(6-я часть)
Утро началось тяжело. Проснувшись, он сразу почувствовал тошноту. Повернулся набок. Полежал. Заставил себя сесть на кровати. Слабость не проходила. Провел рукой по подушке и поднес к глазам. Выпавшие волосы покрывали ладонь. Он знал, что на самой подушке и около нее их еще больше. Встал, одел халат. Надо передохнуть и переждать круги перед глазами. Наконец, спустился вниз в столовую.
Жена сидела за чашкой кофе, но, услышав шаги по лестнице, сразу же встала и подошла к нему. Легко обняла за шею - он был очень слаб, поцеловала и посмотрела в глаза. Её глаза наполнились слезами и вместо слов "Ну как ты", которыми она приветствовала его уже второй месяц, что он болел, она ничего не сказала, а только прижалась к его груди покрепче, тихонько всхлипывая.
Их связывало очень много. Они были вместе много лет, и когда, наконец, поженились и она переехала к нему в Калифорнию, казалось, что вот, настало то долгожданное счастье, то, о котором они столько мечтали. Они полностью погрузились в свою жизнь вдвоем. Утром он уходил на работу, а она его ждала и делала какие-то женские дела, чтобы к его приходу все было готово, все было так, как только нужно для того, чтобы встретить любимого мужа. После лёгкой закуски они обычно ехали на берег океана и там, босиком по мягкому песку, ходили, взявшись за руки, обнявшись в закатном солнце, ожидая, пока последняя точка солнечного диска не исчезнет в воде, каждый раз посылая на землю разные цвета. Они иногда загадывали - какого цвета будет этот последний солнечный луч сегодня и очень радовались, если их пожелания совпадали, даже если приходящий от солнца цвет оказывался другим. Отмечая последний момент завершения дня, они целовались и ехали домой, на ужин при свечах или перед зажженным камином, или выходили во дворик и там сидели с бутылкой красного вина при свете солнечных фонариков. Они мало к кому ходили в гости - им мало кто был нужен. Они были полностью поглощены собой. На День Благодарения к ним приехала её дочь, и они провели его втроём, так, как проводили его много раз до этого - в светлом и радостном счастье.
Перед Рождеством они хотели поехать в Палм Спринг, чтобы провести несколько дней в фешенебельном ресорте, отмечая годовщину их многолетнего знакомства. Но он внезапно почувствовал себя неважно, и хотя говорил что это пустяки и надо ехать, она, испугавшись его внезапной слабости, настояла, чтобы они отменили поездку. Он очень расстроился - из-за него она не получила этого подарка, который он так хотел ей сделать. Но она утешала его как могла и говорила, что ей неважно где она отмечает праздники и годовщины. Ей главное - что они вдвоем и они - вместе. И это была правда.
Слабость не проходила. Как всякий мужчина, он отмахивался, что это пустяки и временно, но она настояла, чтобы он пошел к врачу, и поскольку он медлил, сама записала его на приём. Врач, послушав и посмотрев, назначил туленол и сказал, что скорее всего это грипп или простуда, и через неделю должно пройти.
Но через неделю это не прошло, и она настояла, чтобы в свой следующий визит он попросил сделать анализ крови. Этот анализ ничего не дал, заставил врача задуматься и на всякий случай прописать антибиотики и велеть придти ещё через неделю, но по-крайней мере он на какое-то время успокоил её, начинавшую про себя, не говоря вслух, бояться изменения количества белых кровяных телец в крови.
Непонятное состояние не проходило, и к концу месяца даже он перестал отмахиваться и говорить что это пустяки. А когда как-то раз, проснувшись, глянул на свою подушку на которой явственно были видны выпавшие за ночь волосы, он, мнительный, как все мужчины и, переходя из одной крайности в другую, испугался и решил, что за дело надо браться всерьёз.
В следующий визит к врачу он уже не сидел, послушно кивая головой, а начал слабым голосом задавать вопросы, и хотел получить на них ответы. Но врач не знал ответы. Тогда он потребовал, чтобы ему сделали компьютерную томографию. Томография ничего не дала и возникла совершенно непонятная ситуация. Он явно плохо себя чувствовал, но объективной картины, кроме того, что у него стали выпадать волосы, не было и врач явно пытался побыстрее с ним закончить - он не знал что можно предположить и пичкал его витаминами, антибиотиками и теперь уже и противорвотными препаратами.
Она тихонько плакала, стараясь, чтобы он этого не замечал. Звонила подружкам, спрашивала если кто что знает, искала в интернете и находила всевозможные причины, болезни, и способы их лечения. Она уже один раз прошла через потерю мужа и знала что такое утрата любимого человека, и как трудно потом выкарабкиваться в жизни. Он у неё был второй мужчина. Мужчина, к которому она пришла в то трудное время, и который помог ей встать на ноги и был рядом все эти многие годы. И сейчас она, видя, как он потихоньку начинал уже гаснуть, плакала все чаще и чаще. Плакала в голос, плакала о прожитой жизни, об ушедшей молодости, и о том, что всего счастья, что было у них между собой, уже не вернуть.
Он перестал ходить на работу - он был уже очень слаб, чтобы отсиживать свои часы. Как-то раз, сидя, закутавшись в плед у камина, и глядя на её полные слёз глаза, смотрящие на него, он сказал ей, что надо подумать о завещании. Она закрыла лицо руками и зарыдала. Зарыдала горько, с трудом вбирая в грудь воздух, и он не мог встать, чтобы обнять её и дать воды.
Тем не менее, через несколько дней пришёл адвокат и нотариально заверил его последнюю волю. Он хотел, чтобы все его имущество перешло к той, которую он так любил. К той, что так о нем заботилась. К той, чьё сердце не переносило его болезнь. Он также позвонил своему страховому агенту и слабым голосом попросил ещё раз проверить, что его страховка жизни на миллион долларов, которую он купил для неё перед свадьбой, действительна и в полной силе. Казалось, он уже сам смирился с тем, что его вопрос - лишь дело времени.
Как-то раз он проснулся днём - он много времени проводил во сне и почувствовал себя лучше. Он уже знал это состояние, как будто скатываешься вниз под горку и на каком-то этапе чувствуешь, что наклон уменьшился. Но он знал, что пройдя ровное место неизбежно начнётся новый уклон вниз. Но в тот день он почувствовал себя лучше и ему захотелось чая с лимоном. Жена, по-видимому выехала из дома - может быть в магазин, а может, пошла погулять. Он сам ей говорил, чтобы она не сидела все время с ним а ходила гуляла и начала ходить в гости, готовя её к тому, чтобы ей было легче, когда она останется одна. Он хотел, чтобы она завела новых друзей, чтобы потом было, к кому обратиться, а может быть и выйти замуж.
Он был достаточно силен, чтобы спуститься в кухню и поставить чайник. Наливая в чайник воду, он случайно заглянул внутрь и вдруг замер, разглядывая что-то внутри. Он покачал чайник в руках и поставил его на место. Дальнейшие его действия мало напоминали приготовление чая. Он открыл холодильник и внимательно осмотрел все полки и даже залезал в дальние углы. Тоже самое он проделал с кухонными шкафами, при этом не только приподнимая с места и отодвигая пакеты с сахаром, мукой и рисом, но и внимательно заглядывая в некоторые из них. Потом он поднялся в спальню и внимательно осмотрел кровать, пол под ней и все углы комнаты. Потом он взял телефон и набрал номер.
Когда она вернулась, он спал. Она задвинула шторы, чтобы свет не мешал ему и села рядом. Взяла его руку и, держа в своих вспоминала как впервые увидела эти руки, показывающие на доске в классе формулы и таблицы. Вспомнила, как она всегда любила смотреть на эти руки в следах мела. Вспомнила, как она всегда хотела ходить с ним, взявшись за руки. Вспомнила, как они возили её дочь, ещё маленькую в Дисней Лэнд и от всех этих воспоминаний, она уронил своё лицо на его руку и заплакала.
Всю следующую неделю он уже почти не вставал с кровати и был настолько слаб, что уже не мог есть. Она пыталась кормить его с ложечки, но он ничего не принимал. В комнате было все время тёмно, поскольку дневной свет резал ему глаза. Он почти ничего уже не помнил и проводил все время в полузабытьи. Она позвонила его сыну и не отходила от его кровати ни на минуту. Она боялась, что сын не успеет.
Сын приехал на следующий день - высокий, заметно пополневший и занял место с другой стороны кровати. В комнате стояла полная тишина - ни она, ни сын не прерывали молчания - сурового торжественного молчания людей, перед которыми открывается завеса вечности.
Прошло ещё два дня и стало понятно, что счёт пошёл на часы. Все, кто должны были собраться в такой момент, уже были здесь, поэтому стук в дверь был неожиданным. Сын пошёл открывать, поскольку она ни на минуту не выпускала его руку из своих, чтобы он не был один в тот свой момент. Звук тяжелых шагов многих ног раздался на лестнице и она удивленно подняла красные опухшие глаза.
- Госпожа Чарова? - полицейский лейтенант держал в руке листок бумаги.
- Да, а в чем дело?
- У меня ордер на ваш арест по обвинению в отравлении вашего первого мужа с целью получения страховки и попытки отравления вашего нынешнего мужа с такой же целью, а также в совершении противоправных действий с целью обмана страховщиков. Вы имеете право на адвоката, хранить молчание и не свидетельствовать против себя. Все, что вы скажете, может быть использовано против вас. Пожалуйста протяните руки.
- Как...?
Женщина - сержант защелкнула наручники и поддерживая её за руку повела вниз. Лейтенант глянул на сына и тот вытащил из внутреннего кармана и протянул ему прозрачный пакетик с несколькими волосками внутри. Парамедики подошли к кровати, поставили капельницу, положили его на носилки и осторожно понесли по лестнице вниз. Дом наполнился суетой следователей. Сын снял пиджак, стащил пуленепробиваемый жилет и, опять худощавый и подтянутый, поспешил к карете скорой помощи.
- Как ты себя чувствуешь?
- Думаю, выкарабкаюсь. Двухнедельная голодовка тяжело далась. Хорошо, что ты привёз глюкозу.
- Но как ты понял?
- Я же провел в лаборатории пятнадцать лет. Я привык проверять лабораторную посуду, прежде чем туда что-либо наливать.
- Но почему никто ничего не заподозрил ни тогда, ни сейчас? И врач?
- Отравление тяжелыми металлами идёт очень медленно и чтобы его обнаружить нужна специальная экспертиза корней волос. Никто никогда не догадается проверить это. Она практически ничем не рисковала.
Он передохнул, набираясь сил.
- Как тебе удалось так быстро организовать экспертизу первого мужа?
- Не забывай, где я работаю. Дело пошло через Федеральное Бюро в тот же день как ты позвонил.
- Что ты думаешь ей светит?
- Преднамеренное убийство, попытка убийства с целью получения страховки в миллион долларов - я думаю, что последний раз ты её увидишь в суде. Я сожалею. Я знаю, как ты её любил.
Последнее слово было произнесено с чуть заметным нажимом. Он понял.