вывез до ядерного взрыва, подарил здоровых детей. Неудачи в браке, очевидно, наследуются. Бывают женщины неспособные любить. Когда узнала об Олюшке, настал кромешный ад. Достигла главного прокурора города, срамя меня как гадкий отжиток. Всё нательное бельё снесла на помойку. Сберегла один комплект, смазав швы жгучим перцем. Милые бранятся, нервы наружу. «Чтоб ты сдох!» – наилучшее из пожеланий. Профком, партийный комитет, милиционеры; вся прежняя откровенность обернулась против меня. Она так неистово поругала былое, что посейчас испытываю тремор конечностей, хотя моя нелюбовь к ней давно платоническая. Через полгода нас официально развели. Но прежде у меня забрали партбилет, отказали в рабочей поездке на Кубу…
Шатров раздосадовано смял не прикуренную сигарету, быстро прошагал к своему столу. Полагая разговор исчерпанным, склонился над чертежами. Ровская, помалкивая, наблюдала за ним, не решаясь спросить о третьем законном браке.
– Догадка вот осенила, – заговорил сам, – не была ли телеграмма ложной? Этот брак стоил мне стационарного лечения в кардиологии. Чем ближе люди сойдутся, тем дальше их откинет. Разлюбив, стыдишься своей любви. Грязно, отвратительно, гадко! – Навалившись грудью на стол и поджав под сиденье ноги, вполголоса говорил Шатров, упрятав скулы в ладони. Нашёлся признательный слушатель, и он пожелал выговориться. Ровская отчётливо видела его нахохленный профиль на фоне стенной геологической карты. – Развод как внезапная ампутация: ты живой, но обрубком. Если тебе налево, то я направо. Контуженое доверие к женщине реанимировать невозможно. Иногда думаю, поживи Ромео с Джульеттой вместе, точно заколол бы её шпагой!
– Вы, скажете! – улыбнулась Ровская.
– Юные нетерпимее к ближним. Гарантийный срок вечной любви – медовый месяц. Дафнису было пятнадцать, а Хлое тринадцать лет, когда они полюбили друг друга; отрок Ромео страстно возжелал отроковицу. Груз эфемерного чувства оказался не по летам…
– Всё понимаю, но разойтись вторично?! Лишить своих кровинушек отца!..
– Меня поздно наставлять, Светлана Васильевна. Верил, что сына оставят при мне. Равные права родителей лишь юридическая фикция. Зубами скриплю по Митюшке! Но жить с постылой? Увольте, я не лицемер!
– Но дети, дети! – запальчиво воскликнула Ровская. – Чем они провинились? Вскармливая детёнышей, и волки живут парами! Вы бездушный эгоист, Анатолий Юрьевич, махровый эгоцентрик! Нельзя всем поступаться, менять жён из своевольной прихоти. Все одинаковы!
– Ах! ах!! ах!!!.. Каким менторским тоном мы вдруг заговорили!.. Бывают с гениталиями поперёк пуза, трегрудые. Кабала жить с человеком, коль он не люб тебе. Полагаете, дети не видят разлада в семье? Его замечает домашняя собака.
– Избегайте конфликтов! На изъяны жены затворите глаза. Всякое событие половинчато. Вот, например, первое сентября. Неизбежные хлопоты. Когда нарядные деточки идут с ранцами в школу, ведь дыхание схватывает! Радуйтесь каждому дню.
– Какой чудесный сегодня понедельник, четверг сулится превзойти!.. Запомните, дети вырастают и уходят. Любите мужа! Будьте ласковой и сострадательной, а не злобной овчаркой, слетевшей с цепи! Сладчайшую земную отраду мужчина имеет от женщины, в лице жены он ищет утерянную мать. В старину вместо слова «любит» говорили «жалеет». За таких жен и матерей шли на смертный бой!.. Знаете, отчего Лев Толстой покинул Ясную Поляну?.. Невыносима была мысль умереть на руках предавшей его Софьи Андреевны. Убеждён!.. Я могу жить с той, кого люблю, кому безоглядно вверяюсь! Если спозаранку она как психованная орёт на ребёнка, в колтунах бигудей похожая на плавучую мину, если жена сварлива, что толку в её красоте. Лучше на убогой жениться, чем с красоткой браниться!..
– Но почему, отчего, Анатолий Юрьевич?.. Следовало беречь жену и нежить. Ведь двое дошколят при ней. Она уставала, нездоровилось ей...
Продолжение: http://www.proza.ru/2013/03/20/2094