Черт! Какой мудак сказал, что если долго не кататься на велике, потом просто сядешь и поедешь. А вот черта лысого. Еще этот песок как назло, нога с педали все время срывается. Много рома, это зло, а вчера мне повезло. Впрочем, как обычно.Солнце это тоже зло, как с ним бороться? Немного не докатила до своей «роскошной» виллы на побережье, рухнула. Руль остался в руках. Интересно, а чей это был велик? Зигзагами дошла до хижины, жадно набулькалась из чайника. Залив пожар теплой противной водой, рухнула на кровать и вырубилась. Проснулась от дикой жажды, обвела мутным взглядом стены. Взгляд упал на незаконченную работу на этюднике. Херовый из меня Гоген! Мысль развеселила, ободрила. Если чувство юмора не покинуло, значит не все так плохо. Воды, вон, хоть лопни, тридцать метров ползком, и она вся твоя. Да только на солененькое сегодня не очень тянет. Ирония судьбы, все же в этом что-то есть. Пришлось все же приложить усилия, сползти с кровати, и пойти за средством от головной боли. По дороге мокнулась головой в уличный фонтанчик, умылась, сделала несколько глотков. Фонтанчик бил из барельефа на стене, каменная голова льва, с глубокой щербиной на носу. Наследство древности седой, еще со времен великого переселения Тортуги в эти края остался. Дотащилась до бара, припарковалась на стул. Тони принес бутылку прохладной воды. Честно посмотрела ему в глаза, взывая к совести. Через минуту вернулся с бутылкой ледяного пива.
- Запишу на твой счет.
Хлопнула ресницами в ответ, одним глотком опустошив пол бутылки. Как это говорится? Почему, если потреблять один продукт, он быстро надоедает. Что с пивом не так? А с ромом? Мир изменился в лучшую сторону, снизошла радость бытия. Зашла в туалет, сняв несвежую майку, сполоснулась под краном, вообще полегчало. Зацепил бутылку со стола, и на прощанье, махнув Тони, пошла на баскетбольную площадку. Мои уже гоняли мяч, лучшее средство от бодунища.
- Хей, Маламут! Гав! Гав!- неслось в спину.
- Джа, братья мои, -ответила я на комплимент. - Джа!
Ничего, привычно. За столько времени, так ничего интересней не придумали. Где бы не появлялась, всегда одно и тоже, обязательно кто-то в спину бросит. В Мантиго Бей уже четвертый год, но овации до сих пор срываю. Вот, любят же черти, и вниманием не обделяют. Погоняли мяч, притащились местные растаманы. Попытались нас нетактично выпереть с площадки. На головах вязаные панамки, один к одному, паучьи задницы.
- Порш, что ты так возбудился? Давай, сыграем пять на пять.
- Я с бабами не играю! Гав! Гав! – нагло ощерившись, схамил абориген.
Растянула губы в милейшей улыбке, развела руками. Ну, а как еще на хамство отвечать.
- Вы ж ничего не теряете. Выиграете, площадка ваша, - поддержал меня Матиас.
Уже, вкушая, от лавров чемпиона, Порш все же смилостивился. Он был уверен, что сейчас порвет нас как тигр пони. А никто и не возражает. Играли они совсем не плохо. Сделали нас сразу двумя трех очковыми бросками, почувствовали вкус победы. Играют жестко, к мячу фиг пробьешься. Но тактика все же мой конек, и вот, чем фора хороша. Порш со своими потомками каннибалов слегка расслабились. Этого было достаточно. Перси бросил мяч с дальнего конца площадки почти под кольцо. Порш нагнулся за ним. Не успел подняться, я просто перепрыгнула через него, как через козла, и, выхватив мяч, четко положила в корзину. Порш туго сообразил, что произошло. А я развела руками, дескать, с кем не бывает. Аборигенов моя наглость разозлила. О, горячая ямайская кровь! Порш закрыл меня своей мощной спиной, ну, ни туда, ни сюда. Улучшив минуту, когда он нагнулся, изобразила собачий вальс. Ну, просто грех было не воспользоваться ситуацией. Все заржали, Поршия рассвирепел, накинулся на меня. Сцепились. Бедолага, никогда не связывайся с соперниками, которых не знаешь. Провела болевой, заломила руку в запястье, заставив рухнуть его на колени.
- Я не баба! Я даже не женщина! Я богиня! – более чем доходчиво, объяснила я ему, пытаясь вызвать уважение к противнику.
Он заскулил как щенок, еще бы, конечно больно.
- Ну, что, продолжим?
Не могу сказать, что мы были крутыми чемпионами в баскетболе, просто повезло. Спортивная злость не подвела. Мы выиграли с преимуществом в пять очков.
- Гав! Гав! – отплатила я лузерам той же монетой, когда мы покидали площадку.
До восьми было еще целых четыре часа. Пошли в прибрежный бар, неспешно поиграли в шахматы. Попили ледяного пива.
- Куда ты такое холодное пьешь? Голос посадишь, - сделал замечание Родя.
- А он у меня есть? – усмехнулась я, - К тому же теплое пиво это зло.
- Выпрут нас и с этой работы, - глубокомысленно заметил Матиас.
- И что? – безразлично переспросила я, спустив темные очки на кончик носа.
Проходящая мимо девчонка в пестром ярком бикини, опешила на миг, уставившись на меня.
- Не выпрут, - усмехнулся Микко, - Когда у тебя такая фишка, можно и выпендриться. Тебя раз увидишь, никогда не забудешь.
- Ага, во сне увидишь, не проснешься, - усмехнулся Иван.
- Та, да. Моя харизма это нечто, - ухмыльнулась я, поправляя очки, - И часто ты меня во сне видишь?
- Я же еще жив.
- Да, ладно, я тебя давно раскусила. Я девушка твоей мечты, просто ты боишься в этом признаться. А то, вдруг, покусаю.
Мужики поддержали, в чувстве юмора им не откажешь. С соседнего столика передали бутылку рома. Очередной залетный поклонник, видать, ему нравятся женщины в красном. Кивнула в знак благодарности. Сразу видно, янки. Мужик так себе, ни о чем, пусть гуляет. Вытянула ноги, сложила одна на одну. Кеды на ладан дышат, того и гляди развалятся, придется босиком ходить. Янки не унимался, прислал букет ярко лиловых магнолий. На кой мне эти цветы? С веником, что ль, таскаться? Пойло заканчивалось, пришлось тащиться на работу. Все равно пришлось бы туда тащиться, а куда деваться. Поздоровались с хозяином, он взглянул на меня с мольбой. Тапер добивал публику Шопеном, под алкоголь весьма кстати. Пошли в свою комнатушку, переоделись. Сменила кеды на красные изящные лодочки, видавшие виды шорты на вечернее красное платье. На загорелом лице расцвел алый бутон губ. Взяла черный карандаш, посмотрела еще раз на себя в зеркало. Лучше не надо, и так хороша до ужаса. Вышла в зал, пока мои настраивали гитары, выпила бокал рома с колой, огляделась. Тоска смертная, несколько семейных пар, парочка залетных гастролеров, с датой рождения в паспорте времен первой мировой. Одна парочка, по-видимому, молодожены. Парнишка, так, ничего, но святое не трогать. Подошла к микрофону, народ оживился. Мадмуазель шанте блюз, но так, заученно вяленько. Можно сказать, без огонька. Ну, а что прогибаться-то, чай не Карнеги Холл. Публика прибывала, как и стаканы с коктейлем. Колы становилось все меньше, рома все больше. О, наконец-то! Появилось что-то более менее интересное. Лет тридцать, тридцать пять. Светло серые брюки, рубашка в тон. Высокий сероглазый шатен, выглядит довольно респектабельно, и явно ищет приключения, ибо один. В глазах блеск, парфюмом так и разит. Мордашка ничего так, покатит. Подождала, пока ему принесли заказ. Дальше не сложно. Несколько эротичных прикосновений к микрофону, несколько томных взглядов, и он уже почувсвовал себя центром вселенной, и уже не мог отвести глаз от мадмуазель, которая шанте блюз.
Проснулась, едва начало светать. У нас на будуне опять была засуха. Это уже становится привычным. Выскользнула из его горячих объятий, нырнула в платье и тихонько ретировалась из номера. Прошла мимо спящих бунгало, возвращаться довольно далеко. Черт, куда он меня завез? Вчера-то все до одного места было. Мимо проехал грузовичок чистильщика бассейнов, махнула. Залезла в кузов, проветриться, совсем не мешало. Это чертово вдохновение, сколько же ты будешь терзать меня своим безразличием? Третий месяц беспробудного пьянства, просыпаюсь чуть не каждое утро на новом теле, а все хуже и хуже. Пустота так и не заполняется. Иногда хочется из собственной шкуры выпрыгнуть, да только что толку-то? Эта мазня на этюднике, и никакого просвета. Вот так умирает любовь к жизни и самому себе. Чистильщик подбросил меня к бару на побережье. Марвин устало вытирал стаканы, махнул рукой в знак приветствия. Подошла к стойке, присела на табурет. Марвин налил мне Баккарди, бросил несколько кубиков льда. Плеснул себе немного, для поддержания компании. Чокнулись.
- Не хочешь взять щенка?
- Чем я его кормить буду?
- Договорись с Харви, он тебе объедки из ресторана пожертвует. Благотворительность ему не чужда.
- Я в курсе, он нас ими и потчует.
- Поделитесь.
Допила ром, взяла с собой бутылку Капитана Моргана. Здесь, как и у Тони, у меня был безлимитный кредит. Вернулась в свою халупу, со щенком под мышкой. Хех, красавцем его точно не назовешь. Впрочем, питбули маленькие все невзрачные, но окрас у него классный, такой, шоколадный с медным отливом. Носенок прикольный, кожаный. Хижина в мое отсутствие не пустовала. Иван храпел с двумя барышнями на разгромленном ложе. Туристки, для них Ямайка просто рай. Здесь столько возбужденных самцов, что только успевай менять, точно памперсы. Будить не хотелось. Пошла искупаться, малявка топал за мной. На своих четверых держится еще весьма неустойчиво. Его штормило покруче, чем меня после двух бутылок рома. Пока я плавала, верно ждал на берегу. Спал, свернувшись комочком на песке. Вышла на берег, замоталась в простыню, присела. Малявка полез ко мне на руки. Черт, зачем я его только взяла? Теперь лишние движения придется совершать. Переоделась, пошла в продуктовую лавку поблизости. Купила ему молока. Обратно он уже еле полз, скулил, пришлось взять на руки. Иван уже проснулся. Еще бы, Симона его в пять секунд вычислила. С вечерней смены прямиком ко мне, застукала, голубчика тепленьким. Разогнала туристок, доказала пару раз свои права на него. И сейчас пыхтела над тазиком, помывая грязные тарелки, и, бросая испепеляющие взгляды на своего любовничка. Я изобразила неподдельное удивление, типа только что пришла, и вообще не в курсе происходящего. Увидев щенка, девушка растаяла. Схватила на руки, прям замурлыкала. А парень мой тоже не промах, зализал ее чуть не до смерти.
- А как его зовут? Сю сю, какой хорошенький.
- Ромео. А как его еще могут звать? – усмехнулась я.
Симона принесла объедков из ресторана, разделили с песом. Вроде ничего, ест. Выпили за удачное примирение. Выпили за то, что выпили за удачное примирение. Проснулась вечером, в бутылке еще оставалось две трети, прекрасно. Будет чем поужинать. Луна светила в окно, талый свет неровным пятном растекался по холсту. Глотнула еще из бутылки, уставилась на свой шедевр. Скрипнув зубами, прикрыла глаза ладонью. Нет, не то. Все не то! Все мертвое, тусклое, никаких эмоций. И все безразлично, и никаких желаний. Порылась в столе, нашла сигару. Вышла на улицу, присела под кривой пальмой, закурила. Пуская дым, смотрела в беспросветную ночь, туда, где еще несколько часов назад был горизонт. И откуда с некоторых времен для меня перестало вставать солнце. Очнулась под той же пальмой, стало прохладно. Ромео спал у меня на голове, мило. Бутылка почти пуста. Допив последние пару глотков, пошла прогуляться по берегу, старые кеды сами собой принесли к Тони.
- Можно поздравить? У тебя в семье пополнение? – подмигнул он, указывая взглядом на щенка.
- У тебя никакой работы для меня нет?
- Нет, - с тихим сожалением глядя на меня, ответил бармен.
- Сколько я тебе задолжала?
- Не бери в голову. Деньги появятся, отдашь. Мне ни к спеху.
- Угу.
- Какой возьмешь?
- Баккарди.
Притащилась на баскетбольную площадку, села на лавочку. Раскинув руки, созерцала граффити на стене. Неспешно открыла бутылку, сделав несколько глотков, поморщилась. Отдышалась, сделала еще несколько. Сняла очки, подставила нос солнцу. Где-то, через час, подтянулись мои верные вассалы. Погоняли мяч, навернулась, разбила колено. Оно и не мудрено, уже еле на ногах держалась. Промыли ромом, устроились с гитарами на лавочке в углу площадки. Пальцы сначала заплетались, да и потом заплетались. Появилась стайка мальчишек, исполнили па в стиле регги под наш аккомпанемент. Пришлось все же взбодриться, перед работой окунуться в приятную воду залива. Освежившись, выпила чашку холодного растворимого кофе, почистила зубы, пошла в ресторан. Харви уже рычал от злости, сунула ему Ромео, пошла переодеваться. Выпила привычный коктейль, влезла в платье. Рядом с драными кедами стояли мои красные туфельки. Натюрморт смотрелся гротескно, и явно в сторону деградации. Выпила еще коктейль, пошла к микрофону. Он уже был в зале, сидел за столиком неподалеку. Мадмуазель отработала программу, сняла рабочий прикид и босиком вышла в зал. Забрала Ромео с кухни. Выхожу, ага, ждет. Рядом такси, мотор греет.
- Слушай, я вчера забыл представиться. Хочу исправить эту оплошность. Я Йен.
- Мне все равно. Должна тебя предупредить, что у меня не бывает вторых свиданий. И привычкам своим я не изменяю.
- Хорошо. Скажи хотя бы, как тебя зовут?
- Оно тебе надо?
Вышла моя компашка, пошли в бар на пляже. Посидели за свободным столиком, заказали по паре коктейлей. Меня сегодня пару раз заказали, так что деньги были. Купила у Тони бутылку Баккарди и минералки, пошла к себе. Небо затянуто тучами. Присела на порог, открыла бутылку. И спать не хотелось, и хотелось уснуть. И спать так долго долго, без сновидений, без всякой надежды на то, что когда-нибудь проснешься. Потягивая ром маленькими глотками, я слушала музыку дождя. Ромео, уютно посапывая, спал рядом. Мыслей не было. Ничего не было, только я и эта музыка.
Проснулась далеко за полдень. Посмотрела на этюдник. Все! Нервы сдали. Срезала холст с подрамника. Пошло оно все к черту! Сколько можно мучиться! Выпила пол бутылки минералки, пошла в магазин за молочком. Ромео трусил рядом, потом опять начал скулить, взяла его на руки. Прогулялись с ним по берегу. Налила молочка, прям в ладонь, выпил. А жарко, вон, язык высунул, пить, наверное, хочет. Пошла с ним к фонтанчику.
- Вижу ты не в самом добром расположении духа.
- А, агент Дюран? Давно же вы обо мне не вспоминали.
- Это же хорошо.
- Угу. Это мне повезло, - вытирая губы ладонью, ответила я.
- Собирайся.
- Мне надо щенка пристроить.
- Хорошо, я подожду.
Договорились с ним встретиться в ресторане. Отдала малыша Микко, своему гитаристу, и по совместительству второму вокалисту, попрощалась. Взяла рюкзак, так и не распакованный еще с прошлого раза, запихнула в него старую, видавшую виды кожаную куртку.
После моего захолустья, Вашингтон был похож на гигантский искусственный водоем, переполненный безликой кишащей рыбой. Как в ресторане, выбирай любую на ужин, водоем не оскудеет, на завтра запустят новые души. И будут они сновать в затхлой воде, рассуждая о смысле жизни, не понимая, что все уже предрешено. Суета сбивала с ног, смущала, оглушала. Запахи отвратительны. Выхлоп от машин, смрад авгиевых конюшен метро, и мертвого грязного асфальта.
- Ну, ты как?
- Мне надо выспаться.
Дюран отвез меня на съемную квартиру. Оставил на столе ключи, сказал, что еда и кола есть в холодильнике. Пока наполнялась ванна, сварила кофе. Все же в цивилизации есть некоторые преимущества. Висела в ванной, пока вода не остыла. Позвонила в китайский ресторан, пока ждала заказ, посмотрела документы. Только сухие факты статистики. Ладно, разберемся. Перекусила, легла спать. Проспала почти сутки.
Машину прислали около одиннадцати вечера. Успела принять душ и перекусить большим красным яблоком. На ходу, надевая куртку, спустилась по лестнице. Лифтом не воспользовалась, хотелось немного размяться. Без десяти двенадцать была на месте. Блин, они вообще когда-нибудь спят? Народу, для такого времени суток, здесь было более чем достаточно. Натянула шапку по самые глаза, поправила очки. Нибаум ждал меня в кабинете, с ним еще два офицера полиции в гражданском. Представились, показали жетоны. Полиция Нью-Йорка. Какая мне разница? Хоть Мачу-Пикчу, мне фиолетово. Положили передо мной на стол папку с делом, несколько листов бумаги и карандаш. Некоторое время сидела, глядя отсутствующим взглядом в пространство. Взяла первую фотографию, положила на нее ладонь. Сразу повеяло холодом, стали появляться образы, а вслед за ними голоса. Это было место преступления. Какой-то парк, или лесок в черте города. Освещения недостаточно, скорее всего, первая половина ночи. Он привез тело, завернутое в кусок полиэтиленовой пленки, которую обычно используют при проведении строительных работ. Девушка была уже мертва. На ней были только туфли на высоком каблуке. Белые изящные лодочки. Я слышала, как с его губ сорвался невольный стон, когда он доставал тело из машины. Что-то с позвоночником, боль отдает в левую ногу. Его лицо… повернись ко мне. Повернись. Рука привычно легла на лист бумаги, готова в любой момент начертать изображение. Нет, не слышит. Повернись, повернись… придется возвращаться. Магда, девушку зовут Магда. Она танцует с подругами в ночном клубе, заходит в туалет поправить косметику. Я вижу ее отражение в зеркале. Красивые темно рыжие волосы, белая кожа, изящный носик. Потом она садится в темно вишневую машину, поворачивает ключ. Все, дальше начинается ад. Зачем она остановилась? Кто-то подсаживается к ней в машину, она отчаянно сопротивляется, она не сдается без боя. Это еще больше заводит его, пробуждая азарт хищника, терзающего добычу. Он привозит ее в какое-то помещение. Не могу понять, то ли подвал…мм… стол со стеклянной столешницей. Повернись же. Что-то не так, я не могу понять. Обычно рука сама начинает рисовать. Я вижу преступника глазами жертвы, я ощущаю все то, что ощущает она. Обычно это ужас, только один животный ужас. Он склоняется надо мной. Я вижу его глаза, но не могу навести резкость, что-то не так…мм…что-то не так.
- Нет, не могу понять. Дайте другую фотографию.
Еще одна девушка. В протоколе она значится как Джейн Доу. О ней вообще никаких сведений. Магда была из семьи польских эмигрантов, перекочевавших сюда около двадцати лет назад. Родственники забили тревогу, когда девушка исчезла, подали заявление в полицию. Этой же никто не интересовался, никаких заявлений об ее исчезновении не поступало. Похоже, она работала в отделе парфюмерии, я чувствую запах, везде запах. Кто-то зовет ее Донна, Донна. Она высокая блондинка, родинка на левом плече, белая бледная кожа, не тронутая загаром. Пухлые чувственные губы. Я словно блуждаю в лабиринте ее памяти. Обрывки ярких событий. Чувствую что-то волнительное. Угу, получает права. Ближе, покажи, покажи мне. Поделись со мной своей радостью. Кинсли… Кунсли… как-то так. Предположительно Донна Кинсли. Вот она поднимается в свою квартиру... лестница. Отчетливо ощущаю, как мне перекрыли кислород, зажали рот, дышать трудно. Повернись… стеклянный стол, очень холодно. Нет, я его не вижу, образ опять размытый. Словно сквозь слезы вижу алое пятно, оно приближается ко мне. Сильный удар в грудь… все. Я пришла в себя, дыхание перехватило. Это переварить нельзя, слезы ярости просто душили. Нибаум подсунул мне стакан воды. Сделала глоток. Обычно все проходит не так. Я описывала ситуацию как посторонний наблюдатель, отключив все эмоции. Я уже давно этому научилась, что сейчас не так? В моей системе произошел явный сбой, все вышло из-под контроля. Почему? Не знаю. Могу подтвердить, что это был один и тот же человек, я уверена в этом. Впрочем, это и без меня известно. Между девушками не было ничего общего, никакой связи, ну, если не считать туфелек. Сексуальной связи меж палачом и жертвами я не чувствовала.
- Я так полагаю, в теле, как первой жертвы, так и второй был какой-то посторонний предмет?
- Да.
- Цветок розы?
- Угу, вместо сердца.
- О, нет. Что-то мне подсказывает, что букет этим не ограничится. Нибаум, я сожалею, но, похоже, я первый раз в жизни облажалась. Он каким-то образом блокирует меня. Я не могу это объяснить. И глазами жертвы я его не вижу. Скорее всего, он пользуется каким-то спреем, ослепляя девушек. Это для начала, ну, а далее все еще более туманно. Такое ощущение, словно он обладает экстрасенсорными способностями, но использует их вслепую. Ну, думает, что у него интуиция настолько развита, а во всю эту хрень не верит. Или просто не знает о наличии у него таких способностей. Разберусь, сообщу подробнее. Давайте, попробуем завтра еще раз.
Мне надо проветрить мою единственную эрогенную зону, мой мозг. Возможно, безлимитный кредит у Марвина не пошел мне на пользу. Я жутко разозлилась, такого сроду веку не было. Вернулась домой под утро. Попросила Дюрана купить мне кое-что из одежды.
- Почему ты не заботишься о себе? Что это за обноски?
- Раздала весь гардероб нищим. Дюран, ты вообще разумное существо, или прикидываешься?
- А что?
- Я же тебе как человеку объяснила, когда я работаю, рядом никого не должно быть. Из того, что я тебе сказала, что именно тебе не понятно? Нибаума я уже как-то схаваю, нафига посторонним этот цирк видеть?
- Я понимаю, ты расстроена.
- Я расстроена? Ты ошибаешься. Я не расстроена, я просто в ярости!
Через час Дюран привез мне новый спортивный костюм и кроссовки. Пошла в парк неподалеку, пробежала пару километров. Интересно, а можно курить еще больше? Дыхалка давала сбой. Ничего, с этим я как-то разберусь. Прибежала домой, приняла душ, пошла спать. Есть сейчас нельзя, выпила стакан теплой кипяченой воды и вырубилась. Работать я могла только ночью. Никаких объяснений, эта кнопка внутри меня включалась лишь тогда, когда все живое засыпало. Ну, или по законам природы, должно было засыпать. В остальное время работала только интуиция и мое волчье обоняние. Дюран приехал, как и вчера, отвез меня. На сей раз, кроме Нибаума никого не было. Нет, у меня опять ничего не получилось. Я разозлилась еще больше. Нет, даже не так, меня покинуло чувство безразличия, а на свете мало вещей, которые могут заставить меня с ним расстаться.
- Ерунда какая-то. Цветочки, сентименты? Так бабы не дают, так он нашел свой подход к ситуации, сердцеед хренов.
Я осеклась, что-то смутное промелькнуло в моей голове. Посмотрела на Нибаума, он посмотрел на Дюрана.
- Час от часу не легче, - догадался тот.
- Дюран, заказывай-ка ты билеты. Видно придется на месте разбираться.
Я не люблю Нью-Йорк. Не знаю, не люблю, и все. Я и Париж не люблю, хоть ни разу там не была. Французский язык на дух не переношу, раздражает. Дюран заранее договорился о жилье, быт это не моя забота. Я вполне могла и на лавочке в аэропорту переночевать. Пока я была в душе, Дюран налил себе виски, сидел на подоконнике, разглядывая ночной город. Вышла с полотенцем на голове.
- Будешь, - кивнув на бутылку, предложил он.
- Нет. Я спать.
- Спокойной ночи, Маламут.
- И тебя туда же.
Проснулась около двенадцати дня. Долго стояла под контрастным душем. Выпила чашку зеленого чая с жасмином, съела горсть орехов. Пришла машина. Пока мне надо было просто посмотреть, внести дополнительные данные, мозг и без моих размышлений сможет разложить информацию по полочкам. Начальник полиции ждал в своем кабинете, посмотрел на меня как на какую-то полнейшую хрень. Смирился с моим существованием, начал нудно перечислять улики, которые я уже и так знала. Наконец-то выдал в качестве сопровождения одного из офицеров. Приехали в парк. Осмотрелась, побродила меж деревьев.
- В протоколе указано, что тело второй девушки было найдено в воде?
- Да, там, на западе…
- А здесь есть какой-нибудь водоем?
- Да, неподалеку. Небольшая речушка.
- Что-то я никак в толк не возьму. Какая-то связь между этим должна быть. Цветы, вода. Ну, словно букет… собирает. Убивает, с надеждой на будущее. Цветы в воде еще живут какое-то время.
- Думаешь зацепка?
- Не факт, здесь в каждом парке то пруд, то озеро. Может, просто совпадение. Какая-то женская логика. Я думаю, что у него со спиной проблемы.
- А при чем здесь одно к другому?
- Интересно, если проверить всех пациентов, обращавшихся не так давно к специалистам по мануальной терапии, список большой будет?
- Ага, весь Нью-Йорк. Где ты в наше время видела человека со здоровой спиной?
- Тоже верно. А шипы на стеблях были? – поинтересовалась я у офицера.
- Обломаны. Именно обломаны, не срезаны.
- Угу, обломаны, что бы не кусались. Красная роза символ страданий и возрождения. Розенкрейцеры изображали ее в центре своего креста, там, где находится сердце Иисуса. Роза без шипов символ непорочности, символ девы Марии. Крест, в сочетании с пятью лепестками розы становится символом воскрешения и радости. Если в верхней части креста три розы, а в нижней еще четыре, но не на поперечине, это обозначает объединение духовного мира с нижним, смертным, который обозначается числом четыре.
-Ну?
- Ну, а с другой стороны венки из роз носили проститутки, дабы за милю был виден знак их ремесла.
- Ну?!
- Дюран, хватит нукать. Мне надо развлечься, выпустить пар. Найди-ка ты Расмуса, посмотрим, что там у него с самцами.
- Маламут, я тебе не сутенер.
- Давай, давай, реагируй!
- Слушай, по-моему, ты все усложняешь.
- А, по-моему, он нам просто мозг имеет. Вот только зачем? Можно просьбу?
- Ну, говори уже.
- Алая роза, это знак семьи Ланкастеров. Поройся там, в своих архивах, поищи потомков династии. По крайней мере, хоть от чего-то отталкиваться можно. Выбор-то у нас большой. Либо мы имеем дело с религиозным фанатиком, либо с параноиком, помешанным на чистоте, в общем, еще много либо, так что давай с чего-нибудь начнем.
Расмус был просто лапочкой. Послал меня сразу, заявив, что не хочет иметь никаких дел с полицией. Он всегда так делает, цену себе набивает. Пообещала ему щедрые чаевые, смутила, но не убедила. Пришлось воззвать к его алчности напрямую, возбудила. Завез меня в трущобы на окраине города, предоставил номера. Оставшись одна, переоделась, накинула серебристый шелковый халат. Прослышав о моем приезде, пришел Тайгер, он не мог не разделить со мной это сладкое мгновение. Помог справиться со средствами безопасности, обнадежил кое-какой информацией. Вывел в люди. Зрителей, желающих присутствовать при таинстве совокупления, было более чем достаточно. Дорогие костюмы, запах эксклюзивных духов. Разбуженный этим запахом, во мне просыпался зверь. Ноздри дрогнули, улавливая малейшие нюансы, все инстинкты обострились. Справа знакомый аромат духов, это Керис. Она меня любит. Ох, как она любит такие ощущения, замешанные на запахе разгоряченной плоти и крови. Первый самец был из моей весовой категории, завалила его на второй минуте. Со вторым пришлось повозиться. Провел несколько прямых ударов, достал, чем еще больше возбудил меня. Чем яростнее он сопротивлялся, тем больше заводил меня. Из разбитой губы текла кровь, ее запах ни с чем не спутаешь. Противник лишь на долю секунды открылся, и этого было достаточно, что бы достать его молниеносным ударом левой. Все, чистая победа! Ах, как хорошо, как же мне хорошо. Послав воздушный поцелуй Керис, отправилась в свой угол. Тайгер стер кровь влажной губкой.
- Он на десять килограмм тяжелее. Просто машина, мощнейший удар справа. Держи расстояние, ногами работает как вертолет, - наставлял меня Тайгер.
Едва дождавшись команды, он сразу атаковал меня. Знакома с ним по видео, хватка бультерьера, что такое боль в принципе не знает. Первый раз блок сработал, еле увернулась. Он целенаправленно бил в грудь, пытаясь показать тем самым свой статус доминирующего самца, над зарвавшейся сукой.
- Возьми меня! Гав, гав! – подзадорила я его.
Едва успела закрыться от удара с низу. Вторым ударом таки достал, чуть мозги не вылетели. Отлетев в дальний угол, едва не навернулась, колено дало осечку. И тут я почувствовала этот запах, легкий запах страха. У него были траблы с левой почкой, он все время старался прикрыть больное место, характерно прижимая локоть. Все! Попался! Аллилуйя! Один точный удар и он рухнул как подкошенный, судорожно ловя воздух, открытым ртом. Он больше не поднимется. Леди и джентльмены выпусти ли все свои тайные желания на волю, разделив миг победы со мной.
- Маламут! Добей! – стонала толпа, опустив палец вниз.
Да, господа, как же я вас понимаю! Этот звериный инстинкт, азарт хищника, натигшего добычу. Но мне ваша наличка гораздо милее. Один раз я уже попалась на ваш императорский жест. Только приехала в Штаты, зарабатывала этим себе на жизнь. Повезло, скучающим сливкам общества такое шоу по нраву, деньги быстро вскружили мне голову. Не вняв голосу разума, подчинилась инстинкту толпы. В итоге за преднамеренное убийство 15 лет одиночки. Сделали вы меня тогда, господа! Теперь я вам спуску не дам. А я вам нужна, вы меня вожделеете, ибо миром правят эмоции. Они как наркотик, с каждым разом хочется больше и больше. С каждым разом приходится увеличивать дозу. А я и есмь ваш наркотик, и ваша эрогенная зона. Вот так вот и попала на эту долбанную службу, мои услуги, это плата за свободу. Одно мгновение, круто изменившее мою судьбу, и теперь в ней только ад чужих мучений, воспоминания о который я пытаюсь утопить в гексолитрах алкоголя.
Дверь в раздевалку распахнулась, благородная леди пришла засвидетельствовать мне свое почтение. Керис была вечной, годы только красили ее, не оставляя кракелюры времени на ее прекрасном лице. Холеная, пресыщенная дама из высшего общества. Она подошла ко мне, и ничуть не смущаясь мой разбитой рожи, подарила мне чувственный поцелуй. Облизнулась, почувствовав вкус моей крови на своих губах.
- Ты богиня.
- Я знаю, Керис, - беззастенчиво глядя ей в глаза, усмехнулась я.
- Чем я могу тебя отблагодарить за удовольствие, которое ты мне доставила, - целуя меня в шею, прошептала всеядная самка богомола.
- Ты знаешь, - слегка отстраняясь, с улыбкой ответила я.
Она иронично усмехнулась, я была тверда в своих сексуальных пристрастиях. Для меня финансовые возможности, дороже любви. Это нормально. Богатые мечтают о любви, бедные на нее не имеют права. Реалии жизни все равно ее искалечат, добьют, не оставив ни единственного шанса на свободный полет. Хотя, ни то, ни другое все равно не имеет никакого значения. Все уходит. Остается только пепел.
Руфус отстегнул мне пачку купюр, поделилась с Тайгером, переоделась. Керис ждала меня в своем роскошном авто. Прокатились по интересным заведениям, куда простому смертному входа нет. Чего здесь только не насмотришься, в этом городе контрастов. Часа в три ночи она сделала контрольный звонок, высадила меня в Манхэттене, на 28 улице. Презент уже ожидал меня. Уютная стильная квартира, приглушенный свет. Юноша был очень красив, на него приятно было смотреть. Справа над губой небольшой шрам, но он не портил его. Роскошные густые волосы, светлые глаза. Вот так, вся красота на панели, мир спасает. Интересно, а как он в быту со своей внешностью выживает, бабье ведь в покое не оставит. Конан предложил мне кофе, чаю… в общем, все, что у него было в арсенале.
- Это твое настоящее имя?
- А как ты хочешь меня называть?
Я откровенно рассмеялась, попросила джина с тоником. Пока он колдовал над бутылками, пошла в ванную. Хороша, ничего не скажешь. Зеркало поздоровалось со мной одним заплывшим глазом, и вспухшей губешкой. Долго стояла под душем, вода всегда успокаивала, смывала все наносное. Магда была убита 14 марта, Донна 23 мая, может в этом что-то есть? Магия цифр? В сумме пятерка, число любви. Нет, это все домыслы, игра воображения. Здесь что-то гораздо проще. Закон бритвы Оккама, если существует множество решений одной проблемы, то самое простое решение, будет самым верным. Ладно, ни сейчас. Вышла из ванной в одном белье, иногда, скромность не мой конек. Да, и какая ему разница.
- Ты прекрасно сложена, - сделав комплимент, он неловко опустил глаза.
Та, да, понимаю. Этот верзила отделал меня как бог черепаху. Синяки явно придавали мне шарма.
- У тебя есть женская одежда?
- Ты хочешь, что бы я переоделся в платье? – слегка опешил он.
- Интересно было бы посмотреть.
- Хм, я как-то не подумал.
- Не бери в голову. Просто пошутила. Иди сюда, посиди со мной.
Прилег рядом на диван, положив голову мне на колени. Потягивая джин с тоником, я играла его волосами. Приятное ощущение, успокаивало. Инстинкт прикосновения всегда срабатывал, даря несколько мгновений иллюзорного тепла.
- Я Мэтт. Мэттью.
- У тебя интересный акцент.
- Шведский. Слушай, мм… а как к тебе обращаться.
-Оно тебе надо?
- Хм, ну, хорошо. Может я и не прав, но лучше уж сразу признаться. Я не так давно, ну… может, ты сама расскажешь о своих желаниях?
Я объяснила ему суть вопроса. Он не скрыл удивления.
- Ну, хорошо, пошли.
До утра мы резались с ним в баскетбол, на игральных автоматах в каком- то захолустном баре. Для шведа у него довольно горячий темперамент, но я все равно его обыграла. Это мое проклятие, проигрывать не мой талант. Он задолжал мне семь коктейлей, отыграл два, учился быстро.
- На лыжах я лучше катаюсь,- рассмеявшись, признался он.
- Я только на водных. Еще партию?
- Давай! Так как тебя зовут?
- Маламут.
- Как? – опешил он, и снова полинял на коктейль.
С Нибаумом разговор был долгим. Я изложила все свои соображения. Уверенна, что это белый мужчина, возрастом за тридцать, но до сорока. Рост приблизительно 180 см, в общем-то в хорошей спортивной форме. И в общем-то все, как в учебнике. Волосы темные, слегка удлиненные. Скорее всего, местный, или часто бывает в этом городе, раз так хорошо знаком со всеми закоулками. Возможно левша, ну, и связан каким-то боком с медициной. У него своеобразный запах. Я пока не могу понять его природу, но что-то очень специфичное. У него гибкие и сильные пальцы и очень своеобразная форма ногтей. Набросала рисунок, это уже что-то. Он не беден, ибо со стоматологией все в порядке, дыхание чистое. И точно не курит. Вообще, впечатление такой холености, он любит заботиться о себе.
- Есть одна мысль. Уверена, что обе девушки прибегали к услугам пластического хирурга. Возможно, этот запах, который я чувствую, это какой-то антисептик. Может, он руки протирает им, не знаю, но в этом что-то есть. Какая-то брезгливость к этому миру. Пробивайте клиники, ищите все, что может держать в руках скальпель.
На Ланкастеров уже вышли, пробили все каналы, попадание нулевое. Трясли все цветочные магазины, но легче найти медузу в марианской впадине, чем нелюбителя роз, в многомиллионном городе. Трясли и обувные магазины, но толку чуть, в конце концов, он мог приобрести туфельки и через Интернет. Бренд дорогой, хоть какая-то зацепка, да всплывет, надо набраться терпения. Но время сейчас против нас, его остается все меньше и меньше.
Сейчас я здесь была бесполезно, смысла оставаться не было. Но я уверена, что это не на долго. А пока Дюран посадил меня на самолет, и сделал ручкой на прощанье.
Слегка накрапывал дождь, но скоро небо посветлело, появилось солнце. Закинув в угол рюкзак, переоделась, влезла в новые кеды. Зашла к Тони, вернула ему долг. У Марвина было уже шумно, все столики заняты. Подождала, пока освободится место у стойки. Вернула долг и заказала порцию рому. Сегодня можно было напиться с чистой душой. Как я сказала, душой? Возможно, когда-то она у меня и была, тогда, когда я еще не знала, что я богиня. Но сейчас размениваться на мелочи не имеет смысла. Марвин плеснул мне в стакан еще порцию ароматного напитка. К восьми мне уже было зелено, я даже ухитрилась исполнить румбу с голубоглазым смазливым блондином, биполярной сексуальной ориентации. Харви уже пускал дым из ушей, он просто кипел от злости. Я прогуляла почти неделю. Микко отдувался за меня, но вокал у него был еще круче моего. Влезла в платье, присев на краешек стула, повертела в руках туфли. Мне больше не нравился красный цвет. В Кингстоуне я купила новое платье, серебристого цвета, и туфельки в тон. Этот цвет как нельзя лучше гармонировал с цветом моих глаз. Иван принес мне дежурный коктейль, все возвращалось на круги своя. Зал забит битком, Симона еле успевала поворачиваться, порхая с подносом, словно черная экзотическая птица. Клиенты на чаевые не скупились. Вот уж точно деньги к деньгам. Сегодня меня заказали раз семь. Я видела его, он сидел за столиком неподалеку от сцены. Мужественное лицо, ямочка на подбородке, в общем, гроза доброй половины женского населения всего земного шара. Он пришел со спутницей, но настолько был поглощен мной, что практически не обращал на нее никакого внимания. Она же сидела со скучающей миной, потягивая через соломинку мартини с водкой. После выступления Симона принесла мне на подносике мобильный телефон, с одним единственным номером. Ничего себе мобильность. Взяла бутылку рома в баре, позвонила. Прислал за мной такси. Швейцар открыл мне дверь, поднялась на лифте в пентхаус. Номер роскошный, на столике сервирован ужин на двоих. Вежливо отказалась от еды, я не затем сюда пришла. Спустила с одного плеча бретельку, платье само соскользнуло. Он сидел на диване и молча наблюдал за моими движениями. Медленно подошла, легонько толкнула его на спинку. Начала расстегивать рубашку. Он смотрел в мои аномально арктические глаза, не испытывая никакого смущения. Смело, не частое явление. Обычно все сразу отводят взгляд. Повел плечом, помогая мне освободить его от рубашки, и вновь откинулся на спинку. Поставив колено на диван, и не отводя взгляда от его глаз, медленно нагнулась. Он приоткрыл рот в ожидании поцелуя, ладонь скользнула по моему бедру. Самец был сильным и властным, мне такое не нравилось. Он бросил мне вызов, пробудив во мне не лучшие женские качества. Ну, и получил, что хотел. К утру, мы чуть не затрахали друг друга до смерти. Пока он пытался отдышаться, взяла с тумбочки пачку сигарет, жадно затянулась. Он забрал у меня сигарету, сделал несколько затяжек. Соскользнув с постели, нашла трусики, обула туфельки. До платья добраться не успела.
- Постой, ты куда?
Я безразлично посмотрела не него. Все же когда приходит утро, магия исчезает. Все становится таким прозаичным и бесполезным.
- Я не позволяю женщинам так со мной обращаться, - вставая с кровати и приближаясь ко мне, довольно грубо заявил он.
Схватив меня за руку, привлек к себе.
- Я не женщина. Я богиня, - поставив его на колени болевым, внесла ясность в ситуацию я.
Закинув платье на плечо, прошла по коридору, вызвала лифт. Молодец, понял, не бросился догонять и выяснять отношения. Лифтер подавился улыбкой, увидев меня в одних туфлях и нигляже. Пока лифт спускался, нырнула в платье. Топать далековато, пришлось вызвать такси. Заехала к Микко, забрала щенка, он за эту неделю заметно подрос и окреп. Такой мелкий симпатичный бутуз. Отвык, правда, от меня, но он такой жизнерадостный, всех любит, полюбит и меня. Прогулялись с ним по пляжу, сегодня погода обещала быть просто прекрасной. Плюхнулась на кровать, Ромео уютно устроился рядом. Но уснуть не получилось. Во мне вдруг проснулся такой голод, то самое знакомое ощущение, которое как мне казалось, было утрачено навсегда. Чистый холст завораживал, рука сама выводила контуры смутных образов, но они все отчетливее приобретали очертание. Безликий холст обретал цвет и жизнь, он дышал. Время исчезло, исчезла и я, лишь эмоции, что так долго были пленниками в лабиринтах моей души, рвались из зазеркалья в реальный мир. Я не заметила, как стемнело, оторвалась от работы лишь тогда, когда почувствовала, что все тело занемело. Не хотелось очнуться от грез, в такие моменты исчезала пропасть между явью и мечтой, и я становилась собой. Закон земного притяжения не действовал на меня. Из состояния благодати вывел звонок мобильного. Черт, я забыла вернуть ему телефон! Сложив в пакет новое платье и туфли, пошла на работу. Ромео трусил рядом. Отдала его Симоне на кухню, что б покормили. Переоделась. Иван принес дежурный коктейль, даже не взглянула на него. Вышла на сцену, он уже был в зале. Симона отнесла ему на подносике мобильный с бутылкой рома, в качестве компенсации за пострадавшее мужское эго. По-моему понял, по крайней мере, после выступления не доставал. Я сегодня себе нравилась, я сегодня была красивой.
Вернувшись домой, нашла шнур с лампой. Уже в принципе забыла, что дома может быть освещение, привыкла к темноте. На свет из открытого окна летели ночные гостьи, Ромео тихонько посапывал на подушке. Чем не семейная идиллия?
Поспав пару часов, проснулась с чувством благодарности судьбе. Пусть хоть на несколько минут, но мир для меня стал лучше. Пошла к Марвину, выпила пару чашек кофе, подтянулись мои. Погоняли мяч на баскетбольной площадке, вернулось чувство полета. Как же быстро возрождается чувство уверенности в хорошем, словно и не было этих месяцев жесткой депрессия, из-за которых так легко было спятить. Съехать с катушек, лишившись последней капли веры.
Но ничто не длится вечно. Мой рай закончился через четыре недели. Дюран разыскал меня в прибрежном баре.
- Смотри-ка, как он подрос, - играя со щенком, улыбнулся он.
Дюран красивый мужик, и к тому же невероятно умен. Правая рука начальника криминально следственного отдела ФБР. У него и так работы не в проворот, еще и я на его голову свалилась. Меж нами была какая-то странная связь. С самого начала моя работа не заладилась, я плохо контактирую с людьми. С первым куратором был откровенный конфликт, я отказалась с ним работать, промучился со мной почти год. Ничего не поделаешь, я уже такая. Нефиг было мне каждый раз рассказывать, кому и что я должна. У меня и так неплохая память, и платить по счетам я умею. А этот сумел найти подход ко мне. Другом он мне не стал, но и во враги не набивался. Вечером поужинали с ним в ресторане его отеля. Справа за столиком сидел симпатичный самец. Пококетничала с ним, состроив милейшую улыбку. Эх, жаль, уезжаю. Дюран усмехнулся, покачав головой.
- Ты неисправима.
- Гав! Гав! – огрызнулась я.
Девушка была невероятно красива. Темные волосы, насыщенно синие глаза, идеальная кожа. Сложена просто великолепно. Это выше моего понятия, как на такое совершенство можно поднять руку? Точеные пальцы, ухоженные руки. Уродливый треугольник шрама на груди, туфельки… поехали сразу в морг, что уж тут мелочиться. Это самая отвратная часть работы.
- С этой, что не так?
- Полный комплект. Коррекция носа, губ, бровей. Все так, по мелочи. Ничего радикального. Постарался на славу, да?
- Да, хирург от бога. Похоже, у нашего гения гипертрафированное чувство красоты. Просто феноменальный скульптор живой плоти.
- Угу, во вкусе ему не откажешь, - согласился Дюран.
- Как-то странно. Я не чувствую связи, меж жертвой и палачом. Он, словно меняет маски. Пациент должен знать своего врача. По любому за время, проведенное в клинике, происходит какое-то сближение. Ладно, первая жертва без опасения позволила ему сесть в машину, на этом линия обрывается. Дальше никакой связи.
- Ты что-нибудь чувствуешь?
- Ничего, кроме досады и горечи. Тоже Джейн Доу?
- Шанталь Гейбл.
- Поехали в контору.
Рука привычно ложится на лист бумаги. Я вновь, словно минотавр, брожу по лабиринтам чужих воспоминаний. Голоса, пунктир отдельных звуков. Запах духов, вкус помады на губах… Лили, сколько раз тебе говорить, что бы ты не брала мою косметику… обида. Мне так нравится наряжаться в мамины платья, чувствовать себя взрослой и красивой, соблазнять взглядом… миссис Смит, внешность в жизни это не главное… школьный кабинет, на доске цифры. Училка старая дева, явно ненавидит меня. Она весь женский род ненавидит. Опять плохая оценка, мать будет доставать. Скорей бы стать совершеннолетней, послать их всех куда подальше. Ночной клуб, как приятно ловить на себе восхищенные взгляды мужчин, ощущать себя совершенством. Зеленая трава… трава. Вкус малины на губах… стук в дверь… все. Холодный стол, в воздухе парит размытое алое пятно. Звук его голоса. Не могу понять, голос сильно искажен. Все смутно…
- Ее зовут Лили Смит. Шанталь, скорее всего псевдоним. Что-то из модельного бизнеса. Возможно, она из Айдахо. Я бы хотела взглянуть на ее квартиру.
Квартира студия с претензией на оригинальность. Много косметики, в шкафу на вешалках довольно дорогая одежда. В спальне над кроватью несколько ее фотографий. Запах секса, она довольно часто меняла партнеров. Легла на кровать, прикрыла глаза. Скандал, она не так давно прекратила с кем-то отношения. Он в ярости и в отчаянии одновременно. Хватает, швыряет на постель. Как же он смешон в своей ярости, и как приятно ощущать эту власть над ним. Ревность сводит его с ума, он не может себя контролировать… стук в дверь… все. Все стало еще более запутанным.
Описала картину Дюрану, он сразу связался с полицией. Пока он разговаривал по телефону, пошла в ванную вымыть руки. Чуть не навернулась, наступив на мяч для гольфа. Как же хотелось залезть под душ, смыть с себя всю эту дрянь, всю грязь в которую меня с таким удовольствием вновь окунула судьба. Рассвет уже близок, скоро наступит день, и облегчения он не принесет. Вариантов нет, надо справляться самой.
Мэттью сидел в кресле и молча наблюдал, как я одеваюсь. Отсчитала несколько купюр, положила на журнальный столик.
- Не хочешь позавтракать? – вежливо осведомился он.
- Я вряд ли буду водить тебя по дорогим ресторанам.
- Тут неподалеку есть неплохое кафе. Я угощаю.
Я задумалась. Все равно идти некуда. Дюран раньше одиннадцати вечера не появится. Думать не хотелось, а вот от кофе я бы не отказалась. Подождала, пока Мэтт оденется. Черт, вот уж воистину, красота это проклятье. Во всем есть обратная сторона луны, а там только тьма. Красота делает тебя особенным, но всегда жадных воронов влечет. Не важно, мужчина ты или женщина, чаша сия тебя не обойдет. Он мог бы быть школьным учителем, или врачом. Чувство сострадания ему не чуждо, умеет он реанимировать больные души.
Посетителей в кафе еще не было. Он протянул меню, мне было абсолютно безразлично, чем набить желудок. Принесли кофе, официантка на миг замерла, увидев меня, и поспешно перевела взгляд на моего попутчика. Мэтт весело улыбнулся, парню не чуждо чувство юмора.
- Антицеллюлитный массаж?
- Это ты о чем?
- Ну, в прошлый раз на тебе были такие великолепные синяки, просто заглядение.
- А. Да, что-то типа того, - усмехнулась я.
- А у тебя приятный голос. Ты, наверное, певица?
- Из тебя получился бы неплохой комик. Не хочешь попробовать себя в этом качестве?
Надо же, развеселил меня. Давно так хорошо день не начинался. Прям, сама себе позавидовала.
- Нет, шоу бизнес это не мое.
- Да, ладно? Я думала, ты как минимум в великие актеры метишь. С твоей-то внешностью туда путь открыт.
- Нет. Я закончил стокгольмскую королевскую академию, факультет астрономии. Сейчас учусь на втором курсе университета, астрофизика. Деньги на учебу нужны, вот так вот и познакомился с тобой.
- Ну, ты даешь.
- Ну, да. Теперь только тем и занимаюсь, что даю, - с легкой долей иронии в голосе, весело усмехнулся он.
- И давно это с тобой?
- Уже третий раз. Но перспективы радуют. Хотя, едва ли деньги и я понятия совместимые. Я вообще ботаник, мне бы только в телескоп пялиться.
Я думала, у меня жизнь говно. Стать шлюхой во имя высоких идей, это конечно креативно. Но, по крайней мере, он ради своей мечты, совершает определенного вида подвиги, а моя мечта меня предала. Я уже давно забыла, как звучит ее голос. А ведь когда-то она была, но я ее уже почти не помню. Ребенок во мне умер, а это значит, что я уже не гений. Что-то внутри еще светит, но уже не греет. У меня был дар лечить людей, но я его отрицала. Я видела это не раз. Они приходят к тебе, в глазах мольба и крик о помощи, ты их последний шанс. И вот, исцеление им даровано, но что же дальше? Они перестают бояться смерти, ведь все так легко. Несколько купюр, и вот она, жизнь. И вновь можно жрать в три глотки, пить, курить и трахаться направо и налево. Не смей скулить, Маламут. В планах бога нет места для тебя самой. Он тупо использует тебя, хочет, что бы ты стала рабом его мечты. Его бесит твое сопротивление, поэтому спуску не жди. Как это называют попы, испытания? В прошлой жизни у меня был свой духовный наставник. Что ни фраза, то цитата из святого писания. Он не помог мне найти покоя в душе. В конце концов, меня стало больше интересовать, что там у него под платьем. Показал, куда бы он делся. Скорей бы все это закончилось. Вернуться в свой спасительный мир иллюзий, в мир грез. Образы на холсте смотрели на мир моими нерожденными мечтами, они были сильней реальности. И в каждом из них жила капля моей растраченной души.
Расставшись с Мэттью, поехала к себе. Желание выспаться было актуальным, но не получилось. Лишь коснулась подушки, раздался стук в дверь.
- Одевайся, мы, кажется, нашли его.
Дюран был слегка возбужден. Блеск в глазах, уверенность в голосе. Он взял след, почувствовал запах крови. Пришлось ехать с ним в контору. На столе лежало досье, папка пока довольно тонкая. Его фото на стене. Эндрю Крейн, успешный пластический хирург, карьера на самом взлете. Внешность весьма привлекательна, вниманием со стороны женщин он явно не был обделен. Деньги, роскошный дом, яхта. Чего же вам не хватало, мистер Крейн? Какие мотивы толкнули вас на такое безумие? Хотя нет, безумным его никак не назовешь, в его поступках не было спонтанности, только тонкий расчет. Математическая точность, и адское терпение. Он просчитывал все до мелочей, терпеливо пас своих жертв. Потом так же терпеливо мыл их, приводил в порядок волосы. На месте преступления не найдено никаких улик, никаких отпечатков. Группа захвата уже отправилась к его дому, сегодня суббота, есть вариант застать его тепленьким. Но, увы. Гнездышко оказалось пустым. Проведенный обыск дал положительные результаты. В подвале его дома, был прекрасно оборудованный хирургический кабинет. Так и хотелось сказать, вот ты и попался голубчик. Но как-то особой радости я не испытывала. В моих видениях все было несколько иначе, и ощущения другие, совсем другие. Не было привязки к этому месту. Не оставляло чувство, словно мы на ложном пути. Обыск в клинике не дал вообще ничего, кроме подтверждения, что все три жертвы пользовались именно его услугами. Пока детективы развлекались с симпатичной секретаршей мистера Крейна, добывая сведения из его картотеки, углубилась в созерцание природы за окном. Небольшой парк для прогулки пациентов. Бассейн, под тентом несколько шезлонгов. Господи, как же хочется напиться. И чего ты меня не создал зеленым бесчувственным гуманоидом? Бороздила бы сейчас просторы вселенной на каком-нибудь драном корыте. Всем, всем хочется эмоций. Видеть взгляд, исполненный любви, или ужаса. Без разницы, это все эмоции, только ужас сильней легкого свечения любви. Каждый хочет почувствовать себя богом, хоть на несколько минут. Хоть на миг получить упоение своей властью. Шанталь тоже этого хотела, ее короной была красота. Она переделала себя под этот мир, что бы быть центром внимания. Господин Скульптор же переделывал этот мир под себя, он словно проказой, был поражен болезнью идеальности. Нет, ничего не замечаешь? Идеальные лица, что смотрят на тебя с холста, в этом мире им подобных нет. Все же, в каждом из нас таится маньяк, ждет благоприятного момента для пробуждения.
Забрав секретаршу, перебазировались в контору. Материалов в деле прибавлялось с каждым часом, прибавлялось и вопросов. Дамочка была не из простых, и не из разговорчивых. Пока на горизонте не нарисовался ее адвокат, нужно было действовать быстро. Интересно, откуда для блондинки она так хорошо осведомлена о законе и своих правах? Она утверждала, что понятие не имеет, куда делся Крейн. Что ж, вполне вероятно, он и не должен отдавать секретарше отчет о своем передвижении. Но кто же обманет женскую интуицию? Тут и без всякой экстросенсорики видно, что она его покрывает. В чем смысл? На вопрос были ли у нее близкие отношение с боссом, дала отрицательный ответ. Я не успела пустить в ход свой козырь, прикатил адвокат, в два счета насовал нам уев. Пришлось ее отпустить, за неимением компромата. И так. Мистер Крейн выпускник престижного медицинского колледжа. Семья респектабельная, да и сам он какой-то просто идеальный. Несколько штрафов за неправильную парковку. Один привод за драку. Утверждал, что вступился за девушку, отстаивая ее достоинство. Богатенький папаша замял это дело. Что ж, похоже, нашему мистеру нравилось роль покровителя, защитника слабых. Членство в гольф клубе. Окончил школу изящных искусств. А вот это уже интересно. Связались с этой школой, узнали имя преподавателя живописи. Вытащили его сонного из постели. Сраженный подлой ангиной, он едва мог говорить. На похвалы не скупился, у Крейна была прекрасная техника, подозреваемый подавал не абы какие надежды и был весьма перспективен в плане изобразительного искусства.
- Его портреты просто поражали реальностью воспроизведения, - заявил на последок учитель.
Зверушек в детстве не терзал. Так, разве что резал жаб на уроке зоологии, но все это проходили. Мы уже дергали просто за все ниточки, но паутина разрасталась все больше и больше, а времени оставалось все меньше и меньше. Крейн словно растворился в воздухе, залег на дно. У него где-то должно быть логово, и он там затаился. Его фото было передано по всем каналам связи. На дороге стояли патрули, в аэропорту он не светился, ну и так далее. Он не покидал город, он был где-то рядом. Мне казалось, что я его чувствую. Еще немного, и истина приоткроет свой тайный завес, и я смогу уловить его импульс. Он есть у каждого человека, надо только на него настроиться. Если я уловлю его источник, можно будет вычислить примерное место нахождения объекта. Да, что ж такое! Почему же у меня не получается?! Надо выспаться, ибо я просто устала. Это какое-то моральное истощение. Кофе не спасал, разум все глубже и глубже погружался в какое-то смутное оцепенение. Дюран отвез меня на квартиру, я сразу вырубилась. Проспала почти двое суток. Раз меня не трясли, возможно ситуация уже разрешилась. В полиции тоже не идиоты работают, по крайней мере, мне так хотелось думать.
Разбуженный город уже жил своей суетливой жизнью. Пробежала несколько километров, вернув себе утраченную бодрость духа. Присела на лавочку, отдышалась. Неподалеку парнишка играл со своим четвероногим приятелем. Они гоняли мяч, им было хорошо вдвоем. Пес симпатяга, боксер полосатик. Эта порода уже не так популярна, но они такие забавные. Парень любил своего пса, уши не купированы, такие лопухи. В парке сегодня много народу, воскресенье. Веселая шумная детвора резвится на травке. Мамаши воркуют, обсуждая свои проблемы. Милая, беззаботная картина. Сейчас бы еще кофейку. Добежала до перехода, подождала, пока включится зеленый свет. Дюран ждал меня в машине под подъездом. Потягивал кофе из пластикового стаканчика.
- Ну? – поздоровалась я.
Он снова нанес удар. На сей раз, это была девушка, работающая в крутой рекламной компании. Дела Кюре. Исчезла неделю тому назад. Тело пролежало в лесопосадке несколько дней, и уже было тронуто процессом разложения. Парочка решила уединиться в кустиках, ну и наткнулась. Девчонка истерила, парень был ничуть не лучше, весь трясся от испуга, едва слово мог молвить. Взяли показания, отпустили. Мда, этот секс им запомнится надолго, если не навсегда. Тело забрали на вскрытие, результаты будут готовы не раньше чем через два часа.
- Похоже, он сорвался, запаниковал. Вторая жертва за две недели.
- Нет, Дюран, он просто издевается над нами. Либо есть еще какая-то причина, о которой мы не догадываемся. Во всем этом есть смысл.
- Как обычно. Хочет славы, подгоняет нас. Небось, уже мантию примерял, а мы все тянем.
- Может быть и так… может быть и так.
Появились результаты вскрытия. Внешность Делы претерпела радикальные изменения, просто какое-то сказочное перевоплощение. Вот, отчаянная дамочка. Хотя, в наше время, без смазливой мордашки тебя даже на должность официантки не возьмут. Внешность решает все. Тем паче, она работала в процветающей рекламной компании, все время на виду. Цена ее мечты двести штук баксов. Вот итог. В желудке девушки найдены остатки трапезы. Возможно, не задолго до смерти, она ужинала в каком-то ресторане. Проверили версию, мы были на правильном пути. Некая Лора Флинт, с которой Дела была в доверительных, отношениях заявила, что у жертвы не так давно начался бурный роман с каким-то весьма обеспеченным кренделем. Несколько раз через службу доставки он присылал ей роскошные букеты роз. Дела была очарована своим поклонником, по словам подруги, просто сияла от счастья. Это надолго, пока перетрясут все службы доставки в городе, можно мумифицироваться. Еще несколько дней коту под хвост. Поехали к ней на квартиру. О, букет алых роз, как нельзя кстати. В квартире идеальный порядок, педантичность видна во всем. Как аккуратно разложено белье в ящике комода. На вешалках в шкафу идеальный ряд вешалок с одеждой. Раздвину вешалки, едва не вскрикнула от неожиданности. Под ногами прошмыгнула перепуганная кошка, стрелой пролетела по комнате, забилась под кровать. Одичала, пади, уже неделю голодная сидит. Как интересно, окрас пушистика в точности совпадал с тоном ковра, лежащего на полу. Усмехнувшись неожиданному сюрпризу, втянула ноздрями воздух. Дела и здесь была педантична, пользовалась только одними духами, запах не смешивался. Но к нему примешивался какой-то нюанс. Запах кожи и металла. Сдвинула вешалки, в углу стояла сумка с клюшками для гольфа. Какая приятная неожиданность. Помнится, в квартире предыдущей жертвы я видела мяч для гольфа. Уже теплее. Поехали в гольф клуб, как мило, что он сам подсунул нам его координаты. Выяснилось, что все девушки часто мелькали здесь. Не то, что они были большими поклонниками этой игры, скорее их интересовали толстосумы, а здесь их был просто Клондайк. Одни тачки на парковке чего стоят, богачи мерялись своим достоинством, кто кого круче сделает. Здесь есть из чего выбрать. Несколько машин я даже в лицо знаю. А вот это уже ни есть хорошо. Возможность столкнуться нос к носу с их обладателями не радовала, для них у меня была своя легенда. Пришлось ретироваться, Дюран в пояснениях не нуждался, ибо был посвящен в некоторые интимные детали моей жизни. Я пошла к машине, на ходу протирая очки о футболку. Нечаянно задела плечом прохожего, он чуть не уронил сумку с клюшками. На миг наши глаза встретились, он осекся. Я вежливо извинилась, хотя так и хотелось, огрызнуться. Сказать ему в лицо Гав! Гав!
Вновь передо мной фотография. Все чувства обострились, ноздри дрогнули, улавливая малейший запах. Начнем сначала, что бы потом не возвращаться. Осенний день, желтое за окном, ветви деревьев пахнут свежестью дождя, и осенью. Мужчина в форме… отец. Ее отец был военным. Женщина с бутылкой виски… она не любит меня, словно стыдится. Я смотрю в зеркало… откуда все это? Это грубое лицо, без всякого намека на женственность, эти плечи… узкая строга линия, упрямо сжатых губ. Пальцы на курке… мне ее не жаль, она больше не причинит мне боли. Первый поцелуй, ничего не чувствую… любовью тут и не пахнет, абсолютная асексуальность. Даже более того, это неприятно. Трава, много травы… другой поцелуй. Мозг просто выносит от оргазма… его голос в трубке. Цветы, много цветов. Запах соблазна, ощущение полета. Другое лицо в зеркале, его можно любить, им можно любоваться. Я другая, теперь я другая…хоть бы он не разлюбил меня. Талое освещение, запах еды… ожидание… запах кожи в салоне автомобиля, поцелуй. Мм, ощущение беспомощности от своей наготы. Холодно, нагота хуже, чем страх. Голос… повернись, повернись же…покажи мне свое лицо. О…о…. ы? почему же я тебя не вижу… Он приближается, удар в грудь… нет, я еще жива. Это что-то новое. Какой-то необычный звук. Все, связь оборвалась. Странно, но близости меж ним и жертвой я вновь не почувствовала. Что за чертовщина, ведь…
- Эй! Эй! Что с тобой?!
Дюран тряс меня за плечо, пытаясь привести в чувство. Реальность возвращалась медленно, звуки словно зависали. Слева возник размытый силуэт, он делала какое-то движение рукой, словно манил, и повинуясь этому жесту, я медленно поднялась со стула, и подошла к окну. Дюран сильнее тряхнул мне, я пришла в себя. В сознание ворвался вой сирены скорой помощи.
- Он меняется. Дюран, надо проверить все клиники, где проводят операции по трансплантации. Не спрашивай, я все равно не смогу объяснить. И не трогай меня сейчас, я себя плохо контролирую.
- Позвонить Руфусу?
- Нет, это может плохо закончиться. Лучше закрой меня, посади под замок.
- Что, все так плохо?
- Нет, все просто прекрасно.
- Альтернатива есть?
Альтернатива была, но сейчас лучше про нее забыть. Поэтому решила все упростить. Поехала в бар с игральными автоматами, и до утра резалась в баскетбол. Взяла сразу бутылку Баккарди, что б не отвлекаться на беготню. На час хватило, безумие на миг отступило. Надо было ловить момент, заказала еще бутылку, не допила. Потом еще одну, видать забыла, что предыдущая почти полная . Последнюю уже не осилила. Проснулась часа в четыре дня. Мэттью лежал рядом, и, приподнявшись на локте, смотрел на меня. Черт, я даже не помню, как приехала к нему. Добралась на автопилоте. На будуне опять была засуха, таки сорвалась. Язык как наждачка, облизала пересохшие губы.
- Сейчас воды принесу.
Долго булькала минералку из бутылки, навела фокус. Зрение слегка изменяло, но все же полегчало.
- Ты живой? – вежливо поинтересовась я.
- Местами. Тебя надолго не хватило, вырубилась через час.
- Надо же, становлюсь импотентом, - усмехнулась я.
- Если хочешь, можешь поплакаться в жилетку. Говорят, что проститутки не плохие психологи.
- Может, лучше поиграем? Ты будешь святым отцом и примешь мое покаяние. Такими полномочиями не наделен?
- Давай попробуем, - рассмеялся он.
Попробовали, часа три отпускал мне грехи, успешно. На общественный долг забила, мне сейчас лучше в одиночку, чем во всю эту грязь. Надо проветрится, завтра уже будет, что будет. Подняв с пола джинсы, отсчитала купюры, положила на постель.
- Не хочешь где-нибудь поужинать? Ты ведь голодна. Я угощаю.
- Хм.
- Это просто ужин, никакой романтики, я обещаю. Тебе нравится восточная кухня?
- Не помню. Возможно, это прошло мимо моего сознания. Я думала, ты угостишь меня селедкой.
- С детства терпеть не могу селедку.
Небольшой уютный ресторанчик. Мягкий свет, посреди зала крохотный водоем, свечи в железных корабликах. Столики очень низкие, вместо стульев подушки. Мэттью ел руками, я попросила ложку, мне не нравилось прикасаться к еде. Блюда своеобразные, слишком много специй, но вкусно.
- Нравится?
- Угу.
- Ты думала, я приглашу тебя в более помпезное заведение? Типа, раскрутить тебя на коллекционное вино, ну, и прочую ерунду.
- Угу.
- Разочаровал?
Похоже, у парня друзей было еще меньше, чем у меня, раз сам платит за ужин в какой-то забегаловке. Общаться не с кем, а хочется. Ладно, мне все равно без разницы. Скоро деньги закончатся, и он забудет обо мне. А Керис к следующему разу найдет что-то новенькое. У нее талант находить алмазы в куче дерьма.
- У тебя есть домашние животные?
- Угу, собака.
- Маламут? – с лукавой улыбкой подколол он.
- Не, питбуль, - усмехнулась я.
- Кстати, у маламутов глаза карие. Это у хаски…ну…
- Я знаю. Не я же себе такую кличку придумала, а толпе пофиг.
- Я в детстве тоже хотел собаку, но некоторым желаниям не суждено сбыться. У меня ни братьев, ни сестер. Наверное, хотелось с кем-то возиться. Я даже одно время хотел стать ветеринаром, но предки как-то не одобрили. Для отпрыска королевского рода не подходящая профессия.
Я внимательно посмотрела на него.
- Удивил? Видишь, как легко шагнуть с вершины на самое дно. Мой родовой герб потерял былое величие, проще говоря, обнищал. Голубая кровь не спасает от реальности, это тебе не мечом махать.
Он на минуту умолк, задумчиво посмотрел на свечи, медленно плывущие по воде. Затем, смущенно улыбнувшись, вновь взглянул мне в глаза.
- Зачем я тебе все это рассказываю? Тебе ведь не интересно.
Я промолчала в ответ. В жизни у каждого из нас своя история, своя легенда. Помнится однажды, ко мне в гости заглянул один знакомый со своей новой подружкой. Мужик ни о чем, но она что-то в нем видела. Все смотрела на него, опутывала его своим тонким лучиком. Пару бокалов вина сделали ее разговорчивой. Ее семья оказалась в так называемой горячей точке. Однажды утром пришли головорезы с автоматами. Родителей расстреляли. Четырехлетнего братишку облили бензином и подожгли. Он сгорел у нее на глазах. А ее саму посадили на цепь возле будки, и измывались над ней несколько дней. А девчонке тогда всего девять лет было. И после этого всего она еще пыталась найти свое счастье. Я совсем не такая. Я не такая, как она, как все эти девушки, с фотографиями которых, мне приходилось работать. Они все цеплялись за жизнь, хотели найти свое счастье и думали о завтрашнем дне. А у меня, его не было, было только здесь и сейчас. И все. Богиня бессмертна, время не для нее.
Дюран ждал меня у подъезда. Села в машину, ни слова ни сказав тронулся с места. Притормозив на светофоре, взял папку с заднего сиденья, положил мне колени. Открыла.
- У меня уже нервы сдают, - наконец-то сказал он.
- Что с этой?
- Все! Все!
Резко затормозив, он свернул на обочину, и начал лупить кулаками по рулю. Скрипнув зубами, на миг спрятал лицо в ладонях.
- Я не понимаю этого! Мой разум просто отказывается это понимать! Аглайя Рассел. Фууу… эта просто мисс силикон. Грудные имплантанты, губы, задница. Но знаешь, что самое интересное? Ты таки была права, твою мать! Он меняется! Знаешь, в чем прикол?
У нее в груди было сердце животного!
- А что с клиниками?
- Чутье тебя не подвело. Хетчер сейчас раскручивает эту ситуацию. Некто решил в благодетеля поиграть. Каким-то образом вычисляет малообеспеченные семьи, в которой есть пациенты этой клиники. Они годами бы стояли в очередь на трансплантацию, ты же понимаешь, такие всегда последние в списке. Он просто тупо присылает им контейнеры с органами. Звонит по телефону, ставит в известность, и переводит деньги за операцию на счет клиники. Откуда?! Откуда у него доступ к базе данных?
- Почему клиника не проинформировала полицию?
- Не знаю, сейчас трясут главврача. Я уже ничего не знаю!
- А какое именно животное?
- Какая разница! Собачье!
- Вероятно, он пытается сказать, что идеальная грудь не главное, главное идеальное сердце. Верное, преданное… собачье. Чем больше узнаю людей, тем больше люблю собак. Клиника, запах… я хотел быть ветеринаром. Ветеринарная клиника для прикрытия. Бизнес, с неплохим доходом. Дюран, а, сколько контейнеров, пять?
- Нет, только три.
- Он учился. Набивал руку, приобретал опыт. Но надо отдать ему должное, он просто гений! Он пустил нас по ложному следу, подставил Крейна. Не удивлюсь, если один из контейнеров был предназначен для него. Вот тебе и ответ. Роза символ возрождения. Сердце того, кто, по его мнению, не достоин жить, возрождает к жизни более достойного. Чувак решил поиграть в бога, он все решает. Но я уверена на все сто, что он далеко не добрый самаритянин. Это все равно месть, как ее не назови. Он наказывает общество, и у него для этого есть основания.
- Я уже даже не знаю, как его назвать. Зло наказано, добро торжествует, так что ли?
- Угу, только у него смещены полюса морали.
- Ну, и что нам теперь делать?
Я лишь усмехнулась в ответ. Придется все начинать сначала. Теперь он по любому заляжет на дно, и ищи его как ветра в поле. Миссия его завершена. Он ведь совсем не идиот, понимает, что подарки его уже бесполезны. Раз ФБР вышло на клинику, теперь туда не сунешься. Но на свете так много других стран, других городов, и так много отчаявшихся людей, но плохих еще больше. Работа с фотографией не дала ничего нового, все тоже самое. Замкнутый круг. Аглайя работала в крутой турфирме, стабильно высокая заработная плата, широкий круг общения. Это мог быть кто угодно. Кто угодно. Обыск квартиры ни к чему не привел. Я уже выпила столько кофе, что оно действовало на меня как снотворное. Устроившись на диване в кабине, я накрыла голову курткой и уснула. Работа продолжалась и без меня.
- Маламут, просыпайся! Сегодня наш день!
Я с просони не могла понять, где я нахожусь, и вообще, на каком я свете.
- Ты кто?
- Мы его вычислили. Бодрее, бодрее, - тряс меня Дюран, протягивая чашку кофе.
На ходу, отпивая кофе, заглянула в дамскую комнату. Умылась, почистила клыки пальцем, прополоскала рот. Помчалась догонять Дюрана.
- Давай быстрей. Сейчас на секунду заглянем в гольф клуб, надо задать пару вопросов.У меня есть кое какие соображения и вперед.
До гольф клуба доехали за пятнадцать минут, я еще не успела допить кофе. Дюран поскакал галопом к хозяину. Я открыла дверь машины, и с удовольствием затянулась первой сигаретой. Сняв очки, подставила лицо солнцу. Лениво зажмурила глаза. Рядом припарковалась машина.
- Вы что-то уронили.
- А? – переспросила я, ибо так и не проснулась до конца.
Резкая боль в глазах, словно ожег. Я пыталась сопротивляться, но толку чуть, я была полностью ослеплена. Меня перетащили из одной машины в другую, и вырубили сильным точным ударом.
Очнулась от холода и от сильной рези в глазах. Запах антисептика, звон металла. Он раскладывал инструменты. И еще запах кожи, новой обуви. Почувствовал прикосновение к ступне, я вздрогнула.
- Великоваты. Ты чуть не провела меня.
Я посмотрела в направлении голоса, все расплывалось, лишь размытый силуэт.
- А я-то грешным делом подумал, что ты носишь линзы. Ну, типа вычислила меня и играешь роль приманки, а линзы, что бы обезопасить себя. Ты же хотела приблизиться ко мне, так почему же ты сейчас боишься меня?
- Почему я должна тебя бояться? – пытаясь пошевелиться, спокойно спросила я.
Связана по рукам и ногам, не дернешься.
- Смерти все боятся.
- Смерть это избавление. Я столько искала встречи с ней, так что ты ответ на все мои молитвы. Разочаровала?
Я и правда так думала. Я столько лет думала об этом, но вот когда настал этот момент, внутри что-то екнуло. Инстинкт самосохранение не давал вот так вот просто расслабиться и получить удовольствие.
- Кто ты?
О…ы? вот какой вопрос он задавал всем жертвам.
- Кто ты? – склоняясь надо мной, повторил он.
- Кусок мяса.
- Как?
В голосе его прозвучали нотки удивления.
- Я долбаный кусок мяса! Раз уж мне все равно придется умереть во имя твоих идеалов, может, выслушаешь мою исповедь?
- О, ты, конечно, веришь в бога? – цинично рассмеялся он.
- Нет. Но ты можешь обратить меня в веру.
- Ты просто тянешь время. И у тебя это получается. Но тебе все равно никто не поможет, ты лишь оттянешь миг своих мучений. Полиция шарит в моей клинике, а мы далеко от нее.
- Что-то мне подсказывает, что это яхта?
- Сообразительная девочка, - усмехнулся он.
- А я думала, мы в подвале у Крейна. Дом-то опечатан, полиция и не дотукает.
- Крейн любил поиграть со своими шлюшками в больницу, только и всего.
- Так вот почему его секретарша молчала?
- Да, он любил оставлять видеоотчеты о своих подвигах. Она об этом знала, сама не раз принимала в них участие.
Звякнуло что-то стеклянное, такое ощущение, словно он набирал какую-то жидкость в шприц.
- Ладно, не хочешь исповедовать, не надо. Пойду долиной смерти убоясь. Спасибо тебе.
- За что?
- При жизни у меня никогда не было таких дорогих туфлей.
- У нее тоже не было.
- У нее?
- У Эби. Я увидел ее в красивой обуви только раз. Вот так же, как и ты, она лежала на столе обнаженная, и такая же беззащитная. Нагота ее больше не смущала.
Я почувствовала его прикосновение. Он погладил меня по голове, и в этом жесте я почувствовала нежность.
- Я на нее похожа?
- Нет. На нее никто не похож, она была особенная. Ее красота была особенной, она словно светилась изнутри. Но никто этого не замечал, все видят лишь внешность, суть вторична. Главное, красивая упаковка. Вот такая же красивая сука как ты убила ее. Бросила в лицо, что такие как она не имеют право на жизнь. Унизила при всех, и добилась таки своего.
- У нее было больное сердце?
- У нее была красивая душа и, к сожалению, больное сердце. А для меня она была всем, всем моим миром. Эби была моим единственным другом. На всем белом свете не было и не будет такой женщины, которая могла сравниться бы с ней, ведь она любила меня. Любила так преданно и бескорыстно. Она была послана мне небом, мы были созданы друг для друга. И она была настоящая, не то, что эти силиконовые клоны.
- Ладно, что тянешь? Приступай.
- Не спеши, еще успеешь умереть. До двенадцати еще пол часа.
- Это день ее рождения? Пятое число?
- Ты ошиблась, это день, когда ее не стало. Когда весь мир осиротел Ну, все, это тебя уже не касается.
- Судорога свела ногу, ослабь немного ремень.
- Сейчас твои мучения закончатся.
- Ты решил изменить своим правилам?
- С чего ты взяла?
- Посмотри мне в глаза, разве ты видишь человека? Меня еще ни разу так никто не называл.
Я почувствовала, как он на миг засомневался. Почувствовала запах боли, исходящий от него. Его силуэт начал принимать четкие контуры, зрение понемногу возвращалось.
- Эби была некрасива? Она страдала из-за этого? Ты хотел ей помочь? Хотел стать пластическим хирургом, изменив ее внешность, сделать ее счастливой?! Ты думал, раз бог обделил ее красотой, ты сможешь исправить это, что бы в ее душе воцарилась гармония, хотел открыть миру ее совершенство и защитить от обид?
- Ты хочешь разозлить меня?
- Уверена, что ты даже поступил в медицинский колледж, но потом понял, что собаки лучше людей. Почему ты так хорошо осведомлен о делах Крейна? Ты завидовал ему?
- Я?! Я ему завидовал?! Вот тут ты ошибаешься!
- Неужели, по-моему, ты просто одержим завистью к нему.
Очевидно, я попала в болевую точку. Он на миг потерял самообладание и ударил меня. Врезал так, что искры из глаз посыпались. Ах, как хорошо. Как хорошо. Боль вернула мне злость. Я напрягла руки что было сил, ремень слегка поддался. Инстинкт самосохранения не сдавался, он лихорадочно просчитывал все варианты спасения. Словно зверь, увидевший глаза огня выл от ужаса и ненавидел одновременно.
- Это Крейн завидовал мне! Богатенький папаша открыл ему клинику, но он всегда был бездарью. Я оперировал за него! А как иначе? У Крейна была болезнь Паркинсона, еще несколько лет, и он шнурки не мог бы сам завязать. Можешь считать, я сделал ему одолжение.
- Так вот, почему молчала секретарша? Дело совершенно не в сексе?
- Я для нее был Творцом! Как и для многих других!
- Какой же ты Творец, если бьешь того, кто слабее? Ведь я привязана. А, как собака Павлова! Это ненависть, а она ничем не отличается от любви. Ты любишь меня?! Ты же бог!
- Прекрати. Что за бред ты несешь?
Конечно, он захотел, что бы я замолчала, просто попытался перекрыть мне кислород, вцепившись в горло. Я задыхалась. Если он меня задушит, он уже проиграл, ибо ритуал нарушен. Я увидела его глаза сквозь застывшую маску злобы на лице. И он понял, что я его вижу. Это был тот самый тип, которого я случайно задела плечом, там, на стоянке. Понятно, почему девушки ему доверяли. Они постоянно пересекались с ним на поле, вероятно не раз сидели за соседними столиками в ресторане в этом же клубе. С такой внешностью он мог нравиться, к тому же совсем не беден, чем не выгодная партия? Яхту на миг качнуло, налетел шквал ветра. Он разжал хватку, и бросился вверх по лестнице. Очевидно, он не ожидал, что погода так резко переменится. Ветер рванул паруса, яхта дала сильный крен влево, посыпались инструменты. Дотянуться до чего-то режущего, я все равно не могла. Бывает такой момент в жизни. Когда ты совсем загнан в угол, страх, вдруг отступает и появляется сила, о которой ты раньше и не подозревал. Я смогла освободить правую руку от ремня. Он уже возвращался. Левую отстегнуть не успела, он бросился на меня. Четкий удар головой в переносицу, и он взвыл от боли, закрыв лицо руками. Этого мне хватило, что бы освободить вторую руку. Он схватил скальпель и ринулся на меня. Блин, хорошо, что не бензопилу. Он был сильней меня. Техника мой конек, четкий точный удар. Главное не подпустить его ближе, ибо я проиграла. Яхту еще раз сильно качнуло, я чуть не слетела со стола вверх тормашками, успела удержаться за ремень. Его отбросило назад, но лишь на миг. Удержавшись за полку, и вновь атаковал. Еще один точный удар в сломанную переносицу. И уже от безысходности, он тупо вонзил скальпель мне в левое бедро. Боль обожгла, но он сам себе оказал медвежью услугу. Пока он выл от боли и злобы, я выдернула скальпель и перерезала ремни на ногах. Видит бог, мне так хотелось сдержаться. И теперь всю эту силу внутри меня я направила на то, что бы не убить его. Но, увы, он не понял, что сильный не убивает себе подобного. Он не мог понять, что жертва может пойти против него, против бога. Еще один удар, и отлетев, он ударился виском о выступ ступени. Тело его расслабилось. Рана была глубокой. Я долго смотрела на него. Увы, смертному не править. Человек никогда не станет богом, ибо эмоции смущают его разум, затмевают душу. Мы часто выдаем желаемое за действительное, и верим в это. Но все мы из плоти и крови, а плоть слаба. И желания наши всего лишь человеческие.
Ветер все усиливался, яхту швыряло не на шутку. Надо было снять ее с якоря, но я понятия не имела, как это делается. Потыкала все кнопки на пульте управления, таки нашла нужную. Теперь суденышко было вообще подвластно всем ветрам, того и гляди перевернется. Моей одежды на борту не было, его вызывала отвращение, ведь она хранила его запах. Однако я нашла сумку, а в ней мобильный. Приятно, связь не работала, мертвая зона. Добралась опять до пульта, методом тыка включила рацию. Объяснила береговой охране, что попала в переплет. Теперь только оставалось ждать. Честно, я уже думала, что если не утону, то меня просто наизнанку вывернет от этой болтанки. Спустилась в каюту, все еще надеясь найти свою одежду. Что за черт, тела не было. Он ударил меня сзади, в спину, так, что чуть голова не отлетела. Ударившись лбом о стол, я чуть не лишилась сознания. Но все же привычка получать по башке дала о себе знать, навыки выживания сработали. Когда он бросился на меня, провела болевой, он рухнул на колени рядом.
- Я не сука! Я богиня!
Весь залитый кровью, он представлял жуткое зрелище, но сострадания он во мне не вызвал. Если он еще раз дернется, я съеду с катушек. Второй шанс ему уже не светит. Но он как-то весь обмяк, из раны струей била кровь. Подняться он уже не смог. Его тело перекатывалось по каюте, но вопрос кто из нас больше труп, оставался открытым. Парус все дальше и дальше уносил меня в открытое море. Сейчас мне приходилось уповать только на проведение.
Катер береговой охраны наткнулся на меня, когда уже рассвело. Волны еще бились о борт корабля, но уже так, без фанатизма. Офицер, снимавший меня с борта, был ничего, но меня так мутило, что едва не стошнило на него. Хороший момент для знакомства. После досмотра, яхту взяли на буксир. Со мной разговаривать было бесполезно, ибо я была зеленая. Как тот самый гуманоид, которым когда-то хотела сталь. Вежливый офицер предложил мне свой плащ. Пришвартовались, отвезли меня в отделение полиции. Молча написала на клочке бумаги номер мобильного Дюрана. Приехал через пол часа, мне уже слегка полегчало. Привез меня в офис, выдал чашку кофе. Кто-то поделился со мной комплектом спортивной одежды с логотипом конторы. До сих пор все как-то смутно и покачивает. Ну, его нафиг, такие прогулки под парусом.
- Ну? – не выдержал первым Дюран.
- Хватит нукать. Позвони лучше Руфусу. Хочу через пару дней к нему наведаться.
Дюран схватился за голову. Взяли показания, безразлично поведала о произошедшем. Оповестили, что нашли тело Крейна. Честно говоря, мне было абсолютно фиолетово. Я хочу забыть эту историю, да и выспаться не мешало бы.
Проспала больше суток. Утром пробежка в парке. Плотно перекусив, позвонила своему сутенеру. Попросила поднять ставки до максимума. Послал. Напомнила, что я из полиции, а с правоохранительными органами лучше не ссориться. Заткнулся. День прошел прекрасно, я никого не убила. Вечером, на сон грядущий посмотрела документальный фильм про китов. Уснула под телевизор. Проснулась от воплей, шли какие-то мультики. Черт его поймешь, какие-то киборги, и те с сиськами. Как только дети смотрят такую дрянь. Представляю, что у них там в голове откладывается. Долго стояла под контрастным душем, вышла на пробежку. Небо слегка пасмурное. Август, а уже пахнет осенью. Надо линять отсюда в свой маленький иллюзорный рай. После пробежки, плотно перекусила в кафе, немного прогулялась. Вернулась в квартиру, вздремнула пару часов. Проснулась , настрой был бодрым, в тонусе. Керис заехала за мной около десяти. Ей хотелось пококетничать со мной. Я подыгрывала ей, это старая игра. Привезла меня в какое-то новое место. Толпа уже гудела. Руфус обещал выставить меня на десерт. Если выиграю, сорву весь куш. Переоделась под пристальным взглядом Керис, она сама проводила меня на площадку. Тайгер помог справиться со средствами безопасности, посвятил меня в некоторые моменты. Первый самец был ни о чем, он только разогрел меня, попав коротким правым. Второй изрядно потрепал, но ничего, жизнь бьет сильнее. А вот и мой большой куш. Ну, нет, это уже свинство! Ох, и сука этот Руфус! Где он только взял это мясо. Потнючий, вонючий, он забивал все мои суперчувствительные сенсоры обоняния. Отомстил таки, мне за наглость. Эта туша меня чуть по полу не размазала. Поделом тебе, поделом! Не задирай ногу на противника, которого не знаешь. Я думаю, если бы я ему проиграла, меня бы поняли. Но он сболтнул лишнее, во мне что-то переключилось, и, я отчетливо увидела перед собой эти глаза, за застывшей маской злобы. Поднявшись с пола, я изобразила собачий вальс. Толпа взвыла.
- Маламут! Маламут!
Дальше дело техники. Сделала вид, что боюсь, пытаюсь закрыться. Он попался. Один удар и бой был закончен. Рыхлая туша валялась на полу.
- Маламут! – вновь выла толпа, показывая императорский жест.
Ответила ей, сунув в этот единый раззявленный рот, средний палец левой руки. Героям все прощается.
- Сколько же в тебе злости, - накидывая на меня халат, с каплей жалости в голосе, сказал Тайгер.
- Не надо меня жалеть, старик. Лучше люби, пока я жива.
Руфус отсчитал приличную пачку купюр. Так смотрел на каждый стольник, будто с родными детьми прощался. Отблагодарила Тайгера, сунула пару бумажек уборщикам. Керис уже ждала меня в раздевалке. Ей нравился мой запах, запах крови и пота. Уверена, во времена величия Римской Империи, все гладиаторы были бы ее. Отправились в бон вояж по ночным клубам. Надо было сделать круг почета, почувствовать себя значимой. Я заслужила это. Болело все. Левая половина лица, просто сплошной синяк. К тому же, похоже, у меня было сломано пару пальцев на правой руке. Чтобы заглушить боль, взяла сразу целую бутылку Баккарди. Анестезия подействовала, но чувство возбуждения не проходило.
- Я знаю, чем тебя развлечь. У меня для тебя новый подарок.
- Керис, ты всегда знаешь, что мне нужно. Но сегодня у меня есть еще одно небольшое дельце.
- Хорошо, как скажешь.
Поцеловав на прощанье меня в губы, вызвала такси. Было уже около шести утра. Поднялась по лестнице. Уже хотела постучать в дверь, черт, он ведь может быть не один. Как-то не подумала. Оно и не мудрено, думалось вообще плохо. Щелкнул замок, он сам открыл дверь.
- Видел, как такси подъехало. Не ошибся.
Впустил меня. Даже слегка присвистнул от моей красоты.
- Ром?
- Угу.
- Я помню, что он тебе нравится.
- Иди ко мне.
Налил почти целый стакан, бросил несколько кубиков льда. Принес мне. Уютно устроившись на полу, положил мне голову на колени. Я гладила его по волосам, это было приятно. Опять сработал инстинкт прикосновения. Приподнявшись на колени, поцеловал меня в губы. Я сегодня была не на высоте, точно импотенция не за горами. Движения производила с трудом, болело просто все. Это меня рассмешило. Надо было выспаться, отлежаться. Постанывая, сползла с кровати, залезла во внутренний карман новой куртки.
- Не надо.
Я навела резкость, с удивлением взглянула ему в глаза.
- Не надо, не плати мне. Все изменилось.
- Что изменилось? - не поняла я.
- Тебе не надо больше платить мне. Звони когда хочешь, в любое время я твой.
- У. Но это не плата, это нечто иное.
Я положила почти весь сегодняшний гонорар на тумбочку. Оделась. Он молча смотрел на меня, все еще не понимая, что я имела в виду.
- Мэттью, мечты должны сбываться. Не надо, не провожай меня.
Я уходила с легкой душой. Как я сказала, душой? Наверное, все же она у меня была. Просто когда-то я запретила себе в это верить. Сейчас мне было так хорошо, так светло, словно ребенок внутри меня вновь открыл глаза. Чья-то мечта была спасена. Я знала, что никогда его больше не увижу. Хорошо, когда умеешь расстаться во время.
Дюран отвез меня в аэропорт. Самолет приземлился в Кингстоуне, посадка была мягкой. Прошвырнулась по магазинам. Купила кое-что для своих мужиков, яркое платьице для Симоны, ошейник для Ромео. Зашла в художественный салон, запаслась краской впрок, это удачное вложение капитала. В восемь я была уже в своем ресторане. Харви откровенно ненавидел меня. Был готов убить. Увидев мою физию, осекся.
- Как же ты работать будешь? – возмутился он.
Понятно, как всегда позлится, но не уволит. Показала ему маску, одобрил. Мои встретили меня непродолжительными аплодисментами. Родион принес коктейль. Переоделась, нацепила маску, пошла на сцену. Сегодня мадмуазель опять шанте блюз. Народу в зале не так много. Бедный Харви, он лишился львиной доли своих клиентов. Придется наверстывать упущенное. С утра договорилась с электриком из отеля, что бы он сделал мне нормальное освещение. С удовольствием искупалась в заливе. Ромео так подрос за это время, уже настоящий мачо. Он по-прежнему всех любит, полюбит и меня. Сходила с ним за молочком. Поздоровались с фонтаном, испили святой воды. Пошли на баскетбольную площадку. Там уже новое поколение гоняло мяч. Сыграли с ними пять на пять, продули. Покидали просто мяч в корзину. Пошли к Марвину. Сыграли несколько партий в шахматы, выпили по паре коктейлей. Жизнь возвращалась в свое спокойное размеренное русло. Ночами я рисовала, ибо эта кнопка внутри меня, срабатывала только когда все засыпали, ну, или должны были спать, подчиняясь законам природы. Месяц пролетел незаметно. Выставила в местной галерее несколько работ, получила на руки аж три штуки баксов. Ну, все, я теперь просто крез. Надо было срочно пропить получку, таков закон. Зашла к Тони, взяла у него несколько бутылок Баккарди. Почирикали о природе, о погоде. Ромео семенил за мной, он стал уже всеобщим любимцем. Можно отметить все в ресторане, но Симона предложила устроить пикник на берегу. Погода была чудесной. Поздоровалась с косильщиком газонов, дала ему немного денег, у него куча детей.
- Слушай, там, у Марвина какой-то мужик. Он тебя ищет.
Ничто не длится вечно, особенно хорошее. Ну, не может же мне Дюран испортить такой благословенный вечер. Все равно ему придется заночевать здесь, уехать можно будет только утром. Если он, конечно, не на машине. Приготовилась к бою, пришла в бар на побережье. Марвин указал мне на самый крайний столик. Он сидел спиной ко мне. Пиджак висел на стуле. Подошла ближе, он словно услышал мои шаги, обернулся.
- Мэттью?
- Добрая фея Керис нашептала, где тебя искать.
Все же она меня любит. В ее фантазиях, я занимаю не последнее место.