Погода, независимо от сезона и месяца, всегда соответствует своей стране. Этот вывод я сделала, когда, ругаясь сквозь зубы, я с трудом преодолела барьеры из мокрого, проваливающегося снега. Середина марта, называется! Скоро конец месяца, а у нас только начал таять снег. Ну что ж, Россия...
Попав на рынок, я наскоро попыталась проанализировать следующую задачу - найти книжный магазин, где по гораздо дешевым, нежели в "буксторах", ценам можно было купить нужные книги, пусть даже и бэу.
Зайдя в огромное здание, отданное торговцам, я попала в начало вещевого отдела с "фирменными" шмотками из Китая. Похоже, дела у нынешних рынков шли не очень хорошо. Заваленные дешевыми вещами с красивыми бирками прилавки одиноко стояли без покупателей. Относительное везение доставалось лишь продовольственным отделам. И эта черта России меня тоже удивляла, всякий раз, когда я проходила мимо мясных, к примеру, отделов. Только наш человек пойдет покупать одежду в фирменный магазин, а вот за продуктами пойдет на рынок. Не знаю, как вас, а меня больше привлекает пища, хоть и напичканная консервантами, но зато более-менее стерильная по сравнению с рыночной.
Шагов через десять мои уши уловили смутно знакомую южно-восточную речь. Я обернулась. Позади меня около прилавка с теплыми вещами стояла пара неопрятных цыган. Мужчина и женщина. Мужчина был небрит, с густыми "ашотовскими" бровями и золотозубой улыбкой, он был одет в потертые джинсы, заляпанные грязью ботинки и старую куртку. Его спутница, черноглазая и улыбчивая женщина неопределенного возраста с длинной черной косой, покрытой цветным, обернутым на манер мусульманского хиджаба, платком. Ее одежду составляла лишь болоньевая куртка и длинная юбка, настолько длинная, что закрывала обувь, и слишком тонкая, так как такие юбки, как я помню, одевали прошлым летом.
Цыгане поочередно подходили к торговым палаткам, игнорируя обувные, продовольственные и с канцтоварами. Улыбаясь, они пытались как-то объясняться "на пальцах" и мимикой, но настороженные продавцы размахивали руками и повышали голос, стремясь отогнать их от своего товара. В первое мгновение и я настороженно отступила на пару шагов назад, чисто рефлекторно вспомнив родительские предостережения насчет цыган. "Не смотри им в глаз и никогда не слушай их, чего бы они тебе там ни говорили", - наставляли меня обычно. - "Заговоришь - вмиг оберут!". Но потом я заставила себя остановиться и прислушаться к речи.
Цыганского, или креольского, диалекта я не знала, но уши явственно улавливали знакомые слова. Недолго думая, я приблизилась в парочке и, не доходя до них пару шагов, остановилась рядом. "Надеюсь, они знают татарский.." - вздохнув, подумала я и обратилась к ним.
- Ис нмесез! (здравствуйте)
Оба разом обернулись и пристально посмотрели на меня. Я слегка опустила глаза и, не понижая голоса, продолжила:
- Сез татарча сийл ш сезме? (вы говорите по-татарски?)
Цыгане вновь заулыбались и виновато покачали головами. Цыганка приложила указательный палец к губам и произнесла несколько непонятных слов. Я вновь вздохнула. Ладно, попытка номер два.
- Мерхаба! (здравствуйте) - перешла я на турецкий. Неожиданно мужчина откликнулся.
- Мерхаба, мерхаба! - торопливо заговорил он, улыбаясь еще шире.
- Сиз йардим эдэбилир миум? (я могу вам помочь?) - мысленно возблагодарив Бога, поинтересовалась я.
- Биз йени гийсилер герекир (нам надо купить новую одежду). - цыган указал сначала на себя и все так же улыбающуюся женщину, а потом на прилавок. - Симди сок согук (сейчас слишком холодно), - добавил он.
Я кивнула и уже на русском обратилась к ошарашенному продавцу.
- Они хотят купить одежду.
- Пусть деньги сначала покажет! - потребовал тот.
Я повернулась к цыганам.
- Парани гостерин лутфен (пожалуйста, покажите ваши деньги) - попросила я.
Цыган засопел и вытащил из кармана куртки несколько смятых бумажек.
- Там около пятисот рублей. - кинув взгляд на деньги, сообщила я продавцу. - Думаю, им хватит.
- Откуда я знаю, может эти деньги украденные! - огрызнулся он.
Я рассердилась и оперлась руками о прилавок.
- Значит вы им ничего не продадите?
- Нет, пусть убираются! Бродяги *баные, расплодились по всей России!..
Он еще долго ворчал. Я обернулась к нерешительно переминающейся сзади паре.
- Нейе ихтийасин вар? (что вам требуется?) - спросила я.
Цыган пожевал губу и угрюмо ткнул в пару шерстяных колготок. Видимо у него не хватало словарного запаса. Я перевела взгляд на болтающуюся бирку.
"Шерсть нат. 300 руб. "
- Эмин мэсэниз? (вы уверены?) - переспросила я. - Кок пахали (это очень дорого).
Цыган кивнул. Я вновь повернулась к продавцу.
- Дайте пожалуйста во-он те колготки.
- Я же сказал, что ничего им не продам! - насупился тот.
- Это Я покупаю их. И из МОИХ РУК вы получите оплату. - сказала я, пытаясь найти компромиссный вариант.
- Да харешь мне врать-то! - вяло огрызнулся продавец, неохотно приподнимая свой зад от колченогого стула.
- Не ваше дело, давайте товар и получайте свои деньги! - забыв о вежливости, зашипела я.
Он мрачно упаковал штаны в прозрачный целлофановый пакетик и положил на прилавок. Я протянула ему три мятых цыгановских сторублевых купюр.
Цыган ловко развернул покупку и, бесцеремонно задрав жене юбку, начал натягивать ей на ноги новоприобретенные колготки.
- Ну народ! - заорали из соседнего прилавка. - Хоть бы в сторонку отошли! Девушка, ну скажите вы им что ли по-ихнему...
Я ошарашенно отступила назад и невольно перевела взгляд на ноги цыганки. Под юбкой у нее не было ничего, кроме, разумеется, нижнего белья, а на босые ступни были натянуты "адидасные" потрескавшиеся кроссовки.
"Она так ходила всю зиму?!" - промелькнуло у меня в голове.
Цыганка что-то лепетала по-своему и отмахивалась от мужа. Тот, не обращая внимания на окружающих и ее протесты, строго оборвал ее и поправил на ней юбку. Женщина заплакала, размазывая слезы по смуглому лицу.
- Тэшэкюр эдэрим, тэшэкюр эдерим.. - шептала она мне слова благодарности и беспрестанно оборачивалась, пока муж вел ее между других, уже пустующих железных оголенных прилавков, пока окончательно не пропали из виду.
- Во дает девка! - заорала тучная баба, высовываясь из-за своей занавески-"примерочной". - Чего он ей сказал-то, что она так замолчала? Переведи, авось и мне в хозяйстве пригодится, мужа затыкать. - заискивающе попросила она меня, пристально глядя на меня.
- Вряд ли вам пригодится это. - медленно произнесла я, восстанавливая в памяти строгую речь цыгана и вылавливая из памяти знакомые слова.
- Почему? - искренне удивилась баба.
- Потому что если я все правильно поняла, то он сказал нечто вроде: "Деньги всегда можно добыть".
Я грустно улыбнулась. До закрытия книжного магазина оставался ровно один час.