Я собрался всего за несколько минут, зло швырнул пачки денег на дно чемодана и прикрыл их скомканной и неряшливо сложенной одеждой. Пылая от негодования я выбежал из дому, хлопнул дверью и побежал, стремясь быстрее ступить на родную, и в тоже время ставшую так скоро чужой, почву Лондона.
Стук в дверь. Голоса. Стук в дверь. Женский смех. Стук в дверь. Голоса. Стук в дверь. Легкая поступь.
-Кто там?
-Тильда, открой! Это я,Чарли!
Дверь медленно отворилась. За порогом стояла она. Красивая и... Счастливая. Так мне показалось. Она равнодушно взглянула на меня и сказала ни к кому конкретно не обращаясь:
-Я полагала, что ты пробудешь там еще около полугода или... не припоминаю, как давно ты уехал...Что же заставило тебя так поспешно вернуться? Ах,да... Неужто это из-за моего известия?
У меня не было слов. Я просто не ожидал такой реакции.
-Как, как ты могла? Ведь я... Я уехал для того,чтобы решить наши финансовые проблемы, а ты...
-Решить наши проблемы, наши проблемы?-она рассмеялась ,- это твои проблемы,милый,и ты уехал решать их.
-Я старался для нас...
-Кто просил тебя об этом? Скажи мне, кто? Это все твое самолюбие и стремление везде и во всем быть лучшим, Господи... Как же глупо!
-Но ведь дело не в этом! Я люблю тебя, Мэтти! За что ты так? Почему? Разве ты не любишь меня больше?
-Больше? Я не уверена, что вообще когда-либо любила тебя. Кто любит, то не может разлюбить. А кто играет, тому не полюбить.
-Так значит для тебя все было шуткой, игрой?
-Нет, а может быть и да... Я не знаю.
-Не знаешь? Как этого можно не знать?
-О, Бога ради,Чарли, оставь меня в покое! Прости. Прости, но я никогда не обещала быть с тобой вечно. Все заканчивается. Я люблю Хельмунда. Это чистая правда, я не испытывала такого чувства ни к кому с тех пор как Алан...
-Замолчи! Я не хочу ничего слышать о твоих чувствах к этому... К этому... Лучше скажи о своих чувствах ко мне. Ты когда-нибудь хоть что-нибудь чувствовала?
-Да,-сказала она опустив глаза.
-Что?
-Доверие. Я доверилась тебе,Чарли.
-Но отчего же ты решила уйти?
-Ты оказался не тем человеком,Чарли. Ты оказался пустым сосудом без содержимого, колодцем без воды, домом без окон, человеком без внутренностей, прости меня за эти слова. Тебе были важны какие-то бытовые мелочи... Заполучив меня,ты открыл свою сущность. Скучный, пресный, пустой, желающий привязать меня к себе, но,Чарли, это у тебя не вышло, и ни у кого не выйдет. Закон стар, как мир: "Желающий остановить-теряет, тот,кто с улыбкой отпускает-привязывает к себе на веки."
Я молча смотрел ей в глаза, стараясь разглядеть там хоть каплю любви или теплоты, но тщетно.
-Что ж, проходи. Не держать же тебя на пороге, в самом деле.Да и вещи собрать нужно. Ты много чего оставил...
Много чего? Много чего?! Воспоминания, мечты, надежды, веру, счастье, страсть, всепоглощающую, вечную, истинную любовь-все это я оставил здесь и все это мне не унести с собой. Нет... Железный ящик из заржавевших чувств с равнодушным и черствым замком мне не открыть. Воздух в доме отравлен. Отравлен ею. Я так любил ее, я готов был вдыхать эти ядовитые пары ее гнева и агрессии, ее переменчивого настроения и лжи вечно, но она привела новую жертву. Новую надежду. "Настоящая любовь!"- смешно! Кто знает, что есть эта настоящая любовь? Быть может это та самая первая и чистая любовь? А быть может и вторая... Почему как только первый, так лучший? Быть может эта неопытность и является высшей и глупейшей ошибкой в нашей жизни. Любовь вечна? Или ее хватает лишь на время? Кого-то на год, кого-то на десять... Тильды хватило на полтора, если она, конечно, любила. А я любою ее и теперь. Презираю и люблю, ненавижу и люблю, желаю ее позора и люблю. Желаю? Желаю быть с ней? После этого? Простил? Нет. Ни за что. Никогда не прощу ее. Но никогда не перестану любить, какой же я идиот... Любовь ослепляет людей,сыплет песок в глаза. Люди идеализируют своих возлюбленных, принимают их недостатки за достоинства, считают это их неповторимыми персональными качествами. Бред! Никакие это не особенности, а если и они, то самые грустные и мерзкие. Их не стоит боготворить и восхищаться их непохожестью на других, эту грязь надобно выводить сразу. Иначе будет поздно...
Я прошел в гостиную, бросил чемодан на пол и отправился в уборную. Мне нужно было умыться, прийти в себя, обдумать все хорошенько. Зайдя в ванную комнату, я первым делом включил воду как можно сильнее, чтобы заглушить боль звуком текущей воды, чтобы слышать ее, а не их радостные голоса из комнаты напротив. Я намылил руки с такой силой, как будто желал смыть всю грязь из своей жизни, всю боль предательства, все негодование, всю эту безысходность, я отмывал их с каким-то остервенением, будто желал стереть все ее прикосновения, все воспоминания связанные с ней. В сердце щемило и кололо, в глазах защипало и я потер их рукой, забыв о том, что она в мыле. Из глаз потекли слезы. Нет, я не плакал. Это была всего лишь защитная реакция организма на раздражитель(я не имею в виду Тильду, я имею в виду мыло). Приведя себя в порядок, я наконец готов был выйти. На выходе я столкнулся с НИМ. Рост примерно метр восемьдесят с лишним, каштановые волосы с легким рыжеватым оттенком зачесаны назад и покрыты лаком(выглядит довольно смазливо и пафосно, а может быть, во мне говорит ревность), карамельные глаза, хитрые и через чур сладкие, слащавые если можно так сказать, гладко выбрит и одет по моде. Да, хорош жених! Такой точно понравился ее отцу, как раз в его вкусе: моден, смазлив(несмотря на хорошее телосложение), возможно богат и известен в элитных паразитических кругах, этакая марионетка. Такого можно подкладывать под ноги вместо коврика, не заместишь разницы.
-Простите. Я право не заметил вас,-сказал он учтиво, но я углядел легкую улыбку, скользнувшую по его лисьей морде.
-О, что вы! Ничего страшного. Мое имя Чарли, Чарли Ларкенз, если, конечно, вам не сообщили его ранее.
-Матильда упоминала о вас, кажется. Но в любом случае я очень рад познакомиться с вами лично. Меня зовут Хельмунд Байер, я думаю мое имя вам известно.
-Хм... Дайте ка подумать... Вы случайно не родственник Конрада Байера, этого...кажется, он был немецким головорезом или что-то вроде того. Я читал о нем на прошлой неделе в газете и должен заметить,что...
-Нет!-резко отрезал он,- я никоим образом не принадлежу к этому классу людей, а если бы и принадлежал, и если бы хотя бы малейшие семейные узы связывали меня с подобного рода нелюдями, то я собственными руками пристрелил бы этих уродов, будь он мне братом или отцом, все одно.
-Совершили бы самосуд?
-Самосуд по большому счету совершается везде. Просто мы думаем, что это продуманное, рациональное и справедливое решение. Однако, вся его справедливость заключается лишь в сумме, заплаченной определенным людям.
-Я все же не считаю верным стрелять в людей.
-В нелюдей, а это не одно и тоже.
Я заглянул ему в лицо и понял насколько сильно его взбесило мое якобы незнание о его автобиографической карьере и предположение о родстве с маньяком-убийцей. На душе стало приятно, ощущение как при глотке коньяка, когда жар волной растекается по телу, оставляя после себя легкое опьяняющее после вкусите.
Я решил, что не стану сейчас устраивать сцен и подумал, что стоит зайти к нему вечером, дабы "поговорить по душам".