http://www.proza.ru/2013/03/18/900
——————————————————————————
Сурков Алексей Анатольевич и Подгурный
Фёдор Михайлович сидели на просторной
кухне квартиры первого и возбужденно,
нередко перебивая собеседника,
переговаривались.
– Не шуми, Федор Михалыч, — бабы, –
Сурков кивнул в сторону закрытой кухонной
двери. – Когда не надо, по третьему уху
приобретают, сквозь стены слышат. Думай
лучше, что делать будем. В «санаторий» с
решётками на окнах мы вряд ли попадем, и
прорву денег жалко мимо себя пропускать.
– Бумажки, – презрительно брюзжал
Подгурный. – Раскрой глаза, Алексей
Анатольевич, во всем мире бардак. Не
удивлюсь, если завтра рублями и долларами
сортиры будут обклеивать, как в былые
времена «керенками». Скажи мне, что сейчас
в цене? Не скажешь! Потому что на всей
планете нет человека, который может
сказать, как и почему он здесь оказался.
Чувствует себя пассажиром, отставшим от
поезда. Выбежал из вагона в вокзальный
буфет за пивом, дождался своей очереди, а
пиво перед носом кончилось. Выбежал на
перрон, и поезд тю-тю.
Дензнаки новые напечатают, и мы сумеем
ломоть отхватить. опыт имеется. Основное
направление — это борьба за тёплое место
под солнцем в уютном кабинете. И лучше,
чтобы это было — наше «солнышко», и
двигалось оно бы по нашей орбите.
– Умный ты мужик, Михалыч, в
политических круговертях, а в финансовых
делах, извини, полный профан. За бугром
каждый рублик золотом обеспечен, а оно,
как известно, тенденции к обесцениванию
не имеет. Наоборот, с каждым годом
дорожает. Да и «бумажки» просто так не
нашлёпаешь, иначе они действительно в
подобие «керенок» превратятся.
По второму вопросу тоже с тобой не
соглашусь. Кому мы с тобой нужны на
хрен? Мы с тобой вместе были в
Георгиевском зале. Слепой не увидит,
глухой не услышит, в какую сторону ветер
камыш гнул. Или ты инвалид, Федор
Михалыч? Сколько там молодых волков
набежало? Нам ли беззубым с ними драки
заводить. Они тебе вмиг все грехи вспомнят,
вплоть до обделанных пелёнок. В тени нам
надо держаться. Пока они в стране порядок
наводят, свои дела провернуть. Потом они
опомнятся, много времени им на это не
понадобится, кто-нибудь из нами обойдённых
обязательно стукнет, если уже не настучал —
и жить нам с тобой на одну зарплату.
Сможешь, Федя? Небось, забыл, что такое
обед без икорочки, ужин без рюмочки
элитного коньячка армянского?
– Мы, всё-таки, члены Центрального
комитета, правительства в восьмидесятом, и
отставки нам еще никто не давал, – сдвинул
брови Подгурный. Не хотелось ему даже в
мыслях расставаться с привилегированным
положением, служебным транспортом,
раболепными взглядами подчиненных и
спецраспределителем. – Не разберутся без
нас в нынешних делах: фигуры на доске до
восьмидесятого мы расставляли.
– Трудно с «мертвецами» разговаривать, –
вздохнул Сурков.
– Ты это брось! – Подгурного передернуло от
слов товарища.
– Михалыч, ты просто понять не можешь,
ситуация за двадцать пять лет в корне
изменилась. Народ похлеще американских
капиталистов в коммерции разбираться начал.
Мы для них — пережиток, зловещая тень
коммунизма. Лозунгами на картофельные
поля не заманишь. Плевать они хотели на
твой комитет Центральный, они давно под
Думой живут. Хотя и на неё им начхать.
Комбинация, говоришь, на шахматном поле
нами задумана? Ошибаешься Федя: смели
твои фигуры давно одним махом и новую
партию начали. В стране теперь, кто как
хочет, так и дрючит. Кто в шахматы играет,
кто в домино, кто в городки, а кто в
однорукого бандита.
– Быдло, – зло вставил Подгурный.
– Согласен. Но ничего уже не поделаешь,
и вспять им мозги не повернёшь.
Подгурный крепко призадумался над словами
Суркова. Трудно было ломать годами
сложившиеся представления о жизни, еще
вчера казавшиеся непоколебимыми. Но
соображал Федор Михайлович хорошо,
середнячок о его посте мог и не мечтать, а
он дошёл до него своим умом и хитростью.
– Что предлагаешь? – спросил он угрюмо.
Сурков сразу подобрался, придвинулся ближе
и заговорил почти шепотом.
– У тебя, Федор Михалыч, не один мент на
крючке висит. Надо подергать самого
делового, оборотистого — пусть Коврова
найдёт. А мы уж отблагодарим. Силовые
власти не сразу передергивать начнут – и
так полная неразбериха… Объяснишь ему
задачу: забрать документы с циферками и
принести к тебе. Напусти туману, как ты
умеешь.
– Только полный дурак, Лёша, не
догадается, что это за документики. С
туманом сильно не получится.
– Тебе видней, как такие дела
обстряпывать. По сути твой мент не сможет
ими воспользоваться — процедуры не знает.
– Я дураков не опекаю, – расколет Коврова
в два счёта. Тот и сам будет рад часть денег
на жизнь променять.
Теперь задумался Сурков. Куда ни кинь —
всюду клин.
– И как быть? – растерялся он.
– Не дрейфь! Я, действительно, в этих
вопросах лучше разбираюсь, – усмехнулся
Подгурный. – Поставим жесткую страховку.
Найдем семейного, с детишками. Они его
как якорь держать будут, не дадут вильнуть
в сторону.
– Вот и славненько, Михалыч, давай за
решение всех проблем по рюмашке под
бутербродик с икорочкой и — за дело.
– Подожди, Алексей Анатольевич, ты про
Скобича забыл, у него сильная команда
подобралась. Арнольд зверь хваткий,
зазеваешься — голову вместе с рукой
откусит.
– Он же где-то в южной Америке с
больничной койки не вста… Черт, время
привидений. Мешать будет?
– Уверен, будет. И постарается всех
обогнать, – не порадовал ответом
Подгурный. – У него самая мобильная и
эффективная в оперативном плане группа.
– Тогда, Михалыч, надо торопиться.
– У нас перед ним преимущество, –
успокоил Суркова Подгурный. – Арнольд по
уши в крови, светиться ему смысла нет,
враз приземлят. И я новым властям в этом
подсоблю.
– Скобич на рожон не полезет — не дурак.
С десяток конспиративных квартир имеет,
заляжет – не выколупаешь. Зато его бойцы
под умелым руководством нагадить смогут,
будь здоров.
– Ладно, давай уж махнем на посошок,
– Подгурный начиная действовать, обретал
всё больше уверенности.
ПРОДОЛЖЕНИЕ ЗДЕСЬ: http://www.proza.ru/2013/03/18/877