«Ожидание праздника лучше самого праздника». Кто бы это ни сказал, он велик. Позволю себе лишь дополнение. Ожидание праздника должно быть лучше самого праздника. На всякий случай. Если праздник так и не наступит.
…Вот, например, трудишься ты на региональной радиостанции, да, вот так, именно на региональной, потому что слово «провинциальный» употреблять стало некорректным. Радиостанция эта – типичный ретранслятор «звёздной» Москвы, но у тебя есть свои городские включения, и говоришь ты связно и толково, и даже имеешь известность, пусть не широкомасштабную. И вдруг в один день, который так и подмывает назвать прекрасным, Москва готовит к новому году прямые включения. Такая вот «минута славы», в течение которой ты расскажешь на всю страну о планах любимой радиостанции и поздравишь россиян с наступающим. Твой статус с просто высокого взлетает до запредельного, и ты в порыве служебного экстаза обещаешь ради этой минуты отменить все планы, которых у тебя и так нет. И все выходные готовишь речь. Лаконичную по форме и грандиозную по содержанию. Оттачиваешь слог, проговариваешь текст, следя за тем, чтобы голос не дрожал, и сердце уже бомбит грудную клетку, хотя до эфира – целая ночь. И вот, оно утро. Туманное… Которое язык всё еще порывается назвать прекрасным. Ты ухожена, наряжена, напомажена, в-общем, в полной боевой готовности, как новогодняя елка. Ни мандража, ни паники, ни других сопутствующих мук. Спокойна и готова к славе. Только телефон пока молчит. А должен бы уже как час назад и протрезвонить… А, вот и звонок. Придаешь духу максимальную бодрость, а голосу – недюжинную уверенность: «Алё!!!» Мимо… Это коллега по эфиру, сообщает, что эфиры сдвинулись часа на полтора… А часа через полтора звонит взволнованный грядущим эфиром гендиректор и просит пересказать всю речь. Рассказываешь сжатую версию, он вносит мудрые коррективы. И снова ожидание. Телефон набрал воды в трубку. Ты предпринимаешь попытку жить эффективно, понимая, что в этом ожидании проходит жизнь. Сначала пытаешься читать, потом куришь изо всех сил, стараясь не думать ни о трубке, ни об эфире. Получается из рук вон, потому что только об этом и думаешь. Потом уговариваешь себя стать мудрой, проявить терпение, и проявляешь, проявляешь… Пока от него, этого терпения, не остаются «рожки да ножки». Именно в этот момент телефон оживает и голосом твоей коллеги сообщает, что можно расслабиться. Не будет прямого эфира. По неведомым причинам передумала Москва выдать тебе шестьдесят секунд для новогодней славы. Нет у неё для тебя времени. А у тебя к этому моменту нет сил даже обидеться. Потому что они уже растрачены на ожидание. Щедро и до дна. И вот с этого самого дна усталости ты понимаешь очень важный секрет.
Иногда единственное, что остается от праздника – это его ожидание. Вот почему оно просто обязано быть лучше самого праздника.